Я сейчас в себе, вообще-то, ненависть ко всему живому накручиваю – без этого трудно выкарабкаться будет. Мы, без преувеличения, в тылу врага. В полной жопе, короче… Нам любой местный житель опасен – хрен знает, что у него в голове, а тут такая пьянка пошла… Я только за ближайшее селение спокоен. Да и то… может статься, в семье не без урода. Чего угодно ожидать можно. Соответственно, держаться надо настороже. Кстати, и эфир прослушивать не помешает.
Ну и что Анри ответить? Сразу его дебильное мировоззрение не сломать, да и лень разжевывать… И некогда. Будем мозги парить, а через некоторое время сам в реалии воткнется. Если нет… ему же хуже.
– Не путай теплое с мягким, компаньеро. А я, вообще-то, интернационалист! Со стажем… Не сомневайся, – озвучил я чистую правду.
Точно помню, нас когда-то именно воинами-интернационалистами называли, в Афгане… Уже под занавес, в составе "ограниченного контингента" довелось поучаствовать. Кто бы мог подумать, что там морской спецназ потребуется, армейского и так хватало – считай, все советские бригады СпН через Афганистан прошли. Да и с водой там напряженно – на первый взгляд, водоплавающим и бултыхаться негде. Однако тоже пригодились… Командование посчитало полезным и разумным обкатать морских диверсантов в боевых условиях, благо подходящая войнушка подвернулась. Та еще обкатка получилась – война в кяризах и пещерах, часть из которых оказалась затоплена, какие сами по себе, а где-то "духи" подсуетились. У армейцев с водолазной подготовкой было туго, поэтому туда шли боевые пловцы. Ну а когда подобных задач не стояло, мы воевали, как обычному спецназу положено… Зря, что ли, в командировку приехали – повышайте квалификацию, парни, заодно и Родине тут подсобите.
Во Вьетнаме (до этого в Корее) американцы столкнулись со схожей проблемой – подземной войной – и организовали подразделения так называемых "Туннельных крыс", куда отбирали совершенно безбашенных добровольцев, а вот у нас такого не было. Наши решали вопросы кардинально, преимущественно с помощью горючки и взрывчатки. Но иногда этого оказывалось недостаточно, тогда на штурм в пещеры и подземные ходы шел армейский спецназ. Но сифоны и затопленные переходы становились для бойцов непреодолимой преградой. Не знаю, как справлялись с такими препятствиями американцы, может, "тюленей" своих знаменитых задействовали… Но вот в Афгане действительно очень к месту оказались советские водолазы-разведчики, у которых к тому же и с клаустрофобией было все в порядке. То есть не может быть таких фобий у воинов, несущих боевое дежурство на подводных лодках, десантирующихся через торпедные аппараты (где можно и застрять) и заточенных для войны в темных морских глубинах. "Морские дьяволы" всегда появлялись там, где "духи" считали себя в полной безопасности!
* * *
Ничего ценного на базе не осталось – все сгорело. Значит, я опять на мели и жизнь надо начинать заново. Ну да не впервой. В последний раз я оказался в такой же жо… то есть в гораздо худшей ситуации, когда затонула моя яхта, а я остался барахтаться чуть ли не посреди моря-океана на надувном плотике. Тогда выбрался и сейчас выкручусь. Если, конечно, не напоремся где-нибудь по-глупому, но от этого никто не застрахован – кирпичи с крыш нет-нет, да и падают. На войне особенно часто… А деньги – дело наживное.
Дела фирмы шли хорошо, но на счетах ничего нет – все средства я недавно вбухал в покупку самолета, от которого теперь остались одни головешки. И коллекция оружия (дорогущая, кстати) в бунгало сгорела – жалко неимоверно! Вся моя собственность на данный момент – это внедорожник "Land Rover Defender" и лодка "Зодиак" – в прицеп ее загружу. А участок земли с уцелевшими коттеджами здесь стоит копейки. То есть уже ничего не стоит – кому он сейчас будет нужен, в охваченной войной стране?!
