- Он хорошо работает, а дыра уже почти зажила. Он очень силен.
- Ты дашь мне другого, если он умрет?
- Дам. Ненавижу тебя, Фасимба!
- Ненавижу тебя, Чака!
Разговор был окончен, и шеренги рабов побрели обратно, каждая в свою сторону.
- Подожди, Чака, - не выдержал Язон. - Подожди, не отдавай моего друга! Мы вместе будем лучше работать. Ты можешь избавиться от какого-нибудь другого…
Рабы вытаращили глаза, а Чака поднял дубину.
- Замолчи, раб. Еще раз скажешь мне, что я должен делать, я убью тебя.
Язон прикусил язык. А что ему оставалось делать! Он не сомневался в судьбе Майка. Если даже тот оправится от раны, то с участью раба не смирится. Отныне Язон будет заботиться только о себе.
Совершив короткий переход, рабы остановились на ночь.
Язон забрался в убежище между двумя камнями и вынул из-за пазухи припрятанный кусок мяса. Оно было холодное и жесткое, но все-таки лучше двух пайковых креноджей, которые составляли большую часть туземной диеты.
- Дай мне, - вдруг послышался жалобный голос, явно принадлежащий девушке.
До этого Язону все рабы представлялись бесполыми существами: все они были одинаково одеты, грязны, волосы у всех были спутаны и нестрижены…
- Бери. - Он отломил ей кусок. - Садись и ешь. Как тебя зовут? - Язон подумал, что, может быть, удастся выудить из этой девушки хоть какую-нибудь информацию.
- Айджейл. - В одной руке она сжимала мясо, а другой вычесывала насекомых из грязных волос.
- Откуда ты? Ты всегда здесь жила?
- Нет. Сначала я была у Бульважио, потом у Фасимбы. Теперь принадлежу Чаке.
- Кто такой Бульважио? Такой же хозяин, как и Чака?
Она кивнула.
- А эти… дзертаноджи… у которых Фасимба получил стрелу, кто они?
- Ты многого не знаешь, - сказала она, доедая мясо и облизывая пальцы.
- Я знаю достаточно, чтобы достать мясо, которого нет у тебя. Поэтому не злоупотребляй моим гостеприимством, а рассказывай, кто такие дзертаноджи.
- Все знают, кто они такие. - Она недоуменно пожала плечами. - Они живут в большой пустыне и ездят на кароджах. Плохо пахнут. У них много интересных вещей. Один из них дал мне свою самую лучшую вещь. Если я покажу тебе, ты не отберешь ее?
- Нет. Я даже не притронусь к ней. Вот, возьми еще мяса и покажи мне свою лучшую вещь.
Айджейл порылась в сумке и достала что-то, крепко зажав в кулаке. Когда она с гордым видом разжала пальцы, Язон увидел на ее ладони круглую красную бусинку.
- Красивая, правда?
- Очень, - вздохнул печально Язон, глядя на жалкую безделушку. Предки этой девушки в космический век поселились на этой планете, обладая всевозможной техникой и знаниями. Отрезанные от всего остального мира, их дети выродились и превратились в этих полуразумных рабов, которые превыше всего на свете ценят пустые стекляшки.
- Ну хорошо, - сказала Айджейл и принялась разматывать с себя шкуры.
- Подожди. Ты мне ничего не должна. Я дал тебе мяса просто в подарок.
- Я тебе не нужна? - удивилась девушка. - Я тебе не нравлюсь? Ты считаешь меня безобразной?
- Ты прелестна. Но я слишком устал.
Красива была девушка или нет, Язон не знал. Одну половину ее лица закрывали немытые жирные волосы, другая была сплошь залеплена грязью. Губы ее потрескались, а на лбу красовался синяк.
- Позволь мне остаться с тобой этой ночью, даже если ты стар и я тебе не нужна. Мзилькази преследует меня и причиняет боль. Вот он.
Человек, на которого показала Айджейл, действительно следил за ними, но, как только Язон взглянул в его сторону, скрылся.
- Насчет Мзилькази не беспокойся. Мы выяснили наши отношения в первый же день… Видела шишку на его голове?
