Они пришли из будущего, чтобы спасти наше прошлое. Они - ЧАСОВЫЕ вечности, сотрудники сверхсекретной Службы Контроля Времени, призванной защищать нашу реальность от вторжения извне. Ведя свой "незримый бой", они скрываются под масками сотрудника НКВД и боевика-подпольщика. А поле битвы для них - вся история XX века. Им предстоит жечь фашистские танки, сходиться врукопашную с гитлеровскими диверсантами, ликвидировать террористов, сорвать кремлевский заговор и спасти Сталина!
Содержание:
Пролог 1
Глава 1 3
Глава 2 5
Глава 3 6
Глава 4 8
Глава 5 10
Глава 6 12
Глава 7 13
Глава 8 15
Глава 9 17
Глава 10 19
Глава 11 21
Глава 12 23
Глава 13 24
Глава 14 25
Глава 15 27
Глава 16 28
Глава 17 30
Глава 18 32
Глава 19 34
Глава 20 36
Глава 21 38
Глава 22 41
Глава 23 43
Глава 24 45
Глава 25 47
Глава 26 49
Глава 27 51
Эпилог 53
Примечания 53
Дмитрий Политов
Часовые времени. Незримый бой
Примирись с прошлым, чтобы оно не испортило тебе настоящее.
(Регина Бретт)
Пролог
Алексей. 1942
"Пешка" лежала на брюхе, устало уткнувшись острым носом в невысокий холм. Сильно пострадавшая еще в воздухе от огня вражеских истребителей и здорово покалеченная во время вынужденной посадки, она напоминала сейчас огромного диковинного зверя. Мертвого, разумеется. Хорошо еще, что бомбардировщик не загорелся.
Впрочем, единственному из уцелевших летчиков, молодому русоволосому парню с капитанской "шпалой" на голубых петлицах гимнастерки, видневшихся из-под распахнутого на груди комбинезона, что сидел на земле возле самолета, до этого, похоже, не было никакого дела. Он слепо смотрел на исклеванную пулями пилотскую кабину и бормотал себе под нос что-то неразборчивое, медленно, через силу, шевеля сухими запекшимися губами. Окажись с ним в этот момент кто-нибудь рядом да прислушайся хорошенько, наверняка счел бы за сумасшедшего.
- …предупреждал! А вы тогда смеялись надо мной, мол, что нам аборигены сделают? С нашей техникой справиться с ними пара пустяков. Проще пареной репы… Болтуны! А "мессеры" вот они - от солнца да сразу из всех стволов!.. И где вы теперь, а? Где, я спрашиваю?!.. Где ваша хваленая техника?!.. Молчите? Вот и правильно, чего теперь чушь-то всякую нести. Нынче думать надо, как задание все-таки выполнить. Может, подскажете что-нибудь? Только путное, лады?.. Ну же, ребята!..
Наверное, он бы мог сидеть так довольно долго, но послышавшийся вдалеке звук моторов заставил его замолчать и медленно повернуть голову. Слабый интерес мелькнул в глазах капитана. Облако пыли, в котором пока невозможно было что-то разглядеть, не спеша двигалось по степи в его сторону.
- Это еще кто к нам пожаловал? - Летчик не торопясь поднялся. Пошатнулся, едва не упал, но успел опереться одной рукой на корпус "пешки" и устоял. Слегка покачиваясь, будто пьяный, забрался на крыло и медленно двинулся вперед, к кабине. Там он бережно, словно боясь навредить, отодвинул в сторону тяжелое тело штурмана, неловко завалившееся на пулемет - руки все еще сжимали гашетки, - стараясь при этом не смотреть в застывшие навсегда глаза, немного повозился и вытащил оружие из крепления. Обернулся, взяв пулемет наперевес, и приготовился стрелять. Но уже через мгновение порывисто вздохнул и опустил ствол.
- Свои!
К месту падения пикировщика подъезжали, нещадно трясясь на ухабах и поднимая столб пыли до самого неба, четыре грузовика с прицепленными к ним сзади 76-мм орудиями ЗиС-3 и красноармейцами расчетов, густо набившимися в кузова.
- Товарищ… капитан, - выскочивший из кабины переднего автомобиля, затормозившего возле места аварии, лейтенант с открытым детским лицом на мгновение запнулся, пытаясь рассмотреть знаки различия летчика, - помощь нужна? Вы не ранены?
- Нормально. - Летчик криво улыбнулся, нервно дернув щекой. - Помоги лучше ребят моих вытащить, нужно похоронить их по-человечески.
- Самсонов! - заорал лейтенант, оборачиваясь.
