Посреди залитого лунным светом маленького строения без крыши стоял Хью Киллиен, выглядевший очень высоким и импозантным в своем защитного цвета полевом мундире. А рядом с ним - и даже более того, почти в его объятиях - Ани, избранная Культиса. Над ними парила небольшая летающая платформа, очертания которой были размыты из-за действия поляризатора, что, несомненно, позволило доставить девушку сюда незамеченной.
- …Дорогая! - Голос Хью звучал столь тихо, что едва достигал ушей Донала, укрывавшегося в темноте за разрушенной стеной. - Дорогая, доверьтесь мне. Вместе мы сможем остановить его, но вы должны позволить мне заняться этим самому. Его могущество огромно…
- Знаю, знаю! - яростно перебила его Ани, едва не заламывая руки. - Но каждый день промедления увеличивает опасность для вас, Хью. Бедный Хью, - она подняла руку и мягко коснулась его щеки, - во что я вас втянула!
- Втянули? Меня? - негромко рассмеялся Хью. - Я сам ввязался в это, зная, на что иду. - Он протянул к ней руку. - Ради вас…
Однако девушка отстранилась от него.
- Сейчас не время. Так или иначе, вы делаете это не ради меня. Ради Культиса. Ему не удастся использовать меня, чтобы прибрать к рукам мой мир!
- Конечно, ради Культиса, - согласился Хью. - Но вы для меня и есть Культис, Ани. В вас есть все то, что я люблю в экзотах. Но разве вы не понимаете: все, чем мы располагаем, - лишь ваши подозрения. Вы считаете, что он строит некие планы против Союза, против Сэйоны. Но одних подозрений недостаточно, чтобы отправляться с ними на Культис.
- Но что я могу сделать? - воскликнула она, - Я не могу использовать против него его собственные методы. Я не могу лгать, или обманывать, или посылать к нему агентов, пока у него мой контракт. Я… я просто не могу. Вот что означает быть избранной! - Ани стиснула кулаки. - Я в ловушке своего собственного разума, своего собственного тела, - Внезапно она повернулась к нему, - Вы сказали, когда я в первый раз разговаривала с вами, два месяца назад… вы сказали, что у вас есть доказательства!
- Я ошибался, - успокаивающе произнес Хью. - Кое-что меня настораживало - так или иначе, я оказался не прав. У меня тоже есть моральные принципы, Ани. Свои понятия о чести и благородстве.
- О, я знаю, я знаю, Хью! - В ее голосе звучало раскаяние, - Но я была в таком отчаянии. Вы не представляете…
- Если бы он только позволил себе нечто относительно вас лично…
- Меня? - Она напряглась. - Он бы не посмел! Я избранная Культиса, и кроме того, - добавила она с большим здравомыслием, чем Донал мог от нее ожидать, - это просто глупо. Он бы ничего не выиграл, лишь насторожил бы Культис.
- Даже не знаю, - нахмурился Хью. - Он ведь такой же человек, как все. Если бы я думал…
- О, Хью! - Она внезапно хихикнула, словно школьница. - Какой же вы смешной!
- Смешной? - В его голосе прозвучала обида.
- О, я не это имела в виду. Хью, перестаньте вести себя словно слон, которого пчела ужалила в хобот. Нет смысла что-либо выдумывать. Он достаточно умен для того, чтобы… - Она снова хихикнула, затем посерьезнела. - Нет, нам нужно беспокоиться о его голове, а не о сердце.
- А о моем сердце вы беспокоитесь? - тихо спросил он.
Она опустила глаза:
- Хью… вы мне очень нравитесь. Но вы не понимаете. Избранная - это… символ.
- Если вы имеете в виду, что вам нельзя…
- Нет, нет, не то. - Она быстро взглянула на него. - Для меня нет запрета на любовь, Хью. Но если я окажусь замешанной в нечто… нечто мелкое, или низменное, для тех, кто там, на Культисе, для кого избранная что-то значит, это будет… Вы понимаете?
- Я понимаю, что я солдат, - ответил он. - И что я никогда не знаю, наступит для меня завтрашний день или нет.