Есть немного наличных, да еще Анри должен подкинуть – полностью за охоту они пока не расплатились. Так что проживу. Потом осмотрюсь и подумаю, за что браться. Можно, конечно, взять кредит, открыть фирму в другой стране и дальше сафари водить – зацепки и хорошие связи есть. Но в долги влезать неохота, а от слова "кредит" в последнее время вообще воротит, да и по второму разу то же самое начинать не тянет – не в моем это характере. Я непоседа и раздолбай, конечно, хорошо подготовленный, тренированный, очень опасный и даже местами ответственный, но все же… Долго на одном месте сидеть не могу. Как уже говорилось, дела фирмы по большей части Гуля вела, а я шлялся где ни попадя в джунглях и саваннах.
Думал, здесь нашел призвание, хотя чего-то и не хватало, дальних странствий, наверное… но раз уж судьба так распорядилась, опять буду что-то новое искать. То есть опять в свободное плавание… на пятом-то десятке лет. Да нормально – потяну, до камина, кресла-качалки и пледа еще далеко. Ладно, все это потом… Пока выбраться надо.
– Сейчас хороним тела. Осматриваем тут все. Берем нужное и полезное, но небольшое… Грузимся и уходим к границе, – распорядился я. – До нее миль двести, правда, дороги паршивые, зато населенных пунктов почти нет, там первое время хуже всего будет. В общем, должны успеть проскочить, пока везде не полыхнуло. Оружие держать под рукой!
Пока нас не было, канадцы, отложив луки, успели вооружиться тем, что нашли на трупах бандитов. Анри вцепился в винтовку М-4, видимо, ему привычную. А Жану достался самозарядный дробовик. АКМ с третьего бандита они проигнорировали – бестолковые… "Советское – значит, отличное!" Я взял автомат и отнес его в машину. Конечно, американская винтовка не так и плоха, как у нас принято считать, и одиночными точнее "калаша" будет, но вот по надежности с АК никакое другое автоматическое оружие не сравнится, и это главное! А пистолетов-то и нет ни одного, точно это не городская банда была, а где-то разжившиеся оружием новоявленные революционеры.
– Все понятно?
Я внимательно посмотрел на свою сборную команду – Умбу и обоих канадцев. Желающих что-то спросить или возразить не нашлось. Вот и хорошо.
– Тогда взялись, – сказал я и пошел рыть могилы…
Вскоре из деревни подтянулись местные жители. Я завещал им оставшееся имущество и поручил оттащить и выбросить в реку тела налетчиков. Сегодня у крокодилов будет хороший ужин. А своих мы похороним сами.
В дорогу мы отправились только через три часа. Хотя я и торопил. Но кроме похорон как-то много дел нашлось. Особливо с решением, что влезет в машину, а что придется оставить. Соответственно, в этот день до границы мы не добрались. А ночью по таким трассам лучше не ездить, да и отдохнуть после излишне насыщенного дня было необходимо. Завершение охоты, дорога обратно, бой, погоня, опять война, возвращение и похороны. Уехать я торопился, только чтобы к нам другие неприятности неожиданно не подвалили. Так что, проехав меньше половины пути, мы разбили лагерь и остановились на ночлег.
Утром позавтракали чаем (правда, канадцы предпочли кофе) и оставшимся после сафари сухпаем (с горячего копчения антилопятиной вышло неплохо) и снова двинулись в дорогу. Маршрут я выбирал таким образом, чтобы не попадалось сколько-нибудь значительных поселений. Несколько негритянских деревенек не в счет. С этой стороны угрозы я особо не ждал, да и новости до этих мест, скорее всего, еще не добрались. Тут не только телевизора, радио-то нет. К тому же во многих деревнях меня знали, а профессиональный охотник у местных пользуется заслуженным уважением, если не сказать любовью. Мне несколько раз случалось выезжать в такие поселки – отстреливать повадившихся таскать скот львов или убить разоряющего посевы слона. И еще момент: власти запрещают местным жителям охотиться (и нечем им, да и не умеют они в большинстве своем) – это прерогатива богатых туристов. После же визита охотника с клиентами, особенно если целью сафари является что-то большое, местным достаются горы мяса. Убитый слон, носорог, жираф или бегемот – "это не только ценный мех", которого, собственно, и нет, но и несколько тонн вкусного, легкоусвояемого мяса.