- Есть! - Усатый здоровяк с "пилой" старшины уже подходил к кабине, бросая любопытные взгляды на распростершийся на земле бомбардировщик. - Сейчас все сделаем, товарищ командир. А ну, ребята! - Красноармейцы, подчиняясь его команде, откинули борт и начали спрыгивать на землю. Ехавшие позади грузовики также остановились, но оттуда пока что никто не вылезал.
- Только слышь, лейтенант, распорядись, чтобы бойцы твои ничего внутри без разрешения не трогали, у меня там техника секретная установлена - рвануть может.
- Как это?
- А ты что, про самоликвидаторы ничего не слышал? Сунешь нос, куда не следует, и все, амба. По кусочкам будут собирать.
- Самсонов!
- Да понял я. - Старшина остановился и покосился на замерших в отдалении, на почтительном расстоянии от самолета красноармейцев. - Товарищ капитан, вы уж тогда сами покажите нам, откуда лучше подобраться, хорошо?
- Договорились.
- …А дом этот в деревне еще мой дед построил. Правда, жить мы в нем толком и не жили - так уж получилось. Разве что дед по весне туда уезжал и, считай, до первых заморозков пропадал. А после его смерти мы этот дом только как дачу использовали. Участок от Москвы далеко находился, зато это были не пресловутые шесть соток, а почти целый гектар.
- Погодите, товарищ капитан, а что за шесть соток такие?
- Не перебивай!.. Ну вот, о чем это я? Ах да, вспомнил. Еще в раннем детстве я приезжал в эту усадьбу с садом, огородом и баней. Деревянная резная мебель - как привет из прошлого, шторки, сшитые бабушкой, запахи сухих трав, скрип калитки… Тут вечность живет.
- Ух, вы так интересно рассказываете - будто своими собственными глазами все вижу. Прям талант! Не писатель, часом, будете?
- Да нет, пожалуй. В молодости, правда, баловался маленько рассказиками всякими, но дальше как-то дело не пошло. Другие интересы, понимаешь, другая жизнь. Погоди-ка, мне кажется или идут?
- Да нет, вроде, почудилось вам, наверное? Хотя… надо же, ну и слух у вас, товарищ капитан - я только сейчас разобрал! Ну что, я к орудию побегу?
- Давай. И запомни, действуем так, как договорились, без ненужной самодеятельности. Усек?
- Обижаете, тащ капитан! Все в лучшем виде представим - они у нас собственной кровушкой умоются! Ну, бывайте, авось свидимся еще.
- Погоди.
- А?
- Тебя как звать-то, лейтенант?
- Миша. То есть Михаил! Михаил Астахов!.. А вас?
- Алексей Михайлович. Белугин. Ладно, беги, лейтенант Миша. А я пока покурю.
- …Товарищ капитан, разрешите спросить?
- Чего тебе, боец?
- А как тут на вашем пулемете лента заправляется, я что-то никак не соображу?
- Вот что, друг любезный, еще раз притронешься к секретной технике без моего разрешения, я тебе уши оборву. Понял? Приставили помогать, значит, помогай, а под руку не лезь - я сам тебе скажу, что делать надо!
- Да я чего - я ничего. Просто чудной какой-то пулемет, я таких и не видел никогда. Вот и поинтересовался.
- Поинтересовался он! За дорогой лучше смотри. Причем в оба глаза. А как танки фрицевские поближе подползут, так будешь мне запасные магази… тьфу, черт, диски подавать. И гляди у меня, замешкаешься, после боя самолично под трибунал отдам!
- Сначала выжить надо.
- Что?! Это еще откуда паникерские настроения у тебя вылезли? Смотри, парень, могу прямо сейчас тебя шлепнуть. Тебе, как я погляжу, все равно, когда помирать?
- Да понял я, понял. Чего ругаться-то?.. Вон они, немцы - с ними и ругайтесь сколько влезет!.. Ишь, как на параде прут. Гады!
- …Батарея, к бою!..
Если честно, Алексей мог только догадываться, чем руководствовался лейтенант Астахов, когда отдал приказ остановиться и начать готовить позиции для орудий. Видимо, у него имелось на этот счет распоряжение от начальства. Ну не по собственной же инициативе он решил поиграть в героя? Разумеется, Белугин предпочел бы, чтобы они с максимальной скоростью прорывались на восток, к своим, но, с другой стороны, если все побегут, то кто удержит фронт?
Вот поэтому в данный момент капитан Белугин выцеливал приземистый силуэт немецкого танка, уверенно прущий по дороге. В клубах пыли, поднявшихся, казалось, до небес, трудно было различить тип вражеской машины. Вроде "четверка". По документам, что довелось изучить в свое время, очень и очень неплохая машина, грозный враг советской противотанковой артиллерии. Алексей попробовал вспомнить его уязвимые места, но на ум ничего не приходило, и он решил не мудрствуя лукаво немного понаблюдать за началом боя и действовать по обстоятельствам.
