Император продвинулся вперед между клеткой и монстром, делая выпады мечом в сторону глаз последнего и тем самым дразня его. Скорпион снова довернулся и чуть сдал назад, чтобы произвести новый удар хвостом. Но император уже поймал ритм боя, а тактика была проста, быть ближе к членистоногому, тогда все попытки его распилить будут напрасны, вращающийся круг не поражает мёртвую зону вокруг туловища в пределах полутора метров и каждый раз крушит бетонный пол за спиной Августа. В этот раз он задел по касательной клетку и разнёс тройку прутьев и немного основания вольеры, Власову теперь беспрепятственно можно было покинуть место заключения.
Как только удары стали чуть в стороне от клетки, генерал выбрался из неволи. Наручники мешали ему принять активное участие в сражении, и он пока не знал, как от них избавиться.
Между тем танец императора со скорпионом продолжался. Бетонный пол был изрыт и раздолблен во многих местах, и это говорило о том, что Августу пора уже менять тактику. Его внимание теперь распределялось между монстром и рытвинами и ухабами, в которые он старался не угодить.
И вот произошло то, чего Октавиан так опасался, он оступился в углублении и упал навзничь. Членистоногий только что нанёс удар, но заметив, что противник лежит, не стал поднимать хвост для нового замаха, а протащил его со скрежетом и визгом по бетону прямо к лежачему императору. Тому ничего не оставалось, как выставить меч для защиты. Сноп искр ударил в потолок, диск резал меч.
Генерал подскочил к вращающемуся диску с другой стороны и разрезал сцепление наручников. Власов с разъединенными руками, но с браслетами на запястьях, метнулся к автомату, находившемуся за полуразрушенной клеткой. Он уже передёрнул затвор и был готов спасти Августа, но не успел, император не выдержал напора, бросил почти перепиленный и раскалённый докрасна от трения меч, стал перекатываться в сторону: туловище от фрезы ушло, а ближняя нога нет. Диск отрезал Октавиану правую ногу посередине голени. Брызги виртуальной крови, кусочки кости и мышц, струей ударили в потолок, туда, куда раньше летели искры.
Власов истерически закричал, навскидку направив автомат в сторону врага, нажал на курок, стараясь все же, чтобы очередь прошлась по глазам монстра, потому и не услышал, как завопил Август, и как загрохотал ППШ.
Глаза скорпиона лопались от попадания пуль, как красная икра во рту при поедании, все шесть пар, начиная с боковых и кончая основными средними, веером брызг плоти разлетелись в разные стороны. Монстр ослеп и замер на пару секунд, опешив от неожиданной тьмы. Власов воспользовался паузой и оттащил раненого императора чуть в сторону.
Но вот хвост снова поднялся и сопровождаемый рёвом и визгом, стал вслепую крушить всё вокруг. Досталось, и остатку стеклянной стены, и бамбуковой клетке, и входной двери, и кирпичной стене. Пыль, брызги стекол, щепа, куски бетона и кирпича, казалось, заполнили всё пространство зала. Монстр пошёл вразнос, по-видимому, геймер потерял контроль над ним, но, возможно, демон просто работал самостоятельно на автопилоте.
- Стреляй по хвосту, - напрягаясь и кривя лицо, прокричал Власову император.
Генерал прицелился, но не выстрелил; скорпион постоянно дёргал хвостом и вертел туловищем; в такой ситуации сложно попасть в нужное место, лучше сберечь патроны.
Бастет с каждой секундой слабела. Демон стальной хваткой пригвоздил её к стене, не разжимая пальцев у горла, он локтем этой же руки упирался ей в грудь, создавая опору для удушения. Все усилия богини разжать пальцы оказались тщетными: он лишил её одного из основных козырей - кошачьей верткости, воткнув острое колено в низ живота, свободной рукой заломил её левую руку. Её ноги были обездвижены болью в нижней части туловища, правая рука работала на ослабление удушения, если бы не кошачья живучесть, дух уже покинул бы это тело.
