Впереди показался проржавевший остов "ГАЗ-63", бледно-зеленый, с дощатым кузовом без тента. Не добежав до машины, мы свернули, пересекли дорогу и побежали вдоль другого края.
Кустов стало меньше, обзор улучшился. Миновали садовый домик с прогнившей крышей - балки, затянутые какой-то белесой гадостью, напоминали ребра в развороченной грудной клетке; колодец, покрытый необычным ярко-зеленым мхом, сетчатый забор. Садовое товарищество заросло крапивой и репейником, над зарослями торчали развесистые лопухи. Дома показывали нам языки жгучего пуха, свисающие из ртов-окон, на столбах с обрывками проводов болтались ржавые волосы.
Зашелестело, из зарослей возле недостроенного сарая высунулась башка псевдопса, здоровенного, как теленок.
- Спокойно! - сказала Аня.
Вслед за Вторым мы перешли на шаг. Пес стоял на одном месте, башка с грязно-коричневыми кругами вместо глаз поворачивалась, будто он провожал нас взглядом. Аня подняла руку ладонью к нему и что-то пробормотала. Споткнулась, я ухватил ее за локоть. Мы сделали еще несколько шагов - и пес бесшумно исчез в бурьяне.
Опять послышались приглушенное грохотание и хлопки. Вялая какая-то перестрелка, без огонька. Короткая очередь, одиночный выстрел винтовки… тишина. Еще один выстрел. Спустя почти полминуты - вновь очередь, патронов на четыре-пять, не больше.
Вскоре мы подошли к широкому шоссе, мало отличавшемуся от бетонки - асфальт в трещинах и кусты. Припомнив карту, я решил, что по нему можно выйти прямо к четвертому блоку ЧАЭС, минуя железнодорожную станцию Янов, но Второй стал все больше забирать на северо-запад, уводя группу от основной цели. Редкие выстрелы - перекличка СВД и "Калашникова" - звучали все тише. Монолитовец уверенно шел дальше, не обращая на них внимания.
Вновь потянулись остовы садовых домиков, торчащие из моря бурьяна. Сухой шелест и жужжание насекомых висели над шоссе. Мы прошли мимо сваленных в кучу двухколесных тележек, мимо фонарного столба, сплошь заросшего ржавыми волосами. Удивительно - фонарь до сих пор работал, из гущи стеблей аномального растения пробивался тусклый свет. Хотя ржавые волосы - не растение в нормальном смысле, просто эта аномалия похожа на колючие водоросли. Возьмите магнит, поднесите к мелкой железной крошке, она налипнет шершавым "ежиком". Знакомая со школы картинка? Вот так примерно и выглядят ржавые волосы.
За садовым товариществом шла короткая лесопосадка, а дальше открылась железнодорожная станция: заросшие травой насыпи, горы щебня, рельсы, ржавые вагоны на них. За насыпями виднелся большой полуразвалившийся пакгауз, рядом высился мостовой кран.
Ведущий дал знак, мы остановились и быстро рассредоточились для контроля секторов вокруг. На проекции последнее время было пусто, я свернул ее до минимума, но совсем отключать все же не стал. Аня шагнула ближе и поправила лямку рюкзака на моем плече. Бугров, не поворачивая головы, сказал:
- Это территория зомби, здесь почти нет аномалий.
Ага, вот почему монолитовцы так спокойно шли последний километр. Зомби - ходячие куски плоти с полусгнившими мозгами, некоторые натыкаются на аномалии и гибнут, но другие как-то ощущают их, обходят и скапливаются в чистых районах.
Бугров поманил меня, монолитовцы и Лабус перегруппировались, изменили порядок наблюдения за секторами, чтобы мы могли спокойно поговорить. Офицер достал электронный планшет, включил карту.
- Идем в Припять, - он показал карандашом. - Пересечем железную дорогу, потом к гаражам.
Бугров откалибровал изображение - появились улицы и названия.
- Вдоль Заводской, на северо-запад. С нее на эту улицу, - карандаш пробежал по горизонтальной черте, - строго на восток. Пройдем перекресток с Лесей Украинкой, прямо около пяти сотен метров и опять поворот. Поднимемся на север по Лазарева, дальше свернем на Курчатова. Там колесо обозрения в парке…
Я кивнул - знаю, слышал рассказы.
