В кабаке том не подавали ничего похожего на название, только градус имелся в изобилии, и чем крепче, тем шире ассортимент. А насчет пожрать - только многочисленные вариации на тему тушенки с военных складов плюс галеты. Временами ржавая селедка (то есть, пардон, благородные анчоусы) и консервированный компот неизвестного происхождения - обычно где-то через неделю после того, как натовские тыловики заканчивали списывать просроченное продовольствие.
Дениса вывески, обозначаемые, как правило, мелом на заборе, забавляли от души:
- А нам в какой-нибудь "Онбуль"? Или в "Заеманную кашу"?
- Почти, - сказала Ксанта. - Во-о-он, видишь серую хрущобу? Морально готовься.
У входа Кузнец заржал чуть ли не в полный голос. Заведение называлось "О, крошка!".
До Первого взрыва здесь явно был продуктовый магазин, а потом, скорее всего - сборный пункт дезактиваторов. С тех времен сохранились на стенах чудовищно замызганные схемы разделки мясных туш и плакаты по технике радиационной безопасности. Наверное, специально не стали снимать. Для колорита. Никто и не удивился бы, если бы настенная агитация стала вывеской, разве что потребовалось бы чуть подправить. Зато небритый бродяга в респираторе, шинкующий псевдоплоть в большой закопченный котел на ту самую окрошку, смотрелся бы вполне в духе местного черного юмора.
Краем уха Ксанта слышала, что когда-то баром владел довольно мощный клан, но потом почти все его бойцы погибли, добытчики перебежали к конкурентам, а главу по-тихому зарезали во время облавы - лучшего времени для сведения счетов. В итоге остатки клановой собственности выкупил ушедший на покой ветеран из старой гвардии, пользовавшийся почетом у многих бродяг. Даже законченные отморозки уважали авторитет Холеры и не слишком борзели в его присутствии. Кличку свою он получил за любимое ругательство, которое отпускал по поводу и без.
"О, крошка!" считалась нейтральной территорией. Здесь пропивали хабар и заключали сделки, здесь тихо скатывались на самое дно обнищавшие сталкеры-инвалиды. Порой можно было увидеть за столиками группы угрюмых мужчин, ведущих оживленные переговоры: враждующие группировки делили территорию. В другом баре вместо них разговаривали бы стволы, но в вотчине Холеры стрельба находилась под жесточайшим запретом. На крайний случай у него у самого под стойкой было припрятано кое-что крупнокалиберное и скорострельное, а двое вышибал всегда готовы были поддержать босса прицельным огнем. О меткости старого бродяги до сих пор ходили легенды.
Сейчас в баре стояла тишина - сталкеры-одиночки, основные клиенты "О, крошки!", еще не вернулись из Зоны или отсыпались по своим норам после очередной изнурительной ходки за Периметр. Лишь пятеро постоянных клиентов потихоньку принимали ежедневную порцию, да храпел в дальнем углу худощавый парень - грязная плащ-накидка с эмблемами клана "Долг" валялась на полу, рядом стоял мятый рюкзак с нашитыми пластинами ржавого железа. Отмороженных борцов с Зоной здесь терпели с трудом, но этот чего-то прижился. Наверное, потому, что в основном помалкивал, никого ни к чему не призывал и не агитировал. Молча пил, молча платил, молча падал под стол в конце вечера. Имени его никто не знал, меж собой сталкеры называли молчуна Шиворотом. Кличку свою "должник" получил из-за жуткого, криво зажившего шрама на шее. Где и как он приобрел такое украшение - неизвестно. Сам Шиворот, понятное дело, на эту тему особо не распространялся. Может, порезал кто, может, сам себе пытался горло вскрыть по каким-то раскладам. Темная история, в общем.
За грубой самодельной стойкой возвышался сам хозяин. Никого другого он на это место не ставил, опасаясь финансовой нечистоплотности собственных работников, гостей приветствовал лично - на свой манер:
- Здорово, холера! Пить-есть будем, клоуны, или только штаны протирать собираемся?
- Два пива, - сказала Ксанта. - Если зависнем, возьмем еще.
Хозяин нацедил две кружки, выставил на стойку перед собой:
- Самообслуживание, холера! Забрали и понесли.
