Сталкиллер из тех, кто не пасует перед трудностями. Он знает повадки живых и не боится мёртвых. Он любит оставаться один, но в то же время не для виду ценит настоящий мужской коллектив. Он - ветеран войны, он - настоящий герой. Он - оперативник. Расследование обстоятельств жизни и смерти знаменитых охотников за хабаром заставляет Сталкиллера ввязаться в головокружительную и крайне опасную авантюру, где пригодятся все его умения и бесстрашие…
Содержание:
ПРОЛОГ 1
Часть первая - ТОПОЛЬ 4
Часть вторая - КОМБАТ 23
Часть третья - А. О. КЛУБИН И ДР 43
ЭПИЛОГ 69
Примечания 69
Александр Зорич, Сергей Жарковский
ОЧЕНЬ МУЖСКАЯ РАБОТА
ПРОЛОГ
- Здравия желаю, товарищ Клубин, проходите, приглашаю присаживаться, вот стул. Чайку живого приказать? Я-то сам к таблеткам привык.
Вошедший остановился на середине кабинета. Не обращая на хозяина внимания, неторопливо снял очки, огляделся, пряча очки в нагрудный карман комбинезона и делая губами "пу-пу-пу", была у него такая манера. Кабинет представлял собой наспех убранное нерадивым уборщиком поле жестокого боя. Кровь с паркета отскребали едва ли не лопатой. Соскребали давно. А потом паркет не мыли и даже не подметали. Знаменитую, в полтора человеческих роста витрину из бронестекла, разбитую изнутри, жалко декорировал кусок маскировочной сети.
- Ну дак приказать чайку? - повторил хозяин кабинета, потирая ладонь-лопату о лопату-ладонь, - гостю аж скрежет помстился. - И поговорим о делах наших…
Так. Строевую тяжеловатую жовиальность хозяина пресечь следовало с ходу.
- Генерал-лейтенант, уясните сразу, - произнёс гость подчёркнуто равнодушно, глядя исключительно мимо или сквозь хозяина. - Я вам не товарищ. И разговаривать с вами я не собираюсь. А тем более сообща скорбеть. У меня к вам только требования и приказы. Смирно!
Сначала у хозяина вытянулось лицо, а потом и сам он - вытянулся. Было заметно, что "смирно" его не ставили давно, но коли уж он встал, так уж выглядеть это будет хорошо. С понтом.
- Первое. Немедленно всё, что есть лично у вас по делу Бредня, передаёте мне. Все материалы. В оригиналах. Акт составим, разумеется, это официальное изъятие. Пока я буду изучать материалы, вы организуете мне встречу с Пушкарёвым и Уткиным - обеспечив условия, генерал-лейтенант! Вплоть до поставок мороженого или баб по первому требованию! Что им там в их состоянии интересней. Ясно?
- Так точно…
- Рад слышать. А затем, Малоросликов, вы полиняете так, чтобы я вас на фоне этих ваших крашеных стен даже не замечал. У вас и без меня дел навалом. Вопросы?
Хозяин вопрос имел. Не вопрос, так, замечание.
- Что вы себе позволяете… - тускло сказал он.
- Что-что-что? - переспросил гость.
- Господин Клубин, со всем уважением к вашим полномочиям…
- Малоросликов. Вот вы тянете время, болтаете языком. Вы что-то хотите скрыть от меня? А почему вы прячете глаза, Малоросликов? Намерены мне тут клована валять? Нет уж, это я вас валять буду. Может быть, с вами вышли на контакт Хозяева? А может быть, профсоюз? Мародёры? Русские? А не ваша ли машина на стоянке, такая чёрненькая трёхтонка?
Генерал-лейтенант Малоросликов, начальник Особого военного округа под патронажем ООН "Чернобыль", побледнел так, что это, в сочетании с красными от многодневного недосыпания глазами, превратило его лицо в лик святого после полной тысячелетней смены в чистилище. Впрочем, слова "господина" Клубина против воли Малоросликова взбодрили, в частности, он вдруг остро ощутил свою небритость. И тут же решил про себя: сделает замечание - убью варяга брюссельского. Словом, старому боевому коню лишний шенкель никогда не помешает борозду не портить.
