- Хорек… Хорь, отставить! - приказал Сотник. - Всем успокоиться! Ну!
За контейнером рокотала двигателем остановившаяся тачанка. Мальчишка, сделав еще пару шагов, опустил руки.
- Ты чего на меня бросился? - спросил у Хорька здоровяк, и Сотник ощутил идущий от него перегар.
- А чего ты в Сотника стреляешь?
- В кого? Какого еще…
- В дядьку этого!
- Так, они все мертвы? - Игорь наклонился над лежащим ближе "серым". У того была разбита грудь и голова - явно не обошлось без трубы в руках здоровяка.
- Да чем там - сдохли! - Великан вонзил трубу в мусор и принялся чесать лоб. - Двоих я отоварил, в третьего этот шкет из пистолета…
- Я Хорек! - перебил мальчишка, подходя к ним.
И вдруг ударил ногой по голове мертвого чужака. Перепрыгнул через него, развернулся - и вмазал в бок другому.
- Говорю ж - псих! - утвердился в своем мнении здоровяк. Он поднял выбитый Игорем пистолет, оглядел и принялся стволом счищать прилипший к груди мусор. - Хорек, ёксель-моксель! Ну и кликуха! А по-нормальному тебя как звать, шкет?
Поскольку тот не ответил, парень переключился на Сотника, который отодвинул мальчишку от мертвецов - смотреть на ребенка, самозабвенно пинающего трупы, было, мягко говоря, неприятно, - и присел над одним, чтобы разглядеть получше.
- А ты? Сотник - это фамилия такая?
- Игорь Сотник. - Подняв голову, Игорь окинул быстрым взглядом крепкую фигуру, камуфляжные штаны, ежик темных волос. - Капитан запаса, развед-рота сухопутных войск.
Здоровяк выпятил челюсть, встав по стойке смирно, бросил руку к виску и отрапортовал:
- Павел Багрянов, курсант четвертого курса академии МЧС…
- Спортсмен? - уточнил Сотник, выпрямляясь с электроружьем в руках, которое он взял у мертвеца. - Клешню-то опусти, мы ж не в форме.
- Так точно! Победитель соревнований…
- Всё понял, победитель. Хорек, дай сюда ПМ. Где он?
- Да вот… - мальчишка подобрал с земли пистолет. - Только в нем патронов теперь нема.
- Там же семь штук было. Конвойный тогда один раз выстрелил, а я так и не перезарядил, запасной магазин потерял… - он запнулся, решив, что новым приятелям незачем знать, что с ним было недавно.
- Ну - семь, и что? - пробурчал мальчишка. - Этот, с рожей серой, он же… Я в него все выстрелил, пока он упал! Они бессмертные!
- Был бы бессмертный - не упал бы, - заметил Павел Багрянов, курсант четвертого курса и победитель соревнований.
Потом он вдруг хлопнул себя по лбу, пробормотал: "Генка! Жорик!"- и бросился через свалку.
- Те двое мертвы! - крикнул Сотник вслед. Он забрал у Хорька ПМ и пояснил мальчику: - У людей этих какая-то броня, кажется, под одеждой, кожаная, поэтому много стрелять пришлось. Давай проверим.
Они проверили - у одного, в которого палил Хорек, под курткой оказалось нечто вроде твердой кожаной кирасы, у другого были кожаные подштанники. Третий - его, судя по налившимся синевой шее и лицу, Павел Багрянов попросту задушил - обходился без брони.
Стягивая с мертвеца кирасу, Игорь подумал, что убийство серого прошло для него как-то очень легко. На войне всякий раз, отправив на тот свет вражеского бойца, он не мог отделаться от мысли - как того звали? Сколько ему было лет, что он делал раньше? Есть ли у него близкие, есть ли мать, жена или невеста, которые заплачут, узнав о том, что сына, мужа или жениха больше нет… и чтобы они сказали Игорю, если бы встретили его, и как бы он оправдался перед ними, сказал бы: если не я его, то он бы меня убил? Но эти серые… А ведь он лишил жизни уже двоих - но если тогда, на перекрестке, все завертелось слишком быстро, Игорь просто не успел толком что-то подумать или ощутить, то сейчас время осмыслить ситуацию было… и он понял, что не испытывает ничего, кроме тихой мстительной радости.