- Лабусу напомни: к колесу близко не подходить, долго на него не смотреть. По Курчатова выйдем на Огнева в районе кафе "Припять" - карта сдвинулась, мелькнул значок речного вокзала, - дальше опять гаражи и начинается лесополоса.
Я ниже склонился над планшетом. С востока от улицы Огнева был небольшой речной залив, еще в паре километров расположился припятский грузовой порт.
- Пойдем вдоль берега, - добавил Бугров.
- Слишком опасно. Лишаемся возможности для маневра.
- Через Янов идти нельзя, там сильный фон, ваша зашита с ним не справится. Значит, идем через Припять. От речного вокзала до самого порта лесистая местность, деревья вплотную подходят к воде, будем двигаться под их прикрытием. За лесом, до станции Семиходы, открытая территория. Для нас главной опасностью будут снорки, они часто появляются на станции. В конечном счете нас интересует здание пускорезервной котельной, оно вот здесь.
Картинка на планшете поползла дальше, и возник отдельный фрагмент территории ЧАЭС.
- Ладно, понял, - сказал я.
- Семиходы перестраивали после аварии в восемьдесят шестом, для нас это хорошо. Сейчас станция закрыта со всех сторон, изолирована, в случае огневого контакта со снорками или кем-то еще с ЧАЭС этого не заметят. Хотя перестрелок все равно следует избегать всеми возможными способами.
Я кивнул. Интересно, сколько Бугров на своих стимуляторах протянет? Повязка на его плече из белой давно превратилась в бурую.
Он убрал планшет и добавил:
- Переодевайтесь в комплекты защиты, у вас три минуты. На Семиходах фон слабее, чем на Янова, но ощутимый.
Я полез в рюкзак, из непромокаемого мешка достал две скрутки, развернул: куртка и штаны. Маслянистая на ощупь ткань в мелкую сетку, белая подкладка, похожая на полиэтилен, никаких премудростей с застежками. Куртка-балахон - резинки на рукавах и ворот на липучке. Все из легкого материала, раскраска камуфляжная.
Лабус проворчал:
- А без этого нельзя обойтись? Может, мы Семиходы обойдем как-то?
Бугров не обратил на него внимания - отвернувшись, шагнул к своим бойцам. Зато ответила Анна, достававшая из рюкзака защитный костюм с маской:
- Возле Семиходов могильник, туда нам нельзя. Другого пути нет, только через станцию.
Девушка совсем не казалась уставшей после многочасового перехода, лишь едва заметные морщинки протянулись от углов глаз. Она стояла рядом, в профиль ко мне, и смотрела в сторону города - мягкие черты, прямой нос, маленький округлый подбородок… Как и тогда, под Радаром, на меня нахлынуло тоскливое чувство, ощущение скорой утраты. Будто тяжелый черный плед набросили на голову. Она погибнет, не вернется на болота к Доктору. Я даже вздрогнул от пронзительной ясности этого ощущения: ей не выжить, никак. И понял, как сильно не хочу, чтобы она погибла. Надо заставить Аню остаться, любым способом… но ведь и мы, скорее всего, не дойдем до ЧАЭС без нее. Даже с ней не дойдем - впереди не просто снорки и повышенный фон, там вся группировка Монолит во главе с этим их доктором Кречетом. А нас шестеро, считая девушку, и без ее способностей мы застрянем где-то на подступах к ЧАЭС.
Надо оставить ее.
Но идти без нее нельзя.
Но она погибнет.
А так - погибнем все мы.
Я сморщился, не видя выхода из этой ситуации, сцепил зубы.
- Эй!
- Ну, что?! - прошипел я, поворачиваясь.
Стоящий сзади Лабус удивился:
- Так одевайся же. Чего застыл? Идти надо, давай комплект натягивай.
