- А я не знаю, - сказал он. - Я не умею. Нам не разрешают пользоваться арабскими цифрами. Единственное, что у нас есть, - это римские цифры, но такая неуклюжая система счета позволяет решать лишь самые простые задачи. Вы понимаете, о чем я говорю?
Я понимал, хотя довольно смутно, и кивнул, вспоминая, что читал об изобретении нуля и о тех математических открытиях, к которым оно привело. Умножение и деление с римскими цифрами было очень нелегким делом. Используя арабские цифры, любой человек с улицы мог освоить такие арифметические премудрости, которые были доступны лишь немногим римским ученым, и с той же затратой труда.
- Я понимаю, что вы имеете в виду, - сказал я, - и хотя не очень разбираюсь в современной технике, но все же знаю, как тесно связано развитие, например, физики с математикой, Я понимаю ваши трудности. Эти алхимики - весьма ловкие ребята.
- Я создал крепкую организацию, - продолжал Кориоул все с тем же холодным пылом, который почему-то вызывал у меня неприязнь. - Расклад таков. Я не буду вдаваться в подробности, но я вошел в контакт со многими сподвижниками Джиммертона, и мы учли многие его ошибки. Например, мы поняли, что должны ударить в самое сердце духовенства - захватить Иерарха. Невозможно их одолеть, если начинать с периферии, как это пришлось делать Джиммертону. На всех ключевых постах я расставил своих людей, таких, как, например, Фалви. Ведь он одна из крупнейших фигур в Алхимии.
Я с некоторым сомнением кивнул головой, так как считал, что на этого типа полагаться нельзя. Но мне ли было говорить об этом.
- Народ с нами, - продолжал Кориоул, и от его холодного пыла каждое слово, казалось, хрустело. - Появление Клиа оказалось для нас помехой. Некоторое время мы надеялись, что сможем использовать ее в своих целях, но жрецы опередили нас, эти хитрецы никогда своего не упустят Они хорошо усвоили уроки, преподанные им Джиммертоном.
- А что произошло с Лорной - Клиа? - спросил я.
- Сейчас покажу, - сказал Кориоул, потянувшись к позолоченному переключателю под экраном.
ГЛАВА 9
Вновь перед нами засветилась золотая буква "А". Торжественным речитативом зазвучал архаичный язык Малеско. Через мгновение экран затуманился, и заиграла, все усиливаясь, величественная музыка.
Музыка стихла, и ее сменил отдающий эхом гул голосов. Мы увидели огромный зал с высоким помостом в дальнем конце, наполненный народом. Верхняя часть стен и весь потолок были окутаны клубами дыма, который собравшиеся, несомненно, воспринимали как небольшое чудо, хотя было очевидно, что он время от времени выбрасывается спрятанными от взглядов трубами - можно было заметить завихрения дыма там, откуда он поступал.
Это придавало Храму потрясающую таинственность. Сквозь изменчивую пелену проглядывали изображения на стенах, разноцветные и позолоченные: стилизованные львы - красные, зеленые, желтые; черные и красные орлы, золотые саламандры и все планеты со светящимися надписями.
У меня были кое-какие туманные воспоминания об алхимической символике, и я понял, что эти фигуры представляют именно ее. Но для народа они, очевидно, являлись таинственными знаками секретов духовенства. Взоры собравшихся были обращены на помост.
За этим возвышением находилось большое круглое окно с видом на город; хорошо была видна огромная сфера, окруженная огненно красными фонтанами, а дальше за ней - крыши и улицы. Это был тот самый вид Малеско, который впервые предстал моим глазам в дрожащем воздухе дядюшкиной квартиры. Я наблюдал за происходящим с огромным интересом.
- Это часть обычной Церемонии Равноденствия, - заметил Кориоул, потянувшись за очередным яйцом. - Они дают народу мельком взглянуть на Рай и читают лекцию о том, как туда попасть. Только в тот раз не все получилось так гладко. Смотрите.
