Сегодня Европа мечтает о том, чтобы взнуздать, обуздать и под свое седло приспособить поднимающуюся на ноги молодую великую державу, заставить ее отказаться от своих польз и выгод, полученных победами ее войск над шведами в Северной войне. Но виктория русской армии под Полтавой изменила расстановку политических сил в Европе. Если ранее Россия была рядовым участником Северной коалиции, пажом на побегушках у европейских стран, то сегодня она превратилась в сильную державу с боеспособной армией и флотом, в руководящую и ведущую силу новой антишведской коалиции. Теперь не ей подсказывают, с кем стоит входить или не входить в коалицию, а она сама решает, кто из европейцев ей более подходит или не подходит для продолжения войны со Швецией.
После высказанных Алешкой мыслей, у Петра Алексеевича росло все большее убеждение в том, что ему войска следует отправить в Померанию, чтобы окончательно сломить дурное упрямство Карла XII на побережье Балтийского моря. Что России следует продолжить формирование новой антишведской коалиции, обращая большее внимание на Пруссию и ее короля Фридриха Вильгельма I, который с пониманием отнесся к российским позициям и не раз публично выступал в их поддержку.
А Алешка уже говорил о том, что в результате действия русских войск шведы будут изгнаны из Германии, а державы-участницы новой антишведской коалиции приступят к планированию десантирования своих войск на шведскую территорию. Подобные действия России, по мнению Макарова, заставят самих шведов задуматься о том, не настало ли время с Россией прекращать войну, и они начнут готовиться с ней подписать мирный договор.
7
Еще раз убедившись в том, что Петр Алексеевич ждет продолжения его рассказа, Алексей Васильевич набрался духа и храбрости, чтобы заговорить о том, что следующий одна тысяча семьсот шестнадцатый год станет годом наибольших военных побед и дипломатических успехов России. В состав руководимой Россией антишведской коалиции будут вовлечены Речь Посполитая, Саксония, Пруссия, Ганновер, Дания. Что благодаря формированию этой коалиции Швеция окажется в изоляции и будет отрезана от границ стран, ее поддерживающих. Русские войска начнут господствовать на южном и восточном побережье Балтийского моря, от Улеаборга до Копенгагена. Русский флот после победы над шведами при Гангуте превратится в господствующую силу на Балтике. Установление родственных связей с герцогом Мекленбург-Шверина, с этой свиньей в образе человека, позволит России заключить с его герцогством договор и расквартировать русские войска на его территории, русский флот начнет свободно пользоваться гаванями этого герцогства.
Но именно тогда, Алексей Макаров особо выделил и подчеркнул, что эти действия России заставят "королеву морей" Англию предпринять определенно-конкретные антироссийские действия. Ее дипломаты и тайные лазутчики начнут работу по разрушению только что сформировавшейся антишведской коалиции, сорвут вторжение коалиционных войск в Швецию. Под её непосредственным влиянием датский король потребует вывода русских войск из Дании. Англия потребует вывода русских войск из Мекленбурга, а в Ганновере вскипят антироссийские настроения.
Пока Алешка Макаров докладывал государю видение аналитиками его тайной службы возможного развития событий в Европе на ближайшее будущее, Петр Алексеевич достал кресало и кремень. Парой быстрых и крепких ударов высек длинную искру, поджигая фитиль, от которого прикурил трубку. Через мгновение он снова был полное внимание, слушая умные мысли своего Алешки, мерно попыхивая курительной трубкой.
Тем временем Алексей Макаров говорил о том, что шведский король Карл XII под влиянием своей фаворитки фрейлины Язи Мнишек постепенно приходит к мысли о том, что Швеции необходимо вступать в переговоры и заключать мир с Россией. Но он хотел бы при содействии России вернуть часть утерянных шведских территорий, отошедших Дании и Ганноверу. Россия и Швеция начнут первые секретные контакты и переговоры, которые будут близки к завершению, но случайная гибель Карла XII в Норвегии сорвет их успешное завершение. К власти в Швеции придет проанглийская партия, которая проголосует за продолжение войны с Россией, Северная война продлится еще несколько лет. Финансируемая Россией партия патриотов проиграет эти выборы из-за глупости некоторых русских дипломатов.