Они выбрали столик во втором ряду - отсюда хорошо просматривалась входная дверь. Ксанта сбросила на спинку облупленного стула куртку и грациозным кошачьим движением опустилась на сиденье.
Посетители бара - те, что еще были способны сфокусировать взгляд - уставились на нее во все глаза. Кузнецу это не понравилось.
- Чего они так глазеют? - недовольно буркнул он.
- На меня они смотрят, бестолочь. - Ксанта поправила волосы, повела плечами. - Здесь женщин не так много, а те, что есть, - шлюхи беспородные, по сто раз через весь городок пропущенные. Нормальных почти не встретишь, вот они и пялятся. Не напрягайся, попробуй лучше пиво. Может, ты эту дрянь даже пить не станешь.
- Отрава, - подтвердил Денис после пары глотков. - Такого даже на вокзалах не продают.
- Зато стоит, небось, как родное бельгийское.
Ксанта достала из кармана коммуникатор, отстучала сообщение. Ответ пришел быстро, видимо, на контактном адресе стоял электронный секретарь. Жаль, нет у них проверенного сталкерского ПДА, подключенного к местной сети, приходится общаться через гражданский аппарат.
Условную фразу-пароль Ксанта набирала почти минуту. Адресат отреагировал коротким "Принято". И больше ничего.
Кузнец кивнул на экран:
- Кто на связи? Тот самый торгаш, о котором ты говорила?
- Угу. Циклоп.
- А он что, в самом деле одноглазый?
- Вообще слепой. Влетел в туман на Агропроме, сжег роговицу и слизистую. Очень едкая гадость… Там целые подземные резервуары какой-то активной щелочной дряни, как начинает испаряться - только держись. Вроде бы Циклоп даже говорить не может, только при помощи синтезатора. Но пальцами чувствует больше, чем любой незрячий, будто открытую книгу читает. Лица запоминает с трех касаний. Хотя, может, и врут все: его вообще мало кто видел. Циклоп ни с кем лично не встречается, работает через посредников.
Сама Ксанта никогда дел с людьми Циклопа не имела, все контакты с местным теневым бизнесом осуществлялись уровнем выше, через заместителя директора биоцентра Курта Цвангера. Но тот был неравнодушен к молодой, тогда еще незамужней сотруднице и, стараясь очаровать украинскую красавицу, рассказал ей немало интересного. В том числе ненароком сдал канал связи с торговцем и затейливый пароль.
Вызов она послала, теперь оставалось только ждать. Возможно, за ними следят уже прямо сейчас, и незнакомый человек вместо доктора Цвангера изрядно напрягает людей Циклопа. Впрочем, вряд ли они не озаботились в свое время изучить личные дела сотрудников биостанции. Фотографии, надо думать, тоже скачали в отдельную папочку. На всякий случай.
И уж конечно, единственная женщина на полевой базе ученых в Зоне не осталась незамеченной.
Но… осторожного Черный Сталкер бережет. В свое время слепой воротила неплохо наварился, поставляя научной братии материал для исследований и скупая снаряжение для своих добытчиков. Однако теперь станция законсервирована, работы свернуты - кому об этом знать, как не Циклопу? И если с ним вдруг решили связаться по старому каналу, действовать надо очень аккуратно. Вдруг подстава?..
Бар постепенно заполнялся. Кузнец медленно сатанел, накачиваясь дрянным пивом - хорошо если не местного, подвального розлива из грязной бочки. Но держал себя в руках, за что Ксанта была ему бесконечно благодарна. Она и сама уже начала сомневаться в успехе. Приперлась, видите ли, спасительница! Как будто тут без нее мало желающих. Без тени сомнения ведь явилась, рассчитывая на знание местных порядков. Ага, сейчас! Пароль Циклопа наверняка уже раз сто поменялся, да и вспомнит ли он старые делишки с биоцентром? Точнее, захочет ли вспоминать?
На всякий случай Ксанта повторила вызов. Коммуникатор послушно проглотил серию цифр и затих: неведомый абонент больше не отвечал.
- Долго еще? - спросил Денис на третьем часу ожидания.
