Она начала вставать, я шагнул к ней, протянул руку, и девушка вцепилась в запястье.
- На тебя выбросы всегда так влияют? - спросил я.
Закусив прядь свесившихся на лицо волос, она кивнула. Подняла на меня взгляд.
- Алексей, я…
Из шахты донесся звучный шлепок, и Аня замолчала. Все поглядели на дверь.
- О! - сказал Костя. - Это Годзилла наш свалился. Слушайте, а патронов совсем мало у меня. У тебя как, Курортник?
- И у меня мало.
К парадному выходу мы не пошли, там уже разлился мерцающий зеленым кисель, пришлось выбираться из "Полесья" через окна первого этажа. Под гостиницей лежало несколько снорков, я разглядел того, которому прострелил оба глаза из "файв-севенов".
Бугров шел первым, то и дело сверяясь с датчиком аномалий, но тот, судя по всему, сбоил после выброса - офицер двигался неуверенно, хлопал по корпусу датчика ладонью, щелкал чем-то.
- Я поведу, так будет скорее, - сказала Аня.
- Но учти, мы спешим, - сказал он, пропуская ее вперед.
Она побежала, и мы поспешили следом.
Аня часто поворачивала, один раз даже описала петлю вокруг приземистого здания бойлерной. Ночь посверкивала огнями аномалий, искрилась и мерцала, потрескивали молнии электр, иногда доносилось шипение огненных струй жарок.
Впереди показалось кафе "Припять", на крыше его горела незнакомая аномалия, то вспыхивала ярче, то почти гасла. Мы остановились, разглядывая здание причального комплекса возле кафе. Здесь все заросло деревьями и кустами, теперь это место напоминало скорее парковые постройки, чем портовые сооружения. Дальше был залив и река, вниз по течению - ЧАЭС, окруженная так называемым Обводным каналом, выкопанным для охлаждения реактора. И, конечно, железнодорожный Мост Смерти, куда после первой аварии ветер сдул продукты горения топлива четвертого энергоблока. Припяти очень повезло, дул бы ветер в другую сторону, все горожане погибли бы. А в Обводном канале плавают всякие твари… когда-то, я слышал, атомщики там сомов разводили - и в кого теперь те сомы превратились?
Мы все еще стояли на углу Курчатова и набережной. Аня почему-то не решалась идти дальше, что-то ее останавливало.
- Ну так что? - спросил Лабус. - Идем, чего встали?
Девушка ответила:
- Там что-то большое впереди. Большое и очень тяжелое. - Она коснулась пальцами лба. - От него идет странный сигнал.
Глава 18
…из протокола совещания начальника штаба группировки:
…научная лаборатория блока "В" на озере Янтарь проводила такие исследования. Ученые и инженеры доказали возможность установки на легкобронированную технику специального оборудования, способного гасить энергетические всплески аномалии. Начальнику бронетанковой службы группировки необходимо откомандировать в лагерь на Янтаре двух офицеров. Принять чертежи и доработать установку в кратчайшие сроки.
Переходим к следующему вопросу…
- Какой сигнал и что странного? - спросил Лабус. Я не слушал их, пытался настроить проекцию. После выброса система отказалась нормально работать, модули сбоили, никак не удавалось толком развернуть картинку. Я уже собрался задать вопрос Бугрову, но он будто прочел мои мысли и сказал:
- Шлем барахлит, ничего не вижу.
- Ага, и у меня… - начал Костя. Монолитовец перебил его:
- Тихо!
Он выключил фонарь, махнул нам с Лабусом, чтобы погасили свои, и стал пробираться между кустами.
Вскоре в темноте проступили контуры какой-то приземистой махины, но в мерцании аномалии на крыше "Припяти" трудно было разобрать, что это. Вроде танк… но где тогда пушка? Сделав еще несколько шагов, офицер остановился. Напарник пробормотал:
- Вот черт. Леха, это ж машина огневой поддержки!
