- Ложь и идиотизм! Я отказываюсь верить в россказни, порочащие любимого брата нашего повелителя! Хорус никогда не пойдет против Терры! Это всё придумано, чтобы разделить нас! Придумано каким-то неведомым врагом! Вот почему мы должны добраться до Ангела - чтобы узнать правду.
Он замолк, растеряв запал - ужасающая вероятность предательства Воителя легла ему на плечи:
- А если… если каким-то чудовищным образом это правда… то у нас еще больше причин найти Сангвиния.
- Если Хорус окажется предателем, - подал голос один из воинов, - то мы найдем его и убьем.
Мой боевой брат бросился ко мне, в глазах светился страх.
- Какой смысл отсиживаться здесь, если наш отец пропал, если он… - Нагал не мог заставить себя произнести эти слова. - Если Сангвиния убили?
Я убрал крозиус. Подошел к Нагалу и посмотрел в глаза.
- Так вы думаете, что Ангел мертв? - спросил я, и никто не смог мне ответить. - Ответьте мне, родичи. Если вы и вправду думаете, что Сангвиний потерян для нас, то я отдам вам этот корабль и позволю улететь.
Молчание казалось бесконечным.
- Нет, - сказал наконец Нагал. - Я не верю, что он мертв. Мы это знаем. - Он постучал по груди прямо над сердцем. - Здесь.
Нагал смотрит на меня и ненавидит. Ненавидит за то, что я дал команду "Отбой", за то, что я осудил его при всех. Я был центром его ярости и разочарования. Но я не винил его за это.
Черный свиток в его руке, он сжимает его и в гневе разбивает о пол Большого Крыла. Массивный купол, сооруженный над палатой собрания Кровавых Ангелов, стократно усиливает громкость нашего одновременного восклицания:
- Это недопустимо!
С этим все соглашаются. Они выслушали повторенные мной слова Рубио и выразили свое несогласие с ними. Псайкер находился за пределами огромного зала, ожидая нашего решения, но я не сомневаюсь, что его сверхъестественные возможности позволяют ему слышать всё, что здесь говорят.
- Какие у Сигиллита имеются доказательства? - говорит один из легионеров. Как и все мы, он не хочет верить, что наша двадцатка это всё, что осталось от Сынов Сангвиния. - Показания дураков и людей?
И всё же я видел данные, что привез с собой Рубио. Наблюдения с имперских кораблей, посланных с Терры на подавление вспышек восстания. Горстки развалюх, что сумели прорваться назад сквозь безумие гибельного шторма, горстки из тысяч.
Экипажи этих кораблей разворачивали свои датчики к скоплению Сигнус, проходя в нескольких световых годах от него, их ясновидцы пытались наладить контакт с флотилией Кровавых Ангелов, а астропаты взывали к своим коллегам на борту "Красной слезы" и других кораблей.
Я видел. И теперь хотел показать остальным, что смогли увидеть эти экипажи. Черноту и полное отсутствие света. Новая пустота в галактических координатах там, где раньше сияли звезды и планеты Сигнуса.
Скопления Сигнус больше не существует. Огромная темная масса заняла его место, поглотив всех тех, кто отважился ступить на разрушенные миры. Поговаривают, что там, внутри, ад, если конечно, он существует. Я бы оплакивал моего Великого Ангела, если бы смог.
Эта трагедия громом гремит в моем разуме, но она была слишком велика, чтобы постичь её. Легион, вычеркнутый из существующих. Все мои братья, товарищи по оружию, мой ангельский отец - их всех нет.
Действительно ли я верил в то, что Сангвиний потерян для нас? Мне стыдно об этом говорить, но в тот момент это было так. Я верил, что всё потеряно.
Хезен помотал головой:
- Не ждет же регент, что мы тихо уйдем в забвение! Он должен знать, что без веских аргументов мы не согласимся на расформирование!
Расформирование. Такое маленькое слово для такого большого акта, заключительного постановления. Методический вывод из действия легиона космического десанта: изъятие и перераспределение всего имущества, от болт-зарядов до линкора. Это закроет часослов наследия, которое пережило времена Древней Ночи, обещая окончательный конец Кровавым Ангелам.