Услышав последние слова, Петр Алексеевич поднял голову, взгляд своих круглых глаз он так вперил в Алешку, сейчас он очень хотел услышать, кто этот идиот из его окружения и как долго будет продолжаться эта проклятая и, казалось бы, такая нескончаемая война. Но в этот момент Алексей Васильевич говорил с закрытыми глазами, поэтому не заметил этого страстного и столь вопрошающего взгляда своего государя. Он продолжил высказывать мысли о будущем родной державы, говорил о том, что в следующем году "владычица морей" перестанет соблюдать свой так никогда и не объявленный "нейтралитет" по отношению к России, а открыто перейдет на антироссийскую позицию.
Таким образом, Россия окажется в положении державы, которая будет вынуждена начать пересматривать свои позиции по отношению к Англии, отказаться от идеи союзничества с нею и начать поиски нового стратегического европейского партнера. В следующем году судьба явно будет благоволить великому государю России Петру Алексеевичу, его намерениям открыть отношения с далекой Францией. В сентябре этого года скончался французский король Людовик XIV, который в своей государственной политике в основном ориентировался на союзнические отношения со Швецией.
В управление Францией в качестве регента вступил герцог Филипп Орлеанский, младший брат Людовика XIV, который, в принципе, с симпатией воспринимает реформаторские изменения в российском государстве. Придя к власти, регент разрешил многим французским ремесленникам отправляться в Россию и искать там счастья и богатства, а двадцати русским дворянам даже позволил перейти на французский флот гардемаринами.
Эти события и отношение регента к России в какой-то мере будут содействовать большему сближению обоих государств. В любом случае Франция сегодня уже не та, что была при короле Людовике XIV, некоторые ее дипломаты уже ведут подготовительную работу по возможному приглашению русского государя в свою великую страну, а главное, это государство сегодня в своей европейской политике реально противостоит туманному Альбиону.
Когда Алексей Васильевич сделал небольшую паузу в своем рассказе, то государь Петр Алексеевич не выдержал своего столь долгого молчания и обратился к Алешке с вопросом:
- Слушай, мил человек, похоже, ты хочешь меня убедить в том, что Англия - плохая союзница, а Франция будет нашим лучшим другом? Так в этом меня убеждать не надо. Что касается Англии, то я это на собственном горбу испытал. А что касаемо Франции, то я не совсем убежден в прозорливости твоей службы, Алешка. Ведь Европа только о своей выгоде и пользе печется, ей до России совершенно нет никакого дела. Только приставив к ее груди солдатский багинет, она начнет тебя признавать и уважать. А когда разворачиваешься к ней спиной, то гляди, она сама готова свой багинет тебе в спину ткнуть. Так что политика, как говорят сами французы, дело дерьмовое и лучше от нее подальше держаться, а то можно здорово испачкаться, да и запахом смрадным от нее сильно несет. Ты, Алешка, лучше поясни мне, дубине стоеросовой и бестолковой, что ты имел конкретно в виду, когда о Франции говорил? - Петр Алексеевич сделал очередную затяжку курительной трубки и выпустил изо рта ароматное облако дыма.
- Государь мой, Петр Алексеевич, я только хотел сказать, что в следующем году тебе обязательно нужно съездить в Париж и поближе познакомиться с французами. Герцог Филипп, нынешний правитель Франции, в своем недавнем письме на твое имя, я ему ответ еще не отписал, дал понять, что он с радостью примет твое величество в своей столице и окажет тебе истинное французское гостеприимство. Это означает, что французам сегодня чего-то от нас тоже надо, иначе они тебя сами бы не приглашали, государь. Да и тебе было бы полезно пройтись по их Парижу, увидеть Францию и ближе познакомиться с французами. Посмотреть, как их можно было бы против англичан использовать. Ведь они с ними на ножах постоянно находятся. Только недавно друг с другом воевали за Испанское наследство. Так что думай и решай, государь, когда снова в Европу отправишься? На апрель мы договорились Катерину Ивановну за Карла-Леопольда выдавать, да их свадебку играть, в июне тебе в Пирмонт на минеральные воды съездить требуется, здоровье подправить. А после этого ты свободен и может во Францию смотаться.
