После предательства на Исстваане, Хорус начинает кампанию против Императора. Галактическая война на пороге Терры. Но открытому противостоянию сына и отца предшествовали долгие семь лет, полные тайн, молчания, планов и сосредоточения сил среди далеких звезд. Рассказы этого сборника прольют свет на самые темные годы Ереси Хоруса, и на поверхность всплывут откровения, которые потрясут основы Империума.
"Эпоха Тьмы" представляет новые главы эпического конфликта, принадлежащие перу лучших авторов Черной Библиотеки: Дэна Абнетта, Грэма Макнилла, Джеймса Сваллоу, Аарона Дембски-Боудена и других.
Содержание:
THE HORUS HERESY™ 1
Грэм Макнилл - ПРАВИЛА БОЯ 1
Джеймс Сваллоу - ВКЛАД ЛЖЕЦА 10
Ник Кайм - ЗАБЫТЫЕ СЫНЫ 18
Джон Френч - ПОСЛЕДНИЙ ЛЕТОПИСЕЦ 28
Крис Райт - ВОЗРОЖДЕНИЕ 32
Гэв Торп - ЛИК ПРЕДАТЕЛЬСТВА 40
Дэн Абнетт - МАЛЕНЬКИЙ ХОРУС 45
Роб Сандерс - ЖЕЛЕЗО ВНУТРИ 49
Аарон Дембски-Боуден - ЖЕСТОКОЕ ОРУЖИЕ 59
ОБ АВТОРАХ 66
Примечания 67
ЭПОХА ТЬМЫ
Под редакцией Кристиана Данна
THE HORUS HERESY™
Это легендарное время.
Галактика в огне. Грандиозные замыслы Императора о будущем человечества рухнули. Его возлюбленный сын Хорус отвернулся от отцовского света и обратился к Хаосу. Армии могучих и грозных космических десантников Императора схлестнулись в безжалостной братоубийственной войне. Некогда эти непобедимые воины как братья сражались плечом к плечу во имя покорения Галактики и приведения человечества к свету Императора. Ныне их раздирает вражда. Одни остались верны Императору, другие же присоединились к Воителю. Величайшие из космических десантников, командиры многотысячных легионов - примархи. Величественные сверхчеловеческие существа, они - венец генной инженерии Императора. И теперь, когда они сошлись в бою, никому не известно, кто станет победителем. Миры полыхают. На Исстваане-V предательским ударом Хорус практически уничтожил три верных Императору легиона. Так начался конфликт, ввергнувший человечество в пламя гражданской войны. На смену чести и благородству пришли измена и коварство. В тенях поджидают убийцы. Собираются армии. Каждому предстоит принять чью-либо сторону или же сгинуть навек. Хорус создает армаду, и цель его - сама Терра. Император ожидает возвращения блудного сына. Но его настоящий враг - Хаос, изначальная сила, которая жаждет подчинить человечество своим изменчивым прихотям. Крикам невинных и мольбам праведных вторит жестокий смех Темных Богов. Если Император проиграет войну, человечеству уготованы страдания и вечное проклятие.
Эпоха разума и прогресса миновала.
Наступила Эпоха Тьмы.
Грэм Макнилл
ПРАВИЛА БОЯ
Он и хотел бы заплакать, но последние два года превратили его сердце в камень. Слишком много от него требовали, слишком многое было утрачено, и больше не осталось печали. Покинутые братья, пылающий мир Ультрамара и золотая мечта о галактическом единстве, обращенная в прах. Столь необыкновенный миг в истории вполне заслуживал скорби, рыданий, раздирания одежд, вырывания волос или, по меньшей мере, приступа ярости.
Он не позволил себе ни одного из этих катартических способов разрядки: разреши он пролиться хотя бы одной слезинке - и рыдания стали бы нескончаемыми.