В отличие от шекеля, кстати.
Вслух генерал-лейтенант Малоросликов по кличке Задница сказал:
- Господин главный инспектор, я полностью в вашем распоряжении! В вашем! - Генерал-лейтенант уже и не знал, как выделить слово "вашем". Получилось почти истово. Сообразив это, Малоросликов побагровел до лилового. Взбодрился, ничего не скажешь. Мать-перемать, Красная армия, с устава не устанешь…
Клубин наконец посмотрел прямо на него, сделал губами "па-па-па" и тоном ниже произнёс:
- Ладно, генерал-лейтенант. Вольно. Садитесь. То есть присаживайтесь… пока. Текущую обстановку мне доложите. Кратко. Вы курильщик. Можете курить.
Они сели напротив друг друга за стол "для подчинённых". Стол был новенький, с налипшими на боках кусками упаковочной плёнки. Он был приставлен к рабочему столу генерал-лейтенанта криво, будто нарочно. Малоросликову - официальному куму Зоны, но много лет бывшему таковым лишь формально, - закурить было нужно. Бормотнув извинение, он дотянулся до своего стола, заваленного распечатками и электронными папками, с трудом подцепил за дужку пепельницу-лукошко и осторожно поставил её перед собой. Палец его в дужку еле-еле проходил. Было похоже, как человек перстень надел. А потом с трудом его снял. Клубин тряхнул головой. Он тоже не спал третьи сутки напролёт.
- Какая у вас зажигалка… золотистая, - сказал он. Не удержался. Уже лишку дал.
- Так это… сослуживцы на юбилей… - Генерал-лейтенант повернул платиновый "фейер" дарственной надписью к изуверу. Предъявил индульгенцию.
- На сорокасемисполовинойлетие?
- Че… Чего? Виноват?
- Обстановку текущую - доложить, трах-тарарах! - сказал Клубин, злясь уже на себя. На Малоросликова-то он не злился. Малоросликов был молодчина.
- Слушаюсь! Обстановка такова. Со времени вчерашнего доклада изменений не наступило, господин главный инспектор! Изменений не зафиксировано, радиационный фон по-прежнему нулевой, аномалии не детекти… не наблюдаются. Если не считать зимы летом. Оборудование периметра закончено на шестьдесят семь процентов. Не покладая рук, господин главный инспектор. Буду ходатайствовать о поощрении моих инженеров…
- Ходатайствуйте.
- Благодарю. Инци н денты по попыткам прорывов в Зону мародёрья и прочей… незаконных лиц - пресекаются жёстко. Удачных попыток не зафиксировано. Есть задержанные, есть арестованные. Есть уничтоженные, дела по фактам заводятся неукоснительно, слежу лично. У меня потерь с июля так и нет. - Малоросликов совершенно автоматически сплюнул через левый погон. - Несём службу по уставу и по здравому смыслу. Инци н дентов в рядах, типа психозов и неуставных личных, нет. Данные аэросъёмки с периметра подтверждают эффективность избранной пограничной тактики… имеем полное отсутствие перемещений по Зоне… Никого в Зоне нет, господин главный инспектор! Саркофаг стоит, как ничего никогда не взрывалось, район второго Выброса - нуль по гитикам, то есть… по аномалиям, то есть район нынешней Вспышки - по нулям всё. Нет больше нашей Зоны. Как есть, нет. Ни одного инци н дента за, считай, почти три недели. Как Уткин и Пушкарёв из Зоны выползли. Как в сказке, то есть.
- Вас на сказки потянуло, мне не показалось?
Генерал-лейтенант курил редкие во второй четверти двадцать первого века сигареты "Прима". Услышав вопрос, он помолчал, затянулся так, что спалил сигарету до ногтей, и, проглотив дым, заговорил политически:
- Со всем уважением. Разрешите сказать. Прошу выслушать. Благодарю. Я на Зоне сижу девятнадцать лет, господин главный инспектор. С восемнадцатого года, с января. Со старших лейтенантов начинал. Мне генерал армии Пинчук лично дела в тридцатом передавал. Из рук в руки. И сколько мы тут сидели на заду без дела? По рукам связанные всякими секретными соглашениями, протоколами? Не стрелять, брать живьём, пресекать без применения?.. ООН! Европа! Двадцать первый век! Уже и чуть ли не в аренду Зону решили отдать мировому сообществу… как царица СССР Аляску - американцам. Со всем уважением, господин главный инспектор!