- Хватит, Алешка, на меня давить и своего требовать. Хочешь меня в Европу отправить, так и быть по сему. Поеду я в Европу и скоро поеду. Катьку замуж выдадим и на водах Пирмонта полечимся. Но ты, мил сударь, больше думай о Франции, что с ней будем делать. Хорошо будет, если нам удастся ею англичан попенять, постращать, к пониманию привести, что не только они самые важные в Европе. Франция может стать важным пунктом нашей европейской поездки. А снова по Европе мы должны так проехаться, чтобы все европейцы поняли, что перед ними новая Россия, а не старая боярская патриархальная Московия. Ты лично, Алешка, будешь за организацию поездки во Францию и за трату там денег отвечать, поденный дневник вести будешь, а также будешь мне готовить информацию о людях, с которыми будем встречаться. Но на твоих плечах остается вся державная и деловая переписка, так что заранее готовь своих кабинет-курьеров. Приготовленные бумаги оставь, опосля посмотрю и что надо подпишу. А сейчас иди прочь, найди и позови Нартова, мне надо обещанные Антошке Девиеру шахматы завершить точением, а все некогда. Пускай он и доточит.
Только Алексей Васильевич поднялся со стула и отправился к выходу из государевой токарной комнаты, как за спиной снова послышался голос Петра Алексеевича:
- Слушай, Алешка, а чего ты с Петром снова сцепился, чего вы там не поделили? Имей в виду, хотя ты человек смирный и покорный, но я не позволю вражды и крови между вами. Вы оба мне нужны, так что прекращайте лаяться и со злобой друг на друга при людях посматривать. А теперь ступай и зови Нартова.
В день двадцать четвертого января одна тысяча семьсот шестнадцатого года великий государь Петр Алексеевич с супругой Катериной и шестьюдесятью сопровождающими лицами придворных чинов и вельможных сановников покинул Санкт-Петербург и отправился в свое второе большое путешествие по европейским странам.
Глава 2
1
Александр Данилович Меншиков сидел в глубоком кожаном кресле и большой пилкой поправлял длинный ноготь на мизинце левой руки. Ноготь уже достиг большой длины, поэтому Александр Данилович работал с должной осторожностью, будучи полностью поглощен этой филигранно тонкой работой. Его пилка для ногтей больше напоминала наших времен драчевый напильник с большой и красивой костяной ручкой и отвратительно грубо и плохо нанесенной насечкой. Поэтому каждое движение ему приходилось делать с огромной предосторожностью, чтобы не повредить или не сломать ногтя. В какой-то момент Меншиков прекратил работу пилкой, отвел руку с ногтем в сторону и пару минут полюбовался своей работой. Несколько раз он поворачивал мизинец с ногтем из стороны в сторону, стараясь с наиболее выгодного угла рассмотреть подпиленный ноготь и оценить качество проделанной работы.
- Ну что, брат-писарь Алешка, что ты можешь мне рассказать о проделанной тобой работе? - негромко промурлыкал Александр Данилович, продолжая рассматривать ноготь, даже не поворачивая головы в мою сторону.
Я стоял, низко склонив голову, и смотрел на свои совершенно стоптанные башмаки, которым наступил полный и окончательный конец. Если приподнять ногу и посмотреть на их подошву, то ее, подошву, я имею в виду, там не увидишь. Прямо из ботинка будет торчать моя грязная ступня. Слава богу, что можно было ходить мелкими шагами, высоко не поднимая ноги, а то получился бы полный конфуз. Все люди смогли бы увидеть, что башмаков как таковых у меня уже не было, сохранился один их только верх.
- Ваша милость, за прошлый месяц государственные крестьяне за аренду одних только ловель заплатили нам четырнадцать рублев пятнадцать копеек и три полушки, - начал отвечать я на вопрос Александра Даниловича Меншикова. - Налог за конское поголовье составил сто пятнадцать рублев сорок шесть копеек и пять полушек.