Сказки же о том, что любой африканец – прирожденный следопыт и охотник, это просто сказки (пигмеев, бушменов и масаев не берем). Негры до судорог боятся этой самой дикой природы и отгораживаются от нее всеми возможными способами, а, например, ночная охота непредставима даже масаям! Ну как раньше в Индии – сожравшего десятки индусов тигра-людоеда мог уничтожить только белый сахиб.
Да, масаи охотятся на львов, но тут еще вопрос, кто на кого охотится… Это испытание и инициация воина, а не охота в полном смысле этого слова – битва это. Во всем другом они живут не охотой, а скотоводством и земледелием.
Вот бушмены и пигмеи – истинные дети дикой природы, каждый в своих условиях. Бушмены – в зарослях и пустыне, а пигмеи – в джунглях. Это действительно великолепные охотники, следопыты и собиратели всякого… Они едят ВСЕ! Например, "бушменский рис" – это личинки насекомых. Хотя русские им не уступят: сразу вспоминаются истории про пьяных рыболовов, вместо рожков-макарон случайно употребивших опарышей, – чем не бушмены?
С охотой же все не так просто. Что пигмеи, что бушмены ведут полуголодное существование, а добыча зверя требует нечеловеческих усилий и ухищрений. Зато, если удается убить животное, едят, как волки, то есть пока все не умнут. Для пигмеев убитая лесная крыса или обезьяна – уже радость, небольшая антилопа – вообще праздник! Поэтому, когда случалось нанести визит в гости, я на радость маленьким людям всегда подстреливал и притаскивал с собой что-то большое и вкусное.
К слову, североамериканские индейцы переместились в прерии и смогли охотиться на бизонов, только когда заполучили от белых лошадей и ружья. Главное – лошадей! Пусть и одичавших мустангов. До прихода европейцев в прериях люди не жили. Только маис и бобы кое-где выращивали. Интересный момент: часть индейцев прерий белые стали называть "сиу", а это позаимствованное и исковерканное индейское же слово – "гады"! Видать, веселые парни там обитали, раз от собственных соседей такое прозвище заполучили.
* * *
До границы оставалось всего километров двадцать. Проскочили! Я почти уверился в этом, когда, перекрывая нам движение, откуда-то сбоку выскочил открытый армейский джип и полоснул по дороге из пулемета. Приехали…
Я резко тормознул как раз перед взбитыми пулями фонтанчиками пыли. В засаде сидели, сволочи, прям как наши гайцы, но тут взяткой не отделаешься. Посмотрев на довольные черные морды в джипе, я сразу понял – будут убивать. Не собирались бы, так бы и не наглели – видели, что белый за рулем. А сразу не вальнули просто потому, что машину портить не хотели, – выведут и расстреляют, и все трофеи целы.
Большой, камуфлированный джип стоял поперек дороги. Оттуда выпрыгнул автоматчик и, отбежав чуть в сторону, взял нас на прицел. Потом распахнулась дверца, на дорогу выбрался офицер – раскормленный негр под два метра ростом – и, на ходу расстегивая кобуру, вальяжно направился к нам. В машине остался водитель и еще один боец за пулеметом.
– Бвана, – обозначил серьезность момента Умба.
– Сам знаю, что бвана… сейчас нам тут будет… полная! – откликнулся я.
– Серж, ты уверен, что нападут? Почему? – раздался голос старшего из канадцев.
– По кочану! – сказал я по-русски. – Уверен, Анри, уверен. Готовься. Только оружие не трогай.
