– Да мертвяк, мать его, бросился прямо под колеса! Второй раз уже за два дня!
– Ух ты! Анна Каренина в упрощенном варианте! – непонятно чему обрадовался Парков.
– Крути педали! – крикнул Митрофанов. – Подумаешь, жмура задавил. Ему пофиг, а нам приятно!
– Ну раз так, сами и колеса будете отмывать. Они ж на солнышке прокоптятся и вонять будут так, что придется противогазы доставать из закромов.
– Кстати, а вы заметили исходящий от зомбаков запах… знакомый такой?
– Угу. Ацетон называется. У меня сестрица как лак на ногтях стирает, так хоть святых выноси, – поддакнул капитан-беркутовец.
– А ты чего своих в отделение не перевез? – поинтересовался Виктор. Перед автобусом как раз открывались ворота в их импровизированной крепости. Зомби пока в окрестностях не наблюдалось. Да и стая зомбак куда-то делась.
– Да ну на фиг! Вы что, серьезно планируете отсидеться здесь? В спальном районе? Где на один квадратный метр к вечеру, ну самое большее – к завтрашнему обеду, будет по три зомби? Нас здесь просто заблокируют, и все. Еще до того момента, как закончатся патроны, бензин и еда. Я своих на дачу отправил. Участок хоть и небольшой, но высокий забор и каменный двухэтажный домик. Продукты там есть – матушка всегда в кладовке держит на случай ядерной войны и пидерастической атаки, плюс закатка всякая, разносолы, самогоночка… Все, что нужно, чтобы встретить старость! Так что и им хорошо, и у меня глаз не дергается – как они там. Все. Приехали. Щас от вашего шефа все по рогам получим за самоуправство, – кивнул Митрофанов на приближающегося усатого полковника в мятой рубашке. Хотя сейчас все были мятыми и дурнопахнущими – носились как угорелые, а толком постираться да помыться было негде. Так что мужчины все оказались как на подбор – чуток небрит, чуток лохмат, могуч, вонюч и волосат.
– Ну и где вы катаетесь?! – зашевелил усами Смирнов, сверкая глазами из-под кустистых бровей, которые только чуть-чуть недотягивали до знаменитых образований "Бровеносца в потемках", как величали дорогого Леонида Ильича. – Митрофанов, тебя начальство вызвонить никак не может, уже со мной связывались, боялись, что сожрали тебя, бравого капитана! А они устроили тут променад! Никитин, твою налево, мотание по вызовам еще никто не отменял! Бегом, мать вашу, к дежурному! Между прочим… А это что такое? – заметил шеф первый баул в руках у Сереги Паркова, из которого виднелись очертания все того же пресловутого предмета детского туалета.
– Тащ полковник! – вышел вперед Виктор. Все-таки это он всю кашу заварил и на мародерку всех подбил, по всему, ему и ответ держать.
– Отставить, Никитин! Ты что, думаешь, я не понимаю, откуда у вас все это?! – закипел как чайник полковник, вот-вот пар из ушей повалит, а из глаз искры полетят. – Вы что ж думаете, что раз вы с оружием, то вы над законом? Выдали пистолет, и крутись, как можешь?!
Львиный рык родного начальника звучал все громче и громче, набирая обороты с каждым словом. Виктор пытался вставить хоть одну реплику, объяснить свое решение, но какое там! Проще было танк мухобойкой завалить, чем сказать сейчас что-то Смирнову. Постепенно уровень шума стал спадать, а вскоре и вовсе прекратился – выдохся Сергей Сергеич, выражения колоритные закончились… Но суть гневного спича была ясна как божий день – нужно быть образцово-показательными во всем.
Шеф развернулся и ушел, а Виктор призадумался. Какая уж тут показательность, если в отделении полно баб и грудничков, а за стенами мертвячки друг друга хрумкают, причмокивая…
– Иванов, Парков, вытаскивайте наш скарб и тоже в дежурку. И на улице особо не светитесь – собачки-то вон они, жрут, твари недобитые, и сюда поглядывают.