- Да, это так, - отозвалась она. - И вас послали сюда, где вам приходится рисковать жизнью.
- Моя дорогая Ани, - мягко произнес он. - Вы просто не понимаете, что значит быть солдатом. Я сам сделал свой выбор, добровольно.
- Добровольно? - Она уставилась на него.
- Чтобы получить возможность проявить себя! - яростно воскликнул он. - Чтобы сделать себе имя, чтобы все миры поверили, что я из тех людей, кому захочет принадлежать избранная Культиса!
- О Хью! - воодушевилась она. - Если бы вы только вам это удалось! Если бы стали знаменитым! Тогда мы действительно могли бы с ним сразиться!
Он промолчал, глядя на нее так ошеломленно, что Донал с трудом подавил смех.
- Вы что, всегда говорите только о политике? - закричал Киллиен.
Однако Донала уже не интересовало продолжение их диалога. Он бесшумно удалился на расстояние, с которого его не могли услышать, и быстро зашагал, не заботясь о производимом шуме. В поисках Хью он пересек весь поселок, так что ближе всего к нему сейчас было расположение его собственного отряда. Короткая ночь северного континента Гармонии уже начала переходить в серый рассвет. Донал направился к своим солдатам, полный странной уверенности в своих подозрениях.
- Стой! - крикнул часовой, когда Донал появился из-за домов, - Стоять и… сэр?
- Идем, со мной! - бросил Донал, - Где третье отделение?
- Там, сэр, - Солдат, показывая дорогу, старался не отставать от широко шагающего Донала.
Они ворвались в расположение третьего отделения. Донал поднес свисток к губам и свистнул, вызывая Ли.
- Что? - пробормотал сонный голос в нескольких метрах от них. Гамак зашевелился, и из него появилась костлявая фигура бывшего шахтера. - Что, черт побери… сэр?
Донал быстро подошел к нему и обеими руками развернул его кругом, так что тот оказался лицом к вражеской территории, откуда дул легкий предрассветный ветерок.
- Нюхайте! - потребовал Донал.
Ли моргнул и потер нос узловатым кулаком, стараясь подавить зевоту. Он несколько раз втянул воздух, раздув ноздри, - и внезапно полностью проснулся.
- Тот же самый, сэр, - сказал он, поворачиваясь к Доналу. - Только сильнее.
- Ясно! - Донал повернулся к часовому, - Дайте сигнал старшим сержантам первого и второго отделений. Пусть они и их люди заберутся на деревья, как можно выше.
- На деревья, сэр?
- Действуйте! Мне нужно, чтобы весь личный состав через десять минут находился в десятке метров над землей - с оружием! - Часовой повернулся, собираясь и лги. - Если у вас останется время, попытайтесь известить штаб. Если увидите, что это невозможно, забирайтесь на дерево сами. Понятно?
- Да, сэр.
- Тогда идите.
Донал развернулся кругом и начал сам вытаскивать спящих солдат третьего отделения из гамаков и отправлять их на высокие деревья. Десяти минут на это все же не хватило. К тому времени, когда на земле никого не осталось, прошло почти двадцать. Группе дорсайских школьников потребовалось бы вчетверо меньше времени, несмотря на здоровый юношеский сон. Однако в конце концов, подумал Донал, забираясь на дерево сам, они успели, и это было самое главное.
Он не остановился, как остальные, на высоте метров в десять. Выгоняя других из их гамаков, он автоматически приметил для себя самое высокое дерево в окрестностях; и именно по его стволу он продолжал взбираться, пока не оказался над верхушками более низких деревьев. Он прикрыл глаза рукой от лучей восходящего солнца и начал вглядываться в глубь вражеской территории.
- Ну, и что дальше? - послышался мрачный голос снизу и откуда-то сбоку. Донал отвел ладонь от глаз и наклонился.
- Старший сержант Ли, - заявил он тихо, но убедительно. - Стреляйте в каждого, кто раскроет рот до того, как к нему обратитесь вы или я. Это приказ.
