– А вот завтра увидишь. Ладно, давай спать – завтра трудный день будет. У тебя, кстати, какие на завтра планы?
– Да я еще не думал.
– Нет, ну ты точно не "зонный". У молодежи здесь всегда все кипит – не успели прийти, а уже к Реактору надо, сани впереди лошади бегут. А ты еще и не думал, чем завтра заниматься будешь. Короче, считай, что завтра у тебя день расписан.
Через минуту Макс уже вовсю сопел, отвернувшись к стене, а Серый думал, с чего начать поиски, ради которых он сюда и приехал.
– Серый, вставай. – Голос Макса пробивался сквозь сон. – Хорош спать. У нас сегодня много дел.
Серый открыл глаза. В помещении было темно и сыро, утренняя роса покрыла доски капельками воды, отчего предрассветный холод проникал под одежду, вызывая дрожь. В углу слабо светилась зеленым цветом какая-то пленка, Серый заметил ее еще при первом осмотре – то ли местная мутировавшая плесень, то ли какой-то нарост, но сейчас этот естественный источник света позволял глазам различить обстановку внутри здания. Макс выглядел бодрым, отдохнувшим, о том, что он ранен, говорила только повязка, фиксировавшая руку к туловищу. А в здоровой руке он держал направленный на Серого обрез. Собственного обреза у Макса не было, значит, он позаимствовал оружие у Серого, причем, машинально пошарив по поясу, Серый не обнаружил и ПМ, на месте остался только нож, но против картечи это все равно что ничего.
– В чем проблема? – спросил Серый, поднимаясь.
– Не шевелись, – предупредил его Макс. – Разговор есть.
– А без ствола нельзя?
– Можно, но я лучше подстрахуюсь, а то рука, знаешь ли, плохо работает.
– Знаю, я ж тебя вчера и спас. А ты в меня сегодня стволом тычешь?
– Извини, приходится.
– Сколько времени?
– Полпятого, – ответил Макс, не взглянув на часы.
– И что за эти пять часов изменилось?
– Сон мне приснился, а сны в Зоне имеют обыкновение сбываться.
– Сон? – Серый аккуратно перенес тяжесть тела на другую руку, теперь его положение позволяло быстро подняться в случае необходимости, но ситуация по-прежнему была сложной. – И что же тебе такое приснилось, что ты на меня так осерчал?
– Не что, а кто. Доктор мне приснился.
– Так это, наверное, из-за руки, – решил перевести разговор в шутливое русло Серый, хотя обстановка к этому не располагала.
– Нет, брат, рука тут ни при чем. Ты вспомни-ка, что мне вчера Доктор сказал?
– Про Изумрудное что-то.
– Вот именно, про Изумрудное. А я ведь ни к какому Изумрудному идти не собирался, это вообще не мое место, я там и был-то всего четыре раза. Моя вотчина – по другую сторону, восток: Свалка, Мрачная долина. Так чего ж мне к Изумрудному-то переться?
– Не хочешь – не ходи, я-то тут при чем?
– А при том, – Макс сделал паузу, – что Доктор вчера из-за тебя приходил.
– С чего ты взял? Я его первый раз видел.
– Я поначалу подумал, что это каприз такой у Дока, у него бывает: пошлет куда-нибудь, куда ты по доброй воле век бы не ходил. Ну приспичило ему, чтобы я до Изумрудного смотался, может, я найти там что-нибудь полезное должен, а потом вдруг сопоставил факты и понял, что дело-то не такое простое, как на первый взгляд кажется. Ты знаешь, когда к нам последний раз Доктор захаживал?
– Ну?
– Да уже, почитай, с полгода не был. А тут пожаловал, да еще и перед самым выбросом. С чего бы это? Почему ни днем раньше, ни днем позже? Почему именно вчера, перед самым выбросом?
Серый пожал плечами, он и в самом деле не понимал, что Макс ему предъявляет.
– Молчишь? – продолжил старатель. – А я тебе скажу: потому что днем раньше тебя в баре не было. Он специально пришел в глаза твои посмотреть, судьбу твою узнать и меня заодно к тебе прицепить. Ты ведь собирался к Изумрудному, верно?