Наши винтовки были рядом, стояли в креплении между сидений, но с ними в машине не развернуться – просто не успеть. Начнем хватать и тут же очередь поймаем. Но похожие варианты я предусматривал, и не только для этого раза, поэтому в карман на двери у Умбы был запихнут его двуствольный, двенадцатого калибра "хаудах", а у меня симметрично располагался укороченный, того же калибра, помповый "ремингтон" с пистолетной рукояткой. Патрон дослан, только предохранитель скинуть. В буше, против, допустим, прыгнувшего внезапно леопарда, это самое лучшее оружие: картечь накоротке – страшное дело! А с винтовкой не всегда можно успеть. Да и мелкую дичь бить надо не крупнокалиберной пулей – вдребезги разнесет! Слоны-то на обед бывают не всегда… Вот и приходилось нам с Умбой, кроме винтовок, таскать еще по одному стволу, правда, максимально облегченному. Сейчас тоже пригодятся.
Глядя на подходящего вояку, я отдал команды:
– Анри, Жан, как стрельба начнется, ныряйте на пол. Но не раньше. Движок от пуль прикроет. Да и выше они брать будут. За оружие не хватайтесь – мы справимся.
– Умба, твой автоматчик, потом шофера берешь. Стреляешь только после того, как я начну.
– Всем все понятно?
Я глянул в зеркало заднего вида, канадцы сидели бледные, но сосредоточенные и не паниковали. Не должны неуместной инициативой подвести – крепкие люди и охотники хладнокровные, удалось убедиться. А надежней Умбы напарника и быть не может! Короче, за тылы я спокоен. Остается самому не оплошать.
Дождавшись утвердительных реплик, я подытожил:
– Вот и ладно. Все нормально будет.
Ожидая подходящего негра, я изобразил на лице идиотскую американскую улыбку и начал приоткрывать дверь, как будто собираюсь вылезти. А на самом деле маскировал этим то, что вытаскиваю дробовик.
Подойдя к машине, жирный офицер наконец выпростал свой пистолетик и, сунув руку в открытое окошко, попытался ткнуть ствол мне в висок.
– Выходи.
Придурок! Не надо было вплотную подходить, тогда бы шансы у них были. Вообще не стоило ему из машины вылезать. У меня только один выстрел – для второго цевье передернуть могу не успеть – и начинать надо с того, кто за пулеметом.
Через мгновение просунутая рука была сломана в локте и запястье, а подавившийся криком и закатывающий от болевого шока глаза негр сползал по открывающейся дверце машины. Но далеко не сполз, придерживая за сломанную руку, я прикрылся им от пулеметчика. Тот явно не успевал или растерялся, да и понятно – палить по своему командиру станет не каждый, проблем потом не оберешься. На то и расчет был.
Справа грохнул обрез Умбы. А потом еще раз… Смотреть, что там получилось с автоматчиком, было некогда, но облако кровавых брызг из головы шофера я заметил. И в ту же секунду, просунув в окно помповик, выстрелил сам. Одновременно дал короткую очередь пулеметчик, но пули прошли выше машины. А больше он ничего не успел – заряд крупной картечи разорвал ему лицо и грудь.
Толкнув дверь со свисающим на ней негритянским офицером, я выкатился из машины и взял на прицел вражеский джип. Но воевать было уже не с кем – все враги надежно померли.
Относительно целым оставался только толстомясый лейтенант, но и это ненадолго. Я вытащил нож – ща попытаем его об обстановке в стране и окрестностях, и уши я в коллекцию хочу, раз в прошлый раз не получилось. С ушей и начнем…
В общем плане ничего особо полезного экспресс-допрос не дал, да и разбираться в перипетиях местной политики было лень, все прозрачно – одни уроды других сменяют, но, как известно, "от перемены мест слагаемых сумма не меняется". Прямо как на Родине. А стрелять в нас будут любые группировки – однако белые угнетатели улепетывают, с хорошей машиной и наверняка с деньгами. Зато выяснилось, что дальше по дороге нас ожидает целая воинская часть. Раньше ее там не было, но подогнали зачем-то. А эти, самые хитрожопые, решили еще и на дорогах пошустрить. Надо с трассы уходить!