- Ты мне нравишься. Я еще раз покажу тебе свою лучшую вещь.
- Нет, не сейчас. Ты мне тоже нравишься. Спокойной ночи.
Глава 5
Весь следующий день Айджейл не отходила от Язона ни на шаг. И он время от времени расспрашивал девушку, пока не опустошил скудную кладовую ее знаний.
Океан казался Айджейл чудом, дарующим лакомую пищу и иногда выносящим на берег трупы людей. Изредка на глади океана появлялись корабли, но о них ей ничего не было известно. С другой стороны равнины, на которой они влачили свое существование, простиралась огромная безжизненная пустыня, населенная загадочными дзертаноджами с их удивительными чудо-кароджами. Из объяснений Айджейл трудно было понять, были ли эти кароджи какими-то диковинными животными или же особыми механизмами. Океан, берег, равнина - это был весь ее мир, и она не могла себе даже представить, что может существовать что-либо, кроме этого.
Но что-то все же существовало, и самострел Чаки тому прямое свидетельство. Язон решил во что бы то ни стало выяснить это и задался целью изменить свое социальное положение. Он научился удачно избегать ударов тяжелых башмаков Чаки, пищи, в общем, хватало, а охота за ней была не особенно обременительной… так что, можно сказать, Язон начинал приспосабливаться к среде обитания туземцев…
В этот же день они столкнулись с еще одной колонной рабов. Язон ожидал увидеть повторение вчерашнего сценария, но, к его удивлению, этого не произошло.
Вид приближающихся рабов привел Чаку в неописуемую ярость, а его собственные рабы в испуге разбежались кто куда и попрятались за ближайшие камни. Неистово подпрыгивая, издавая невообразимые звуки и колотя дубинкой по толстой коже доспехов, Чака довел себя до крайнего исступления и тяжелой рысью рванул навстречу неприятелю.
Чрезвычайно заинтригованный происходящим, Язон поспешил следом за Чакой. Он увидел, как расступилась шеренга рабов противника, пропуская вперед вооруженного до зубов предводителя, и как тот с ревом кинулся к Чаке. Разъяренные вожди стремительно сближались, и Язон поежился при мысли о силе удара при их столкновении. Но неожиданно они замедлили свой бег и принялись кружить друг возле друга.
- Ненавижу тебя, Мшика!
- Ненавижу тебя, Чака!
Слова вроде бы те же, что и вчера. Но интонация на сей раз была неподдельная.
- Я убью тебя, Мшика! Ты опять со своими пожирателями падали нарушил границу!
- Ты лжешь, Чака! Эта земля всегда была моей.
- Я убью тебя!
Выкрикнув эти слова, Чака высоко подпрыгнул и нанес сокрушительный удар. Если бы дубинка достигла цели, то Мшике, несомненно, не поздоровилось бы, но он успел увернуться и обрушить на Чаку ответный удар. Последовал молниеносный обмен выпадами, но дубинки лишь сотрясали воздух, и рабовладельцы перешли к ближнему бою. Вцепившись друг в друга, они катались по земле, рычали, хрипели и обменивались ругательствами, тяжелые дубинки были отброшены, в ход пошли ножи и колени. Только сейчас Язон понял, для чего над коленями Чаки были пришиты длинные острые клыки.
Схватка была не на жизнь, а на смерть. Земля вокруг была усеяна клочьями одежды, обломками оружия, звериными клыками… Равнина оглашалась воем и отборной бранью.
Одно время Язону казалось, что дело идет к ничьей: соперники, переводя дыхание, остановились было, но тут же с удвоенной энергией снова ринулись в бой. Чака воткнул свой нож в землю и при очередном кувырке схватил его рукоятку зубами. Удерживая руки противника и вращая головой, он искал слабое место в доспехах Мшики.
Мшика закричал и отчаянным усилием вырвался из цепких объятий. Кровь сбегала по его рукам и капала с кончиков пальцев, орошая песок.
Чака прыгнул, пытаясь его удержать, но Мшике удалось вывернуться. Убегая, он пытался подобрать разбросанное на земле оружие. Чака рванулся было в погоню, но остановился и принялся размахивать руками, выкрикивая проклятия в адрес труса, не забывая тем не менее отдавать должное своей силе и ловкости.