Я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Стараясь больше не смотреть на Анну, стал переодеваться и, чтобы отвлечься, принялся рассказывать напарнику историю про колесо обозрения в парке Припяти. Сам я ее услышал от бывшего десантника, которого все почему-то называли Пригоршней (один из главных героев романа А. Левицкого "Выбор оружия" и "Сердце Зоны" - прим. автора) - странная кличка. Мы познакомились случайно, Пригоршня, как выяснилось, знал много всяких историй, собирал их, как антрополог какой-нибудь собирает легенды племени папуасов. Про колесо Пригоршня говорил, что оно гипнотизирует; когда смотришь на него - теряешь рассудок, садишься в одну из люлек и уплываешь куда-то…
- Куда? - спросил практичный Лабус, выслушав меня. - Оно ж по кругу, как уплывешь, так и назад приплывешь.
Я пожал плечами.
- Не знаю. Факт тот, что не только Пригоршня про это рассказывал, но и некоторые другие люди. К колесу, короче, подходить нельзя, издалека тоже лучше подолгу не глядеть. Те, кто на него садится, назад не возвращаются.
Напарник махнул рукой.
- Ладно, я уже ничему не удивляюсь после того, как наша красавица лампочки взглядом тушила, а потом в метро под Радаром на реактивной дрезине прокатился.
Я сказал Бугрову:
- Мы готовы.
- Выдвигаемся, - сразу скомандовал он. - Порядок прежний.
Быстро пересекли шоссе, Второй по-прежнему шел первым. Дальше раскинулось поле, за ним - железнодорожная станция. Судя по карте и рассказу Бугрова, никаких особых препятствий впереди не было.
Короткими перебежками мы двигались от одного прикрытия к другому; от кучи строительного мусора - к проржавевшему вагону, потом - зигзагами между частями древнего паровоза, к пустой цистерне из-под топлива, к дырявому железному ангару… Пока что все было тихо, проекция высвечивала только зеленые шестиугольники нашей группы. И ни одной аномалии на пути.
Вот и разбитый пакгауз. Железнодорожные ветки остались далеко за спиной, когда совсем близко раздалась автоматная очередь. Второй дал сигнал к остановке, все замерли.
Я прокрутил проекцию - чисто. Но через секунду аналоговая шкала вероятных целей вытянулась и налилась оранжевым. На краю картинки всплыли семь окрашенных красным шестиугольников, за ними ползли другие.
Глава 15
Начальнику штаба Объединенного Командования полковнику…
…года, в 06:34, лагерь на озере Янтарь подвергся нападению снорков.
Атака отбита дежурной сменой охранения, имеются значительные потери среди персонала лагеря и личного состава караула (цифры уточняются). Среди снорков наблюдалась очень крупная особь (предположительно - вожак стаи).
Для усиления и контроля обстановки вокруг лагеря: выделено и отправлено три группы военных сталкеров второго отряда. Группы доставлены на место отдельной вертолетной эскадрильей в расчетное время.
Оперативный дежурный по группировке майор…
Картинка задергалась, покрылась рябью и исчезла. Что за черт?! Я тряхнул головой. Нащупал клавишу под шлемом, попробовал перезагрузиться. Опять тот же результат - нет проекции. Я сильно хлопнул ладонью по затылку.
- Что? - спросил Бугров.
- Засек семь целей на востоке, около семидесяти метров. Проекция исчезла. Картинки нет, пробую перезагрузить - не запускается.
- Это действие ионизированного облака. Все в укрытие!
Мы побежали к пакгаузу, большому зданию с раздвижными воротами. Огромная створка, выломанная какой-то чудовищной силой, лежала на асфальте, внутри стояли поддоны со сгнившими тюками и напитавшиеся влагой, расползшиеся коробы. Сквозь прореху в одном я разглядел выпуклый кинескоп древнего телевизора, скорее всего, еще черно-белого. Пробежав между квадратными колоннами, штабелями и поддонами, мы увидели в противоположной стене большой разлом. За ним открывался вид на далекие кроны деревьев и шиферные крыши между ними. Бугров и Третий присели за перевернутым электрокаром, прицелились в пролом, я и Лабус - возле поддонов с тюками, повернув стволы в противоположном направлении. Аня опустилась на корточки рядом - я заметил, что она старается держаться поближе к нам двоим, - рюкзаком на спине привалилась к рваному тюку с торчащим наружу пенопластом.
Второй встал сбоку от пролома, скользнул вдоль стены, подняв стрелковый комплекс стволами вверх, осторожно выглянул и сразу отпрянул. Показал нам четыре пальца.