Изнутри Арканиум представлял собой двадцатиметровый куб с арочным входом в каждой стене, едва освещаемый толстыми свечами в подсвечниках, выполненных в виде геральдических орлов и львов. Темный сланцевый пол, простые дощатые стены, собственноручно обструганные и отполированные. Он помнил, как находил здесь приют много лет назад, когда бесконечные распри между сенаторами Макрагге становились невыносимыми для мальчишки, обожающего работать и мечтать.
Теперь этого мальчишки нет - он захлебнулся кровью в дни гибели Конора, утонул в море жуткой резни, учиненной им самим после того предательства. Когда-то он называл это справедливостью, но пролетевшие годы позволили ему взглянуть на ситуацию со стороны и увидеть истинные мотивы, двигавшие им тогда. Месть никогда не была достойной причиной заставить человека сражаться, и он твердо решил никогда больше не поддаваться этому искушению. Идентифицировав порок, он предпринял шаги, чтобы избавиться от него, и во время уничтожения Галлана эмоции направляли его руку в последний раз.
Он вновь обратился к лежащей перед ним книге, прислушиваясь к звукам жизни в крепости за любовно отделанными стенами его личного святилища. Когда-то в это место, находящееся в сотнях миль от ближайшего жилья, не добирались просители, но теперь уединенность осталась в прошлом. Его окружали акры мраморных стен, сверкающие геодезические купола, вздымающиеся в небо башни и строения совершенных пропорций. Рядом с его кабинетом выросла целая библиотека, и хотя архитекторы и математики утверждали, что в их планы заложена безупречная геометрическая гармония золотого сечения, он не разрешил им уничтожить Арканиум.
Он почти улыбнулся, сознавая, что в последний раз эмоции влияли на принимаемые им решения не в пору уничтожения Галлана. Однако улыбка не получилась, а на фоне того, что занимало его мысли, стремление цепляться за воспоминания юности казалось ничтожным.
Сидя за массивным столом из темного дерева, занимавшим всю середину комнаты, он перечитал запись, только что сделанную в лежащем перед ним огромном фолианте. Корешок книги был в метр длиной и добрых тридцать сантиметров в высоту. Прочный кожаный переплет сверкал сусальным золотом, а страницы из светлого пергамента еще хранили запах животного, из шкуры которого их сделали. Левая страница была полностью исписана убористым почерком; тщательно выписанные буквы складывались в идеально ровные строчки.
Работа шла, и с каждым днем близилось ее окончание.
Это должно стать его главным трудом, тем, за что его будут помнить вечно. Возможно, кто-то увидел бы в этом признак тщеславия, но сам он знал, что это не так. Этот труд спасет все, что пытался создать его генетический отец. Вошедшие в книгу записи составят основу знаний, необходимых для того, чтобы пережить надвигающуюся бурю. Самоотверженность, а не гордыня водила его рукой, когда он фиксировал десятилетия накопленной мудрости, где каждая глава и строчка являлись частицей унаследованного им гения, а крупица переданного знания - лишь маленький кирпичик. Но то, что будет выстроено из этих кирпичиков, окажется несоизмеримо большим, чем просто сумма отдельно взятых частей.
После разорения Калта легион как никогда нуждался в его предводительстве. Самолюбию воинов был нанесен тяжкий удар, им хотелось лицезреть своего прародителя. Каждый день слуги доставляли прошения об аудиенции от глав капитула, но то, чем он занимался, было слишком важно, чтобы удовлетворять подобные просьбы.
Они не понимали, почему он изолировался от своих сынов, но им и не нужно было понимать. Все, что от них требовалось, - повиноваться, даже если его приказы казались бессмысленными и еретическими, как те, после которых Галактика оказалась в огне.
За годы служения своему генетическому отцу он никогда не оказывался перед столь ужасным выбором.
Империуму конец. Все свидетельствовало об этом, и предательство было единственным способом не дать угаснуть мечте.
Плоть Империума погибает, но идеалы, заложенные в его основу, смогут жить дальше.
Отец поймет это, даже если все остальные - нет.