Торжественно гудели огромные, свернутые спиралями трубы. Жрецы в сверкающих одеждах исполняли перед окном некий ритуальный танец, широко размахивая руками, как вдруг вид за стеклом начал туманиться. Затем облако, появившееся за окном, затрепетало и внезапно раскрылось, подобно кошачьему зрачку. Перед зрителями возникла картина Рая.
Это был настоящий Нью-Йорк, без Эйфелевой башни и пирамиды Хеопса. Камера как будто наплывала на Пятую авеню со значительной высоты. Над Манхэттеном стоял туманный вечер, эффектно подрагивали и мигали огни города.
Вдали за Центральным парком в тумане плавала усыпанная алмазами огней вершина многоквартирного дома, основание которого утопало в черных силуэтах деревьев. Под впечатлением от этого зрелища я почувствовал тоску по дому. Можно было себе представить, что думает о Рае человек, который не знает Нью-Йорка.
Городские улицы стали быстро удаляться. Огоньки автомашин оставляли в тумане яркие золотые полосы, - это попавшие в Рай жрецы вели огненных драконов по Пятой авеню. Я наконец понял значение этих слов.
- Это, знаете ли, - пояснил Кориоул, хрустя голубой яичной скорлупой, - всего лишь видение. Они думали, что это совершенно безопасно. Они не знали о трещине, сквозь которую прошел Джиммертон. Теперь смотрите - они наткнутся на нее через минуту. Вот! Видите?
Нью-Йорк на экране головокружительно закачался. На это страшно было смотреть. Люди, собравшиеся в Храме, пронзительно закричали и, казалось, тоже закачались. Рев труб превратился в дикую какофонию.
А Пятая авеню вдруг взмыла в небо и перевернулась, и теперь жрецы в Раю спокойно вели своих драконов по небесному своду. Затем город расплылся, словно его размыло дождем, и тут я с ужасом услышал голос Лорны, очень тонкий и слабый;
- Эдди, посмотри на меня! Эдди!
Откуда-то издалека я услышал свое собственное ворчанье, и это был потрясающий момент deja vu. На экране закружились какие-то тени. Это был, вероятно, мимолетный взгляд на мою квартиру, а для меня - на мое прошлое, хотя из-за быстроты все показалось незначительным.
Из кружащихся теней вырвался крик, поначалу слабый и далекий, а затем превратившийся в вопль сирены. Я уже слышал этот вопль, когда Лорна исчезла из моей квартиры, провалившись в брешь между мирами.
Тени заметались, на экране появилось искаженное ужасом лицо Лорны, которое медленно кружилось, пока растрепанные локоны не скрыли его. Потом раздался высокий вибрирующий звук, от которого заболели уши. И тут Лорна, вырвавшись из хаоса на экране, вдруг растянулась на помосте лицом вниз, ее волосы раскинулись веером по позолоченному настилу.
- Смотрите! - быстро сказал Кориоул. - Смотрите - сейчас все погаснет на мгновение. Вот - видите? Здесь жрецы вырезали немного пленки. Знаете почему? Не догадываетесь? Потому что все собравшиеся, все мужчины и женщины, увидев распластанную фигуру, выдохнули одно слово: "Джиммертон!"
Он вздохнул.
- Жаль, что жрецы не арестовали ее и не попытались как-нибудь избавиться от нее. Тогда нам было бы проще. Но Иерарх оказался слишком находчивым. Вот тот мужчина в золотых одеждах - это Иерарх. Смотрите.
Широкая, приземистая фигура, напоминающая монаха Тука или Санта-Клауса без бороды, вышла вперед и склонилась над Лорной. Затем Иерарх повернулся к народу и поднял обе руки. Мне показалось, что в усиливающемся ропоте толпы появились угрожающие нотки. Однако шум стих: все ждали, что скажет Иерарх.
- Ангел сошел к нам из Рая, - с важностью провозгласил он. Голос звучал так громко, что это наводило на мысль о микрофоне, спрятанном где-то на груди.
Лорна неподвижно лежала на помосте. Она, вероятно, ударилась головой при падении, так как это было совсем не похоже на нее - оставаться спокойной более пятнадцати минут подряд, особенно если ей представляется возможность единственный раз в жизни привлечь к себе внимание толпы.