Язон, пользуясь моментом, подобрал валявшийся на земле рог какого-то животного.
Как только Мшика скрылся из виду, Чака внимательно осмотрел поле битвы и собрал все, что только напоминало оружие. Затем он призвал рабов и приказал раздать вечернюю порцию креноджей, хотя до очередной трапезы оставалось еще несколько часов.
Язон сидел на камне и машинально грыз свой корень. Рядом с ним ритмично двигались плечи Айджейл, она вычесывала верных спутников - насекомых.
От вшей не было никакого спасения. Язон заполучил свою долю паразитов и тоже усиленно скреб ногтями. Этот очередной приступ чесотки вывел его из себя.
- Хватит! Я достаточно послужил, - сказал он, вскакивая на ноги. - Покажи мне кратчайший путь к дзертаноджам.
- Путь займет два дня. А как ты убьешь Чаку?
- Зачем мне его убивать? - Язон пожал плечами. - Я и так слишком задержался. Надо уважать законы гостеприимства.
- Если ты его не убьешь, убьют тебя.
- Как он сможет меня убить, если меня здесь не будет?
- Любой сможет тебя убить. Беглых рабов всегда убивают. Таков закон.
Язон сел, откусил кусок креноджа и призадумался.
- Ты говоришь, что мне надо убить Чаку? Но я не желаю его смерти. Пусть он даже снял с меня башмаки… Я не понимаю, что даст это убийство?
- Ты глуп. Если ты его убьешь, то сам станешь новым Чакой. И сможешь делать все, что захочешь.
Лишь после этих слов структура социального устройства общества с полной ясностью встала перед Язоном. До этого он видел только рабов и рабовладельцев и ошибочно поделил их на классы. В действительности это оказался один класс с варварским законом. Язон обязан был догадаться об этом раньше, ведь он и прежде обращал внимание, как Чака не подпускал к себе никого на достаточно близкое расстояние, как он каждую ночь исчезал в неизвестном направлении…
Да, перед Язоном было общество, живущее по закону свободной инициативы, доведенному до крайности, до абсурда. Каждый сам за себя. Все против одного. Общество, где твое положение определяется силой мышц и быстротой реакции. А кто, оставаясь в одиночестве, ставил себя вне закона, тот становился врагом и мог быть убит первым встречным. Так что, если Язон желает стать свободным, он должен убить Чаку. И как бы он этому ни противился, необходимость вынуждала его пойти на этот шаг.
Вечером Язон проследил за Чакой и заметил направление, в котором тот скрылся. Конечно, это мало что даст: хозяин непременно станет петлять и всячески заметать следы за собой, прежде чем укроется на ночь в своем убежище. Но Язон настроился на то, что все равно сумеет его отыскать.
Нет, у Язона никогда не было тяги к ночным убийствам, он всегда считал, что убийство спящего - подлость и трусость. Но особые ситуации требуют особых решений. Он не пара вооруженному, натренированному в открытых схватках человеку. Выбора не было.
Язон осторожно выскользнул из-под шкур и молча побрел среди спящих аборигенов. Он видел, как в звездном свете сверкнули глаза Айджейл, она все поняла, но не шелохнулась и не сказала ему ни слова.
Разыскать Чаку в сумраке ночи было непросто. Язон решил продвигаться по спирали, постепенно удаляясь от лагеря. Местность была изрезана оврагами и ущельями, и все их следовало осмотреть.
То, что Чака принял особые меры предосторожности, опасаясь ночных искателей приключений, стало ясно, как только Язон услышал звон колокольчика. Это был слабый, едва различимый звук, но он заставил Язона вздрогнуть и замереть. Он сделал шаг назад, колокольчик зазвонил снова, и в это мгновение показался Чака. В воздухе просвистела дубинка. Каким-то чудом Язону удалось увернуться от удара, и, не теряя ни секунды, он что есть силы рванул вниз по склону оврага. Ноги скользили по осыпающимся камням. Только бы не упасть. Падение - смерть. И Язон бежал сломя голову, ибо ничего другого не оставалось - тяжело вооруженный Чака хрипел за спиной, но постепенно топот его ног становился все тише и затем совсем заглох.