Робаут Жиллиман начертал два слова в верхнем углу правой страницы: слова предательства и слова спасения, возвещающие новое начало.
Империум Секундус.
Сражение 94
Его звали Рем Вентан из Четвертой роты Ультрамаринов, и он был предателем. Это плохо, но он ничего не мог поделать и изменить положение. Приказы исходили напрямую от примарха, а если что и вдалбливали Ультрамаринам с самого начала подготовки, так это то, что приказам - не важно каким - всегда подчиняются.
Пульсирующие вспышки озаряли горы Талассара колючим тусклым светом, когда яркие ленты огня сплетались в пылающие кружева, рассыпаясь по ночному небу, подобно фосфорным слезам. Отступление из Кастра Публиус было долгим и изматывающим, еще более тяжелым из-за беспрестанного и упорного преследования противником. Подобно финвалам, учуявшим запах крови в воде, воины Мортариона, вступив в сражение, никогда не сдавались, не ослабляли натиск и не переставали атаковать.
Когда-то эта их особенность восхищала Рема.
Он понятия не имел, как идет война в остальных частях Талассара. Все, что он знал, это то, что планировщики из главного стратегиума снабжали его указаниями через шлем. Но они ревниво охраняли свои секреты и становились скаредными, когда дело доходило до того, чтобы поделиться информацией.
Восемнадцатая рота удерживала Кастра Публиус до последнего человека - достаточно, чтобы остатки Ультрамаринов могли спастись, отступить на заранее подготовленные позиции, сооруженные илотами, саперно-строительными отрядами Талассара и исполинскими строительными машинами Механикум. Эти механизмы являлись краеугольным камнем их стратегии, и Рем был признателен примарху за то, что тот счел нужным потребовать постоянного присутствия техножречества марсианских Механикум на каждом из миров Ультрамара еще до того, как Красная Планета пала перед союзниками магистра войны.
Рем заставил себя подняться и подобрал с камней свой болтер. Он быстро проверил боеготовность оружия и поставил его на предохранитель - действие настолько привычное, что стало автоматическим. Как и все, что делал воин Тринадцатого легиона. Рем прицепил оружие на бедро и огляделся по сторонам.
Горы Талассара рассыпались посреди единственного континента планеты, словно извивающийся спинной хребет, где позвонками были корявые вершины, а провалами между ними - неровные долины с тонкими линиями трещин, уходящих в толщу камня и образующих скрытые впадины, которые заканчивались тупиками разломов и узкими ущельями, куда не проникал солнечный свет. Такая местность была очень удобной для оборонявшихся, поэтому во всех сценариях вторжения сделали расчет на этот горный хребет и сопряженные с ним крепости.
Чего не учитывали сценарии, так это столь неумолимого противника, как Гвардия Смерти.
Наклонные стены из бутового камня и быстро схватывающегося раствора запечатали долину чередой укрепленных редутов и опорных пунктов. Рему были известны быстрота и завершенность, с которой Механикум ваяли ландшафты. И все же открывавшаяся его глазам картина казалась невероятной.
Долина стала шире и глубже, ее края взрывали, рыли, бурили и перекапывали, чтобы соорудить цепь связанных между собой земляных укреплений, расположившихся по всему периметру. Не прошло и полдня, как Четвертая рота развернулась здесь в боевые порядки, и дно долины стало ровным и голым, а черные вулканические стены расцвечивали морозостойкие лишайники и высокие вечнозеленые хвойники. Все это исчезло: некогда зеленая высокогорная долина теперь больше походила на каменоломню, разрабатывавшуюся десятилетиями. Отряды Талассарской Ауксилии рассредоточились по редутам, искусно сооруженным из предварительно напряженных плит, а тяжелые орудия Ультрамаринов расположились в укрытиях, которых еще десять часов назад не существовало.
Отступление было тяжелым, передовые отряды Гвардии Смерти всю дорогу висели у них на хвосте. Рем не хотел отдавать неприятелю инициативу, но новая доктрина требовала отступить.