– Может, я их сниму по-тихому? – предложил один из беркутовцев.
– А сможешь положить пулю точно в бошку? – поинтересовался Виктор у бойца.
– Я-то? – хмыкнул парень и обиженно протянул: – Командир…
– Паштет положит, не переживай так! Давай, Пашка, работай! – крикнул Димка Митрофнов и залез обратно в кузов, чтобы связаться с начальством, гаркнув на водятла из-за отключенной у того рации.
Виктор не стал стоять столбом посреди двора и наблюдать, как беркутовец, аккуратно прицеливаясь, отстреливал всех собак, пирующих у трупов.
И снова начались боевые будни. Помародерничали, и хватит! Кули и сумки с добром ребята передали изумленным женщинам, которые принялись все рассортировывать. Колбаса тоже перекочевала на кухню, но вот сам Серега так пропах ее духом, что больше походил на ходячую колбасную фабрику, рискуя заполучить погоняло "Камо". А переодеться и не во что… так что остаток дня пришлось нюхать эти ароматы.
Весь день свободные от дежурства по периметру мужчины прокатались по городу, отстреливая мертвецов и вытаскивая живых. Всем, кого встречали, давали совет быть осторожнее и перебраться в менее опасное место. Нескольких человек, бегущих практически в чем мать родила, словили на улице. Как те объяснили, спасались они от обратившихся родственников, и переодеваться, а уж тем более брать с собой докумнты-деньги, не было времени и возможности. Этих отвезли в РОВД, сдали дежурному, который занимался переписью прибывшего населения, заодно прогоняя данные через все базы, что были у него в компьютере, – мало ли кого парни могли привезти.
И каждый раз, чтобы проехать к воротам, приходилось отстреливать подошедших мертвяков, хотя они не очень-то обращали внимание на автомобили, шныряющие туда-сюда, их больше привлекали останки упокоенных собратьев по несчастью.
Отряд беркутовцев поспешно собрался и куда-то выдвинулся, попрощавшись с оставшимися милиционерами.
– Срочная задача! – развел руками Митрофанов, махнув напоследок рукой.
Смирнов поник – все же расположение отделения покидало десять опытных бойцов, но что поделать.
Цены на топливо взлетели, но хорошо хоть были топливные карточки, налички уже ни у кого не имелось – вчера всю потратили на продукты. Хотя на заправке карточки сначала не хотели принимать, ребятки желали получить наличными и по новым расценкам, но, как говаривал легендарный Альфонсо Капоне, "Добрым словом и револьвером можно добиться большего, чем одним добрым словом". В общем, после демонстрации оружия и всей серьезности намерений его применить парни-заправщики сделали все быстро и качественно.
К тому же буквально через пару минут, ревя движком на всю округу, на заправку завернул БТР с солдатами на броне. Чего они тут забыли? Или заправиться подъехали…
Никитин, махнув Володину рукой, подошел к бронемашине, откуда как раз вылез старший в полевом пятнистом камуфляже с погонами прапорщика на плечах и нашивкой на рукаве с изображением красноглазой оскаленной акулы, поверх которой сидела жертва чернобыльской аварии – двухголовый орел в императорской короне.
"Ага, "членистоногие" пожаловали…"
– Товарищ прапорщик?
Парень лет двадцати – двадцати двух обернулся на голос и немного прищурился, хотя небо было затянуто и солнце в глаза не било.
– Да?
– Капитан милиции Никитин, Гагаринское РО УМВД Севастополя.
– Прапорщик Федюнин, восемьсот десятая отдельная бригада морской пехоты.
– Хотел поинтересоваться, с какой целью вы здесь находитесь? – Вопрос, конечно, мог показаться резким, но у Никитина были все основания его задать. Он все же представлял власть, а вот морячки были иностранцами. Так что Виктор мог себе позволить задавать подобные вопросы… но в рамках приличия. Все же борзо вести себя с человеком, который катается на БТРе, решился бы только полный псих.
– Командование дало приказ прикрывать отходы гражданского населения из города, среди прочего – взять под охрану автозаправочные станции.