Но Александр Данилович меня тут же прервал и, прекратив рассматривать идеально отточенный ноготь, строго посмотрел в мою сторону.
Мы с ним были практически одного возраста, но я пироги на базаре никогда не продавал, мне так и не удалось побывать любимым денщиком государя нашего Петра Алексеевича. Потому все еще пребывал в чине подьячего в ингерманландской канцелярии Александра Даниловича. А Меншиков к этому времени уже был Светлейшим князем Священной Римской империи, генерал-губернатором Санкт-Петербурга, который только что начали строить на берегах Невы. Он был богатейшим человеком, а грамоты и по сию пору не выучил. Первое время, когда я приносил ему бумаги на подпись, то он вместо подписи крестик ставил и кружком его обводил. Пришлось его научить рисовать свою фамилию, когда нужно было чего-либо подписать. Так он и по сию пор занимается этим рисованием, а грамоту учить и по сей момент ему некогда.
Но, несмотря на его неграмотность, честно говоря, я ему страшно завидовал. Это надо же было всего за каких-то десять-двенадцать лет достичь таких бешеных высот на службе у государя! А все из-за того, что он был любимцем царя. Говорят, они были настолько не разлей вода, что даже спали вместе, хотя, по-моему, это богопротивное занятие.
Но в этот момент мои мысли были перебиты новым вопросом Александра Даниловича:
- Не знаю, почему, Алешка, но государь Петр Алексеевич, видимо, на тебя глаз положил еще при первой вашей встрече, который раз все интересуется, как ты там поживаешь и чем занимаешься? А что я ему должен говорить, скажи мне, пожалуйста?! Если скажу, что ты плохо работаешь, значит, я сам плохой генерал-губернатор. Не могу с людьми справиться, не могу им показать, как надо хорошо и правильно работать. Так что мне постоянно приходилось говорить, что ты, Лешка, отменный работник. Все умеешь и все можешь. Но только имей в виду, когда мне приходится хвалить тебя Петру Алексеевичу, то делаю я это как бы тебе в долг. А долг платежом красен, так что, когда будешь занимать большой пост у Петра Алексеевича, то меня не забывай, не обижай своим невниманием.
В то время Александр Данилович, совсем еще молодой парень, находился в зените своего фавора. Своим наигранным поведением под своего человека он напоминал мне объевшегося сметаной и чрезвычайно довольного этим обстоятельством кота. Он был таким самодовольным, уверенным в себе человеком, барином, настоящим хозяином своей жизни. Он не произносил, а, не повышая голоса, мелодично растягивая слова, их напевал. Да и мне самому хотелось превратиться в такого же ленивого и самодовольного барина, если бы мне в жизни подфартило бы так же, как, разумеется, и ему.
- Но тебе я должен честно признаться и сказать большое спасибо за работу, проделанную тобой, Алексей, - продолжил свою речь Александр Данилович. - За столь короткое время ты сумел навести большой порядок в моих делах. Аккуратно вел подсчет поступающих денег и четко записывал, на что они тратились. Не обманывал, не крал, а в своих записках выкладывал истинные расчеты. Делал все честно, как на духу. Я несколько раз просил других писарей проверить эти твои расчеты и записки, так никто из них так и не нашел ни одной ошибки или исправления. Так что я очень доволен тем, что мне не приходилось врать Петру Алексеевичу, когда тот интересовался тобой. Только, по-моему, ты слишком добр к окружающим тебя людям, веришь их словам и обещаниям и слишком много им доверяешь, когда о себе говоришь. Прими мой дружеский совет, никому и никогда не верь и не доверяй своих истинных мыслей. Человек человеку волк, а не товарищ. Каждый человек, независимо от того, кто он и какую должность при государе занимает, норовит урвать, украсть свое, да и не свое тоже. Если ты в начале своей придворной жизни и службы окажешься на пути такого рвача и казнокрада, то он тебя может смять и уничтожить. Даже я не смогу тебе вовремя помочь. А теперь иди, собирай свои вещи и отправляйся к государю нашему Петру Алексеевичу. У него для тебя имеется работа. Сейчас он находится в бывшем дворце Лефорта на Яузе, он уже ждет тебя.