Счет открыт, - подумал он. - Вас уже двое - и я сделаю все, чтобы эта цифра стала больше. Как можно больше.
Павел вернулся, качая головой, присел на корточки и уставился перед собой.
- Мертвы они. - В голосе курсанта было скорее недоумение, чем скорбь. - Слышьте, а? Обоих завалили!
- А животное где? - спросил Игорь.
- Какое еще… а, корова та…
- Какая ж корова? - зло перебил Хорек. Он все еще относился к здоровяку настороженно. - У бабки в деревне корова - так то корова! У ей вымя! А это не корова, это, может…
- Кто? - спросил курсант.
Хорек замолчал, шевеля губами, и сказал уже с меньшим напором:
- Ну, может, бык.
- Какой же бык? Ноги, не видел, какие? А горбы?
- Ну так и не корова тоже! Где ты у коровы горбы видел?
- Значит - верблюд, - заключил курсант и скривился, ожесточенно расчесывая прыщавый лоб. - Бык-мутант, ёксель-моксель. Замучила эта чесотка. Всегда летом начинается, нет бы - весной, а то летом почему-то.
- Прыщавый! - осклабился мальчишка. - Прыщ!
Багрянов на это не обиделся.
- Да уж, - сказал он. - За то меня в училище Багрянцем прозвали. За лобешник да за фамилию… А ты - зубастый!
- Хорек я!
Пока они пререкались, Сотник снял свою рубаху и стал облачаться в кожаную броню. Состояла та из двух половин, соединенных тонкими ремешками, по пять с обоих боков.
- Помоги, - попросил он Хорька. - Застегни здесь, под мышкой… И здесь. А ты, как тебя… боксер - приведи сюда эту корову. У нее к рогам вожжи примотаны, за них притащи.
- Да она ушла уже, - ответил великан.
- Так догони.
- Да зачем тебе та скотина…
- Боксер! - повысил голос Игорь. - У скотины на горбу оружие! Выполнять!
Он уже понял, что хотя на них двоих нет формы, командирский тон и отданные решительным голосом приказы вызывают у Багрянца нужную реакцию - курсант тут же задеревенел лицом, козырнул и поспешил через свалку.
Хорек помог Игорю затянуть ремни кирасы.
- Не видел раньше таких шкур, - пробормотал он, трогая ремень. - Таких… в конопушках.
Застегивая рубашку, Сотник ощупал броню. Кожа была грубая, твердая, в крупных пупырышках, и он подумал, что это может быть шкура той самой рогатой скотины, то есть животного из их породы. Ведь стрелял же в зверя патрульный, и с такого расстояния да по такой крупной цели вряд ли он промахнулся, - а твари хоть бы хны, шла себе дальше. Наверное, шкура у нее повышенной твердости…
Осмотр тел ничего особого не дал. Строение у чужаков было такое же, как у людей, отличия имелись, но не принципиальные, а скорее такие… Ну словно между домашней собакой и волком. Все трое - очень худые, поджарые и жилистые, с тонкими костями, впалыми щеками и глубокими глазницами. Лица у них и правда были какие-то волчьи, хищные. У одного борода, двое просто небриты. Кожа серая и нездоровая с виду, шершавая и будто крупнозернистая. Темные узкие глаза. Черные волосы с легким металлическим отливом; двое стрижены почти наголо, у третьего, который с бородой (он вообще казался намного старше спутников), короткая косичка, перевязанная черным шнурком. Одеты примерно одинаково: во все кожаное, но материал отличался от того, из которого состояла кираса. Мягкий, шелковистый на ощупь, прошит толстыми серыми и черными нитями. Свободные штаны, рубахи и куртки. Это на тех, что помоложе, а у бородатого плащ с красной полоской на каждом рукаве, и еще - пояс, где висел круглый кисет с какой-то травой вроде табака, но непривычно пахнущей, и широкие ножны, а в них нож с волнистым лезвием. В карманах курток и плаща ничего интересного, кроме нескольких мятых гильз без маркировки производителя да сухих стебельков травы. Левое запястье каждого чужака украшал железный браслет, на котором болтался медальон с изображением: глаз, вместо зрачка овальная спираль. На правых запястьях с тыльной стороны была зеленая татуировка - такой же глаз со спиралью.