– О как! Ну лады. Дело хорошее. Дам подсказку – приглядывайте и за заправщиками – уж больно они… – Виктор неопределенно повертел кистью руки, стараясь передать всю гамму чувств. Прапор жест понял правильно и кивнул.
– А что в городе? – все так же с прищуром уже в свою очередь поинтересовался он.
– Хреново в городе. Мертвяков с каждой минутой все больше. Мы мотаемся, пытаемся их отстреливать, спасаем, кого удается спасти, а так… – Виктор махнул рукой.
– Понятно. Ладно, спасибо за подсказку.
Виктор попрощался с морпехом и уже садился в уазик, когда услышал голос того самого парнишки: "Позови-ка сюда всех заправщиков! Нужно с ними поговорить!"
Ну, вот и отлично! Если "членистоногие" будут брать под охрану заправки, то это просто замечательно – хоть какие-то островки безопасности появятся в городе. Броня – она и в Африке броня. А так хоть дадут возможность людям спокойно заправиться да от ушлых экспроприаторов уберегут. Заодно и коммерсантов в узде попридержат, а то совсем уже страх потеряли!
Поднявшийся северный ветер нагнал тяжелые облака, температура воздуха упала, и стало ощутимо холодно. Кое-где даже покапывал дождик – еще не сильно, так… будто природа сама не определилась, развязывать небесные краны или подождать немного.
Мотаясь по району, Виктор несколько раз замечал военные уазики с откинутым верхним тентом, в которых сидели вооруженные солдаты. Много было обыкновенных автомобилей, нагруженных добром и людьми, они старались поскорее выбраться из обезумевшего города.
К вечеру, голодные и уставшие, с гудящими от постоянных выстрелов головами, мужчины вернулись в отделение. А там было весело. Основные события уже прошли, но то, что увидели парни, приехав, заставило их крепко призадуматься о поиске новой базы.
Возле забора и у ворот крутились зомби, довольно шустро передвигаясь – движения при этом стали более человеческими, не похожими на те дерганые и какие-то кукольные, по которым можно с первого взгляда узнать ожившего мертвяка. Почему часовой их не пристрелил, было понятно – часовой у ворот просто отсутствовал, да и на самой территории слышались одиночные выстрелы.
– Парни, чует мой зад, что тут что-то нечисто… – пробормотал Володин, аккуратно притормаживая метров за десять от ближайшего мертвяка. – Где этот чертов дежурный? Почему их не пристрелит… Ворота-то хреновые. Если соберется толпа человек из двадцати – тридцати, да всей оравой навалятся, створки просто не выдержат.
– Мужики, отстреливаем этих упырей, – кивнул в сторону мертвяков Виктор, привычно снимая пистолет с предохранителя. – Только патроны экономим… Я практически на нуле.
Все, кроме водителя, высыпались из авто и, оглядываясь по сторонам, открыли огонь по фигурам возле забора.
– Собаки! – зло крикнул Серега Парков.
– Чего? – не понял Толя Иванов, думая, что лейтенант просто ругается.
– Собаки, говорю! Вон справа и за забором тоже. – Толя, который только пару месяцев назад получил старшего сержанта, глянул в указанном направлении – справа от пристреленного мертвяка кормилось несколько дворовых псов. И явно уже не живых. Не было привычной перебранки между псами и выяснения, кто лидер, при дележке пищи. Бобики просто молча обжирали труп, растаскивая его по частям. Но когда зазвучали выстрелы и человеческая речь, несколько псов подняли перепачканные в крови морды и внимательно уставились на людей.
– Пролезли, с-суки! – зло сплюнул Виктор, перезаряжая последний магазин от "калаша". Все. Только тридцать патронов осталось. – По псам, прицельно, огонь! Не давайте им подобраться близко!