Разбитые на группы, размещенные в тщательно продуманных местах, три тысячи Легионес Астартес Четвертой роты расположились на отдых за высокой стеной, и Рем пробирался между ними. Когда он проходил в тени одной из строительных машин Механикум, его передернуло: машина высилась над ним, длиннее и шире, чем Галерея Мечей в Макрагге; от низкого басовитого гула ее могучего двигателя содрогалась земля. Исполинский тускло-желтый корпус был утыкан орудийными лафетами, опутанными страховочными лентами с монохромным изображением Шестерни Механикум.
Его воины были расставлены за стеной, каждое отделение расположилось в точном соответствии с новой тактической доктриной. Одной из частей радикальной перестройки принципов организации легиона из крепости Гера стал свод новых инструкций и приказов, устанавливавших строгие предписания для каждого воина и подразделения, как действовать в рядах легиона. Переход от относительной самостоятельности к жесточайшей дисциплине был непривычен. Но уж если кто и мог создать тактическую доктрину для любого противника и любой ситуации, так это Робаут Жиллиман.
На ступенях боевой платформы Рен увидел сержанта Баркха, слушавшего донесения скаутов Четвертой роты с верхних скал. Из всех воинов-Ультрамаринов им труднее всего подчиняться навязанным правилам, но новые процедуры были столь всеобъемлющими по сути, что даже горячий командир разведки Четвертой роты Нарон Ваттиан решил, что придраться к ним почти невозможно.
- Пока никаких признаков, сержант? - спросил Рем.
Баркха обернулся и ударил себя кулаком в грудь - принятый до Единства способ отдавать честь. Было непривычно видеть такой жест у своего сержанта, но Рем полагал его более приемлемым, нежели аквила, учитывая, что они теперь были предателями.
- Довольно оживленно вокруг Каста Публиус, но пока никаких признаков выступления, - ответил Баркха, вытянув руки по швам, словно они были на параде, а не на поле боя.
- Мы не на Макрагге, сержант, - заметил Рем. - Совершенно ни к чему так строго блюсти устав.
Баркха кивнул, но его поза не изменилась.
- Правила, капитан, - ответил сержант. - Именно потому, что мы на войне, не резон про них забывать. Беспорядок с этого и начинается - с забытых правил. При мне такому не бывать!
- Это упрек? - поинтересовался Рем, смахивая колючую черную горную пыль со своего лазурного доспеха.
- Нет, сэр. - Баркха уставился куда-то поверх его правого плеча. - Просто факт.
- Ты совершенно прав, сержант, - сказал Рем. - Окажись рядом с магистром войны демагог вроде тебя, может, всего этого и не было бы.
- Я серьезно, капитан.
- Я тоже. - Рем начал подниматься на крепостной вал, оглядывая окрестные горы. Баркха послушно следовал за ним и замер рядом, готовый исполнить любой приказ. Хотя Рем и не мог видеть отряды Гвардии Смерти, он знал, что они рыщут в нижних долинах, выискивая слабые места в оборонительных линиях Ультрамаринов.
- Я не инженер, но даже мне понятно, что мы не удержим эту стену, - сказал Баркха.
- Почему же?
- Ее выдвинули слишком далеко вперед. Самое узкое место долины у нас за спиной.
- И?
- Стена получилась слишком длинной. - Казалось, Баркха не может взять в толк, как его капитан может не понимать того, что для него было очевидным. - Нам не хватит ни воинов, ни тяжелых орудий, чтобы отбить серьезную атаку.
Баркха показал через плечо:
- На юге Йэленское ущелье, но оно слишком узкое, чтобы тяжелая бронетехника могла там проползти. На севере перевал Геликан перекрывает Кастра Мэстор. Остается единственно возможный путь - наша линия обороны, и Гвардейцы Смерти быстро это поймут.
- Все верно, сержант, - заметил Рем. - Ты говоришь это с какой-то целью?