- Не знаю. Может так выйти, что сегодня вообще никто не появится. Придется ночевать в ночлежке для беженцев.
Больше Кузнец вопросов не задавал. Один раз ему пришлось вмешаться и успокоить вусмерть пьяного бродягу, решившего очаровать Ксанту широкой щербатой улыбкой и веером тысячных бумажек. Еще дважды их пытались задирать местные завсегдатаи, но Денис умело гасил градус агрессивности - где при помощи убедительных слов, а где и при помощи незаметных со стороны, но ощутимых тычков в корпус.
"А ведь нас прощупывают, - сообразила Ксанта. - Выясняют, зачем мы тут. На драку особо не провоцируют, но спокойно сидеть не дают. Давят на психику. Значит, сигнал еще действует и Циклоп получил мое сообщение".
- Холера! Спирту всем! - громко потребовал кто-то из только что вошедших бродяг. Видимо, хорошо поднял хабара сегодня, теперь угощает. Завтра проснется с пустыми карманами и чудовищной головной болью, зато сегодня козырнул, пять минут побыл королем вечера. Будет что вспомнить, если доживет до пенсии.
- Пьем, холера! Уплочено. - Хозяин поставил перед Кузнецом и Ксантой два щербатых разнородных стакана. Один наверняка помнил времена советского общепита, а второй, похоже, и вовсе был когда-то плафоном на вычурной люстре.
Денис брезгливо понюхал мутную жидкость и отодвинул плафон.
- А вот это зря, - раздалось у него за спиной. - Здесь если угощают, надо пить, не то могут обидеться всерьез.
Без приглашения незнакомец придвинул к столику третий стул. Не сказать чтобы у него была угрожающая или подозрительная внешность - обычный мужик лет под сорок, не слишком высокий и немного сутулый. Больше всего похож на опытного шоферюгу, про таких говорят "родился за баранкой". И руки рабочие, тяжелые, на запястье правой синеет плохо сведенная татуировка - стрела в неровном круге. А может, женское имя внутри сердца, теперь уже не разобрать.
- Хотя бы пригубите, - тихо посоветовал он. - Здесь не любят зажравшихся мажоров. Боюсь, может случиться громкий скандал. А нам ведь шум не нужен, не так ли, Оксана Георгиевна? Циклоп велел кланяться. Сами знаете, он теперь редко выбирается наружу для консультаций.
- Консультаций? - осторожно переспросила Ксанта.
- Вы ведь за этим к нам обратились? Открылись какие-то новые данные и родному ЦБИ позарез необходима очередная консультация, не так ли?
Посланец торговца говорил напористо, но обтекаемо. Поставки артефактов и биологических объектов, за которые Циклоп с компанией запросто могли загреметь лет на десять, он аккуратно называл консультациями. Но Ксанта молчала. Теперь уже она мучилась подозрениями. А что, если бизнес Циклопа давно прикрыли и на секретном канале связи сидят военные и Интерпол? Ловят, что называется, на живца. Не знают толком, о чем именно идет речь, и поэтому вынуждены прибегать к максимально неконкретным фразам…
Гость невозмутимо взял со стола стакан, отхлебнул, чуть заметно поморщился:
- Адское пойло. Лучше бы Холера покупал медицинский спирт у научников, как все, и не выпендривался… - Он вздохнул. - Не молчите, Оксана Георгиевна. Вы сами вышли на связь, значит, у вас есть какое-то предложение. Допускаю, что вы мне не доверяете. Это разумно, но не очень выгодно. Чтобы развеять ваши сомнения, я могу перечислить трупы представителей мутантной фауны, по которым ЦБИ просил у нас консультаций в последний раз.
"Слишком правильная речь для простого рабочего парня, - размышляла Ксанта. - Что, впрочем, неудивительно: по документам он наверняка числится каким-нибудь грузчиком или механиком, вот и вынужден выглядеть соответственно, чтобы особо не выделяться. Кстати, опять выразился предельно аккуратно: "просил консультаций по трупам представителей мутагенной фауны". На самом деле трупы отнюдь не были трупами, и именно люди Циклопа доставили на станцию опаснейший живой груз".