Серый молчал. Легенда летела к чертям собачьим, вот только хорошо это или плохо?
– Ты уж не обессудь, но сдал тебя Доктор, не знаю, специально или нет, но сдал. Так что колись: чего ради тебя в Зону принесло?
– Я знаю, где "поле артефактов". – Серый посмотрел в ухмыляющееся лицо Макса. – Вы почти нашли его. Совсем немного не хватило.
– Кто это мы?
– Старатели, те, что прошли сквозь Рыжий лес и добрались до западного края Припяти. Мэг действительно высадилась недалеко от Рыжего леса. Ей и еще двум ученым удалось проникнуть в консервы вокруг железобетонного завода. Вы их называете "мешок" или "купол". Никакой она не фантом, обычный живой человек, работала на умников. Просто никто из вас не знал, как попасть внутрь.
– И чего же ты хочешь?
– Мне нужен проводник, который доведет меня до Янова.
– Янов? Железнодорожная станция? Ох ты, куда хватил! Янов – в двух километрах от ЧАЭС. Это все равно, что просить довести до Исполнителя желаний.
– Это невозможно?
– Если бы это было просто, то и легенды про Исполнитель не было бы. Янов – это за Рыжим лесом, за всеми заставами "Братства", туда суются только самые отмороженные ребята. И уж поверь мне, тебя туда никто не поведет.
– Даже за "поле артефактов"?
– Жизнь дороже артефактов. Даже если их будет целое поле.
– И что мне делать?
– Серый, ты все это серьезно?
– Серьезней не бывает.
– Никто не подпишется. Бесполезно.
– Тогда мне придется идти самому.
– Да ты в Зоне и дня не протянешь. Лично я до Рыжего леса доходил всего два раза, и того хватило, чтобы понять, что там делать нечего. Только поэтому я до сих пор жив. Не потому, что я слишком крут, а потому, что я не лезу на рожон. А у тебя нет ни денег, ни нормального комбинезона, ни аптечек. Тебе, чтобы собрать нужную сумму, надо год по Зоне ходить, а про то, сколько стоит проводник в эти места, я вообще молчу. И запомни: здесь за фантомы никто не работает, а уж тем более проводники.
– Почему же тогда Доктор верит, что я найду проводника?
От такого вопроса Макс даже онемел. Действительно, Доктор что-то говорил о проводнике.
– Я могу добыть несколько артефактов, которые можно будет хорошо продать. Не простые, а, как вы говорите, нестандартные, но это только на Изумрудном.
– До Изумрудного еще нужно добраться. Да и не стоят твои артефакты таких денег.
Ствол обреза опустился, Макс заметно расслабился.
– Ладно, солдат, извини. Ствол разряжен, так что ты не обижайся, я бы в тебя по-любому не выстрелил. Просто больно уж загадочная история. Ты не знаешь, с каких это пор Доктор помогает искать клады?
Серый не ответил.
– Док никогда бы не стал помогать кому-то в поисках материальных ценностей. Тут что-то еще. Не хочешь говорить – не надо, да мне в принципе все равно, ты только меня в это дело не впутывай.
– Так я вроде как и не собирался. Я тебя с собой и не звал.
– Ты не звал, – согласился Макс, – а вот Доктор настоятельно советовал. А с Доктором лучше не спорить. К тому же я перед тобой в долгу – ты меня вчера спас, а долги надо отдавать. И не спорь! Дойдешь до Изумрудного, получишь свои артефакты, а там – как знаешь. Только есть еще пара вопросов общего характера. Если не хочешь, не отвечай.
– Спрашивай.
– Раз ты идешь в лагерь, значит, ты как-то связан с умниками?
– Я когда-то работал в Центре изучения Зоны, правда, за периметром, был спецом из охраны. Поэтому стреляю и воюю я действительно хорошо, а вот опыта общения с Зоной у меня – кот наплакал.
– То есть ты военный спецназ?
– А что в этом удивительного?
– Удивительно, что ты здесь. Удивительно, что ты зашел в Зону с периметра, чтобы дойти до Изумрудного, хотя мог бы напроситься в поездку в лагерь и сбежать оттуда – проще и безопасней. Какой в этом смысл?