- Конечно! Вы будто хотите, чтобы они ударили здесь. Чего я не понимаю, так это почему мы позволяем им подобное, вместо того чтобы драться.
- Атака Гвардии Смерти подобна океанскому приливу, - сказал Рем. - Если мы сойдемся лицом к лицу, они нас сметут. Но мы отходим, заманивая в глубину, пока их войско не растянется и не ослабеет. Тогда мы и нанесем удар.
- Это ваш план?
- Нет, - ответил Рем. - Это наша стратегия, определенная в трудах примарха.
- Можно начистоту, капитан? - спросил Баркха.
- Разумеется.
- Мы что, в самом деле собираемся играть в эту игру по тактическим правилам из книжки?
- Из книги примарха, - напомнил Рем.
- Знаю, и речь не идет о непочтении. Но может ли книга - даже написанная примархом - предусмотреть все возможные тактические варианты?
- Полагаю, скоро мы это узнаем, - сказал Рем, слушая стрекотание вокса.
Отряды Гвардии Смерти втягивались на нижние подступы к долине.
- Объявляй боевую готовность, сержант, - приказал Рем.
- Есть, капитан! - Баркха отсалютовал и отправился поднимать Четвертую роту.
Рем Вентан всмотрелся в даль, видя отблески далеких огней у подножия гор. Кастра Публиус потерян, Ультрамарины гибнут, и Гвардия Смерти надвигается, чтобы их уничтожить.
Как же так получилось?
Гвардия Смерти нанесла удар пятьюдесятью двумя минутами позже. Возглавляли ожесточенный штурм тяжелая бронетехника и дредноуты. Бронированный кулак, который должен был оглушить защитников стены, словно дубина, чтобы потом более легкими ударами их прикончить. Отряды мотопехоты с ревом ринулись вперед, вслед за оливково-зелеными "Лэндрейдерами", осыпавшими оборонявшихся сверкающими разрядами. Вымуштрованные фаланги воинов в таких же оливковых доспехах покидали бронированные машины и неумолимо теснили позиции Ультрамаринов.
На наступавших лился лазерный огонь и градом сыпались очереди из болтеров, пробивая бреши в их рядах, но не замедляя продвижение. Немногочисленная артиллерия Ультрамаринов оглушала врага залпами специальных снарядов, кося противника среди безумия света и грохота. Вражеские дредноуты устремились в бой, их орудия-манипуляторы врубались в защитников стены со смертоносной механической точностью.
Рем увидел, как целое отделение Ультрамаринов уничтожила пара дредноутов, и приказал своему единственному оставшемуся расчету тяжелого орудия их прикончить. Три ракеты устремились навстречу дредноутам, и один, которому в бок попали две боеголовки, упал замертво. Со вторым было покончено мгновением позже, когда заряд из мультимелты прожег дыру в его саркофаге.
Это были мимолетные победы, яркие мгновения перед лицом превосходящей силы. Гвардия Смерти двигалась напролом с упорством бездушного механизма. Рем был первоклассным генетическим убийцей, но существом куда более высокого порядка. Он гордился своими воинскими талантами, получал удовольствие от возможности помериться с кем то силами, но сражение с Гвардией Смерти означало битву с врагом, берущим на измор.
И все же Рем не собирался плясать под ее боевые барабаны. Тактические данные вспыхивали и прокручивались на визоре: количество погибших и раненых, потери с обеих сторон, предполагаемые исходы боев и множество других переменных величин. Такой мощный поток информации ошеломил бы даже аугментированного тактикуса Имперской Армии, но генно-усовершенствованная когнитивная система Рема перерабатывала его в мгновение ока.
Когда Гвардия Смерти перегруппировалась для очередного броска на стену, эйдетическая память Рема получила доступ к параметрам боя, содержащимся в тактической схематике примарха. Он отыскал похожие, следуя логическому курсу предначертанного порядка действий. Настало время отступить.