- Два припять-кабана, четыре слепые собаки, из них две с серьезными внешними мутациями, псевдоплоть, к сожалению, в плохом состоянии…
Пока он перечислял, Ксанта заметила, как глаза Кузнеца раскрываются все шире и шире. Ну да, милый, а как ты думал? Биостанция в Зоне бабочек ловит и воробьев препарирует? Если бы…
- Хорошо, - она кивнула, - вы меня убедили. Да, это я выходила на связь. Кто я, вы знаете: Оксана Риттер, урожденная Леженда, референт ЦБИ и старший препаратор. Наверняка вы знаете и то, что нашу станцию эвакуировали по распоряжению военных. Сейчас она законсервирована. Но внутри случайно остались чрезвычайно важные результаты исследований, которые необходимо забрать…
- И вам нужен человек, который сможет это сделать? - спросил посредник.
- Нет! - отрезала Ксанта. - Мне нужен проводник.
Мужик удивился. Крайне удивился, даже брови сделал домиком:
- Вы что, думаете, вас ждет легкая прогулка? У нас тут, дорогая Оксана Георгиевна, не парк развлечений. За Периметром настоящий ад…
Ксанта, не слушая его, набрала на коммуникаторе несколько цифр. Развернула машинку экраном к собеседнику.
- Вот сумма, которую мы предлагаем. Надеюсь, уважаемый Циклоп сможет нас проконсультировать и порекомендовать самого умелого, проверенного и удачливого проводника.
Посредник оценил сумму молча, не дрогнув лицом. Разве что глаза его забегали чуть быстрее.
- Хорошо, - наконец сказал он. - Мне надо посоветоваться с руководством.
Он залпом опрокинул свой стакан, крякнул, поднялся и неторопливо покинул зал.
- Почему ты не сказала про… - начал Кузнец, но Ксанта прервала его:
- Тихо. Не спрашивай. Хотя бы не здесь. Сам подумай, все поймешь.
Человек Циклопа вернулся быстро, и десяти минут не прошло. Вряд ли осторожный торговец сидел в какой-нибудь тайной конуре этого бара - слишком беспокойное место для деятеля его уровня. Скорее всего, посредник просто выходил на улицу, решив поговорить с боссом через ПДА подальше от любопытных ушей.
- Сумму придется удвоить, - удрученно сказал он, всем своим видом выказывая сожаление. Садиться не стал, демонстрируя, что торговаться бесполезно. Или по рукам, или разбежались.
- Я согласна.
Посредник кивнул, как будто и не ожидал другого ответа.
- Треть суммы переведете немедленно. Номер счета упадет на коммуникатор через пару минут. Вас двое?
- Да.
- Ясно. Проводник тоже будет в паре с помощником - для гарантии. Ждите здесь до вечера, если что - обратитесь к Холере, он выделит вам комнату, чтобы вы могли переночевать. Наш человек найдет вас сам и доставит необходимое снаряжение. В случае, если вы передумаете…
- Мы не передумаем, - прервала Ксанта.
- …если вы передумаете, предоплата возвращена не будет, - ровным голосом закончил посредник, словно его никто и не прерывал.
Впервые за все время переговоров подал голос Кузнец:
- А если передумаете вы?
- Тогда вы сможете сдать наш канал военным. По-моему, хорошая гарантия. Удачи вам. - Мнимый шоферюга развернулся и, уже направившись к двери, процедил: - Приятно работать с деловыми людьми.
Прижимистый Холера расщедрился и выделил Ксанте с Кузнецом комнату на втором, относительно целом этаже бывшей хрущобы. Дыры на лестничном пролете были прикрыты стальными листами, вместо потолка над головой вздыбилась оцинкованная жесть. Но, по крайней мере, в щели не дуло, два узких топчана походили на кровати, а в чудом уцелевшей ванной даже висел рукомойник с чистой водой.
Кузнец обошел апартаменты, похрустывая купленными в баре галетами из натовского пайка, которые обошлись в цену фирменных бургеров в не самом дешевом ночном клубе Киева. Вернулся в комнату и с видом знатока заявил:
- Хоромы, однако. В Донецке на стрельбах у нас и того не было. В палатках жили, прямо на голой земле.