Вожак стоял, смотрел на добычу и прислушивался к своим инстинктам, решая, что лучше – тухлое мясо прямо перед мордой или живые двуногие со странными штуковинами в руках. Двуногие влекли, дурманили – свежей пищей, мясом… кровью… Вожак видел их своими белесыми глазами, вожак чуял их, ощущал каждой клеточкой своего тела и слышал странные резкие хлопки, и тогда жажда крови превысила осторожность. Ощерив пасть, вожак бросился к добыче, чтобы утолить этот голод, который с каждой минутой становился все сильнее и сильнее. Что-то горячее врезалось в грудину, отбросив вожака на несколько прыжков назад. Боли не было, только передние лапы теперь плохо слушались. Прижав уши к покатой голове, вожак снова встал и, хромая, продолжил свой путь к цели. К добыче. К существованию.
Двуногие сжимали в руках непонятные палки, плюющиеся огнем. Что такое огонь, вожак помнил еще из прошлой жизни. Огонь – опасность… Но он так завораживающе красив! И снова невидимый толчок – тело отбросило в сторону, а задние лапы не слушались вовсе. Вожак смотрел, пожирал своими белесыми глазами добычу, которая была такой близкой, но в то же время недосягаемой… а потом все померкло…
– У-у-у! Скотина! Чуть было не достал! – вздрогнув, пробормотал Виктор. – Что у вас?
– Чисто! Володин, вперед! – махнул рукой водителю Иванов, а сам побежал вперед, открывать ворота, стараясь не наступать на окончательно упокоенных мертвецов – случай в роддоме все еще оставался в памяти. И вот так, задешево, отдавать свою жизнь ой как не хотелось. Жадный был Виктор, особенно до своей жизни.
– Толян! Аккуратнее! Там еще собаки, но они пока далеко.
Сержант раскрутил цепь, на которую были замотаны ворота, открыл их и тут же захлопнул, как только уазик въехал на территорию.
– Вить, Миха не отвечает на вызов, – высунулся из открытого окна Вэ Вэ.
– Ребята, осторожнее. Здесь кровь, – сообщил Парков, внимательно разглядывающий небольшие пятнышки под ногами, цепочкой вьющиеся по асфальту – будто руку кто-то порезал…
Володин подогнал уазик прямо ко входу и только потом вылез из кабины, вытащив "макаров" из кобуры.
На стоянке, где утром было машин десять – как рабочий, так и личный транспорт, – сейчас стояло только шесть. Значит, еще не все парни вернулись с патрулирования.
– Прикрывайте! – кинул через плечо Виктор и заглянул в приоткрытые двери.
За спиной, на улице, послышался выстрел, заставивший капитана вздрогнуть.
– Еще одна псина, – негромко проговорил Серега. – Их трупы приманивают, видать.
– Воняет кровью, – сообщил Виктор.
И действительно, в холле, возле открытого "обезьянника", виднелись большая лужа крови и выходящие из нее следы. Будто кто-то прошелся и, запачкав ботинки, потопал дальше. Зомбаков в "обезьяннике" не было…
– Какого черта?! Их что, кто-то выпустил? – поинтересовался Володин.
– У меня другой вопрос – какого черта они здесь вообще делали? – со злостью буркнул Никитин, осматривая помещение. – Их еще вчера пристрелить надо было.
– Так надо. Было.
Битковского на месте не оказалось, но из коридора появился Федюнин с "калашом" на плече.
– А, Никитин! Зайди к Смирнову, доложись о прибытии.
– А где все? Где Миха?
Мужчина с явно проступающей лысиной, которую он тщетно пытался спрятать, зачесывая волосы на макушку, немного замялся.
– У нас тут кое-что случилось. Есть жертвы.
– Ни фига ж себе "кое-что", товарищ подполковник! Ни одного часового снаружи, по территории мертвые собаки шастают, а вы говорите: "Кое-что случилось".
– Вот и двигай к шефу, ему и высказывай претензии. Понял? – Федюнин скрылся в дежурке, а Виктор бросился бежать, но не к начальству, а к Алене.
– Жива?! – выдохнул капитан, увидев жену, сидящую на стуле возле детской коляски. На его голос повернулись все обитательницы кабинета.
– Витя! Витенька! Тут такое… – Женщина прикрыла рукой рот, чтобы не разрыдаться и не разбудить детей.
– Тсс! Тихонько. Иди сюда, расскажешь.