Игорь снял медальон с руки бородатого и продолжил осмотр. Больше всего его удивила рубашка одного из молодых. Не кожа, похоже на шелк, но непривычной фактуры - блестящая тонкая ткань, искристая и какая-то склизкая на ощупь. Подол рубашки был нежно-розовым, чем выше, тем цвет становился насыщеннее, темнее, и в конце концов, миновав алый и густо-вишневый, переходил на воротнике в черный. По рубашке шли геометрические узоры - строгие квадраты, ромбы, призмы и круги. Игорь даже поморщился, так четкость этих узоров не соответствовала мягким переливам оттенков, очень плавно перетекающим один в другой, и так вся рубашка не сочеталась с остальной одеждой, простой и очень практичной. Будто они в разных местах сделаны или, может, в разные времена…
- Эта такие монголы, - объявил Хорек. - Нам училка в школе рассказывала: орда. Они по степи скакали и всех убивали.
- Почему монголы? - удивился Сотник. Повесив на плечо электроружье и сунув ПМ за ремень, он направился к тачанке, так и стоящей позади контейнера. Хорек пошел рядом.
- Потому что глаза узкие.
- Не такие уж и узкие. Хотя да, узковаты. Все равно на монголов не похожи…
- Но они ж по-монгольски говорят.
Замерев перед тачанкой, они увидели идущего к ним Багрянца.
- Ты монгольский язык, что ли, знаешь? - спросил Игорь, перегибаясь через борт.
- Не знаю монгольский, - Хорек поставил ногу на колесо и полез в тачанку. - Они такое кричали, пока с этим прыщавым дрались: башибузук всякий, харык-балык…
- Мне показалось, я и русские слова расслышал, и какие-то еще вроде немецких… Ну что, где скотина?
Подошедший курсант развел руками:
- Ушла.
- Как она могла уйти?
- А ногами. Я за ней - а она оглядывается и быстрее только… Я побежал - и она побежала. Я тогда в нее из пистолета этого, а он не стреляет. Вот так и ушла… скотина! Да вон, сами глядите.
Он махнул рукой с пистолетом. Далеко от свалки рогатое животное трусило к маячившим на другой стороне поля пятиэтажкам.
- Надо было догнать, - сказал Игорь, залезая в тачанку.
- Да ну, бегать еще, - Багрянец тоже полез в машину, и она сильно просела правым бортом. - У нас стволы и так есть теперь.
- У нее на горбу висело ружье, длинноствол. Это, - Сотник показал ружье, которое взял у мертвеца, - короче гораздо. Мне кажется, у такого оружия все от длины стержня и количества катушек зависит… Видел, что в стволах у них?
- Заглядывал уже, - кивнул Багрянец. - Хотя пистолет вот обычный, пулями стреляет. Вроде дробовика такого, на один большой патрон.
В тачанке были три лавки - обитые грубой кожей доски от одного борта до другого; пол покрыт листами жести, изнутри на бортах висят широкие кожаные сумки. Впереди из пола торчит рулевой рычаг и педали, сзади - железный горб, под которым находился двигатель, а бак прятался под днищем.
Игорь, усевшись на передней лавке, первым делом проверил сумки. Там лежали два пистолета-дробовика, полтора десятка пузатых патронов, моток лохматой веревки и котомка, где была всякая снедь - краюха темно-серого, очень сухого с виду хлеба, ломти вяленого мяса и несколько сморщенных клубней, похожих разом на луковицы и яблоки. Хотя в животе давно урчало от голода, Игорь не рискнул их попробовать.
Еще он нашел большую серебряную флягу, которая разительно отличалась от всего остального - как цветастая рубашка одного из мертвецов отличалась от другой одежды. Искусная работа с тонким, мастерским орнаментом, очень изящным, настоящее произведение искусства: вьющиеся лозы, а между ними звезды и полумесяцы. От крышки к скобке на боку фляги шла серебряная цепочка. Игорь отвинтил крышку, понюхал.