- Потрясение от появления в нашем беспокойном и грешном мире, - елейно продолжал Иерарх, - оказалось слишком велико для утонченных чувств этой небожительницы. Мы должны молиться, чтобы она благополучно перенесла грубый прием нашего мира...
Экран опять померк. Кориоул хрустнул яичной скорлупой и сказал:
- Тут еще кое-что вырезано. Собравшиеся в Храме начали роптать. Они помнили, что случилось с Джиммертоном. Вероятно, у Иерарха и на этот раз было нечто подобное на уме, но, услышав этот ропот, он пошел на попятную, не рискуя спровоцировать еще одно восстание. А теперь - смотрите.
Почти без паузы Иерарх продолжал:
- Кубом Великого Алхимика, - торжественно заявил он, - я клянусь, что об этом ангеле мы всячески позаботимся. Посмотрите, она зашевелилась.
Он сделал шаг назад, и я увидел, что Лорна слегка дернулась.
- Мы подготовим ее для временного пребывания в нашем убогом мире и во всем будем следовать ее приказам, - продолжал он. - Вы будете собраны снова, когда она сможет лицезреть вас. А теперь, мой правоверный народ, давайте вознесем благодарственную песнь за это посещение небожительницы.
Затрубили трубы, и люди, не без колебаний, запели.
- Ну, этого достаточно, - Кориоул вытер пальцы и выключил экран. - А теперь я покажу вам кое-что действительно интересное. Посмотрите вот это.
Он встал на колени перед экраном и пошарил рукой под панелью с переключателями, от напряжения даже скосив немного глаза. Раздался легкий скрежет металла, Кориоул ахнул и аккуратно снял панель управления. От нее тянулись провода к какому-то сложному устройству в стене. Кориоул положил панель на стол и начал осторожно скручивать оголенные медные провода. Я слегка поежился.
- Это нужно делать осторожно, - веско заметил Кориоул. Если дотронуться до некоторых контактов, то невидимый огонь может спалить вас до костей. Но Фалви показал мне, как это делается, - совсем не сложно. Теперь нужно соединить эти провода с теми - вот так, и все готово. Превосходно. Сейчас вы кое-что увидите.
Оставив панель лежать на столе, Кориоул покрутил ручку, и экран мгновенно вспыхнул, на этот раз без золотой буквы "А", без музыки и без монотонных песнопений. Это выглядело совсем по-деловому.
- Это - тайна, известная только духовенству, - сказал мне Кориоул. - Обычные говорящие экраны показывают только те картины, что отобраны духовенством. Но если вы знаете этот секрет, то можете с помощью тех же экранов заглянуть куда угодно и подслушать любой разговор в этом Храме. Это же чудо, - криво усмехнулся он. - Что вы хотите увидеть?
- Ту машину, - незамедлительно ответил я, - что открывает ворота между мирами.
Я рассчитывал с ее помощью в ближайшее время возвратиться домой, хотя, казалось, не имело смысла обсуждать это именно сейчас. И все же было бы полезно знать немного больше об этом жизненно важном звене в моих планах.
- Как же она все-таки работает? - спросил я.
Кориоул удрученно посмотрел на меня бесцветными глазами.
- Я даже не знаю, почему огни горят ночью, - сказал он угрюмо.
- И все же давайте посмотрим на эту машину. Можете вы показать мне ее в действии? Из-за кулис, конечно.
- Думаю, что да. В силу ряда причин они недавно создали картотеку, и на днях я случайно наткнулся на нее. Между прочим, там записана ваша знакомая.
Он осклабился и стал крутить переключатели.
На экране без фанфар появилась знакомая комната. Некоторое время изображение было размытым, но скоро приобрело четкость, и я стал свидетелем неожиданной сцены в комнате, которую покинул совсем недавно.
Все было знакомо: панели с приборами, которые мне ни о чем не говорили, занавеска в углу, за которой я прятался от Фалви, плоское лицо машины, казавшееся невыразительным на экране.