Сделав огромный крюк, Язон вернулся на исходную позицию. Дрожа от холода и перенапряжения, он нырнул обратно под шкуры, надеясь, что, может быть, Чака не узнал его в темноте.
Чака появился, когда взошло солнце. Его трясло от гнева.
- Кто это был? - рычал он. - Кто приходил ко мне ночью? - Чака подходил все ближе и ближе к тому месту, где лежал Язон, бросая направо и налево свирепые взгляды.
Пятеро рабов молча указали на Язона. Айджейл задрожала и поспешила отодвинуться от него.
Проклиная предателей, Язон вскочил и пустился прочь от взметнувшейся вслед дубинки. В руке он крепко сжимал заостренный рог, прекрасно понимая, что вряд ли тот поможет в открытой схватке. Какой-то раб попытался подставить ногу. Все были против него! Все были против всех, и никто не мог чувствовать себя в безопасности.
Цепляясь за стебли жесткой травы, Язон взобрался на вершину высокого холма, набрал горсть песка и бросил в лицо хозяину, надеясь ослепить его, но вынужден был снова бежать дальше: Чака доставал самострел.
Рабы остались далеко позади, когда Язон, спускаясь по скалистому склону, внезапно развернулся. Чака не ожидал этого, он занес над головой дубинку, но Язон нырнул под удар и, используя инерцию тела Чаки, перехватил его руку и бросил противника на камни - Пирр не прошел для Язона впустую. Прежде чем Чака достиг земли, Язон уже сидел на его спине, ухватившись за подбородок хозяина. Поранив палец об усеянное клыками ожерелье, Язон рванул грязную бороду. Голова Чаки откинулась назад, и Язон всадил рог в приоткрывшееся на миг горло. Чака в последний раз дернулся под ним и успокоился навсегда.
В полном изнеможении Язон поднялся на ноги. Вздохнув, он вытер о шкуру окровавленные руки и принялся стаскивать одежду с бывшего рабовладельца. Разрезав кожаные ремни, он освободил шлем и отбросил его в сторону.
Перед ним лежал человек с редкими седыми волосами и бледным, старчески высохшим лицом. Среди вещей Чаки оказались и башмаки Язона, грязные, но целые. И он с превеликим удовольствием вновь натянул их на ноги.
Когда с переоблачением было покончено, миру явился новый Чака. Чака воскрес. Тело на песке принадлежало обыкновенному рабу. Язон выкопал неглубокую могилу, положил его туда и засыпал песком. Затем, прихватив с собой все оружие Чаки, он повернул обратно.
Рабы, завидев его, выстроились в шеренгу.
Глаза Язона встретились с глазами Айджейл. Она с тревогой смотрела на него, пытаясь угадать, чем кончилась схватка.
- Один-ноль в пользу команды гостей! - объявил он, и на ее губах сверкнула мимолетная улыбка. - Головы выше! - крикнул Язон. - Новый день наступил для вас. И пусть вы мне не верите, но у вас большие возможности.
Насвистывая, Язон шел за рабами и с удовольствием проглотил первый найденный ими кренодж.
Глава 6
Они разожгли костер на берегу.
Язон сидел спиной к океану, держа в руках шлем. Эта штука причиняла ему невыносимую боль.
Он подозвал к себе Айджейл.
- Слушаю тебя, Чака. И повинуюсь.
Она подбежала к нему, легла у его ног и стала торопливо освобождать свое тело от шкур.
- Что ты думаешь о людях?! - вскипел Язон. - Сядь! Я хочу поговорить с тобой. И зовут меня не Чака, а Язон. Понятно?
- Да, Чака, - ответила она, бросая на Язона испуганный взгляд.
Он поворчал и пододвинул к ней корзину с креноджами.
- Гм… Не так-то просто изменить социальное устройство… - Он помолчал. - Скажи, Айджейл, хотела бы ты стать свободным человеком?
- Что значит "свободным человеком"?
- Свобода - это когда нет ни рабов, ни рабовладельцев. Каждый может пойти куда захочет и делать что захочет.