Не в славной битве, сражаясь с упрямым врагом до последнего - но смерть от пера и чернил, работы бюрократов, политиков и стратегов. Это вызывает отвращение и бесит меня в равной степени. Это не тот имперский путь, за который я поклялся сражаться!
- Мы не умрем! - кричит Нагал и его поддерживают остальные. - Даже… даже если это правда.
Он смотрит на черный свиток:
- Есть еще двадцать живых Сынов Сангвиния! Двадцати душ хватит, чтобы восстановит легион.
- И одной было бы достаточно, - рычит Хезен. - Не важно, сколько это займет времени, хоть тысячу лет, мы сможем восстановить наши силы.
- Если у вас будет это тысячелетие чтобы сделать это, - я поворачиваюсь на эти слова и вижу, что Рубио стоит позади меня. Он сумел войти и подойти ко мне так близко, а я даже не заметил. - Но сейчас тревожные времена, Кровавый Ангел. Самые трудные в истории Империума.
- У тебя нет права здесь находиться, - говорит Нагал. - Крыло предназначено лишь для отпрысков нашего легиона и более ни для кого.
Рубио не обращает на его слова никакого внимания и смотрит только на меня. Я чувствую, как псайкер проникает в мои мысли, он знает про страх в моем сердце. И мрачно кивает:
- Война с Хорусом угрожает разорвать галактику на две части. Приоритеты меняются. Как хирург должен пожертвовать одним органом ради спасения всей жизни, так и Сигиллит делает нелегкие решения. Мне жаль, что именно на ваш легион пал такой тяжелый выбор.
- Скажи прямо, - я вновь обретаю голос. - Если ты пришел сюда нашим палачом, Рубио, так делай свое дело!
Он коротко кивнул и окинул рукой крепость-монастырь:
- Военная машина состоит из мощи легиона, генетических и оружейных запасов, из всего вместе… Её стратегическая цена не поддается исчислению, нельзя допустить, что бы всё это попало в руки предателей. Необходимо сохранить имущество легиона, и охранять до тех пор, пока оно не будет использовано в битвах.
- Мятеж не продлится так долго, - сказал Хезен.
- Вы в этом уверены? - возразил Рубио. - Сигиллит предусмотрел все возможные варианты. Даже сейчас, на далеком Титане, он готовит новое оружие, новое поколение воинов. Малкадор готовится. - Он указал на свою броню. - Я и подобные мне были призваны помочь ему в этом деле.
- И вы хотите распотрошить нашу крепость для этого? - голос Нагала был глух и холоден. - Когда мы совсем будем подавлены, регент придет на Ваал подобно стервятнику и обдерет его начисто? Так вот для чего ты пришел сюда? - он двинулся на Рубио, сжав кулаки. - Чтобы обобрать нас до последней нитки?
- Да, - ответил псайкер. - Транспортные баржи на подходе, их экипажи состоят из верных фракций Механикум. Они заберут всё, что необходимо.
- Убирайся, - Нагал уже рычит.
- Я еще хочу сказать…
- Пошел вон! - ревет воин.
Рубио замолкает и легко кланяется. Когда он уходит, ярость Нагала оборачивается против меня:
- Ты должен был отпустить нас, Аркад. Будь проклята твоя кровь, мы должны были уйти!
Я поворачиваюсь к нему.
- Если бы я это позволил, от нас вообще бы ничего не осталось.
- Оглянись вокруг. Скоро так и будет.
Его слова напоминают мне о моем сне.
Мы никогда не говорили о сне, хотя мы все так или иначе были в нем замешаны.
Те из нас, кто спал - если космические десантники действительно могли спать - видели его более четко, но даже те, кто бодрствовал, стоя на посту или тренируясь, получили частицу…
Я не решаюсь назвать это видением.
Что я видел? Нагромождение образов, проходящих сквозь разум вспышками воспоминаний. Мир кроваво-красных песков, но не Ваал. Горящие небеса. Огромное существо, больше похожее на зверя, чем на человека, детали я не могу различить - всё размыто.
В руках существа топор. Мощный удар, убивший сотни моих братьев.
И посреди этого - Сангвиний, распахнувший крылья. Я вижу, как он падает, хотя знаю, что Ангел не падет никогда.
Затем всё исчезло, и внезапно во мне на краткий миг пробудилась чудовищная ярость. Это был доселе не виданный вид гнева, с трудом поддающийся пониманию. Я почувствовал себя… словно оскверненным его мимолетным прикосновением.
Во времена до восхождения Императора это назвали бы предзнаменованием.
После того дня никто из воинов больше не говорил о сне, словно огласка могла привести к его свершению.
Мне надо присутствовать на взлетной площадке, где стоит "Штормовой Орел" Рубио, похожий на терпеливого хищника, готового взмыть в небо.
Признаюсь, я уже принял решение, пока шел через Тихий Монастырь и вдоль верхних галерей. Ничто из того, что может сказать мне псайкер, не изменит моего решения.
- Говори, - требую я, когда он появляется из внутренностей посадочного модуля.
- У меня для тебя и твоих братьев есть одно предложение. Один шанс, - в его голосе сквозила искренность. Я задался вопросом, был ли однажды Рубио на моем месте, раздавленный столь большой потерей? Воин снимает свой силовой меч с пояса, ножны и всё остальное и показывает мне. - Вы спрашивали о моем звании и легионе. Когда-то я был Ультрамарином, воином Тринадцатого легиона. - Рубио поворачивает оружие и я вижу на его рукоятке символ Ультимы. - Я потерял свой легион так, словно если бы сыны Маккрага были мертвы и потеряны. - Эти слова не были надуманны: я услышал боль в его голосе и поверил ему.
- И теперь ты агент Малкадора?
Он кивнул.
- Один из многих. Некоторые из нас легионеры, из братств обеих сторон восстания. Другие смертные и… есть другие. У меня теперь новые задачи.
Он рассказал о работе Сигиллита в Солнечной системе, о свершенных во имя Императора делах, но не открывая всей правды. Он сказал, что во всех звездных системах принимаются меры. Корабли и люди по-тихому перебрасываются туда, где они будут наиболее нужны в случае боевых действий. Военная техника, генетические и строительные материалы инфраструктур легионов. Всё для проекта лорда Малкадора, всё для борьбы не столько с предателем Хорусом Луперкалем, а сколько с темными силами, что он пробудил.
Я не понимаю, к чему он все это говорит до тех пор, пока он не делает мне предложение. И тут до меня доходит.
Рубио протягивает руку:
- Присоединяйся ко мне, Аркад. Ты и твои братья. Черный свиток может означать конец вашего легиона, но не конец вашей преданности Терре.
- Ты хочешь, чтобы мы поменяли свои цвета на этот? - я рассматриваю его призрачно-серую броню и касаюсь крылатой капли крови на своем полночно-черном нагруднике. - Да я скорее умру, чем сдамся.
Если Сангвиний больше не с нами, и мы потерянные сыны… тогда сбросить с плеч наши отличительные черты подобно тому, как некоторые сбрасывают плащ - это было бы величайшим оскорблением его памяти!
- Ты не понимаешь.
- Я понимаю, - я надвигаюсь на Рубио, но он не отступает ни на шаг. - Я говорю от имени всех своих братьев. Мы отказываемся от твоего предложения.
К его чести, он не стал попусту тратить силы, пытаясь уговорить меня.
- Отлично. Но у меня к вам есть одно последнее требование, - псайкер вложил меч в ножны и протянул мне вокс-модуль. - Ваши корабли на орбите, сторожевая флотилия… Я передал им приказ Малкадора рассредоточиться и убрать цвета легиона…
Я улыбнулся, и гордость переполнила моё сердце:
- Но они не подчинились?
В этот момент люди - команды и офицеры - напомнили мне, что не обязательно быть легионером, чтобы быть легионом.
- Капитаны кораблей отказываются выполнять приказы Сигиллита без твоего разрешения. Аркад, ты должен сообщить флоту, что он свободен от присяги Кровавым Ангелам.