- Лучше бы в палатке, - сказала Ксанта и поежилась. - Как-то здесь ненадежно. Того и гляди обрушится…
Денис сел рядом, приобнял ее за плечи, начал осторожно поглаживать:
- Эй, Ксанта! Фрау Осень! Не кисни давай, все идет как надо. Счет два-ноль в нашу пользу, помнишь?..
Депрессивным ником "Фрау Осень" Ксанта подписывалась на форумах техноромантиков. Там ее считали своей, держали за авторитет и часто приглашали на многочисленные сходки с целью "пошукать абандон". Она неизменно отказывалась. Конечно, Денис понимал, что Ксанта по большому счету лишь играет в депру - новомодный вариант городских эмо, железобетонной леди иногда хотелось прикинуться беззащитной и ранимой, но неизменно называл ее красивым "осенним" ником, когда хотел приободрить или поддразнить.
Сейчас это не слишком помогло. Ксанта закрыла лицо руками и устало произнесла:
- Какая же я дура, что втянула тебя в эту муть!
- Цыц! - сурово сказал Кузнец. - Отставить сопли! Твой брат исчез, и сделал это очень не вовремя. Что-то он нашел важное, не знаю что, я в этом все равно ничего не понимаю. А здесь, судя по всему, многие его охотнее закопают, чем станут спасать. Значит, идти на поиски больше некому. А одну я тебя в любом случае не отпустил бы. Кстати, ты так и не ответила: почему ты сказала посреднику, что нам нужна биостанция? Нас ведь именно туда и поведут. Как потом с проводником договоримся, когда выяснится, что в Зону придется идти гораздо глубже? Он нас в лучшем случае пошлет куда подальше.
- Ты же сам только что сказал: многие Костика скорее закопают, чем помогут найти. Может, уже закопали, не знаю. - Ксанта убрала ладони от лица. - Так что не стоит козырять его именем направо и налево, нам сейчас главное - проникнуть за Периметр. Если будем искать проводника до Четвертого энергоблока, нами мигом заинтересуются. А так по дороге присмотримся к проводнику, если он окажется человеком стоящим, серьезно накинем денег или еще чего пообещаем. Нет такой вещи, которую сталкер не сделает за двойную цену, а если даже есть, то он сделает ее за тройную цену. Понимаешь? Если увидим, что с ним лучше не связываться, - пусть доведет до биостанции, а дальше попробуем как-нибудь сами. Я кое-что знаю о здешних местах, попытаюсь вести. По-другому уже никак…
Заколоченное окно приглушало наружные звуки, поэтому, когда стемнело и с улицы стали доноситься ровный гул моторов и мегафонная скороговорка, Оксана не сразу сумела разобрать, о чем там говорят. Потом звуки приблизились, и усиленный техникой голос зазвучал отчетливей. С сильным акцентом он повторял по-украински и по-русски: "Внимание! До начала комендантского часа осталось тридцать минут! Пребывание на улице после двадцати трех часов запрещено. Нарушители комендантского часа будут немедленно арестованы!"
- Похоже, заблудился наш проводник, - сказал Кузнец. - Ты деньги-то перевела?
Ксанта кивнула.
- Не надули бы нас… Ладно, утром поглядим. Если и тогда не появится, будем качать права…
Дружеские поглаживания Дениса становились все нежнее и вкрадчивее, понемногу они перерастали в ненавязчивый массаж ключиц. Это было приятно, и Ксанта закрыла глаза, постепенно расслабляясь. Она с самого начала понимала, что именно ее бывший парень потребует за свою бесценную помощь. Нет, не потребует, а попросит - и вполне поймет, если она категорически ему откажет. Ну, может быть, надуется до утра, но утром уже сам будет раскаиваться в своем недостойном поведении. Он золото, а не мужчина, поэтому давно смирился с тем, что любимая женщина теперь принадлежит другому, и не разорвал при этом с ней дружеских отношений. Еще и решит, что своими грязными поползновениями чудовищно оскорбил пресвятую деву Ксанту свет Георгиевну, и потом долго будет корить себя, извиняться и подлизываться, заставляя обоих чувствовать себя мучительно неловко, как уже когда-то было пару раз, сразу после свадьбы…