- Мне не нравится. - Айджейл даже задрожала. - А кто будет заботиться обо мне? Как я могу искать креноджи одна? Надо искать креноджи всем вместе. Один умрет от голода.
- Если все будут свободны, ты сможешь объединиться с другими людьми для поисков креноджей.
- Глупости! Кто найдет креноджи, тот их и съест. Никто не станет делить пищу, как это делает хозяин. Мне нравится есть креноджи.
Язон растерянно погладил отрастающую бороду.
- Все не дураки поесть, но это вовсе не означает, что люди обязаны быть рабами, - сказал он. - Однако ты права. Необходимы решительные перемены. Иначе ни о каком освобождении не может идти и речи. А покуда во избежание неприятностей придется мне во всем следовать Чаке.
Язон подобрал дубинку и побрел в темноту, обходя лагерь стороной. Он выбрал подходящий холм, на ощупь извлек из сумки небольшие колышки - наследство, доставшееся от Чаки, - и привязал к ним шнурок со стальными колокольчиками. Защищенный таким образом, он устроился в самом центре паутины. Но выспаться Язону не удалось. Всю ночь он вскакивал и вслушивался в пустоту, всю ночь ему мерещились крадущиеся шаги и угловатые тени аборигенов.
С рассветом они опять тронулись в путь, но вскоре остановились у межевого знака.
Язон отдал приказ идти дальше, и это решение пришлось всем по душе. Люди, уставшие от тоски повседневной жизни, ожидали увидеть хорошую схватку. И когда на горизонте появился отряд очередных собирателей креноджей, на лицах рабов промелькнуло некое подобие радости.
- Ненавижу тебя, Чака! - кричал на бегу Фасимба. - Ты пришел на мою землю. Я убью тебя!
- Постой!.. Да-да, я ненавижу тебя, Фасимба, прости, чуть не забыл. Мне не нужна твоя земля. Я хочу поговорить с тобой…
- У тебя новый голос, Чака, - сказал, останавливаясь, Фасимба. Он поднял над головой каменный топор и замер в ожидании.
- Да, я новый Чака. Старого Чаки больше нет. Он умер. Я хочу забрать у тебя своего раба. Отдай его, и мы уйдем.
- Чака был хороший воин. Ты, наверно, лучше Чаки, - он в гневе потряс топором, - но не лучше меня!
- Ты сражаешься лучше всех, Фасимба. Девять из десяти рабов хотели бы, чтобы их хозяином был ты, Фасимба. Но давай поговорим о деле. Мне нужен раб с дыркой в голове. Я дам за него двух других, по твоему выбору. Что скажешь?
- Хорошая сделка, Чака. Бери любого, их у меня предостаточно. Я выберу у тебя двоих. Раба с дыркой у меня нет. Много беспокойства. Все время говорил. Я стер ногу, пиная его. С радостью от него избавился.
- Ты убил его?
- Я не трачу рабов зря. Продал дзертаноджам. Взял за него две стрелы. Тебе нужны стрелы, Чака?
- Нет, сейчас не нужны, Фасимба. Но все равно спасибо за неплохую весть. - Язон порылся в корзине и достал кренодж. - Вот, возьми.
- Где ты взял отравленный кренодж? - удивился Фасимба. - Я использую его.
- Он не отравлен, Фасимба. Он съедобен ровно настолько, насколько съедобны вообще все эти фрукты.
- Ты отлично лжешь, Чака. Я дам тебе за него стрелу, - засмеялся Фасимба.
- Он твой, - сказал Язон, кидая Фасимбе плод, - но говорю тебе: он не отравлен.
- Это я скажу тому человеку, которого буду угощать. Я хорошо использую твой кренодж. - И Фасимба бросил Язону стрелу.
Язон взглянул на подарок Фасимбы. Стрела была ржавая и с трещиной.
- Отлично, - сказал он. - А ты жди, когда твой друг съест этот кренодж.
Сделка состоялась, но подозрительный Фасимба не сдвинулся с места до тех пор, пока Язон не покинул его владений.
Прошло около трех суток, прежде чем Язону удалось приблизиться к пункту назначения.