Наступила тишина. Донал снова поднял голову и опять взглянул из-под ладони на открывавшуюся среди деревьев картину.
Секрет наблюдения состоит в терпении. Он ничего не заметил, но продолжал сидеть, не глядя ни на что конкретно и одновременно видя все сразу. Четыре долгие минуты спустя он был вознагражден, заметив внизу какое-то движение. Он не пытался снова его увидеть, а продолжал наблюдать; и постепенно, словно проявляющиеся на пленке фигуры, начал различать людей, передвигавшихся от укрытия к укрытию, множество людей, которые приближались к лагерю.
Он снова наклонился вниз сквозь ветви.
- Не стрелять, пока я не свистну, - произнес он еще тише, чем прежде. - Передать всем - только тихо.
Он услышал словно шелест ветра в ветвях - приказ передавался от человека к человеку в третьем отделении и - как он надеялся - во втором и первом тоже.
Маленькие фигуры в защитной форме продолжали приближаться. Глядя на них сквозь скрывающие его листья и ветви, он различил маленькие черные кресты, вышитые на правом плече каждого мундира. Это были не просто наемники. Элитные войска Объединенной ортодоксальной церкви, великолепные солдаты и в то же время дикие фанатики. Едва он успел это осознать, как наступающие ринулись на лагерь, все сразу, оглашая красновато-серые предрассветные сумерки воплями и воем, к которым мгновение спустя добавился тонкий свист выпущенных из их карабинов иголок, что разрывали воздух, дерево и плоть.
Они еще не дошли до деревьев, где скрывался отряд Донала. Однако его люди были наемниками, и у них были друзья в лагере, который атаковали войска ортодоксов. Он сдерживал их так долго, как только мог, и еще несколько секунд сверх этого; а затем, поднеся свисток к губам, он свистнул изо всех сил - звук отдался эхом от одного конца лагеря до другого.
Его солдаты открыли яростную стрельбу. В течение нескольких мгновений на земле царило дикое замешательство. Нелегко было сразу сказать, с какого направления летит в тебя игла из карабина. Минут пять атакующие ортодоксы пребывали в уверенности, что обороняющиеся прячутся в засаде где-то на земле. Они безжалостно уничтожали все, что видели на уровне собственного взгляда; и к тому моменту, когда они осознали свою ошибку, было уже поздно. На них, чье количество быстро уменьшалось, сосредоточился огонь ста пятидесяти ружей; и если меткость лишь одного из них соответствовала дорсайским стандартам, то меткость остальных вполне соответствовала поставленной задаче. Менее чем через сорок минут с того момента, как Донал начал загонять своих полусонных солдат на деревья, все было кончено.
Третье отделение спустилось с деревьев, и один из оказавшихся внизу первыми - солдат по имени Кеннебак - спокойно поднял ружье к плечу и всадил заряд в горло корчившегося неподалеку на земле ортодокса.
- Не сметь! - быстро крикнул Донал, и его голос разнесся вокруг.
Наемники терпеть не могут бессмысленных убийств; их дело - не убивать людей, но выигрывать сражения. Однако выстрелов больше не прозвучало. Это говорило о существенном изменении отношения солдат третьей команды к некоему новому офицеру по фамилии Грэйм.
По распоряжению Донала собрали раненых с обеих сторон, и тем, кто серьезно пострадал, оказали первую помощь. Атаковавшие были уничтожены чуть ли не до последнего человека. Однако потери не оказались полностью односторонними. Из трехсот с лишним человек не пострадали лишь сорок три, остальные - либо убиты, либо ранены, включая командира отряда Скуака.
- Приготовиться к отходу, - скомандовал Донал, и в это мгновение стоявший перед ним солдат повернул голову, глядя куда-то позади Донала. Тот обернулся. С пистолетом в руке, тяжелыми шагами к ним приближался командующий Киллиен.
Молча, не шевелясь, оставшиеся в живых солдаты смотрели на него. Командующий остановился под их тяжелыми взглядами и уставился на Донала.
- Ну?! - бросил он. - Что случилось? Докладывайте!