Клубин и не собирался перебивать. Малоросликов был прав. То же самое Клубин годами втолковывал Комиссару. После рабочего дня - даже с применением мата.
- Над нами легионеры - хохотали. Пиндосы - хохотали, поляки анекдоты про нас рассказывали, - продолжал Малоросликов, ковыряя ногтем столешницу. Последняя затяжка так и сидела у него в лёгких, голос его срывался в сип. - Сталкеры… отребье… воздушные поцелуйчики звуковые мне слали, поздравляли с восьмым марта… открытки эти электронные… Ну да что с них взять, недаром американцы на слово обижаются… Военспецы объединённые - не лучше диких. Что русские, что украинцы. Ладно, стыд глаза не выест. Дело не делалось! Девятнадцать лет - и семь, как я тут кум! Думаете, Сергей Борисович Пинчук свой инфаркт от полевой работы получил? Нет - он рапорты писал. В м-молоко. На рапорты здоровье убил! Ладно. Я военный. Выслуга, звания, не спорю. Жалованье. Европа! - Малоросликов произносил "Европа", как ругательство. - Но дело, товарищ… господин Клубин, не делалось! - Малоросликов поднял на Клубина мутные глаза с обваливающимися от усталости веками и сделал паузу - давил в пепельнице окурок. - Не Зона, не Особый военный округ, а проходной двор с тремя борделями, плюс диснейленд с базаром. Демократия и пропащая научная экспедиция. Вот и доигрались прошлой зимой. Вспышка. Третья! Вы не понимаете… виноват, чего я вам-то… Не были вы тут лично, что ли…
А ведь он знает, подумал Клубин, удивившись, но ненадолго. Действительно, во время Вспышки (так назвали Третий Выброс), одиннадцатого января сего года он был в Зоне на выходе, на своём ежегодном сафари. С Костей "Тополем" Уткиным в ведущих, между прочим. И ещё кое с кем. Деловое вышло сафари.
Сафари. Такое вышло сафари… Лорд Рокстон и метис Гомес… Если бы не Вспышка…
- Продолжайте, генерал-лейтенант, я слушаю вас. Выговаривайтесь.
- Об-гадились! Мировое сообщество… Супервыброс, Вспышка! И вся весна - цирк, а не Зона. Французы, остроумцы, пе-ервые драпанули. Американцев свои эвакуировали чуть ли не с орбиты… чуть доблестная украинская ПВО стрельбу по ним не начала… - Малоросликов подумал. - Поляки, правда. Молодцы, тут дурного не скажу. Но их и прижало сильно, как крыс. Вот они и… себя обороняли в основном. Мужественно, да. Нет, товарищ Клубин! Мы! - Генерал-лейтенант почти выкрикнул, но умерил себя тут же. - Мы взяли периметр Зоны под контроль. Я. Считайте - февраль, март, апрель, май. Потери мои - сами знаете. Триста семь человек! Почти девять тысяч гражданских я вывел с сопредельных территорий. А потом - лето началось. Карьер накрылся! Снег пошёл. Восстание! Пять прорывов! Я… мои люди подавили и залатали их. А вы меня мордой по столу возите, господин главный инспектор…
- Вожу, - согласился Клубин. Малоросликов не ожидал этого, но с тона не сбился. Сам себя заводил теперь. Что и требовалось. И муть в его взоре исподлобья таяла потихоньку. И краска на лицо возвращалась.
- …И Бредня вашего мои ребята вытаскивали! Мой Саркисян, уж разрешите напомнить!