- Что там? - поднял голову Багрянец, тупо разглядывавший содержимое другой сумки. - Опохмелиться б мне…
Игорь протянул флягу над головой Хорька. Мальчишка, забравшись в тачанку, стал на удивление молчалив - сидел пригорюнившись, ссутулился и свесил руки между острых коленей, обтянутых драными штанами.
- Не, ты не думай, капитан, я не алкаш какой, пью редко, - поспешил оправдаться курсант, принимая флягу. - Редко - но метко, ёксель! Так…
Он приставил горлышко фляги к носу и шумно втянул воздух.
- Это че? Вроде кефира, что ли… Или может этот, как его, кумыс? Может, молоко этих… рогатых? Ну, подкисшее…
Он хлебнул, потом еще раз. Облизнулся и сделал несколько больших глотков.
- Нормально, капитан! Пить можно!
Хорек громко шмыгнул носом.
- Что? - спросил Игорь.
- Мы там жили, - мальчишка показал в сторону домов за полем. Над одним поднимался дым. - Я и батя.
- А у нас общага неподалеку, - бодро кивнул Багрянец и снова принялся чесать лоб. - Ты это, капитан… Может, растолкуешь мне, что произошло-то? А то мы с ребятами… Ну, Генка да Жорик - одноклассники они мои. Мы из Люберец вообще-то. Они в ментовку поступили, я вот в училище… Ну, я так насчет учиться не очень, по боксу больше выступаю, вот и взяли меня.
- Это я понял, - согласился Сотник. - Перегаром почему от тебя несет?
- Так встретились мы случайно вчера вечером, они после дежурства… Ну вот, ко мне в общагу завалили, втихаря я их провел мимо КПП, нажрались, ночью я их домой пошел провожать.
- Они даже форму не сняли, прямо в ней напились? Идиоты.
- Это да, - легко согласился Багрянец. - Не великого ума пацаны. Ну так пошел я их провожать, а на улице шум, бегают. Потом глядим - а в небе-то молнии зеленые! Потом напали на нас, эти, на телегах. Только они еще тогда в противогазах были, а одна телега с колпаком железным. Ну, мы дрались… Убежали, еще водки нашли… Заснули прям в поле, проснулись… И, короче - утром уже увидали этих, и решили засаду им сделать. Но сейчас! - он решительно махнул кулаком. - Сейчас протрезвел я. И, понимаешь… Ну, удивительное ведь дело! Не въезжаю совсем, - голос курсанта стал жалобно-просительным, - что все это значит, капитан? Как это такое может быть, чтобы… ну, ты понимаешь, о чем я!
Сотник, нахмурившись, некоторое время молчал. Хорек с Багрянцем глядели на него.
- Это нашествие, - произнес он наконец. - Вторжение. Экспансия, - как хотите, так и называйте. По всему городу открылись такие… дыры. Из них полезли эти серые.
- Так наши их всех задавить давно должны были! - воскликнул курсант. Хорек согласно закивал, сжимая и разжимая кулаки. - Почему самолеты не летают? Мобильники у пацанов отрубило, я-то свой потерял вчера, а у них даже рации ручные не действовали толком! Где танки, ёксель им в дуло, где вертушки наши?! Истребители! Ведь это ж не Зажопинск какой занюханный - Москва!
- А купол ты видишь? - спросил Игорь. - Откуда он, почему? Может… может, он не пропускает к нам теперь никого? Я так понял, что когда он только появился, все электроприборы заколдобило. Ну, кажется, не совсем все, но большинство вырубились. Потому и техника не действует, кроме старой.
- Но кто же они такие? - Павел через борт плюнул в сторону контейнера, за которым лежали три мертвых тела.
Сотник покачал головой:
- Я не знаю. Может прав Хорек - орда это. Орда, которая Москву захватить хочет. Только откуда они пришли? И зачем, что им надо… Не знаю. Но выясню обязательно.
- Ладно. - Багрянец тяжело полез через борт. - Надо пацанов моих похоронить. Я с ними никогда не… Ну, мы дрались в школе всю дорогу, они с соседнего двора, так мы стенка на стенку… Врагами были. Но тут вот встретились, напились, понимаешь. Надо закопать их теперь, чтоб по-людски. Хоть бы и в мусоре… а, они ж и сами-то, а? Ха, капитан, чуешь, какая эта… ирония, ёксель? Только доску найду - и закопаю.
