Вдруг враг дернулся, хватка ослабла… и худосочный франк сполз на палубу - пронзенный стрелой. Эдвин глянул на мачту драккара - нет, пусто. Богомаз уже стоял на палубе, сжимая лук. Спас, значит, сопляк, своего конунга… Золотая Борода покосился на убитого противника - мальчишка. Не иначе оруженосец сраженного франкского начальника… А бой тем временем был окончен - удача снова сопутствовала доблестным сынам Севера.
- Эдви-ин… Эдви-ин… - донесся слабый хриплый голос.
- Жив, старик? - Конунг склонился над распростертым на палубе Эгилем. - А я уж думал, ты с валькириями пируешь…
- Я вижу… валькирию… Она не манит меня к себе… пока еще… - слабым голосом ответил умирающий, - а тебя… не вижу, Эдвин… Подойди поближе… Я должен… О, валькирия…
- Я здесь, старик, я здесь. А хороша ли валькирия? Черные кудри? Меч в руке? Она влечет тебя в чертоги Асгарда?
- Нет, конунг… Она сидит в странной комнате и не глядит на меня. У нее светлые волосы, совсем короткие… Короче, чем у мальчишки. Она не глядит на меня… Она не видит меня. Но я вижу ее… а тебя не вижу, Эдвин…
- Я здесь, Эгиль, здесь.
- Эдвин, я ухожу. Я должен сказать тебе, я должен…
- Я слушаю, старик, говори.
- Ты должен… спрятать клад… Иначе… Я вижу… удачу… Твоя удача… покидает… Она уйдет от тебя, конунг. Скорей… Клад… Пообещай мне, сын… Я любил тебя, как сына… Потому что мы… с твоей матерью… Эдвин…
- Что?
- Зарой клад, сынок… Удержи удачу… Но нет, не удержишь…
- Что, Эгиль? Что?..
* * *
"…что и является истинной причиной. Государства Скандинавии, осуществляя так называемую земельную программу Эриксона, обеспечивают высокий уровень потребления. Экономическая стабильность, надежные социальные гарантии, царящее в обществе приподнятое настроение, уверенность в собственном преуспеянии, вера в удачу, завещанную потомкам викингов, - вот что формирует образ сегодняшнего скандинава, оптимиста, удачливого игрока, неизменно веселого и доброжелательного… О позитивном мышлении и преимуществах оптимистично настроенного индивидуума уже написаны горы литературы…" Алька зевнула и, не прекращая набирать перевод левой рукой, правой потянулась в сторону - где-то там среди хлама, более или менее равномерно покрывающего стол, притаились чашка кофе и сигарета. Кофе или сигарета? На кого бог пошлет? "…Достаточно рассмотреть хотя бы ставшие классикой работы Гансона и Перковича - сорокапроцентное превышение скандинавами среднего уровня "удачливости" в казино - практически полностью укладывается в их расчеты…" Бог послал на пепельницу. Алька осторожно нащупала сигарету и поднесла ко рту… "Желающие могут обратиться также к…" Сигарета, оказывается, уже потухла. Алька наконец оторвала взгляд от укрепленного на стойке итальянского журнала и печально воззрилась на стройный столбик пепла, в который обратилась сигаретина. Не выдержав, должно быть, трагического Алькиного взгляда, пепел отвалился от фильтра и спикировал на стол, переворачиваясь в полете и разваливаясь на неопрятные хлопья. Часть выгоревшего табака попала в чашку с остатками кофе… Оказывается, чашка стояла гораздо ближе пепельницы - надо же, не повезло. Теперь и кофе испорчен. Впрочем, он все равно успел остыть. Точно по теории - невезение за невезением… Как будто не с той ноги встала. Да еще этот странный сон…
Алька привычно дунула вверх, оттопырив нижнюю губу - сдуть несуществующую челку. Короткая стрижка была практичней, но привычка сдувать нависающую прядь осталась. Ладно, закончим перевод, а потом заварим кофе. Итак, что там дальше? "…фундаментальным трудам Уилкинсона, где неопровержимо…"
Звонок издал визгливую трель - и кого это принесла нелегкая? Так и не закончив абзац (теория невезения опять одержала верх!), Алька нащупала тапочки, встала и поплелась открывать.