С убитых мы сняли четыре АКМС. Пригодятся, это не моя винтовка, с которой в кабине не развернуться. Один автомат я повесил себе на плечо, другой отдал Умбе, а два оставшихся закинул в машину, добавив к уже лежавшему там АКМ. Взял себе и пистолет – потертый "браунинг хай пауэр".
Канадцы вели себя на удивление хорошо и даже с советами о гуманизме и человеколюбии влезть не пытались, особенно когда услышали, что всех проезжающих по этой дорожке ожидало. Только Жан разок над трупами проблевался, но это со многими случается. И во время допроса он старался держаться подальше. А Анри не дрогнул. Там пациент такое вещал – закачаешься, не до переживаний сразу стало! Они тут как раз пытающихся выехать из страны людей перехватывали, и мы оказались не первыми… Дальше по дороге то, что от них осталось, спрятано… Но смотреть я не пошел – времени нет и желания такими картинами любоваться. А что такие ублюдки могут сотворить с человеком, мне прекрасно известно, да и "язык" нам все подробно рассказал, чем только ухудшил свою участь – чем больше рассказывал, тем больнее я ему делал. Он того вполне заслужил!
Захваченную машину решили не оставлять. Поэтому вытащили из нее тела шофера и пулеметчика и наскоро затерли следы крови. Сойдет. Сам джип от стрельбы не пострадал – расстояние небольшое было, и заряды кучно пошли, его почти и не зацепило. Пара пробоин от картечин в борту и немного растрескавшееся лобовое стекло не в счет – совсем не критично. Потом я осмотрел стоявший на турели пулемет М-2 – тоже в порядке машинка, когда-то такие как "оружие вероятного противника" изучал, да и позже пострелять довелось. Сочетание в местных войсках русского и натовского оружия не удивляло – в Африке сплошь и рядом такая чехарда, оружие сюда кто только не поставлял.
Расколовшегося до донышка негра я дорезал, и мы оттащили трупы в кусты, а пятна крови на дороге присыпали. Скоро найдут, конечно, но некоторая фора у нас будет.
– Анри, из пулемета умеешь? – с надеждой спросил я.
Лучше бы сам за него встал, но надо быть за рулем первой машины. Оставалось надеяться, что канадец справится, в армии он служил, я уже интересовался.
– Далеко не мастер, но смогу, – оправдал мои ожидания Анри.
– Отлично, тогда давайте в ту машину. Умба поведет, ты прикрываешь. Мы с Жаном впереди пойдем. Если кто сзади появится – бей! Не сомневайся, это враги. Понял?
– Не бойся, не подведу.
– Тогда двинули.
Подхватив оружие, Анри и Умба побежали к армейскому джипу. А я начал разворачивать на узкой дороге свой "Лендровер". Обратно надо валить, и в обход.
Промчавшись километров пять в обратную сторону, мы ушли с дороги вправо и, проскочив до следующей развилки, опять свернули. Потом была еще пара развилок, а несколько раз мы двигались прямо через саванну. Короче, искать замаешься, только если с вертолета, но это что-то сомнительно – тут хорошо, если на всю страну десяток вертушек наберется. В общем, утрутся вояки доморощенные.
Так и получилось – погони то ли вообще не было, то ли она, безнадежно заплутав, отстала. Но мы гнали и путали следы до самого вечера. Соваться же наобум через границу, пусть она тут и условная, теперь совсем нельзя, могут быть кордоны. Разведка требуется.
Наконец я решил, что оторвались достаточно. Выбрав подходящий перелесок, мы загнали под деревья машины и встали лагерем. Теперь можно и небольшое совещание устроить.