Тем более что его "гауссовка" все равно вряд ли пробила бы лобовую броню - элементарно не хватало мощности. Но вот гусеницы, борта и ходовая… О! Вот и всплыли в памяти точки, куда можно ужалить этих бронированных гадов! Кстати, на его стороне играло то обстоятельство, что "гауссовка" хотя и бухала внушительно - пуля все же преодолевала звуковой барьер, не шутка! - но зато не выдавала себя вспышкой. А еще при выстреле практически не поднималась пыль у дульного среза. И Алексей намеревался воспользоваться своими преимуществами в полной мере.
- Огонь!
Замаскированные орудия дружно ударили по немецкой колонне. Астахов удачно выбрал место и время, и поэтому головной танк подбили практически сразу же. Он вильнул в сторону и замер, выбросив вверх факел пламени. Из распахнувшихся люков ломанулись члены экипажа, но артиллеристы уже перенесли огонь на идущие следом другие танки, грузовики с пехотой и бронетранспортеры.
- Стреляйте, товарищ капитан! - заорал на ухо возбужденный красноармеец.
- Заткнись! - приказал Белугин не оборачиваясь. Он поймал в прицел камуфлированный борт с намалеванным крестом, дождался, пока маркер не позеленеет, и аккуратно нажал на спуск. Великолепная оптика послушно показала рваную дыру в районе моторного отделения, откуда в следующую секунду рванулись языки пламени.
- Есть! - радостно завопил боец. - Горит, сволочь!
Алексей промолчал. Да и некогда было одергивать парня - бой разгорался нешуточный. Если в первые секунды немцы были ошеломлены внезапностью нападения, то уже в следующий момент они очень четко и организованно развернули танки, кинув их на подавление советской батареи. А пехота под их прикрытием рванула следом. Да, враг был силен и умел. И ломать хребет ему предстояло еще очень долго.
Белугин наметил себе следующую цель и открыл беглый огонь, стараясь сбить гусеницу танка с эмблемой в виде головы тигра на башне. Попал раза с пятого - мешала проклятая пыль. Да и близкие разрывы и свист пуль не добавляли спокойствия. И это при том, что немцы еще не вычислили точное расположение противника и били наобум.
- Диск давай, - приказал он второму номеру, заученно отщелкивая израсходованный магазин. Красноармеец торопливо протянул ему следующий. - Получайте, твари, это вам за ребят!
Неосторожно высунувшийся бронетранспортер круто завалился в сторону, описал широкий полукруг, давя собственную пехоту, и бессильно остановился. Видать, одна из гиперскоростных пуль убила водителя. Но Алексею некогда было упиваться успехом - мир сузился до размеров прицела, а в голове засело единственное желание - стрелять! Парень лихорадочно выпускал одну пулю за другой, отмечая с удовлетворением, что промахивается нечасто. Ему даже удалось повредить еще один танк - удачный выстрел заклинил башню, и "четверка" задним ходом начала отползать.
Потом совсем рядом рванул снаряд, и Белугин уткнулся в землю. Комья больно хлестанули его по спине, уши точно ватой забило, а тело подбросило немного вверх.
- Диск! - Алексей помотал головой. Ни черта не слышно! Все звуки куда-то пропали, зато почему-то невероятно обострилось зрение - он видел в мельчайших деталях и прилипшую к прикладу соринку, и тактический номер на движущемся хитрым зигзагом фрице. И даже знак отличия на мундире долговязого автоматчика, бегущего на него и распахнувшего в немом крике рот. Вот только рук напарника, который должен был поменять батарею, не наблюдалось.
Белугин повернул голову. Красноармеец лежал ничком на дне окопа, а на потемневшей от пота гимнастерке медленно набухало черное пятно. Убит. Алексей снял пилотку, обтер обильно выступивший пот на лбу, сам поменял магазин и опять сосредоточился на том, что происходило перед ним. На бушевавший вокруг огневой шторм и свист пуль над головой он не обращал никакого внимания.
Сквозь вату в ушах Алексей все-таки сумел разобрать, что как минимум два из четырех орудий уже молчат. Другие продолжали бешено стрелять, ведя с немцами неравную дуэль. Четыре вражеских танка горели, еще один стоял неподвижно со сбитой гусеницей, но продолжал стрелять из пушки и пулемета. Остальные умело маневрировали, но осторожничали и не лезли на рожон.
Зато немецкая пехота уже подобралась совсем близко к позициям советских артиллеристов - еще немного, и пустят в ход гранаты. Алексей тихо выматерился: пехотное прикрытие сейчас было бы в самый раз. А так… нет, Астахов, конечно, сделал, что смог, и его бойцы на скорую руку заминировали самые опасные направления, но сколько там мин - кошкины слезы!
Белугин высунулся из окопа и подстрелил парочку самых настырных фашистов. Правда, при этом его чуть не вырвало - гиперскоростная пуля "гауссовки" буквально разрывала человека в клочья, зрелище не для слабонервных. Но краешком сознания Алексей все трезво взвесил и понял: рубеж им не удержать. Еще несколько минут - и батарее придет конец. Тем более что на дороге показались новые танки с крестами на броне. Господи, да сколько же их прет-то?!
- Тащ капитан!
- Что?! - Алексей почувствовал, как кто-то трясет его за плечо, и обернулся. Чумазый солдатик наклонился к нему и проорал:
- Лейтенант просил передать, отходим!
Не дожидаясь ответа, он отпустил Белугина, повернулся и побежал, пригнувшись, по засыпанному наполовину ходу сообщения, ведущему в тыл.
Алексей огляделся. Справа заливался длинными, на расплав ствола, "максим", явно оставленный прикрыть отход. Ему помогало редкими выстрелами одно орудие. У другого мелькнула маленькая фигурка и тут же исчезла. А следом на позиции взметнулся вверх столб земли, кувыркаясь полетели искореженные железки.
"Подорвали пушку! - сообразил Белугин. - Значит, и мне пора ноги делать, пока фрицы не навалились". Он торопливо собрал нехитрые пожитки, закинул на плечо ставшую неподъемной "гауссовку" и метнулся вслед за посыльным.
Поплутав по извилистым ходам, вырвался наконец к балке, съехал по склону и скрылся в спасительном кустарнике. Здесь уже находились пара десятков оставшихся в живых батарейцев и Астахов. Лейтенант щеголял свежей повязкой на голове, пропитанной насквозь кровью, но держался молодцом.
- Как мы им врезали, а, товарищ капитан? - возбужденно выкрикнул он, заметив Алексея. - Будут знать, гады!
- Ты молодец, - честно сказал Белугин, запаленно дыша. - Останемся живы, все изложу в рапорте, наверняка к ордену представят.
Лейтенант отшатнулся.
- Разве я за награды воюю?! У меня сестренку под Брестом… - он задохнулся. - Я им за Лику стократ верну!
- Прости. - Алексей приложил руку к носу. На ладони осталась кровь. Надо же, и не заметил, когда кровотечение открылось. Он запрокинул голову. На зубах скрипел песок, а во рту тяжело ворочалась кровавая клейкая слюна. - Прости, - повторил он, - видать, здорово меня приложило, раз такую ерунду говорю.
- Ладно, - оттаял Астахов. - Мы сейчас еще пять минут подождем - вдруг еще кто-нибудь живой остался, - а потом на восток двинем. У меня там чуть дальше грузовики остались замаскированными, сколько сможем, на них проскочим, ну а там, уж как получится. Плохо, что обошли нас, судя по всему. Так что двигаться будем считай у немца в тылу. Правда, у них пока неразбериха, так что можем и проскочить на шару.
- Прорвемся, - уверенно улыбнулся Алексей. - Нам ведь еще Берлин брать, так что погибать сейчас не с руки.
Евгений. 1906
Сидя за столиком в уличном кафе, он неторопливо пил ароматный горячий кофе. В этот час - между завтраком и обедом - на улицах почти никого не было, и Евгений без опаски развернул свою газету, не боясь, что какой-нибудь случайный посетитель подсядет к нему и не даст почитать спокойно.
Повинуясь давнишней привычке, он сначала просмотрел последнюю страницу, перечитывая заинтересовавшие его заметки по нескольку раз, и только затем, когда весь материал оказался изучен вдоль и поперек самым внимательнейшим образом, перешел к передовице.
Здесь Евгений практически сразу зацепился взглядом за одну из статей. Его глаза буквально прикипели к нескольким десяткам строчек, жадно пожирая их раз за разом. Снова и снова перечитывая небольшую заметку, мужчина пришел в сильнейшее волнение. В какой-то момент он даже не сдержался и громко выругался по-французски, отчего лениво разглядывавший улицу официант с удивлением повернулся в его сторону. Никогда ранее постоянный посетитель их маленького заведения не позволял себе подобных выходок.
- Прошу прощения. - Евгений, сообразив, что ведет себя не слишком прилично, торопливо извинился. - Неприятные новости.
Официант недоверчиво покачал головой, но промолчал. В конце концов, какое ему дело до этого русского господина? Платит он всегда исправно, да и чаевые, когда обедает или ужинает, оставляет вполне неплохие, так что можно и потерпеть. Мало ли, может, и в самом деле какие-то нерадостные известия?.. О-ля-ля, а вон та малышка очень даже ничего!
Все эти чужие мысли напрягшийся было Евгений прочел на открытом и бесхитростном лице официанта и, успокоенный, вновь вернулся к своему чтению. Опять, в который уже раз, пробежал глазами статью.