В маленькой комнате было многолюдно. Иллюзия присутствия была настолько полной, что казалось, будто мы с Кориоулом подсматриваем в какое-то окно, которого я не заметил, когда находился в этой комнате.
Разглядывая полосатые шлемы и спины собравшихся вокруг машины, я спросил:
- Как это работает? Я имею в виду...
- Это хорошо налаженная система соглядатайства. Верхушка духовенства пользуется этим для слежки за рядовыми жрецами и их слугами. С помощью этой системы можно заглянуть почти во все помещения Храма, за исключением личных покоев Иерарха и некоторых секретных комнат. Время от времени они делают запись, если хотят изучить что-то подробно - как это, например. Смотрите.
Кориоул подался вперед: толпа вокруг машины пришла в движение, что-то должно было произойти. Затем жрецы расступились, и по образовавшемуся проходу, как казалось, прямо на нас, шел некто, чье лицо было закрыто вуалью. Очевидно, скрытая камера находилась как раз над дверью.
Кориоул еще сильнее подался вперед, словно хотел заглянуть в каждый угол комнаты. Жрецы повернулись к вошедшему ожидание и волнение было написано на лицах под полосатыми шлемами.
Вошедшая, а это была женщина, подняла руки и откинула с лица серебристую вуаль столь знакомым мне жестом. Я знал каждое движение ее рук, знал этот поворот головы. Но теперь все выглядело несколько иначе. В каждой линии знакомой фигуры появилась отработанная грация, некая театральная самоуверенность, несвойственная так хорошо известному мне оригиналу.
- Клиа, - заметил Кориоул бесцветным голосом, - я думаю, вы знакомы?
Я уставился на экран. Мне хотелось получше рассмотреть лицо, повернутое ко мне вполоборота. Она взглянула на машину, и в этот миг я успел заметить, что ресницы стали значительно длиннее, нос - просто точеным, а губы - таких губ прежде у нее не было.
Да, это была Лорна, но не та, которую я знал. Вернее, это была Клиа с того облака, с глазами, как голубые чаши плавательного бассейна.
- Откуда вы знаете, что я с ней знаком? - поинтересовался я.
- Ей устроили тщательный допрос, как только представилась возможность, - заверил меня Кориоул, всматриваясь в лицо Лорны на экране. Не отводя глаз, он продолжал: - Это было непросто, но в итоге они сумели обучить ее языку. Фалви рассказал мне, как это происходило. Жрецы отобрали те слова, которые она, казалось, понимала, и создали что-то вроде упрощенного языка Малеско, специально для нее. Они хотели знать, как она попала сюда и не следует ли ждать других гостей. Вот тогда они и получили ваш портрет. Подождите,
Он поднял руку, призывая к молчанию. Я опять наклонился вперед. Лорна на экране наконец разобралась, что за машина находится перед ней, Я думаю, что опьянение от восторженных взглядов окружающих, вероятно, затормозило ее и без того замедленные реакции. Но, поняв, чем является эта стена из приборов, Лорна отпрянула назад и отчетливо произнесла:
- О, нет! Выпустите меня отсюда!
- Что она сказала? - заинтересованно спросил Кориоул.
Я перевел. Он кивнул, продолжая наблюдать. Кориоул не отводил глаз от экрана с того момента, как на нем появилась эта грациозная фигура с закрытым серебристой вуалью лицом. Теперь вокруг Лорны возникла некоторая суматоха, в несколько голосов ее пытались успокоить и уговорить.
- Что происходит? - поинтересовался я.
- Подождите, - больше Кориоул ничего не сказал.
Я ждал. Мы просмотрели запись этой сцены до конца. Там было совсем немного. Лорна отчаянно возражала против машины, и в ее новом мелодичном голосе я отчетливо услышал знакомые хриплые нотки, появлявшиеся у нее в минуту раздражения.
Жрецы тщетно пытались ее успокоить. Это продолжалось минуты две, после чего Лорна развернулась, широко взмахнув одеждами, и величественно удалилась из комнаты, пройдя прямо под скрытой камерой, - мы получили возможность разглядеть получше ее преображенный лик.