– Мне нужен проводник. Никто из них не подпишется на контракт к военному, охраняющему лагерь. Найти проводника можно, только если зайти в Зону с периметра.
В словах Серого была логика. А логику Макс уважал. Поэтому, кое-что прикинув, старатель задал неожиданный вопрос:
– Чисто теоретически, сколько я получу, если пойду с тобой?
– "Поле артефактов" поделишь сам, как посчитаешь нужным, на всех членов экспедиции.
– Что за безграничное доверие?
– Я пока не знаю, как и на кого делить добычу. А у тебя больше опыта в таких вопросах.
– Кроме тех, кого я посчитаю нужным взять с собой, нам придется еще кого-то брать?
– Умника с базы на Изумрудном. Без него в консервы не войти, так что это обязательное условие.
Макс замолчал, теперь уже надолго. Он раздумывал, облокотившись на здоровую руку и глядя в пол. Серый ждал, уставившись в потолок, понимая, что старателю нужно время, чтобы принять решение. Наконец Макс выдохнул:
– Все равно это гнилое дело, Серый. Для похода к Припяти, кроме двух бойцов, нужны еще снайпер и проводник. Какого-нибудь сумасшедшего снайпера мы еще можем найти, а вот с проводником точно будут проблемы. Проводнику нужно платить вперед, за хабар они не работают.
– Так ты со мной или нет?
– Вот что я тебе скажу. До Изумрудного нам по пути. До лагеря я тебя доведу, а дальше посмотрим… За Рыжим лесом я ни разу не был, поэтому стать твоим проводником не смогу. А настоящего проводника, боюсь, тебе не найти. Так что у твоей затеи мало шансов.
– Мало – ты не сказал "нет".
– В Зоне никто и никогда не говорит "нет". В Зоне случается такое, что… Короче, поживем – увидим. Доктор ведь сказал, что ты его найдешь, а он редко ошибается. Кстати, что ты знаешь о Санитаре?
– Санитар? Если это имя, то в первый раз его слышу. А в ЦИЗе, конечно, санитары были.
– Нет, это солдат с периметра, который теперь живет у Доктора. Отношения к ученым он не имеет.
– Тогда ко мне он тоже не имеет отношения.
– Да. Не к добру это… – проворчал Макс.
Что именно не к добру, Серый уточнять не стал. Повисло молчание. Макс начал доставать из пакета на полу съестные припасы. Серый, немного поразмыслив, хотел заняться тем же, но Макс не дал:
– Подожди, Серый. Позавтракаешь попозже. Мы и так заговорились. Сейчас надо сходить в лагерь, найти Семена. Он там за старшего. Передашь ему записку, вот я написал. – Макс протянул сложенный вчетверо листок. – Пока они готовятся, поешь и поспишь еще немного. Потом вместе со всеми пойдешь к лесу, там и увидимся. Сделаешь?
– А почему нельзя просто послать ему сообщение?
– Так надежнее. Да и тебе все равно придется идти в лагерь.
Видя, как заколебался Серый, Макс добавил:
– Серый, я тебя прошу, еще один раз помоги мне. Надо выбить бандитов со стоянки, иначе поляжет много хороших молодых, но глупых парней. Ты потом поймешь, что тебе это нужно не меньше, чем мне. А потом, я обещаю, займемся твоим делом. Без снаряжения все равно выдвигаться нет смысла, а достать его мы можем только на базе бритоголовых. Это ведь не просто война с бандитами, это крестовый поход: все, что мы там найдем после разгрома банды, – наше по праву. Так и живем: они грабят нас, мы – их. А потом до Янова я тебя не доведу, но до Изумрудного уж так и быть – я ж твой должник. Разобьем мародеров и в дорогу, идет?
– Ладно, – согласился Серый. – Давай говори, кого где найти, что передать? Только при условии, что все, что я сказал, останется между нами.
– Идет. – Макс отдал Серому лист. – Там все, что надо, написано. Если хочешь, можешь прочитать. Найти надо Семена. Его там все знают. Обязательно поспи хоть чуть-чуть. А потом выдвигайся вместе со всеми. Да, и камуфляж поменяй. Я тебе вон там положил. – Макс показал рукой на перекладину рядом с головой Серого. – Свое сбрось, положи туда же. Этот камуфляж поудобнее и полегче.
Серый не мог рассмотреть детали нового комбинезона, но был уверен, что это та самая "защитка", что лежала в тайнике под доской. На левой груди должна быть дырочка – точно, вот она. Понятное дело, снят с покойника, но здесь этим никто не брезгует. "На войне, как на войне".
Серый вспомнил, как при зачистке на окраине одной деревушки они с Петрухой Гришиным нашли тело боевика. На его руке висел "ролекс". Самый настоящий, поблескивал золотом в лучах восходящего солнца. Петруха бросился его снимать, и в этот момент прозвучал выстрел. Из ближайшей "зеленки" снайпер выстрелил не в стоявшего в полный рост Серого, а в почти лежащего Гришина, рискуя промазать и выдать себя. Но рискнул и наказал его за жадность, а Серого пожалел. "Ролекс" потом все-таки сняли – комбат не дал пропасть, и снайпера накрыли, но наука Серому была на всю оставшуюся жизнь.
Хреновое место Зона, когда кругом хоть глаз коли. Это в городе, даже если фонари разбиты, так хоть свет из окон идет, рекламный огонек, нет-нет да и просочится сквозь частокол домов. И глядишь, даже в самом темном переулке глаза привыкают, начинают выхватывать контуры фигур. А если еще и луна подсвечивает, то совсем хорошо.
Но здесь – другое дело. Двигаться пришлось ощупью. Сразу за порогом сушилки Макс указал направление, куда должен идти Серый: никуда не сворачивая, пока под ногами не зашуршит гравий, потом повернуть направо и идти, пока не покажется деревня.
"Там увидишь отблески костра по правую руку, – напутствовал Макс, – и уже не ошибешься. Смертельных аномалий здесь нет, зверье да твари всякие, если и подходили сюда, уже обратно в Зону да в лес умотали. Под утро близко к человеку никому неохота быть". И Серый пошел сквозь тьму, то и дело оглядываясь и прислушиваясь. Иногда ему казалось, что Макс его испытывает, или издевается, или просто использует. На хрена, спрашивается, надо тащиться в деревню сейчас, нельзя было до рассвета подождать? Через полчаса светать начнет, и если уж не светло как днем будет, то, по крайней мере, дорогу можно разобрать. Дались ему эти полчаса?
Теперь, когда приоритеты поменялись, слух работал, а глаза почти не видели, Серому казалось: безмолвная ранее Зона заговорила на своем языке. Едва уловимый шелест травы, треск аномалий, визг дерущихся неподалеку крыс создавали особый фон, не позволяющий забыть, что ночью битва за жизнь кипит похлеще, чем днем. А битва за жизнь – это и есть самая настоящая война. Как там шутил их начвзвода: "Третьей мировой войны не будет. Но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется". Это уж точно. Ничто так не заставляет воевать, как желание выжить.
Серый держал дробовик на изготовку – если что, любую тварь с такого расстояния в клочья разнесет. Но когда справа, буквально в трех шагах, что-то взвизгнуло, да так, что ноги Серого сами заплясали на месте, о стрельбе даже мысли не возникло. Куда стрелять, в темноту? Хорошо, Макс подсказал опорожниться перед выходом, а то точно налил бы в штаны нового комбинезона. В траве громко зашуршало – кто-то испугался еще больше, чем Серый. Зверя уже и след простыл, а сердце до сих пор бешено колотилось. Серый чуть прибавил шаг: хотелось как можно скорее добраться до места. Раз Макс гарантировал безопасность, значит, бояться нечего, но, конечно, кто его, этого Макса, знает? Они и знакомы-то всего сутки, даже меньше. Хотя Серый и успел уже спасти ему жизнь.
Дорога, если так можно было назвать покрытое густой травой, мокрое от росы поле, подалась вверх. Значит, уже шоссе. Теперь, по крайней мере, в аномалию не вляпаешься – почему-то шоссе они не трогают; главное, не сходить с твердой поверхности. Странное все-таки место – Зона. В иных местах трава асфальт в клочья разломала, как сквозь мягкую землю проросла, Серый сам видел. А эту дорогу не трогает, бережет даже. Столько лет ей, а будто вчера асфальт положили – ровнехонька.