Алена практически бесшумно встала со стула и вышла вместе с мужем в коридор, первым делом обняла его и поцеловала, прижавшись всем своим телом.
– Я точно не знаю, что произошло. Но в какой-то момент послышались крики и выстрелы. Было довольно шумно. Я, как и тогда, в роддоме, заперла дверь и достала пистолет… – Виктор успокаивающе гладил жену по голове и одобрительно кивал. – А потом все стихло. Никитка и Сашка погибли, и дежурный тоже – такой, растрепанный…
– Миха… – упавшим голосом пробормотал Виктор. – А кто такие Никита и этот… Саша?
– Да это мальчишки совсем. Они из спасенных, которых сегодня утром доставили. Решили поиграть – один стащил ключи от этой клетки в холле, а другой пистолет.
– Они что, зомбаков выпустили? От шантропа малолетняя!
Дальнейшие события даже и описывать не нужно было. Скорее всего, по каким-то причинам пистолет не выстрелил, а если и выстрелил, то пацан, стрелявший из него, не попал… Ну не суть важно… И два отожравшихся на трупе своего собрата мертвеца сначала покусали пацанов, и, судя по луже крови, покусали конкретно. Ну а потом уже разбрелись по зданию. Но почему Миха не помешал? Хотя… что тут скажешь… он мог быть у шефа или же просто отключиться от усталости и недосыпа… Эх, Битковский!
Виктор вдруг ощутил такую злость – и на Мишку, что не увидел безобразия, и на пацанов, которые так и не поняли, что происходящее вокруг – не игрушки, а суровая и жестокая реальность, и на их матерей, которые не проследили за детьми. Никитин непроизвольно сжал кулаки, но, увидев испуганно распахнутые глаза жены, постарался успокоиться и тихим голосом проговорил:
– Хорошая моя, иди к Артемке, а я к начальству.
– Хорошо, – согласилась та. – Ужин скоро. Ты голодный?
– Как зверь. Ну все, ступай.
Смирнов был, как всегда, в своем кабинете – раскрасневшийся, усталый и злой, под глазами образовались мешки, а усы недовольно встопорщились, как у испуганного кота. Виктор и не знал, что такое может быть.
– А, Никитин… Ну что там?
– Хреново, тащ полковник! Перед воротами, когда мы подъехали, паслось около десятка зомбаков, а по территории бегало несколько издохших песиков.
– Да в курсе я. Они через решетки забора протиснулись и на часовых напали. Кого-то успели укусить, остальные отбились. А тут еще и это… – Сергей Сергеевич устало поморщился, потирая грудь с левой стороны – видать, опять сердце шалило.
– Перебираться надо, Сергей Сергеевич! В городе все хуже и хуже, у нас перед забором гора трупов как приманка для мертвяков – заблокируют, и все… Амба!
– Да и без тебя знаю, что надо. Но куда? Куда мы всем этим табуном?
Виктор задумчиво глядел в окно…
– Может, к вэвэшникам?
– Нужны мы им… Тем более другой конец города.
– А с военными частями связь есть?
– Битковский там что-то пытался сделать. А что?
– А если связаться с Казачинскими, что близ мыса Херсонес? И близко, и не так людно…
– Так там же россияне стоят.
– Не только, наша часть тоже есть, но она еле живая.
– А ну-ка, ну-ка… – заинтересованно протянул Смирнов. – Поподробнее.
– Да что там подробнее. На Херсонесском мысе стоит Центр радиокосмического наблюдения. Можно к ним драпануть. Если примут, конечно.
– Ото ж. Если примут. – Сергей Сергеевич задумался, теребя свои усища. – Так. На вечернем совещании все более конкретно обсудим. А мне еще нужно кое с кем поговорить. Все, иди отсюда, Никитин!
– Сергей Сергеевич, еще вопрос.
– Давай, – кивнул начальник, что-то ища в мобильном телефоне. – Только быстро.
– Много погибло ребят?
Шеф сразу же после этого вопроса сник и, отложив телефон в сторону, бесцветным голосом ответил: