- Ну что ж, полковник. Тогда покажите, что может этот умный зверь. - Сергей помог ему выбраться из танка. И подал команду экипажу 'По машинам!'. Взвыл АЭА, раскручивая движок, дымный выхлоп выскочил из коллектора. Сергей связался с полигоном, и получил разрешение начать выполнения упражнения. Жаль, что Мишка ни разу не был в Кубинке. Машина понеслась вперед, и через несколько секунд Лешка заорал : 'Выстрел'. Стреляли быстро и только болванками. Допустили один промах, но тут же поправились. На уничтожение 16 целей ушло четыре минуты. В завершении программы выступления произвели выстрел по уже уничтоженной цели в полете через ров, и показали 'змейку'. Завершили выполнение упражнения у трибуны. Перешли на АЭА и Сергей дал команду 'К машине'. Экипаж выстроился у правого борта.
- Товарищ Верховный Главнокомандующий. Экипаж танка 'Оплот' выполнил упражнение. Поражены 16-ть целей, допущен один промах.
Эмоциональнее всех вел себя Буденный. Лихому рубаке понравился стремительный стиль атаки. Сталин подошел к машине, и погладил ее по борту.
- А сами что скажете, товарищ полковник?
- Коротковата дистанция, товарищ Сталин. Мы можем бить на 4 километра, и на десять осколочным. Надо расширять полигон. Такое орудие уже начали проектировать.
- А что по новым танкам? Вы пробовали их?
- Так точно, пробовал вчера. Удачные решения по машинному отделению и ходовой части. А вот вопросы эргономики совершенно не проработаны. Замечания я уже изложил. Большие претензии к средствам связи и управления в бою. Необходимо уделить этим вопросам максимальное внимание.
Зря, конечно, вперед поставили 'Оплот'. Выступление Т-54 на его фоне было жалким подобием: стабилизаторов нет, бить приходилось с короткой остановки. Мазали из новой пушки танкисты здорово. Из подъехавших танков выскочили чумазые, все в пороховом дыму, танкисты. Из открытых люков валит белый дым. На обеих машинах продувка не работает. Похоже, что включить компрессор в этот раз не удалось, или не привыкли танкисты это делать. Требуется автоматизировать процесс. Но, пущенные вслед за ними Т-34 до конца упражнение выполнить не смогли. Во-первых, не смогли поразить танки КВ, от которых рикошетировали снаряды, во-вторых, у одного из танков порвалась или слетела гусеница, а второй не смог выбраться изо рва. Застрял. Комиссия подъехала к КВ, который стоял первым. Болванка 125 пробила лобовую броню, моторное отделение и двигатель навылет. 107 мм пробила лоб башни, 85 мм практически пробил лоб, но застрял в нем, но изнутри большие сколы брони, экипаж, скорее всего, был бы уничтожен. 76мм пушка Т-34 оставила глубокие вмятины, но броня их выдержала. В общем, картина маслом. Большое начальство село в машины и уехало. К Сергею подошел незнакомый командир и пригласил его в машину. Заехали в центр Москвы, затем в Кремль. Совещание проводили в одном из залов Большого дворца. Сергей здесь никогда не был, поэтому не ориентировался в названиях. Совещание было посвящено танковым войскам и танковой промышленности, хотя, судя по положению на фронтах, требовалось подключать к нему и артиллеристов. Чуть позднее Сергей понял, что таковые здесь были, так как он увидел знакомого полковника из ГАУ. Вел совещание Ворошилов. Первым выступал Жуков. Он прочел доклад о положении на фронтах и текущих боях. Его выступление отличалось от сводок Совинформбюро, потому, что он говорил о недостигнутых успехах, неудачах и локальных поражениях. О тех сложностях, с которыми приходилось сталкиваться. Выступал он долго, охарактеризовал положение на всех участках огромного советско-германского фронта. Лучше всего положение на юге и на севере, там идут бои в приграничной полосе. Клейст рвется к Киеву, но фланговые удары 5-й армии Потапова его связывают. Кузнецов (21А) отходит под ударами Второй армии немцев, но оборона у него вязкая, изматывает противника уже полтора месяца у Рогачева. Ершаков и Конев деблокировали 16-ю и 20-ю армию под Смоленском, теперь появилась надежда, что удастся удержать развалины Смоленска. Шмидт, отдавший один из корпусов Гепнеру, который тут же потерял половину корпуса, предпринял попытку флангового удара по войскам Брянского фронта, но получил удар с тыла от не уничтоженных армий под Смоленском. Прорыв фон Лееба к Нарве и Луге ликвидирован, немцы, впервые за время второй Мировой войны отошли по отношению к позициям до начала наступления 10 июля. Однако, положение на фронтах нестабильное, очень сказывается потеря всей авиации ЗОВО и большой части авиации КОВО. Преимущество в танках частично уменьшено, но не на всех участках. Причиной успеха немцев Жуков назвал: нерациональное расположение фронтовых складов в предвоенный период, задержку с развертыванием и объявлением боевой тревоги в трех особых округах, незнакомую тактику и стратегию противника, слабость ПТО и ПВО войск.
Сталин с места задал вопрос:
- Товарищ Жуков, как получилось так, что войска трех округов остались без противотанковых средств? И вы не упомянули в докладе ситуацию под Таллином.
- Товарищ Сталин, в частях трех округов было достаточно противотанковых снарядов, но все они находились на армейских, корпусных и фронтовых складах, а непосредственно в войсках все партии 45мм снарядов оказались перекаленными, и раскалывались при попадании в броню. Плюс бронирование танка Т-IV оказалось лучше, чем мы предполагали. О наших действиях на таллинском направлении я доложу лично, сразу после совещания.
- Товарищ Берия, что предпринято Вами для того, чтобы разобраться с ситуацией со снарядами?
- Часть людей, ответственных за допущенные нарушения приговорены к высшей мере наказания. Часть людей не вышла из окружений, поэтому наказаний не понесла, с техническим персоналом, допустившим массовый выпуск брака сейчас ведется работа. - 'А Берия, тоже, маленький и не сильно похож на себя.' - подумал Сергей, разглядывая поднявшегося из-за стола Президиума легендарного Наркома. Когда Жуков закончил, и вытер выступивший на лице пот, Ворошилов спросил о вопросах к докладчику. Сергея подмывало поднять руку и спросить о войсковой ПВО, но, в зале не поднялась ни одна рука. Стало понятно, что доклад 'согласован', и два вопроса со стороны Сталина будут единственными.
- Товарищ Горемыкин, вам слово! - как приговор, прозвучало из уст Ворошилова. Кто такой Горемыкин Сергей не знал. Но, после первых слов доклада стало понятно, что это нарком боеприпасов. Он бодро начал докладывать о том, сколько и каких боеприпасов выпущено на его заводах. В последних строках доклада прозвучало, что Ленинградским пороховым заводом освоен выпуск выстрелов 4Д43 и 4ЖД25 со сгораемыми гильзами для нового 125мм орудия.
Сталин удивленно посмотрел в сторону Сергея, глазами спрашивая подтверждения. Пришлось встать и доложить, что 'да', сегодняшние стрельбы смогли показать потому, что выпуск выстрелов и снарядов в Ленинграде, малыми партиями идет. Полностью номенклатуру выстрелов не сделали, и одна из деталей - нештатная: вместо пластмассы используется штампованная медь.
- Последняя партия, по моим данным, пошла уже со штатным поводком, как мне доложили. И, товарищ Сталин, коли речь пошла о сгораемых гильзах, экономия бешенная получается! Раза в три дешевле производить, чем выстрел для 122 миллиметровой пушки. - высказался Горемыкин.
Сергей поднял руку. Ему разрешили ответить.
- Многие пушки имеют менее массивный затвор, чем наша, и не выдержат стрельбу с помощью таких выстрелов. А при меньших давлениях гильза может не полностью сгореть. А это - задержка при стрельбе, серьезная. Так что, да, это экономичный способ, но требует серьезной предварительной подготовки.
Впервые присутствуя на подобном совещании, Сергей не совсем понимал: почему так волнуются выступающие. Лишь, когда Гудкову тут же 'отдали', в довесок, Кировский завод и все СКБ-2, Малышев получил выговор с предупреждением, а Зальцман был отправлен на 185-й завод, с задачей эвакуировать его в Нижний Тагил, стало ясно, что шутить здесь не будут. После этого слово взял Сталин, и Сергей, с удивлением, увидел у него в руках iPad, который он использовал в качестве блокнота, выбирая оттуда нужные данные.
Говорил Сталин не очень долго, но смысл его выступления сводился к следующему:
- Нам сегодня показали танковый бой нового типа, вот так надо бить немецкие танки, и путь, по которому должна двигаться наша танковая промышленность. К сожалению, не все ее руководители поняли, что попало в их руки. За три прошедших месяца лишь один завод, на собственные средства, попытался использовать предоставленные преимущества. Там коммунисты ответственно и творчески подошли к вопросу. А остальные попытались использовать эти данные в личных целях. Благодаря товарищам Жданову, Жукову, Танкисту, Гудкову, Куприну и еще группе товарищей с ленинградских предприятий, удалось создать концептуально новую машину, превосходящую все немецкие, советские и иностранные танки. Задача наркомата: в кратчайшие сроки доработать ее и запустить в массовое производство единый танк Т-54-55. Особое внимание обратить на приборы управления и связи. Запуск новой модели проводить, не снижая выпуска старых моделей танков, это не касается Вас, товарищ Зальцман, ваша задача - максимально быстро эвакуировать завод, и развернуть производство на новом месте. Заводу 206 наладить выпуск новых торсионов для основного танка и через две недели доложить.
'Значит, будем возвращаться к старой колее!' - подумал Сергей. На деле так не произошло. Забегая вперед: Ленинград выпускал машины в КВ-шной колее, а Сталинград и Нижний Тагил использовал ширину Т-34. Ленинград выпускал полностью литую башню, а Нижний Тагил и Сталинград - сварную. И два года 750-сильные двигатели шли только с Кировского завода, на остальных машинах стояли 520 сильные двигатели. Разницы в конструкциях было много, каждый завод выпускал свою машину под общим названием. Плюс новые модификации рождались как плодовые мушки. Кто-то найдет технологическую новинку, и сразу кидался воспроизводить ее в металле. Система премий за освоение новой продукции подталкивала к этому.
Для самого Сергея совещание закончилось назначением на должность замнаркома по новым разработкам.
- Нам известно, что у Вас высшее инженерное и высшее военное образование, товарищ Танкист. Плюс вы знакомы со всем спектром технологий и требованиям к бронетанковой технике. Мы считаем, что в этой должности вы принесете больше пользы стране.
- Товарищ Сталин, положение на фронтах нестабильное, а вновь сформированную бригаду маневренных войск разукомплектовали. Техника есть, а людей забрали.
Сталин отметил что-то в iPade и посмотрел на Жукова.
- Мы сегодня же решим этот вопрос. - ответил Жуков.
В коридоре Большого дворца Сергей еще раз встретился со Сталиным. Его остановили и попросили подождать. У Сталина был единственный вопрос:
- Я знаю, что этот прибор ваш, но, я еще не закончил знакомиться с некоторыми документами и книгами. Вы разрешите мне вернуть его вам позже?
Сергей пожал плечами.
- Есть маленькая просьба.
Было видно, что слово просьба у Сталина вызывает раздражение.
- Не показывайте его в присутствии иностранных дипломатов.
Сталин усмехнулся и покачал головой.
- Это я могу Вам обещать. Устроитесь в Москве, и я Вас вызову, товарищ Танкист. Есть несколько вопросов по тому, что Вы рассказали товарищу Куприну. И необходимо поприсутствовать на переговорах с делегациями США и Англии. Они прибывают на следующей неделе.
В общем, на все про все у него неделя. Не густо! Жуков ожидал его на выходе в машине.
- Товарищ генерал! Полковник Танкист, командир 1-й отдельной маневренной бригады НКВД.
- От НКВД мы тебя заберем. Воплей много, а толку никакого. Что произошло?
- Провели операцию в тылах у немцев в отрыве от линии фронта. Сорвали перегруппировку 20-го танкового полка немцев. Его разведка засекла на выгрузке. На отходе оказались неприкрытыми с воздуха, имели потери. Обвинили в нарушении режима секретности, изъяли всю советскую технику, а немецкую оставили, она стоит на кладбище возле завода. Техника и люди переданы в 28-й стрелковый полк 28-й танковой дивизии.
- Я, все равно, хотел забрать тебя с Северо-западного. События здесь назревают. Люди, люди, люди?
- А что, если укомплектовать бригаду курсантами военных училищ из Ленинграда и Москвы?
- С языка снял. Я хотел тебя в Академию Фрунзе направить, да, видно, не отдадут тебя промышленники. Поэтому так и поступим: курсанты ленинградского танкового училища заберут технику с завода. Базироваться бригада будет в Сенежах. Там казармы хорошие, танкопарк, а курсы перевели в Кыштым. Большой полигон, так что будет, где позабавиться. Будет моей 'пожарной командой'. А мотострелковые батальоны укомплектуем старшим курсом училища имени Верховного Совета.
Тут же в машине был написан приказ и передан адъютанту на исполнение и распространение. Все военные заведения и объекты Москвы и нескольких других областей были в подчинении командующего Центрального фронта.
- Так что, вопрос твой решен, полковник. Бывай! - Сергей вылез из 'Хорьха' командующего и остался один на площади перед дворцом. Добрался до Кубинки уже ближе к утру. Сто раз останавливали патрули на улицах. Наконец, у Дорогомиловской заставы регулировщик остановил ему ЗиСок, который ехал в Можайск. За рулем была женщина в клетчатом платке, и с папиросой в зубах. Она материлась на каждой колдобине, кляла вся и всех, так как из-за налетов на Москву приходилось ехать практически без света. Вот в такой веселой компании он и добрался до полигона. На месте выяснилось, что заводчане уехали обратно почти в полном составе еще вечером. Гудков ночует где-то в городе, а здесь, кроме заводских испытателей и экипажа танка, никого не осталось. Все участники совещания решили, что Сергей у Жукова надолго и уехали на автобусе из Кремля раньше, чем он освободился. Почесав репку, и поев, начал реализовывать приказ Жукова. Танк загнали на платформу и выехали в сторону Солнечногорска, через Звенигород. Вроде и недалеко, но машину останавливали на каждом повороте, поэтому добирались 8 часов. На повороте в Сенежи высадили Алексея, которого отправили в Ленинград координировать отправку и погрузку техники бригады.
- Одну машину мне пригоните, там, помните, генеральский 'мерс' был. Это - мой!
На КПП бывших курсов 'Выстрел' стояли еще два часа! Командование части, которая была здесь расположена, еще не получило распоряжение из штаба фронта. Наконец, все формальности улажены, разгрузили машину и загнали ее в бокс. Бегом на телефон: звонить Малышеву. Поздно! У ворот КПП стоит пешая колонна в длинных шинелях с красными петлицами на уголках воротников, выше которых пришит красный же шеврон острием вверх. На самой петлице золотые скрещенные винтовки с мишенью посередине. На голове у всех фуражки, как у комсостава. За спиной вещмешки, к которым приторочена каска. Все опоясаны кожаным ремнем с ярко блестящей латунной пряжкой со звездой. Два ряда блестящих пуговиц. Шинели у всех командного состава. Раздалась команда: Нале-во! С невероятной четкостью грохнули многочисленные каблуки яловых сапог. Курсанты, как один, четко повернулись и грохнули каблуками. Строевая выучка была на недосягаемой высоте!
- Для встречи справа! Накра-ул!
Взлетели токаревские винтовки и левые локти образовали длиннейший ряд. Четкий стук подкованных сапог командира с опущенной шашкой в правой руке, шашка взлетела в приветствии.
- Товарищ полковник! Отдельный курсантский полк Московского пехотного училища имени Верховного Совета СССР прибыл в Ваше распоряжение! Командир отдельного полка полковник Младенцев!
Пришлось вспоминать давно забытую строевую подготовку, вбитую на московских парадах. Сергей прошел парадным шагом примерно в середину колонны, остановился и развернулся налево.
- Здравствуйте, товарищи курсанты!
- Здавжеламтащ полковник!
- Поздравляю Вас с прибытием в первую отдельную маневренную бригаду резерва Ставки Верховного Главнокомандующего!
Троекратное 'Ура' прокатилось по строю. Кричали громко, уверенно и умело. Богатыри! И, правда, рост у всех большой, видимо, специально отбирали. Их лагерь был неподалеку от курсов, поэтому они прибыли почти мгновенно.
Лешка прибыл через два дня на шикарном черном 'Мерседесе-купе-500', и тут же попал как кур в ощип, организовывать курсы по немецким прицелам. Это на Донбассе он был 'Лешкой', а в Сертолово он был комбатом. Окончил Омское танковое училище, а служил, точнее, работал испытателем танков в Нижнем Тагиле, показывал танки иностранцам на выставках, в том числе в Абу-Даби и Куала-Лумпуре. Несколько "командировок" в Чечню во вторую Чеченскую. Фамилия его была Остроженко, поэтому, когда выяснилось, что Германия (и США) рвется завоевать Киев в третий раз, последовал рапорт командованию с просьбой предоставить отпуск по семейным обстоятельствам. Воевал в пехоте у Моторолы, пока не появился первый танк в ополчении, так и оказался в одном экипаже с Сергеем. Так что - профессионал-танкист, отличный наводчик. Где-то в Сертолово в офицерском общежитии остались многочисленные призы за отличную стрельбу. Подполковник.
С подключением 'главного калибра', быстро решился вопрос о проектантах будущей САУ. Ею стало СКБ-2, главным конструктором стал Москвин. В качестве основного оружия была выбрана пушка ф-25, горьковского орудийного завода, которая подходила по всем параметрам. Башню разрабатывали 'моряки' в Ленинградском АКБ на Старо-Адмиралтейском заводе (194 завод). Полностью закрытая, с хорошей вентиляцией. В задней части вырез с механизированным лотком подачи снарядов с земли. Сделали быстро, тут же поставили на Ржевку и опробовали. Полигон - морской, все коммуникации есть. Дело упиралось только в шасси и время. От требований сухопутчиков: снять дульный тормоз, отмахнулись: орудие довольно высокое, поэтому, что там наверху стоит, значения не имеет. Башня предусматривала установку и более крупного орудия, но его не было. За разработку затвора к М-10 взялся Петров с Мотовилихинского завода, но, когда это будет! Пришло два эшелона с техникой и людьми из Ленинграда, удалось выцарапать часть людей из 28-й дивизии, и забрать ДК, изъятые с танков Т-III, на которых стояли установки ТКБ-149. Другими пулеметами они не могли быть укомплектованы, а эти уже не выпускались. Еще до прибытия техники переодели курсантов: в шинели через борт не прыгнешь. Только в ватнике. Ничего другого не было. Сдали на склад почти все токаревки, а со складов курсов 'Выстрел' получили большое количество ППД и ДП. С крупнокалиберными пулеметами вышла заморочка: их на складах под Москвой не оказалось. Хорошо еще, что танки пришли новые, доработанные на 174 заводе 'КВ-1с'. Все двадцать штук были с пулеметами на башнях. Пришлось кланяться в ножки Северному фронту и выпрашивать у них когда-то сданные МГ-34. На зенитные тумбы, установленные в бронетранспортерах, ставили спаренный МГ-34. Это вызвало некоторый шок у штаба бригады, не привыкшего к такой партизанщине.