- Этому не бывать, - я слышу шаги. Стук керамитовых сапог по камню, воины выстраиваются в ряд за моей спиной. Я оборачиваюсь, чтобы увидеть лица, но вижу лишь скрывающие их шлемы.
И их броню…
Они больше не носят кроваво-красные цвета нашего легиона. Темный слой чернильной краски покрывает их доспехи, делая их похожими на мои. Единственно, что осталось красным, так это две скрещенные полосы на груди и наплечниках. Две багровые линии, словно кровавые раны.
Их привел Нагал.
- Если мы и вправду рота мертвых, - нараспев произносит он, - то так каждый, кто посмотрит на нас, поймет это.
Моя гордость растет, и я вижу вопрос в глазах Рубио, когда поворачиваюсь к нему.
- Где Хорус Луперкаль, брат? Под какой корягой скрывается этот перебежчик?
Рубио сразу понимает, на что мы так решительно настроены:
- Вы стремитесь найти Воителя. Двадцать против всей мощи его армий, его легионов предателей? Вы найдете лишь смерть.
- Но согласно словам Сигиллита, мы уже мертвы, - огрызнулся Хезен. - Мы найдем Хоруса и убьем его. Или погибнем, пытаясь сделать это.
- А что, разве у нас есть еще что-то, к чему следует стремиться? - спросил я и увидел, что Рубио замер. - Любой, кто присягнул в верности Великому Ангелу, может последовать за нами, если захочет.
Псайкер вновь обнажил свой ультрамарский гладиус, нарочито медленно и демонстративно. Лезвие меча засветилось одновременно с ожившими кристаллами в капюшоне воина.
- Я не могу этого допустить. Вы Легионес Астартес и имеете право распоряжаться своими судьбами так, как хотите. Но эти корабли принадлежат Империуму и Терре, - острый кончик его меча нацелился мне в голову. Вокс-модуль по-прежнему был передо мной в его протянутой руке. - Скажи им сложить оружие, брат Аркад.
- Нет, - крозиус арканум уже был в моей руке. Активированная аура потрескивала, сияя бледно-голубым светом.
В тот момент я был готов совершить самый немыслимый поступок. Я был готов убить другого космического десантника из-за того, что считал, что я прав, и знал, что мои боевые братья за моей спиной не остановят меня. Они посчитают мой поступок правильным и не станут упрекать. Я готов был забрать жизнь Тайлоса Рубио, если потребуется.
В каком-то смысле это ощущалось как… освобождение. Так этого так жаждут предатели Хоруса? Стоит сделать это один раз и дальше будет все легче и легче убивать? Сейчас мы стоим на пороге этого, и дальнейший путь будет отмечен кровью воинов, которых когда-то мы называли братьями и, возможно, даже вместе сражались.
Но прежде чем наше оружие скрещивается, раздается крик из уст смертного:
- Стойте! Стойте! Во имя Ангела, прекратите!
Нагал, Хезен и другие расходятся, словно темный занавес, пропуская человека. Тощий, одетый в бархатную мантию, он спотыкается, будто испытывая приступ головокружения. Сер Джеспер, Мастер Сообщений, бежит изо всех сил. За ним тянутся пучки витых проводов и ритуальных кабелей. Он в бешеном темпе пробежал от астропатического секлюзиума крепости-монастыря, и находится в состоянии сильного смятения. Меня обеспокоило то, что Джеспер находится в таком состоянии только тогда, когда получал сообщения огромной важности. Бедный телепат даже не смог должным образом избавиться от своего пси-оборудования. Из уголков его глаз течет смешанная со слезами кровь.
Ноги астропата подкосились, но Хезен успел подхватить его. Он подошел к нам, держа на руках слабого худого человека, словно ребенка.
- Выслушайте меня, - прохрипел Джеспер. Он еще не достаточно очнулся, но что-то заставило это тощее тело продержаться достаточно долго, чтобы заговорить. Он начал нараспев повторять полученные им мемо-коды, подтверждающие подлинность сообщения. А затем начал шепотом воспроизводить межзвездное сообщение.