Я кивнул. Да уж, неожиданно. Я не узнал ее потому, что приземистая башня мало напоминала танковую - там были люки, но не отсек для людей, ведь это просто большой оружейный модуль. Торчали стволы спаренных пушек, смонтированных вместе с танковым пулеметом Калашникова, по бокам были установлены четыре длинных контейнера цилиндрической формы - ПТРК, противотанковые ракетные комплексы, наверное, "Корнет". Перед башней по краям - курсовые автоматические гранатометы, между ними три люка, ведущие в отсек механика-водителя и операторов. Командир машины и наводчик попадают внутрь через люки в башне. Я был хорошо знаком с подобными машинами, помнил расположение приборов, работу узлов и агрегатов, артиллерийский комплекс, прицелы, звук, с которым управляемая ракета "Атака-Т" прошивает воздух…
Вверху затрещало, мы вскинули оружие. Аномалию на крыше раздуло в багровый шар, она вспыхнула огнем. Улицу перед кафе озарил струящийся свет, и стало видно, что возле гусеницы лежит тело.
- Стойте на месте.
Бугров побежал к танку, мы с Лабусом шагнули в разные стороны, контролируя улицу, хотя в прыгающих тенях трудно было бы заметить противника.
Офицер склонился над телом, оглядел и махнул рукой. Не опуская стволов, мы подошли. Аня держалась позади, труп не вызвал у нее особого интереса - кажется, мертвые мутанты пробуждали в девушке большее сочувствие.
У машины лежал Второй. И убил его не выброс - монолитовца застрелили, на асфальте остался кровавый развод. Получив смертельное ранение, он сумел добраться до машины, причем, как я понял, последний метр подтаскивал себя, ухватившись за гусеницу.
Багровый шар на крыше кафе медленно гас, по поверхности его еще пробегали молнии, но все более тусклые. Бугров знаками показал: нам с Лабусом осмотреть окрестности, Ане оставаться на месте. Мы разошлись, офицер полез на броню.
За танком - я по привычке называл так машину огневой поддержки, созданную на базе "Т-72", хотя танком в нормальном смысле она не являлась, - скорчились два сектанта. Головы запрокинуты, кисти неестественно вывернуты. Их явно убил выброс. На броне за башней лежал третий, Бугров как раз осматривал его, когда я обогнул машину.
- Пулевое ранение, - сказал монолитовец. - В голову.
А вот его Второй застрелил, решил я. Выходит, деле было так: перед самым выбросом он набрел на танк, для чего-то остановившийся в этом месте, - может, сектантам по нужде приспичило или еще что-то они хотели сделать, неисправность, например, устранить, - один полез наружу, и Второй этим воспользоваться. Открыл огонь, убил его, но с остальными не справился. Тут начался выброс и вывел двоих монолитовцев из строя. Второй, смертельно раненный, пополз к танку, надеясь спрятаться в нем. Укрытий надежнее рядом не было, а танковая броня - хоть какая-то защита от аномальной энергии. Но не дополз, не хватило сил.
А ведь Второй пытался увести от нас снорков - вот почему они со стороны "Прометея" появились.
Рядом с телами лежало оружие, модифицированные немецкие винтовки "Джи-36 Компакт": короткий ствол, складывающийся приклад. Я поднял одну, выщелкнув прозрачный пластиковый магазин, понюхал срез пламегасителя - стреляли недавно.
Я достал магазин из второй винтовки, в подсумках нашел еще три. Так, боеприпасами для "М4" и "Мини-ми" Лабуса разжились. А то у меня в рюкзаке всего пара рожков, у Кости короб на сотню патронов, и все. Правда, Бугров говорил - Северов поможет с оружием.
Сбросив тело с брони, Бугров заглянул в боевое отделение через люк перед башней. Появившийся из темноты Лабус доложил:
- Вокруг тихо.
Бугров выпрямился, мы с ним обменялись взглядами. Офицер кивнул.
- Вспомним молодость? - спросил я Костю.
- Чего ее вспоминать, - проворчал он, залезая на гусеницу. - Я и так молодой еще.
- Ладно, значит, я рулю, ты стреляешь.
- Что? - не понял он.
- Я вперед - за рычаги, ты сзади - на место наводчика.
- Сдурел? Я ж на "копейку" учился. Такую технику только в кино видел. У нас машины первого поколения были в полку и в учебке!
- Костя, каждый десантник знает: лучше плохо ехать, чем хорошо идти.
Он что-то заворчал в ответ, но я не слушал: сзади раздался шорох. Я дернулся, схватившись за пистолет, и увидел, что это Аня, вслед за мной обошедшая танк. Я залез на гусеницу, подал ей руку. Бугров присел позади башни, над которой показалось недовольное лицо напарника.
- Ничего, время заполнять пробелы в знаниях, - сказал я ему. - Освоишь сразу третье поколение машин. Давай, лезь. Бугров со своим ростом под башней не поместится, поедет рядом со мной.
Монолитовец лег на краю башни, сунул фонарь в люк и заглянул.
- Не поместишься, - повторил я.
Он кивнул и слез к трем люкам в передней части - два для гранатометчиков, один для механика-водителя. Собственно, все пять люков ведут в одно помещение, разделенное на два неравных отсека: передний, более просторный, где предстоит сидеть нам с Бугровым, и задний. Такие машины не для здоровяков - все танкисты небольшого роста, их специально отбирают, Вон и трое мертвых монолитовцев ниже Лабуса, а ведь он тоже не долговязый. Хорошо, что я со своим ростом метр семьдесят пять в отсек механика-водителя кое-как протиснусь.
Я присел над овальным люком в передней части. Снизу шел запах нагретого металла и отработанного выхлопа солярки. В темноте тускло фосфоресцировали шкалы приборов. Дотянулся до тумблера, щелкнул - загорелась лампочка, голубовато-зеленый свет озарил отсек. Хорошо, есть питание. Оглядел приборную панель - вроде бы все знакомо. Бортовые рычаги управления, ручка переключателя скоростей, педали… Ладно.
Сбросив рюкзак на место водителя, я полез обратно, чтобы осмотреть боевое отделение.
- В машине стоит неплохой детектор аномалий, - сказал Бугров. - Кажется, он соединен с защитным экраном в передней части, эта конструкция выполняет также роль антенны, то есть сканера для детектора. Показалось мне, или сектант теперь говорит немного иначе по сравнению с тем, как изъяснялся в доме Доктора? Менее монотонно и глухо - все еще как машина, но теперь интонации слегка изменились и, главное, построение фраз? Будто что-то человеческое очень медленно просыпается в нем.
- А ты в курсе был, что у вас такая техника есть? - спросил я.
- Слышал кое-что, но конкретно про эту машину не знал. В круг моих обязанностей входило электронное оборудование, Радар и расчетные аппаратные средства, а не средства передвижения.
Может, это из-за общения с нами, с тремя обыкновенными людьми, Бугров нормальным постепенно становится? До того ведь с кем он разговаривал по большей части? С рядовыми бойцами - которые молчат как партизаны, - с другими офицерами, да еще, может, с кем-то из Осознания. Те, конечно, не такие, как монолитовцы, но тоже ведь не люди в привычном понимании.
- Ладно, со мной поедешь, - заключил я. - Займешься гранатометом. Они здесь курсовые, только вперед стреляют. Сейчас пока контролируй окрестности, я поставлю остальным задачу.
Монолитовец спрыгнул на асфальт и пошел вокруг танка, подняв ствол "Сааба".
- Лабус, лезь в боевое. Не сюда, - я подтолкнул Костю к башне, - на место наводчика. Аня, в соседний люк. Рюкзаки снимайте.
Протиснувшись между пушками и контейнерами ПТУР, улегся на броню, сунул голову в люк. Напарник включил фонарь. На щитке я отыскал нужный тумблер, щелкнул - в отсеке загорелась еще одна зелено-голубая лампочка.
- Костя, смотри. Да подвинься ты, убери башку, я ничего не вижу. Так, вот "Чебурашка". - Я показал на матовую панель с двумя вертикальными ручками, кнопками и лампочками.
- Это понятно, - откликнулся он недовольно. - Джойстик вооружения. Только здесь кнопок много. На "копейке" всего две было.
- Ничего, сейчас разберешься. Тут спаренный автомат. Питание двухленточное, как у БМД-2, там пушка такая же. Вот буква на переключателе, "О" - осколочный. А вот…
- "Б" - это не то, что мы сейчас подумали, а бронебойный. Знаю.
- Молодец, раз знаешь. Переключать можно и вид боеприпаса, и темп стрельбы. Стрелять лучше всего малым темпом и короткими очередями. "Калашников" спарен с пушками, ну ты сам наверху видел. Пока доступно?
- Ага.
- Так, подвинься дальше. Смотри, у тебя все заряжено и готово к стрельбе. Это хорошо, а то пришлось бы сейчас тратить еще время на объяснения. Вот прицел, - я ткнул пальцем в окуляр, прикрытый мягким наглазником. - Справа экран, на него идет изображение с тепловизора. Режимы "день-ночь", изображение попадает на два телевизионных блока. Аня, - я повернулся к девушке, - у тебя все то же самое - вот, видишь на полке маленький телевизор? И управление аналогичное. Но ты в работу Лабуса не вмешиваешься, тебе я на всякий случай говорю.
- Да. Поняла, - сухо сказала она и отвернулась.
Опять, что ли, мною недовольна из-за чего-то, как тогда, после перестрелки возле огромной зыби? Но я же вроде не толкал и не орал на нее, да и мутантов мы не убиваем в данный момент… Ладно, не до того сейчас.
Повернувшись к Лабусу, показал на приборы с его стороны.
- Вот настройка яркости сетки в прицеле. Не вздумай стрелять наугад, слышишь? Шкалы и деления помнишь еще? Куда и по какой стрелять? Режим переключаешь здесь…
Я показал, как включить и настраивать прибор. Лабус кивнул, все еще хмурый: не нравилось это ему, не хотел напарник управлять оружейными системами машины, в которой до того ни разу не ездил.
- Хорошо. Вот кнопки управления ПТУРами. Они заряжены ракетами "Атака-Т". Те обычно двух видов, пара с тандемным боеприпасов, пара с термобарическим.
- Ого!
- Во-во, это тебе не из пулеметика твоего стрелять. Но термобарические я бы приберег, могут пригодиться. Хотя черт знает, в каком контейнере какие. Ладно, кажется, все.
Оставив Лабуса гладить усы и разбираться во всех этих премудростях, я перебрался к командирскому люку, где сидела Аня, и сказал:
- Если что, поможешь ему. Теперь смотри. Значит, вот это, которое мигает, - шкала детектора аномалий. А здесь панорамный прицел, можешь в своем кресле крутиться независимо от башни, если что-то заметила, сразу говори Лабусу. Он в бою будет вращать оружейный модуль на все триста шестьдесят градусов. Но мне, сидящему за рычагами, должен кто-то сообщать, что на дороге впереди, какие там аномалии, - вот ты и будешь этим заниматься. Ясно?
Она кивнула.
- Ладно, все мы поняли, хватит на мозги капать, - заворчал Лабус. Он попытался выпрямиться и треснулся головой о металлический выступ.
- Осторожно, - я уже собирался вылезти обратно, но снова повернулся к ним. - Вон танковые шлемы висят, наденьте. Похоже, монолитовцы ими не пользовались. Ты сам разберешься, как подключиться и внутреннюю связь врубить?
- Да разберусь я! - в сердцах гаркнул он, потирая темя.
- Ну тогда и Ане объяснишь. Ларингофоны на шею, а то не услышу ничего, когда в движении будем и тем более в бою.
Я опять полез вверх, и тут Лабус окликнул:
- Погоди.
- Чего?
- А ты точно справишься с этой хреновиной на гусеницах?
Я огляделся и кивнул.
- Справлюсь.
- Ну ладно, - не слишком уверенно сказал он.
Бугров, широко расставив ноги, стоял на башне с "Саабом" наперевес.
- Пора ехать, - произнес он. - Долго вам еще?
Покачав головой, я спрыгнул на гусеничную полку.
Так, баки спрятаны под ней, скорее всего, они невзрывоопасные. Хотя это конструкторы так считают, взорваться баки все равно могут. Осмотрел шахты дымовых гранат, проверил - заряжены. Вдоль бортов висели броневые "шторки" - заполненные брикетами динамической защиты, они наполовину скрывали гусеницы, одно из самых уязвимых мест танка. Впереди на корпусе - металлическая конструкция вроде противоминного трала. Хотя у трала гребенка и катки, а тут какая-то сетка, катков с гребенкой нет… так это же противоаномальный экран! Ну да, тот самый, про который Бугров сказал, что он также выполняет функцию сканера для детектора аномалий.