"Да, она превратилась в Прекрасную принцессу", - мрачно подумал я. Насколько я могу убедиться при беглом взгляде на нее, все соответствовало этому образу. Небесно-голубые глаза, точеные черты лица, мелодичный голос, который, правда, слегка портили жесткие металлические нотки, когда Лорна была в гневе.
Итак, я помимо воли становился романтическим героем. Я ищу прекрасную героиню. Без нее я не могу возвратиться. И группа заговорщиков тут как тут. Я присоединяюсь к ним, свергаю правительство, освобождаю принцессу и с триумфом возвращаюсь домой.
Мне стало не по себе.
Лорна исчезла, и Кориоул вздохнул у погасшего экрана.
- Что там происходило? - спросил я. - Почему они пытались...
- Для разнообразия я предложил бы вам ответить на несколько вопросов, - перебил мой кузен. - Что вы знаете о Клиа? Какие у вас с ней отношения? Она, кажется, прошла сквозь Земные Врата из вашей квартиры. Она, случаем, не ваша жена?
- Боже сохрани, - сказал я.
Он слегка улыбнулся.
- Ну, хорошо. Я вас понимаю. Она, конечно, дура, в этом трудно ошибиться. Но жрецам удалось кое-что изменить в ней. Фалви сказал мне, что вообще-то она была женщиной самой заурядной внешности. Она прошла курс волшебных процедур и превратилась в красавицу. Прекрасная работа. Вы видели, как на нее смотрели те жрецы?
Фалви рассказывал, как тщательно они подбирали Лорне такую внешность, которая среднему человеку представляется идеальной. Фалви называет это "визуальной семантикой". Имя Клиа ей было дано потому, что... - Кориоул замолчал и усмехнулся. - Это лишний раз показывает, насколько они умны. Они просмотрели списки умерших за последнее время и нашли женщину, внешне походившую на этого нового ангела. Вот так из покойной был создан некий идеальный образ, достойный Рая.
Старательно распространялись слухи о том, что покойная Клиа вела настолько добродетельную жизнь, что попала в Рай, минуя ряд перевоплощений и даже обязательное для всех перевоплощение в жреца. Было также объявлено о скором возвращении преображенной Клиа из Рая, а история, которую она всем поведает, должна послужить источником вдохновения для всего остального народа.
Кориоул улыбался, но мне казалось, что он всматривается в экран, словно все еще пытается разглядеть прекрасные черты ангельского лица. Очевидно, "визуальная семантика" приносит духовенству неплохие дивиденды.
Многие жители Малеско почти влюблены в ангелоподобную Клиа, или в тот идеальный образ, который им подают под этим именем. От этой мысли я внутренне усмехнулся. Их следовало бы познакомить с настоящей Лорной, тогда бы они избавились от своих романтических иллюзий.
Кориоул повернул ручку переключателя, и на экране появилось нечеткое изображение больничной палаты. Затем ее сменила комната, заполненная размытыми, полупрозрачными фигурками детей, чьи голоса доходили до нас негромким, назойливым шепотком.
"Если духовенство следит за больницами и детскими садами, - подумал я, - то оно все же проявляет заботу о благополучии народа, хотя, похоже, весьма своекорыстную".
Прежде чем принять сторону Кориоула, следовало бы выслушать и его оппонентов. Кориоул, естественно, представил себя и своих сторонников в самом выгодном свете, а для врагов не пожалел черной краски. Если бы я сначала встретился с духовенством, то, несомненно, услышал бы совсем другую историю, с совершенно противоположными оценками.
Я вспомнил, что моя первая встреча со жрецом была весьма неприятной. Фалви, конечно, пытался прикончить меня исключительно по личным соображениям: он хотел таким образом скрыть свои незаконные манипуляции с машиной. А вот Дио показался мне довольно интересным.
- Вы знаете жреца по имени Дио? - спросил я.
- Да, знаю, - голос Кориоула прозвучал довольно жестко. А в чем дело?
Тут я ему рассказал маленькую историю о преследовании по улицам. Выслушав ее до конца, Кориоул задумался и пожал плечами.