Нелегкая принесла Толика. Когда-то учились в одном классе, даже сидели за партой целый месяц… ссорились каждый день… Теперь тщедушный второгодник и неуч превратился в жизнерадостного преуспевающего щекастого владельца торговой фирмы. Толик изредка забегал "вспомнить молодость" - поболтать с человеком, не имеющим отношения к его бизнесу. Альке он мог жаловаться на конкурентов, выбалтывая какие-то важные, наверное, подробности…
- Привет, Алевтина!
- Алла… - Этот обмен любезностями являлся привычным ритуалом. - Заходи, сейчас кофе сварю.
- Ага. - Толик вручил хозяйке большую пеструю коробку конфет и посторонился в тесном коридорчике, пропуская Альку на кухню. - О, новая прическа?
- Ну, так получилось. Случайно. Просто не повезло, тонер рассыпался, пришлось обкорнать.
- На голову? Тонер рассыпался?
- Говорю же - не повезло…
- Бросайте эту падаль за борт! - Эдвин пнул мертвого матроса-франка. - Мы устроим Эгилю достойное погребение!
- И Йорду с Ормом Черным, - буркнул Торир.
- Что?
- Погребение, говорю. Эгилю, Йорду и Орму Черному.
- А, ну да, разумеется. И Йорду с Ормом. А потом мы повернем домой. На Север.
- А может, лучше поищем здесь франков? - предложил Орм Рыжий. - Теперь удача только начала поворачиваться к нам…
- Удача?! - рявкнул конунг, резко оборачиваясь к конопатому викингу. Заныло исколотое плечо… Проклятый франкский мальчишка… - Теперь ты будешь бормотать об удаче? Заговоренный перед смертью сказал, что я должен зарыть клад в Норвегии, только тогда удача будет с нами. Понял?
- Кла-ад… - протянул Орм. - Прежде ты всегда раздавал на пиру…
- Добычи хватит на всех! - отрезал Золотая Борода. - Этот неф вез богатый товар! А пир будет, и дары будут - не сомневайся. Или я должен сказать тебе складную вису о щедрости вождей, чтобы ты успокоился?.. А я обещал Эгилю, что исполню его последнюю волю. Может, ты думаешь, что можно ослушаться совета воина, который, говоря со мною, уже видел не меня, а валькирию?
- Заговоренный нынче крепко помог мне в драке, - поддержал конунга Торир, - можно сказать, что и спас. Так он видел валькирию?
- Ага, говорил, что видит ее, но слышит только меня. И велел зарыть клад. А тебя он, говоришь, спас?
- Точно. Худое дело - ослушаться совета человека, который видел валькирию. Не сможет Эгиль спокойно пировать в Асгарде, если мы ослушаемся. Слышишь, Орм?
- А я что? Я ж только о нашем обычае… А если Эгиль видел валькирию… И еще спас тебя нынче…
- Так и будет! Как сказал старик - так и будет! - Конунг энергично рубанул ладонью воздух и едва удержался, чтобы не взвыть во весь голос от боли в плече.
А ведь выходит, что Влад Богомаз тоже нынче спас его… Надо будет дать сопляку двойную долю из взятого на франкском нефе… Но тогда могут спросить - за что? Придется объяснять, что франкский крысеныш едва не прикончил Эдвина Золотую Бороду? Нет. Уж лучше удавить Влада, чтоб не болтал. Авось никто больше не успел приметить…
Конунг поймал на себе странный взгляд Богомаза и поспешно отвернулся.
- А чем это ты тут занимаешься? - Толик, нацепив очки, склонился сперва к рукописи, потом - к монитору. - Уже перевела? "Если отталкиваться от постулируемого Герриком закона стохастического распределения…" Хрень какая-то. Алька, это что?
- Я сейчас!
Алька привычно разлила кофе по чашкам, привычно поморщилась, когда несколько капелек кипятка пролились на ногу - опять не везет, - и, привычно подхватив поднос, направилась в комнату.
- Ой, а ты в очках? Давно это с тобой?
- Да вот, понимаешь, непруха какая… По пьяни с деревом поцеловался… Сотрясение мозга и еще какая-то хрень… Так вроде вижу нормально, а когда читать…
- Что, так вот просто шел и - в дерево?