Клубин едва не кивнул. Малоросликов не митинговал - нутряное лилось из него, настоящее, как будто в атаку он сынков подымал сейчас, и те - подымались…
- Ладно! Успокоилось. Отбились. Локализовали в обозначенных границах. Что там было, откуда там всё это, что за супергад в Зоне завёлся, почему гада Бредня вы мне приказали отпустить - это ваши секреты, ваша компетенция. Комиссия, комитет. Целесообразность там. Карьер прахом пошёл - радость-то какая!.. Я не учёный, мать-перемать! Но бой был - мой! И оборона моя, и преследование. И зачищал всё гадство тоже я. Имею в виду - по периметру, в Предзонье. И Пушкарёва с Уткиным я вытащил, мои врачи их спасали - хотя там уже спасать было нечего!.. И потом, вот сейчас, господин главный инспектор. Последние три недели какой другой на моём месте пил бы, не просыхая, а я по буеракам с сапёрами, по холодным вагонам с труповозами и патологами. Патолого… анатомами. - Малоросликов закурил из сложенной пополам пачки. Странно он курил - дым исчезал в его недрах бесследно. - Зажигалкой попрекнули, господин главный инспектор! Я послать-то вас не могу в ответ. Вы же вроде боевой человек, уважаемый, славянин опять же, в Зону выходили. А мордой меня, как я не знаю, как каптенармуса проворовавшегося! А машина - жены. Тесть у меня миллионер, чтоб его… П-подарочки эти его… А вы…
- Дети же есть у вас? - перебил Клубин. Хватит. Восстановление боевого духа завершено. Сохраняемся, и следующий уровень.
- У меня? Девчонки, две. Старшая и…
- И младшая?
- А… э… Да уж, сказанул! - Малоросликов фыркнул. Покрутил большой головой с большой лысиной. Захохотал - смущённо.
- Выспаться вам надо, Малоросликов, - сказал Клубин. - Я и рад бы вам приказать сутки сна, но… Беда, зам у вас… не очень, говорящая фамилия. Гнать его вам надо. Добрые люди погибли, а этот…
- Хороший он строитель, - возразил Малоросликов. - Ну, как мужик… да, не мужик. Но строит быстро. А воровать я ему не даю. Он знает - расстреляю. И расстреляю! Некогда сейчас воровать, не вовремя.
- Хорошо, ваш Беда, не мой. Продолжим. Раз нет изменений в Зоне, то и нет, и слава богу. Хотя у нас с вами тут затишье перед бурей, конечно. Сами видите - снежный покров в Зоне до метра. Само по себе аномалия, и очень чётко локализованная по периметру выброса две тысячи шестого года. Ничего не кончилось, Артём Аркадьевич, не бывает никаких сказок в Зоне. И на этот раз быть готовыми ко всему - наша с вами обязанность и задача. Повторение ошибки есть воинское преступление. И твёрдо уясните: Зона ваша, гражданин кум. Теперь - не на бумаге ваша - по-настоящему. Вы всем показали, и это не комплимент. Карьера, слава богу, больше нет, с глаз долой, бабу с возу. Делить больше нечего. Политика кончилась, жопия спасаем. И лично я, Артём Аркадьевич, нахожу вашу работу слов нет… какой работой. Я же тут уже десять часов, вы уж извините, не объявился сразу. Проехал, посмотрел, понюхал. Благодарю за службу!
- Да я знаю, что вы тут с утра… Доложили же мне, что вы… Стараться - рад.
- Ну, тем более вы молодчина. Новости вот какие я вам привёз. - Как бы меняя обстановку, Клубин зашевелился и выложил перед собой коммуникатор, ридер, помигал лазером стила. - Смотрите. По охране. В ближайшие сорок восемь часов Google переводит свой "сорок первый" в стационар над Зоной, пока она, так сказать, инертна. Примерно на неделю без дозаправки его хватит. Они сами на нас вышли с просьбой. Мы разрешили, поскольку достигнуты договорённости, что информацию в свободный доступ они пока не отдают, сексог ООН по Зоне четыреста пятнадцать, параграф тысяча семь. Эту информацию вы получите, больше никто, она именно для вас. В реальном времени. Гугловский монитор привезут уже к вечеру, помещение подготовьте, а лучше прямо здесь, в вашем кабинете, оборудуйте пункт. Они своих специалистов пришлют. По-русски те балакают… да они и есть бывшие русские. Только уж больше, пожалуйста, чучел голегромов в витринах не выставляйте в служебных необорудованных помещениях. - Генерал-лейтенант матернулся беззвучно и оскалился, отрицательно замотал головой. - Ну, я рад. Помните, Малоросликов, неделя! Извольте успеть с периметром. Материалы идут без перебоев?