Василиса наблюдала по шкалам, как психическая энергия, закачиваемая эгрегоростратумом, перетекала в силовую, трата которой происходила быстрее, чем пополнение; желтый сектор держался на двух рисках и готов уже провалиться в красный. Она приняла неожиданное решение и произнесла его вслух:
- Пусть Власов атакует фрактал в одиночку, немедленно!
Все поняли всё правильно - без потерь из такой схватки не выйти, а задачу выполнять надо.
Генерал, оставив раненого императора, ринулся выполнять приказ. Он пересёк черту разрушенной почти до основания стеклянной стены, едва не поскользнувшись на осколках, густо застеливших бетонный пол. Ему сразу же навстречу двинулась обворожительная Хейди, выставив ладонями вперёд руки, она заговорила плаксивым голоском:
- Мой генераль, вы не будите стрелять фрау?
- Конечно, нет, - без злобы и пафоса ответил ей Власов.
Автоматная очередь прошла поверх её плеча. Голубые вспышки на полюсе огромного шара лишь подтвердили, что патроны не были растрачены даром.
Чёрная воронка начала выворачиваться наизнанку. Она вбирала в себя свет, проглатывая его и не давая ни одному лучику вырваться из тёмного чрева: свет гас, бесследно пропадая, нарушая все законы физики.
- Что это? - непроизвольно вырвалось у Власова.
Хейди повернулась и изумлённая бросилась к перерождающему фракталу фракталов, словно она могла чем-то остановить распространение тьмы или зажечь заново голубые энергии, пожираемые чёрными клубами.
- Генераль, - запричитала она визгливым голосом, - ты снова обмануть меня! Но ты за это заплатить!
- Обязательно, - согласился с ней Власов.
Не дожидаясь исполнения угроз Суккуба, он замахнулся автоматом, собираясь нанести удар прикладом в район головы, но в последний момент не решился портить чудное и красивое личико Хейди, и сместил удар на плечо.
Что-то хрустнуло, и фрау, потеряв равновесие, завалилась прямо в центр тёмной кипящей материи. Черные клубы моментально стащили с неё покрывало света, и она исчезла, словно туманный призрак в лучах солнца.
Тьма гасила свет, бесследно пожирая его, лавинообразно растекаясь во все стороны. В этом необычном противоестественном зрелище было что-то завораживающее, и оно гипнотически действовало на Власова.
Он стоял и любовался концом света, забыв обо всём. Там, за его спиной, слепой и безумный членистоногий топтал и добивал раненого императора, ломая тому рёбра и кости конечностей. Не закончив с Августом, скорпион метнулся к скрученной паре демона и богини и разрезал их одним махом пополам. Они рухнули на пол, так и не расцепившись. Их верхние части, лишённые нижних половинок, стали мигающими, словно обозначая своё присутствие: вот, мол, какими мы были, а теперь всё - нарушены не только виртуально, но и технически. Только ошейник Бастет, не мигая, лежал на полу.
"Выводите генерала, - приказала Василиса".
Власов вздрогнул, повернулся и, вскинув автомат, пошёл, целясь от плеча в хвост скорпиона, который застрял у входного угла. Телескопическая фреза буксовала высоко в кирпичной стене, а тушка безрезультатно дёргалась взад вперёд вдоль второй стены.
Длинная и последняя очередь пришлась в самое тонкое второе членение хвоста. Автомат замер, кончились патроны; перерубленный кончик хвоста с диском упал на туловище монстра. Монстр затих, словно в этом кончике хвоста и было его сердце, которое перестало биться и терзать бронированное тело, но возможно геймеру просто стал бесполезен персонаж, и он напоследок решил захлопнуть разбитую дверь выхода огромной тушкой.
Генерал понял, что это ловушка. Сзади уже накатывала тьма. Он подбежал к императору, тот ещё подавал признаки жизни.
- Ведь можешь, генерал! - улыбнулся Власову Август.
- Могу, когда мной грамотно управляют, - согласился тот с ним.
Октавиан повернулся к надвигающей тьме и произнёс:
- А теперь, спасайся!