Донал не ответил. Он поднял руку, указывая на Хью, и обратился к двоим оказавшимся рядом солдатам:
- Арестуйте этого человека - он должен быть немедленно предан суду по статье четвертой кодекса наемников.
Ветеран
Донал вернулся в город с уже расторгнутым контрактом в кармане. Приведя себя в порядок в номере гостиницы, он спустился на два этажа ниже, в апартаменты маршала Хендрика Галта. После непродолжительной беседы отправился в другой отель, через весь город, чтобы нанести еще один визит.
Несмотря ни на что, он все-таки ощущал некоторую слабость в коленях, сообщая о своем приходе дверному роботу. Это был вполне простительный род слабости: Уильяма Сетанского очень немногие рискнули бы побеспокоить в его собственном логове. Однако робот впустил его, и, стараясь выглядеть настолько спокойным, насколько это было возможно, Донал вошел в номер-люкс.
Уильям, как и в прошлый раз, когда Донал его видел, был чем-то занят, сидя за своим столом. Это не было притворством со стороны Уильяма, что могли бы засвидетельствовать многие среди звезд. Принц отличался редкой работоспособностью.
Донал подошел к столу и приветственно кивнул. Уильям поднял на него взгляд:
- Не ожидал вас увидеть.
- В самом деле, сэр? - удивился Донал. Уильям примерно полминуты молча изучал его.
- Не слишком часто мне приходится ошибаться, - сказал он. - Вероятно, я мог бы утешиться мыслью о том, что, когда я ошибаюсь, мои ошибки столь же велики, как и мои успехи. Что за странная броня на вас, юноша, что позволяет вам чувствовать себя столь уверенно в моем присутствии?
- Возможно, это броня общественного признания, - ответил Донал. - В последнее время обо мне много говорят, и я стал довольно известным человеком.
- Да, - кивнул Уильям, - Это мне знакомо по собственному опыту.
- И кроме того, - добавил Донал, - вы ведь посылали за мной.
- Да. - И вдруг, без всякого предупреждения, лицо Уильяма исказилось, став столь разъяренным, каким Донал никогда не видел его прежде. - Как вы посмели! - злобно прорычал Уильям. - Как вы посмели?
- Сэр, - с каменным лицом произнес Донал, - у меня не было выбора.
- Не было выбора! Вы являетесь ко мне и имеете наглость утверждать, что у вас не было выбора?
- Да, сэр.
Уильям поднялся быстрым и гибким движением. Он обошел вокруг стола, оказавшись лицом к лицу с высоким молодым дорсайцем.
- Я велел вам лишь исполнять мои приказы! - ледяным тоном проговорил он, - А вы - показушный герой - все испортили.
- Сэр?
- Да - сэр! Неотесанный тупица! Кто просил вас мешать Хью Киллиену? Кто просил вас предпринимать против него какие-либо действия?
- Сэр, - сказал Донал, - У меня не было выбора.
- Не было выбора? Как это - не было выбора?
- Моя команда состояла из наемников, - начал Донал спокойным, размеренным тоном. - Командующий Кил-лиен заверил меня, что будет придерживаться кодекса наемников. Это оказалось ложью, к тому же он сам бросил своих солдат на территории противника. Косвенным образом он ответственен за гибель свыше половины его солдат. Как старший из офицеров, я не имел иного выбора, кроме как арестовать его и затем отдать под трибунал.
- Трибунал на месте?
- В соответствии с кодексом, сэр. - Донал сделал паузу, - Я сожалею о том, что его пришлось расстрелять, но приговор не оставил мне иного выбора.
- Опять! - воскликнул Уильям. - Не было выбора! Грэйм, межзвездное пространство не может принадлежать тем, кто не в состоянии найти иного выбора! - Он резко повернулся, снова обошел стол и сел.
- Ладно, - ледяным тоном произнес он, успокаиваясь, - убирайтесь, - Донал повернулся и направился к двери, в то время как Уильям взял лежавший перед ним лист бумаги, - Оставьте свой адрес моему дверному роботу, - сказал Уильям, - Я подыщу для вас какое-нибудь место на какой-нибудь другой планете.