- Ралдорон связался со мной через ужасно огромное расстояние…
- Первый капитан? - Нагал застыл при упоминании этого имени. Наш брат Ралдорон ушел вместе с Ангелом на Сигнус. Внезапно стала понятна причина такого поведения Джеспера.
- Он сказал… - астропат умирал. Он почти убил себя, вырывая это сообщение из губительного шторма, пожертвовал своей жизнью, зная, что оно спасет всех нас. Его поступок посрамил меня. - Сангвиний жив. Легион выстоял.
Это было последнее сообщение Сера Джеспера, доведенное до нас: я услышал последний удар его сердца.
Рубио не смог ничего сказать в ответ на это - его вокс-бусина треском подтвердила слова Джеспера сообщением его собственных астропатов с борта крейсера. Он опустил меч.
Я поднимаю крозиус, и красный свет солнца Ваала отражается в нем кровавым блеском.
- Возвращайся, Рубио. Забирай свои корабли, свои приказы и возвращайся ни с чем к Малкадору.
Моё сердце пело, пока я произносил эти слова.
- Он слишком рано посчитал вас потерянными, - произнес псайкер.
- Мы никогда не были потерянными, - покачал я головой в ответ. - Мы Кровавые Ангелы.
И такого ответа было достаточно.
Энди Смайли
ПОЗНАЙ СЕБЯ
Подобно бронированному континенту вокруг простирался "Виктус" - флагман Расчленителей. Исполинский корабль был окружён частоколом орудий и обладал почти непробиваемым корпусом, укрытым километровой толщины плитами керамитового панциря. Огонь "Виктуса" принёс смерть тысяче миров: залпы излучателей испаряли атмосферу, а сейсмические торпеды раскалывали тектонические плиты.
Но теперь к посадочной палубе левого борта летел корабль, видный библиарию из наблюдательной башни, и его приближение предвещало угрозу страшнее самой мощной боевой группы, угрозу, которую не смог бы остановить никакой орудийный огонь. Похожий на кинжал корабль был даже меньше стволов защитных орудий "Виктуса", а на чёрном как пустота корпусе почти не было ни знаков, ни геральдики. Корабль-призрак можно было заметить лишь по сверкающей стилизованной букве на носу. "I" - Инквизиция.
А на посадочной палубе неподвижно стоял Харахель, наслаждаясь необычной тишиной. Не было видно ни десятков сервиторов, ни трудящихся рабочих. На верстаках валялись брошенные плазменные пилы и дуговые сварщики. Рядом ждали переоснащения и ремонта два потрёпанных "Громовых ястреба", а над головой в гнездовых креплениях стояли "Штормовые вороны", с чьих двигателей свисали топливные шланги, словно набухшие вены. Гнетущую тишину нарушал лишь шелест воздушных фильтров зала, да тихий гул доспехов. Слева раздался треск, когда Аполлус сжал силовой кулак.
- Как мог Сет на это согласиться… - капеллан был зол и так же мрачен, как и его доспехи.
Харахель усмехнулся за угловатой решёткой боевого шлема. Встречать гостей было его пусть и не самой почётной, но всё же обязанностью как ротного чемпиона, а вот Аполлус оказался здесь в наказание. Капеллан был слишком упрям и по глупости сказал великому магистру, что тот совершает ошибку… и Сет решил напомнить Аполлусу его место.
- А чего бы ты хотел? - чемпион не отрывал взгляда от посадочного туннеля, следя за влетающим внутрь чёрным кораблём. - Бросить вызов Инквизиции?
Аполлус не ответил. Он скривился, когда позади шаттла сомкнулись зазубренные плиты шлюза.
Стреловидный корабль сел в полной тишине. Его двигателям придавала силу открытая ксеносами технология, гораздо более мощная, чем заключённая в стоявших рядом "Громовых ястребах". Снизу корабля показалась рампа, расширившаяся из тонкой полоски металла в тянущуюся к палубе хрупкую плиту. Аполлус зарычал.
- Это не боевой корабль. Они послали политика судить воинов.