Он не мог видеть, что выход забаррикадирован, так как лежал головой в сторону двери, а раздробленное тело прилипло к бетонному полу, и лишь чудом уцелевшая голова едва поворачивалась, но только влево и вправо.
- Я боюсь спасенья, оно может оказаться хуже тьмы, - ответил ему генерал.
И в тот же миг черный вал накрыл их и весь технический зал, поглотив слабый свет двух ещё функционирующих голограмм.
Глава 26
Погасли все демонстрационные мониторы, отображавшие интерактив игровых персонажей "римлян". Нет, их никто не выключал, просто сигнал отсутствовал, и изображение стало чёрным.
Василиса первой сняла с головы транссканер, понимая, что "гейм овер". К ней чуть позже присоединились мальчишки, сначала Святослав, а потом Ян. Все молчали. Все трое были эмоционально опустошены. Потрясены увиденным до мозга костей. Их сознание уже переваривало то, что произошло в игре, адаптировало к действительности. Недоумение присутствовало в каждом взгляде, не хотелось верить, что всё закончилось. Они не знали: победили ли их "демоны", или всё произошло наоборот? Была недосказанность и неудовлетворённость.
Василиса, разворачиваясь к ребятам, боковым зрением заметила, что справа одиночно светится экран, ответственный за видеоизображение. Она мельком бросила на него скользящий взгляд. Это была панорама технического зала в его реальном виде. Что-то сплетённое белело посреди зала.
Она уже поворачивала туловище в кресле, но голова оставалась на месте, зацепившийся за экран взгляд, не позволял ей следовать за туловищем.
- Это же Яна! - выкрикнула Василиса и подскочила к экрану.
На полу в центре зала с закрытыми глазами лежала совершенно нагая Яна. На руках у неё спала кошка. Напротив, в такой же скрученной позе эмбриона, поджав под себя ноги, на боку, лицом к Яне, примостился нагой Николаев.
- Откуда они там взялись? - спросила изумлённая Василиса, поворачиваясь к ребятам, застывшим в шоке за её спиной.
- Их нужно чем-то накрыть, - пришла к ней уже конкретная мысль действия.
Она метнулась в спальную комнату и выскочила оттуда уже с шерстяным пледом. От удивления и радости она потеряла соображенье, действуя импульсивно на новых эмоциях, посмотрела на опешивших ребят и произнесла:
- Как же она без одежды и босиком пойдёт по общаге?
Она снова скрылась за дверью и тут же вернулась с халатом и тапочками Яны, держа их поверх пледа.
- Я поехала на технический, - прозвучал её голос уже из входной двери.
Святослав и Ян переглянулись, не соображая, что делать им, куда бежать? Они снова уставились на экран монитора.
- Почему она решила, что это Яна? - удивлённо спросил Ян, - ведь лица-то почти не разглядеть.
- Наверное, по фигуре определила, - ответил ему Святослав.
- Они, чё, лесби? - изумился своему же вопросу Ян.
- Почему?
Коротким вопросом в одно местоимение Святослав лишь запутал ситуацию, а не прояснил. Интонация вопроса не выражала удивления, что могло бы означать: "Почему так думает друг?" Оно более походило на разочарование: "Почему такие хорошие девчонки не в ладах с парнями? Или… не в ладах с нами?"
Но Ян не обратил внимания на интонацию и озвучил свой "железный" аргумент:
- Если они знают друг друга голыми…
- Я как-то видел тебя полуодетым, - это значит мы голубые? - уже более акцентировано возразил ему Святослав.
- Не тупи, мы другое дело.
Их разговор был похож на диалог двух тормозов или тех, кто принял лекарства, замедляющие мышление и речь. Возможно, такое воздействие на них оказал каскад невероятных событий, приведший их сознания в замешательства: виртуальное переплелось с реалом, а в реале произошел тот случай, вероятность которого стремилась к нулю.
- Смотри, там появилась какая-то голограмма, это, кажется, Мамонов, - удивился Ян.
- Давай и мы туда…, - предложил Святослав.