Напарник потер запаянную в металл мутно-прозрачную шайбу над левым глазом, постучал пальцами по темени. Второй с Третьим разъединили модули своих комплексов - и в руках у них оказались штурмовые винтовки. Оружие-трансформер. Громоздкие автоматические гранатометы с электронными прицелами сектанты забросили за спину, Бугров перезарядил "Сааб", снял с него компьютеризированный блок наведения.
- Не работает, - указав на шлем, сказал Лабус.
- Наше оружие выстрелит? - спросил я у Бугрова.
- Отключились только электронные устройства, на кинематику ионизированные облака не действуют.
Теперь стало ясно, почему на железнодорожной станции и в пакгаузе не встретилось ни одной аномалии. Ионное поле нейтрализует любую активную среду, несущую заряды - положительные, отрицательные, неважно. Электронный вычислитель, подсветка целей, компьютерное наведение, дистанционный подрыв летящего боеприпаса… А Зона - раз! - и уравняла шансы.
Впрочем, монолитовцы разобрались в ситуации быстро. Полуавтоматическая перезарядка позволяла Бугрову стрелять из "Сааба" даже с отключенной электроникой, а Второй и Третий быстро трансформировали комплексы и теперь хотя бы могли пользоваться штурмовыми винтовками.
- Есть контакт, - прошептал Лабус, и я вскинул голову.
В ворота вбежал зомби - по прямой, вдоль ряда колонн, поддерживающих потолочные балки. Впрочем, "бежал" - не совсем подходящее слово, скорее он быстро ковылял, переставляя негнущиеся ноги, как ходули. Одна рука висела плетью, за спиной болтался автомат, клочья волос торчат во все стороны, левого глаза нет.
Он не замечал нас. Лабус проводил мертвяка стволом, и, когда я принял эстафету, развернулся в другую сторону.
- Ты ворота контролируй, а я ту дверь в стене, - прошептал он. - Вон, за ящиками, видишь? Там вроде…
Напарник не договорил - вверху стукнуло.
И через миг всего в паре шагов от меня, выбив из пола облако пыли и крошек пенопласта, упал снорк. Зомби как раз выбрел из-за высокого штабеля с телевизорами, прыгун очутился прямо на его пути, боком ко мне. Я услышал дыхание Ани - не меняя положения, она повернула голову, наблюдая за тварью. Лабус застыл, не зная, что делать, переводить ли ствол на мутантов или продолжать контролировать сектор с дверями.
Бугров, Третий, Второй возле пролома - все замерли. Краем глаза я заметил, как что-то мелькнуло в проломе, наверное, остальные этого не видели, - а потом все внимание сосредоточилось на происходящем рядом.
Припав на одно колено, снорк широко развел руки, будто заботливая мамаша, которая ловит сбегающего с крутой горки малыша. Он был совсем близко, я ощущал тяжелый кислый запах, видел, как сквозь рваную гимнастерку сочится кровавый гной из покрывающих спину нарывов. Зомби ковылял к нему, расшвыривая ногами грязно-белое крошево пенопласта, неловко дергая руками, пытаясь стащить со спины автомат. Снорк подался вперед, готовясь схватить его… Вдруг голова дернулась, качнулся хобот противогаза, и затянутая резиной морда обратилась ко мне.
Я был готов к этому, заранее просчитал дальнейшие действия. Присел, нагнувшись вперед, согнутые ноги напряжены, винтовку сжал двумя руками. Как только снорк заметил нас - я скользнул вперед, на ходу распрямившись, дал три короткие очереди, резко переводя ствол после каждой: в голову снорка сзади, в гниющее лицо зомби, опять в обтянутый резиной затылок… - Огонь! - скомандовал Бугров. Снорк повалился мордой вперед, мертвяк - на спину, но все же не упал, зашатался, семеня назад. Подошвы с неприятным сухим скрипом поехали на пенопластовых крошках. Шагнув следом, я ударил его каблуком в брюхо, опрокинул. Развернулся, широко расставив ноги, поднял винтовку, упер приклад в плечо. Нагнулся - ствол уставился в голову снорка. Тот дергался, пытаясь подняться. Я тремя выстрелами покончил с ним - голова стала напоминать тыкву, по которой несколько раз вмазали молотком.