- Мне очень жаль, сэр… - начал Донал.
Уильям взглянул на него.
- Я не думал, что могу оказаться вам необходимым. Маршал Галт уже нашел для меня место.
Уильям продолжал смотреть на него. Взгляд его был холоден, словно у василиска.
- Понятно, - наконец медленно проговорил он. - Что ж, Грэйм, возможно, мы еще встретимся.
- Надеюсь, - кивнул Донал и вышел. Однако даже после того, как он закрыл за собой дверь, ему все еще казалось, что взгляд Уильяма продолжает преследовать его.
Ему нужно было нанести еще один визит, и тогда все его дела на этой планете будут закончены. Он взглянул на список в коридоре и спустился на этаж ниже.
Дверной робот впустил его, и Арделл Монтор, как всегда неопрятный, правда, лишь со слегка затуманенным алкоголем взглядом, вышел ему навстречу.
- Она не захочет видеть вас, - произнес Арделл, когда Донал объяснил, что ему нужно. Он слегка сгорбился, глядя на Донала, и на мгновение взгляд его прояснился, став грустным и добрым. - Однако старому лису это бы не понравилось. Я ее попрошу.
- Скажите, что ей это необходимо знать, - сказал Донал.
- Хорошо. Подождите. - Арделл вышел. Он вернулся минут через пятнадцать.
- Идите наверх, - сказал он. - Номер тысяча восемьсот девяносто. - Донал повернулся к двери. - Не думаю, - почти с тоской проговорил ньютонец, - что когда-либо еще вас увижу.
- Почему же, мы вполне можем еще встретиться, - ответил Донал.
- Да. - Арделл внимательно глядел на Донала. - Может быть. Может быть.
Донал вышел и поднялся в номер 1890. Робот впустил его внутрь. Ани, как всегда в длинном голубом платье с высоким воротником, уже ждала его.
- Ну? - спросила она.
Донал печально посмотрел на нее:
- Как вы, должно быть, меня ненавидите!
- Вы убили его! - взорвалась она.
- Это верно. - Ему не удалось скрыть раздражение, которое она всегда столь успешно у него вызывала. - Но я был вынужден это сделать - ради вашего же блага.
- Ради моего блага!
Он сунул руку в карман мундира и достал маленький приборчик. Однако лампочка на нем не загорелась. К его удивлению, это помещение не прослушивалось. Затем он подумал: "Разумеется, я же постоянно забываю о том, кто она".
- Послушайте меня, - начал он. - У вас дар к тому, чтобы быть избранной, но ни к чему больше. Неужели вы не можете понять, что межзвездные интриги - не ваше дело?
- Межзвездные… о чем вы? - спросила она.
- Да спуститесь хоть на мгновение с небес на землю, - устало произнес Донал, - Уильям - ваш враг. Это для вас, по крайней мере, очевидно; но вы не понимаете почему, хотя вам и кажется, что все ясно. Я этого тоже не понимаю, - признался он, - хотя кое-какие соображения у меня есть. Но чтобы сорвать планы Уильяма, вовсе не нужно подыгрывать ему. Ведите свою собственную игру. Будьте избранной Культиса. Как избранная вы неприкосновенны.
- Если вам больше нечего сказать…
- Хорошо. - Он шагнул к ней. - Тогда слушайте. Уильям пытался скомпрометировать вас. Киллиен был его орудием…
- Как вы смеете! - взорвалась она.
- Как я смею? - устало повторил он, - Есть ли хоть один человек в этом межзвездном сборище сумасшедших, кто не знает этой фразы и не произносит ее, стоит лишь ему меня увидеть? Я смею это говорить, потому что это правда.
- Хью, - набросилась она на него, - был прекрасным, честным человеком. Солдатом и джентльменом! Не… не…
- Наемником? - пожал плечами Донал. - Но ведь он им был.
- Он был профессиональным военным, - высокомерно проговорила она. - Это совсем другое.