Запыхавшаяся Василиса вбежала в зал. Была она молода и не жаловалась на здоровье, но последние недели без надлежащего отдыха, без физических нагрузок и тренировок, привели её организм в небольшое расстройство. От нехватки кислорода она неритмично дышала, и со стороны это могло вызвать ассоциацию, что у неё приступ астмы. Чтобы восстановить дыхание и осмотреться, она замедлила шаг.
Посредине зала, образуя полукруг, стояли голограммы. Одна - это Мамонов, две другие - Ян и Святослав. Василиса демонстративно прошла сквозь них, тем самым выказывая пренебрежения к их реальным прототипам.
Оставив голограммы за спиной, она укоризненно покачала головой и бросилась к лежащей парочке на полу. Первым делом, не тормоша, Василиса прикрыла их наготу, Николаеву достался плед, а Яне куцый халат, заслонивший от посторонних взоров лишь ноги с бёдрами и талию с животом.
Неожиданно очнулась кошка и начала сипеть, хотя глаза её и были закрыты. Животное натужено открывало рот, выпуская воздух, лишь с третьей попытки прорезался голосок, который оказался противным. Собственный голос окончательно реанимировал кошку: она стала вырываться из рук Яны, царапаться, урчать, чем, возможно, и привела в чувство хозяйку. Яна отрыла глаза и посмотрела на руки. Затуманенный взгляд, скорей всего, выражал естественную мозговую реакцию в поисках источника звука, чем осмысление происходящего. Однако затем процесс адаптации пошёл быстрее, и через пару секунд она уже произнесла вполне адекватную фразу:
- Баст, прекрати!
Она не дала кошке вырваться из объятий, прижала её плотней к груди, и только тут заметила склонившуюся над ней Василису.
- Васька, ты?! - удивилась она, - Откуда?
- Вставай, вставай, - торопила её подруга, - нельзя голой лежать на бетонном полу, простудишься.
Смысл слов дошёл до сознания Яны, она посмотрела на своё нагое плечо, касающееся бетона, резко встала, как будто холод, исходивший от пола, действительно ожёг её кожу. Руки разжались, освободив Баст, та перестала дергаться и вопить, выскользнула, и обнажила окружающим красивую девичью грудь хозяйки.
- Яна, вставай, - торопила Василиса, закрывая её собой от голограмм, как будто те могли видеть, - надевай халат, кошка никуда не денется.
Яна послушно встала на колени и начала поочередно засовывать в рукава руки, но смотрела уже не кошку, которая пошла гулять по залу, а на Николаева.
- Что с ним? - спросила она, - Что с Андреем? Почему он раздет?
- Не могу сказать вслух, почему вы оба в таком виде, но мысленное предположение у меня уже сложилось, - говорила подруга иронично, застёгивая торопливо пуговицы на её халате.
- Вставай! - повторила она и потянула за руку Яну, поднимая её с пола.
Яна встала на ноги, Василиса заставила её надеть тапочки.
- Поймай Баст, - вместо благодарности приказала она подруге.
Сама наклонилась над Николаевым и стала его трясти за плечо, без того короткий халатик задрался, и бесстыдно оголил женские прелести, но Яне было, как бы всё равно.
- Господи, Яна! - воскликнула Василиса, дёргая за подол халата в области спины, - Ты, чё творишь? Приди в себя, наконец!
Тут, видимо, до Яны что-то дошло, она присела на корточки, огляделась, но трясти Николаева не перестала.
Василиса повернулась, осматривая зал и ища кошку. Её взгляд зацепился за голограмму Антона.
- Чё стоим? Дружка-то нужно приодеть. Как он до номера-то доберётся? - язвительно выпалила она.
Голограмма Мамонова исчезла, следом за ней попрятались и Святослав с Яном.
Разогнав всех виртуальных зрителей, Василиса бросилась за кошкой, обнюхивающей у стены какой-то предмет. Это был амулет - единственное, что осталось от Бастет. Василиса подняла его и кошку, которая весла себя спокойно, не сопротивлялась.
Тут открылась входная дверь, и вбежал запыхающийся Захаров, по прозвищу Захар. В его руках были вещи для Николаева, вероятно, его спортивный костюм и кроссовки.