Сзади стучали выстрелы, звуки отражались от стен, накладывались и будто резонировали, разгоняясь в пространстве пакгауза, врезались в коробы, в тюки - все вокруг дрожало. Чтобы не оставаться на открытом пространстве, я отскочил к куче битого кирпича, присев за ней, выглянул. Монолитовцы стреляли в пролом, Костя - в сторону двери, где дергались два тела. Я уже собрался бежать обратно к Ане, когда увидел, что она переместилась к поддону, за которым укрылся Лабус. Присела там, нагнула голову, закрыв уши руками, отгородившись от окружающего. Что это с ней?
Напарник вскинул "Миними" к потолку, машинально следуя его примеру, я рывком поднял "М4". Высоко на балке мелькнула тень. Лабус выстрелил, пули с визгом ударили в металл, но тень уже исчезла - и почти сразу возникла далеко в стороне, где была дыра, сквозь которую виднелось небо. Ствол винтовки и пулемета одновременно сдвинулись туда… Пусто, никого не видно - снорк выпрыгнул на крышу. В ней много дыр, теперь он может появиться где угодно над нами.
Справа, совсем рядом, раздалось шарканье. Я упал на бок, повернулся. Плечо уперлось в бетон, ствол обратился наискось вверх - там шел мертвяк, на ходу медленно поднимая тяжелую длинную винтовку. Черт знает, что за модель, что-то древнее…
"М4" уставилась зомби точно между ног, и я вдавил спуск.
Его будто ножом взрезало, от паха полетели кроваво-коричневые ошметки. Я повел оружием вверх, и зомби начало разрывать напополам, дыры потянулись по животу, внутри колыхнулось что-то лилово-синее, брюхо провалилось, брызнув слизью. Я прекратил стрельбу. Зомби сделал еще шаг, выпустив винтовку, повалился на бок. Тело булькнуло, внутри плеснулось, по бетону разлетелись зеленоватые брызги.
Вскочив на колени, я увидел головы трех мертвяков за коробами далеко в стороне. Прицелился, но стрелять не стал: они почти сразу исчезли из виду. Развернулся, вскинул "М4" вертикально, отклонившись назад и задрав голову, - ведь там снорк надо мной, он в любую секунду может спрыгнуть…
Монолитовцы прекратили огонь, и тут же Лабус проорал:
- Ты его видишь?!
- Нет! - крикнул я, пятясь обратно под прикрытие поддона с тюками.
- Бугров, там снорк на крыше! Может спрыгнуть, мы не знаем куда…
Костя не договорил - застрочила штурмовая винтовка Третьего, через мгновение к нему присоединился Второй.
- Курортник, возьми право десять! - донесся сквозь грохот крик Бугрова.
Я к тому времени стоял за поддоном. Услышав приказ, присел, поставив локти на тюк. В глубине пакгауза шли два зомби, я прицелился, выстрелил. Один упал.
Вверху протяжно скрипнул металл. Отправив на тот свет второго мертвяка, я поднял голову. Мелькнула тень - очень быстро мелькнула, - Костя крякнул, запоздало выстрелил. Снорк перемахнул на дальнюю часть балки, где она вплотную подходила к стене, и кирпичная кладка образовала уступ.
Мать, какой же он здоровенный! Только сейчас я понял: тварь в два раза больше самого крупного из тех, что я видел раньше. Несмотря на габариты, монстр очень легко и небрежно, будто танцуя, скользнул вбок - и скрылся от Лабуса с Бугровым за двумя массивными колоннами, поддерживающими потолочные балки.
Но я все еще видел его. Заметив, что напарник привстал, собираясь переместиться в мою сторону, сделал знак: на месте! Он застыл. Монолитовцы вновь стали стрелять в пролом, должно быть, снаружи приближалась целая толпа зомби.
Снорк-гигант присел на длинном уступе, словно обезьяна на суку. Хотя я не мог разглядеть его глаз, мне показалось, что наши взгляды встретились. Хобот огромного противогаза - и где он такой размер раздобыл? - начал раскачиваться из стороны в сторону - медленно, гипнотически…