Теперь идти было легче, по-прежнему справа и слева кипели бои звериного значения, периодически кто-то перемахивал дорогу в трех-четырех метрах от него, но приближаться к человеку никто не решался. Серому казалось, что прогулка его длилась не менее получаса, когда в полной темноте показалось какое-то зарево. Будто верхушки деревьев вдали подсвечивает снизу слабенький прожектор. Это костры в деревне. Серый свернул в сторону света и опять оказался в траве по пояс. Из-под ног врассыпную бросилась мелкая живность, комбинезон начал пропускать влагу, и стало еще прохладней. Единственная радость – глаза понемногу начали улавливать в темноте какие-то очертания, значит, начало светать и через минут пятнадцать видно станет совсем хорошо.
На подходе к деревне Серый встретил двух незнакомых старателей, копошившихся под гнутой березой. На Серого они бросили недоверчивый взгляд и вернулись к своим делам. Обойдя их стороной, Серый пошел к деревне, периодически оглядываясь. Вряд ли бандиты рискнут так близко подойти к логову старателей, но все-таки береженого Бог бережет – бояться людей Зона Серого уже научила. Перед самым входом в лагерь его встретил еще один человек в хорошем утепленном камуфляже с накинутым на голову капюшоном – часовой. Он нарезал круги на небольшом пятачке и размахивал руками, видимо пытаясь согреться.
На Серого он взглянул искоса, но остановить не попытался. Серый остановился сам.
– Слушай, друг, мне Семен нужен, – сказал он.
– Семен? – Парень прекратил упражнения и сплю нул. – Семен спит. Пойдешь к центру, по дорожке, там большая изба без окон и дверей, наверху еще петух резной стоит – там найдешь Семена, только он не любит, когда его будят по пустякам.
– Мне один старатель для него весточку передал. Макса знаешь?
– Макса? Знаю. А ты что, у него на побегушках?
– Почему на побегушках? – обиделся Серый. – У него рука прострелена, он меня и попросил сходить.
– Да ты не обижайся, – засмеялся часовой, доставая сигарету. Серому, естественно не предложил – не принято. – Огоньку не найдется?
– Не курю, – ответил Серый.
– Ты новенький что ли? – Старатель принялся вертеть в руках какой-то зеленоватый кристалл, в котором через секунду засветился маленький огонек. Парень долго и старательно прикуривал, но то ли сигареты отсырели, то ли огонь был слабый, пламя никак не хотело раскуривать табак. Наконец ему это удалось, и старатель спрятал артефакт в карман. – Не люблю я с "зелени" прикуривать, – пояснил он, – не слушается она меня. Так ты, значит, новенький?
– Вроде того, – неопределенно ответил Серый.
– А с Максом что случилось?
– Бандиты вчера напали, на дороге. Хотели ограбить.
– Это здесь что ли? – Парень указал направление, откуда пришел Серый, и даже перестал курить. – Это он вечером отстреливался?
– Да.
– А я говорю ребятам: кто-то в перестрелку попал. Не похоже, что по мутантам стреляют. Мы даже хотели сбегать, посмотреть, но стрельба прекратилась, мы и не пошли. А это, значит, Макс. Ну совсем бандиты оборзели.
Из деревни вышла группа из четырех человек и направилась к ним. Трое были в добрых защитках, лица под капюшонами Серый рассмотрел, только когда они подошли совсем близко. Двоих он видел вчера в баре – кажется, Смола и Кудрявый, в противовес прозвищу не имевший на голове ни одного волоска. Третий был ему не знаком. А вот четвертого, молодого старателя, Серый узнал сразу. Камуфляж у него был простенький, рюкзак почти пустой, зато в руках LR-300, американская полуавтоматическая винтовка, довольно дорогая и удобная. Он тоже был тогда в баре и держался со старыми старателями как с равными. Серый еще отметил тогда, что ему и двадцати-то, наверное, нет, а гляди-ка, уже бывалый.
– Слышь, братва, – обратился к подошедшим Часовой, – Макса вчера вечером прямо на дороге бритые обстреляли. Вот, человек говорит: руку пробили.
Компания остановилась. Все уставились на Серого.