Через люк механика я слез в головной отсек, рюкзак перебросил на свободное сиденье стрелка-гранатометчика, сел. И как монолитовцы без прибора ночного видения сюда доехали? Или они давно под кафе стояли, ждали кого-то? А может, нас и ждали? Тогда надо спешить, вдруг подмога к ним пожалует.
Я отстегнул зажимы и вытащил из шахты дневные окуляры. Пошарил под сиденьем в поисках укладки с прибором ночного видения. Нащупал подсумок, поднял, раскрыл - четыре гранаты РГН. Хорошо, пригодится, отдам две Лабусу, две себе возьму. Переложил их в жилет. Нашел металлическую коробку, вытащил - ага, вот и танковый прибор наблюдения для темного времени суток. Установил его в шахте, подключил шнур питания. Снял шлем БТС, надел вместо него танковый, штекер гарнитуры воткнул в разъем переговорного устройства. Сдвинул зажим на шнурке у шеи, чтобы ларингофоны плотно прилегали. Щелкнув переключателем, перешел на внутреннюю сеть. В наушниках послышалось ворчание Лабуса, Аня что-то отвечала ему.
- Слышите меня?
Они замолчали, потом девушка сказала:
- Я поняла, что за сигнал шел из машины, когда мы на нее наткнулись. Это маяк.
Я кивнул: ага, скорее всего, так и есть. На борту работает сигнальный маячок, значит, найти нас нетрудно. Удивительно только, что Аня способна без всяких приборов ощущать его сигнал - именно ощущать, как другие чувствуют температуру воздуха, сильный ветер или падающую с неба воду. Пора уже и привыкнуть к этим ее способностям, но я каждый раз вновь удивлялся.
По броне забухали тяжелые шаги, я высунулся из люка. Спрыгнувший с башни Бугров сказал:
- С юга, приблизительно в километре, три движущиеся цели, идут с зажженными фарами. На ЧАЭС много броневиков с безоткатками в кузове, это может быть патрульная группа оттуда. Возможно, они ищут этот танк.
- В машину, быстро! - Я нырнул обратно. - Лабус, к нам гости!
Когда я сдвинул рукоять запирающего устройства, приподнявшаяся крышка люка бесшумно повернулась и опустилась, закрыв проем. Бугров просунул ноги в соседний люк, но застрял - из-за брони верхняя часть тела не пролезала.
- Снаряжение снимай, не поместишься! - крикнул я.
Пока он устраивался, я приготовил второй танковый шлем, и когда монолитовец наконец уселся, бросил ему на колени.
Проверил, выключена ли передача. В голове всплыло: "воздух - стартер - помпа"… Так, теперь давление в двигателе… Дизель взревел, машина затряслась. Рядом с педалью газа я нащупал рукоять подачи топлива, потянул, выставив обороты двигателя на тысячу.
Бугров надел шлем и стал готовить к бою правый курсовой гранатомет. Я сказал:
- Костя, они прямо по ходу движения, расстояние - километр. Сейчас решим, куда ехать.
Выжал сцепление - на танках это главный фрикцион, - включил вторую передачу, положил руки на рычаги. Ну, с богом! Машина дернулась и поехала по дороге. Я вдавил педаль - двигатель натужно взревел, - перебросил ручку передач на третью позицию.
- Доложить о готовности к бою.
- Готов, - тут же отозвался Бугров.
- К бою готов! - по-молодецки гаркнул Лабус и добавил другим тоном: - Ну, почти. Леха, ПТУР находу запускать можно?
- Нет. Все действия как на "копейке". Командуешь "короткая", я останавливаюсь. На общем блоке жмешь тумблер противотанковой ракеты, найди там надпись "ПТР". Все замирает. Навел на цель - выстрелил. Командуешь: "Вперед". Я трогаюсь. Понял?
- Ага. Теперь точно готов.