- Привет, девчонки, - поприветствовал он, - и тебе, Колян, привет, с возвращением вас.
Он бросил на колени сидящему Андрею костюм, кроссовки поставил рядом.
- Родоки твои только вчера уехали, были здесь, тебя искали, - тараторил он возбуждённо, вставив свою ладонь в ладонь Николаева для приветствия.
Андрей таращил глаза и улыбался, как блаженный. Его чистое лицо без угревой сыпи, светилось от радости.
- Ты какой-то не такой, - вслух заметил Захар, - изменился, как будто в косметическом салоне побывал, а может, того, витамины "е"…
Он засмеялся своей сальной шутке противным смехом, как дряхлый старик, глотая с шумом воздух. Глядел он в этот момент на Андрея, а головой кивал в сторону Яны. Вновь прибывшие в реал, ещё не реагировали на шутки, в вот подошедшая Василиса, стукнула сильно по спине смеявшегося:
- В зобу дыханье спёрло…, - процитировала она Крылова, - поперхнулся? Поможем.
Она замахнулась повторно, но Захаров, выгибая спину, уклонился со словами:
- Шутка, шутка, уж прямо пошутить нельзя.
- Не шутить нужно, а заняться реабилитацией ребят в глазах общественности, - как бы извиняясь за свою несдержанность, произнесла она.
- Всё понятно, Антон уже ломает голову над легендой, - оправдывался он.
Тем временем Андрей уже надел костюм и обулся, за рукотворной ширмой из пледа, сооруженной Яной. Они, взявшись за руки, пошли из зала. Василиса с кошкой на руках и Захаров последовали за ними, разговаривая между собой.
На следующий день всё стало приходить в норму. Николаев, дав объяснения по поводу своего отсутствия администрации, отправился успокаивать родителей. Яна, связалась с мамой и продемонстрировала ей кошку. Артефакт оказался ошейником Баст. Мать Яны сильно удивилась находке:
- Не может быть, чтобы животное за столько километров переместилась сама, нужно об этом уникальном случая выспросить у Виталия Петровича.
- Стоп мама! - остановила её дочка, - С этого места подробней. Кто такой Виталий Петрович?
- Виталий Петрович? - повторив вопрос, мать тут же стала отвечать, - это врач-ветеринар, наш хороший знакомый, он наблюдал за здоровьем Баст, приходил раз в месяц делать осмотры.
- Мама, а у тебя есть его изображение?
- Да, конечно, у нас есть записи…, а зачем тебе? - переспросила озадаченно мать.
- Баст мне передал один мужчина, хочу проверить…
- Исключено, мы с ним недавно виделись, общались, жаловались на пропажу. Я думаю, он сказал нам, если бы что знал, - категорично заявила мама.
- Тебе трудно показать.
- Нет не трудно, просто я не готова, нужно искать, вспоминать, где эти записи, хотя есть фотография в ветеринарной книжке, которая в чипе ошейника Баст, если тебе очень надо, загляни туда.
- Хорошо, давай код, - согласилась дочка.
Мама исчезла с экрана и появилась через несколько секунд, держа в развёрнутом виде продолговатую книжицу.
- Вот смотри, - обратилась она к Яне, подсовывая под видеокамеру кодовый набор букв и цифр.
- Подожди, не убирай, пробую открыть, - ответила ей Яна.
Сбоку в углу экрана появилась фото Виталия Петровича, гладившего Баст. Это был тот самый врач, который терзал память Яны.
- Ну, что похож? - спросила мама.
Яна проглотила слюну, тыльной стороны руки потрогала щеку и ответила:
- Нет, тот другой был мужчина.
"Вернётся Андрей, вот обрадуется, - пронеслась ироничная мысль в голове дочери".
Через пять дней вернулся Николаев. Яна, с нетерпением ждавшая его, наконец-то встретилась с ним. Из всех новостей для него главной оказалась идентификация личности врача-ветеринара. Рассматривая снимок он, качая головой, произнёс:
- Здесь ты тоже врач, ну дела.