- А, это-то точно как в сказке, разгружаться не успеваем… Стена четыре метра, полтора метра позиция, наблюдательная сеть очень хорошая, да… Очень хорошая канадская робосистема, и бетонные процессоры очень хорошие, слова дурного не скажу. С учёными пока вот не знаю, как быть. Рвутся в Зону, ругаются! Со всех сторон. Как не было этих тридцати лет. Как с ними быть? Самурая я так и не смог из его базы на нейтралке вытащить. Говорит, буду стрелять на поражение.
- Знаю про учёных, весь коммуникатор забит их прокламациями. Учёные нам нужны, Артём Аркадьевич. Да и сами вы понимаете. Будьте дипломатом. А Мураки оставьте в покое, бог с ним. Или кто там у него, Будда. Он в Зоне человек свой. Как работал, так пусть и работает.
- Есть, понял… А "сорок первый" - это сила! Объёмная съёмка, многозадачная… разрешение - десять сантиметров… Очень поможет, господин главный инспектор!
- А просто хвост нам прижало, мировому сообществу-то, товарищ генерал-лейтенант… - Малоросликов позволил себе усмехнуться. - И люди свежие у вас будут, вопрос решается. И люди правильные, не наёмные. Кстати, со спутником и так и так будет спокойней. Если и ваши дирижаблики, и "сорок первый" обрубит враз - значит, началось снова.
- Понятно. Молодцы эти гугловцы. Американцы, не пиндосы.
- И это тоже, и им, вдобавок, выгодно, поверьте. Весь мир на ушах стоит. Новости-то смотрите?
- Да я с этим всем и мундиаль весь пропустил!..
- Сами они виноваты, нечего было цикл сбивать… Да, весь мир и именно на ушах. Наш с вами чернобыльский кризис посильней получается, чем мексиканский. Очень, очень много материалов вынесли из Зоны за столько-то лет. Представляете, что было?
Малоросликов покосился на свою витрину и так глубоко вздохнул, что Клубин невольно прикинул, на сколько им двоим теперь может хватить кислорода в кабинете.
- Но это не наша забота. Не ваша, если ещё точней, - продолжил Клубин. - Далее, обращаю ваше внимание. Я сказал, что политика кончилась. Это не совсем так. Контрразведчики и внутренняя служба безопасности Института прогнозируют в ближайшее время начало активных действий со стороны выживших Хозяев и аффилированных с ними лиц, то есть профсоюза. Хозяевам надо домой, остальные сходят с ума, лишившись доли в Карьере… В Киеве, в Москве их депутатики и сенаторишки, не считая президентов, в очереди стоят к… трибунам. Благо Брюссель хоть мы прикрываем, но и там неспокойно, свара всё-таки будет… Мы с вами, генерал-лейтенант, сейчас - пока - массовые убийцы, оборотни в погонах… дурацкое выражение, откуда они его выкопали?.. В связи с этим, первое…
Малоросликов подобрался.
- Сталкерскую резервацию полностью изолировать. Госпиталь - изолировать. Поговорите сами с Болотным Доктором, чтобы подумал головой. Напомните, что он к нам прибежал, а не мы к нему. Он гений, должен сообразить.
- Есть.
- Второе и главное: семьи высших чинов Управления, Штаба и учёного совета Экспедиции поставить на казарменное положение немедленно. - Задница сначала воззрился на него, потом как-то непонятно моргнул. Клубин запомнил это. - Под охрану круглосуточную. Не хватает нам ещё киднеппинга. И сами осторожней, вы тут самый главный военный преступник… и самый осведомлённый на Земле человек, между прочим. Нам с вами надо спасать мир, но мир будет нам сильно мешать. Я постараюсь вас оградить, но… Газеты-то действительно не смотрите совсем?
- Да когда?! Ё… Есть! Разрешите выполнять? Господин главный инспектор, мне бы лично… такое дело раз…
- Не просто разрешаю - приказываю лично возглавить. - "Что ты тут интонируешь, генерал, интересно?" - Поставьте мне только сейчас оригинал записи номер один по делу Бредня да распорядитесь насчёт Пушкарёва с Уткиным. Как их состояние?