Он пошел через свалку. Хорек с Игорем глядели ему вслед. Сделав несколько шагов, Багрянец остановился, ссутулившись, постоял немного и обернулся к ним.
- Так ты куда щас, капитан?
- В свой клуб поеду, - ответил Сотник. - Отсюда до него не очень далеко.
- Какой еще клуб?
- Был у меня клуб, стрелковый. Я ж в запасе капитан, бизнесменом после армии стал. В клубе оружие… Должно быть, по крайней мере. За ним поеду.
- Я с тобой! - заявил Хорек таким тоном, что возразить ему Сотник не решился.
- А ты что думаешь делать, боксер? - спросил он. - Если из Люберец… к родителям пойдешь?
- Да они давно ту квартиру продали, в деревню обратно перебрались, там сытнее, - ответил Багрянец. - Далеко, под Новгородом. Никого у меня в Москве нету. А в общагу… ну, что там делать? Если, говоришь, нашествие это, если орда… Я тогда с тобой - за оружием. Со стволами оно как-то спокойнее, когда вокруг серые эти шастают, а? Помогите мне только ребят закопать - и поедем.
Глава 8
Увидев обоз, Кирилл начал подтормаживать.
Небольшую кавалькаду возглавлял трактор с прицепом - открытым кузовом, полным людей; за ним ехала какая-то невообразимая тарантайка в пятнах ржавчины и частично облезшей краски, следом двигались две запряженные лошадьми телеги, несколько мопедов и мотоциклов. Весь этот раздолбанный автопарк дребезжал, рычал, хрипел и сипел на разные голоса, пукал вонючими выхлопами и раскачивался из стороны в сторону, но безостановочно катил вперед - в том же направлении, что и Кир.
Человек двадцать, прикинул он. А может и больше. Наверное, из поселка какого-то. Деревенские друг друга знают лучше, чем соседи в многоквартирном городском доме, потому им легче быстро сбиться в кучу и организовать совместное бегство.
До водохранилища оставалось всего ничего, и он поднажал. Купол теперь выглядел иначе - впереди он стоял огромной покатой стеной, совершенно подавляющей своими размерами. Что находится за ней, отсюда было не разглядеть, но, судя по тому, что солнце стало бледнее и холоднее, а звезды ночью казались немного более расплывчатыми, тусклыми, чем обычно, сквозь стену эту видно примерно как сквозь мутно-зеленое толстое стекло.
Удерживая рулевую вилку одной рукой, Кир потер глаза. Спать хотелось неимоверно, за сутки он всего пару часов дрых, да к тому же столько событий уместилось в эти сутки, столько всякого нового, необычного, что голову теперь распирало от впечатлений, вот-вот взорвется - и разлетятся во все стороны меховые шатры, горящие машины, варханы с ружьями, твари с горбатыми спинами, тачанки и броневики…
Женщина, сидящая в коляске последнего мотоцикла, оглянулась, увидела Кирилла и толкнула в бок мотоциклиста, к багажнику которого был пристегнут большущий коричневый чемодан и брезентовый сверток. Мужчина кинул взгляд через плечо, привстал на подножках и заорал. Впереди, услышав крик, тоже стали оборачиваться.
Кирилл съехал ближе к обочине, чтобы на полном ходу миновать обоз. Присоединяться к этим людям, даже просто притормаживать, чтобы поговорить с ними, он не собирался - Кир вообще не очень жаловал то, что в рекламе мобильных телефонов именуется "радостью общения", не любил пустые разговоры, новые знакомства, тусовки и прочее в том же духе. Лучший друг хакера - монитор, лучшая подруга - клавиатура…
Он уже поравнялся с задним мотоциклом, когда на телеге, следующей за пятнистым автомобилем, выпрямился во весь рост бородатый мужик в свитере и ватных штанах. С ружьем в руках. Кирилл не успел ничего сделать - грохнул выстрел, и правое колесо "горца" отозвалось шипением.