- Почему - шел? - Удивление Толика было искренним. - Ехал. На "вольво", как обычно. И знал же, дурень, сам знал, что пьяный - ехал сорок, не больше… А вот асфальт мокрый, разлила там масло какая-то тварь, что ли… В общем, не повезло. Такая хрень.
- "Аннушка уже разлила масло"?
- Тебе шутки… А у меня - одно к одному, просто черная полоса какая-то… Давай поднос… Так над чем это ты корпишь? Что за итальяшка?
- А, подделывается под научную статью… Грациани какой-то. На самом деле - джинса, скрытая реклама. Наверняка турфирмы проплатили… Ой, я ж не сохранилась! Что ты делаешь?
- Извини, я нечаянно… Вот хрень… Аль, прости.
- Да ничего, только один абзац и пропал. Давай я его добью - пока еще не забыла, о чем речь. Откроешь пока свои конфеты?
Под стрекот клавиш Толик, смущенно сопя, зашуршал упаковкой. Наконец сухой стук умолк.
- Сохранилась? Так что за статья-то?
- Ну, понимаешь, речь о том, что количество удачи в мире ограничено, а население растет…
- И на всех не хватает?
- Ну да. А ты тоже об этом слышал?
- Слышал… Я думал, анекдот такой. Так что итальянец-то?
- А итальянец говорит, что "законсервированное счастье норманнов" - это выдумки. Есть легенда, что викинги зарывали свои клады, чтобы сохранить удачу. А кто найдет - тот унаследует удачу. Консервы счастья, понимаешь?
Толик, уткнувшись в чашку, промычал что-то утвердительное.
- Вот… - Алька тоже отхлебнула. - А Грациани утверждает: это выдумки, и вместо того, чтобы арендовать землю в Норвегии и искать клад, - лучше съездить в Италию. Прикосновение к древнему мрамору, дыхание тысячелетий и все такое прочее… Но подает в форме научной статьи, поэтому и обратились за переводом ко мне.
- А… Реклама… Слушай, так это враки - насчет консервов?.. Жалко. Мне бы маленько фарта не повредило, а то такая хрень… Дела паршиво идут… Валерчик, который "Эверест Лимитед", закупил у корейцев железо по дешевке. Я хотел его теснить, у меня французское б/у, а он, гад, хоть и корейское, зато свежак… Новое, блин, поколение.
Алька вежливо покивала и сдула несуществующую прядь.
- Так что, враки? - снова спросил Толик. - Мне кладик не помешал бы… Непруха такая, понимаешь… Ну, так все достало…
- А если не враки? Ты что, в Швецию поедешь?
- А чего?
- Грациани пишет, что цены растут, уже свыше шестисот тысяч евро за квадратный километр. Потянешь?
Толик хрюкнул в чашку:
- Разве что пару метров. Как раз на могилку.
- На могилку не выйдет. Это аренда на три месяца. При условии сохранности ландшафта.
- Аренда… А в Италию дешевле? К древнему мрамору? Я уже готов хоть во что поверить… Такая, понимаешь, непруха… Такая хрень… Может, в Италию?
- Ну, в Италию… Если не на известный курорт, так и вовсе дешево выйдет. Хочешь, я тебе подыщу что-то по проспектам? Съездишь, развеешься. Может, глаза подлечишь?.. Ой, слушай, мне тут такое чудное название недавно попалось - Фортунатопопьюла.
- Ух ты, фортуна? Это как, счастливая популяция? Счастливые люди? Счастливый народ?
- Ну, типа того. - Алька отставила чашку и отважно полезла в груду рекламных проспектов, сваленных за монитором. Послышалось шуршание листов, Алька звонко чихнула. - Вот гляди. Ты чего?
Толик глядел сквозь подругу, словно не замечая ее.
- Ты чего, Толь?
- А? - Одноклассник начал приходить в себя. - Фортунатопопьюла… Знакомое название… Слу-уша-ай, точно-о… Я когда к глазному ходил, встретил Одеколоныча. Помнишь Одеколоныча?
- Эдуарда Галактионовича, историка? Помню, конечно. Так что?
- Ну, вспомнили детство золотое, перетерли с ним, то да сё… Потом в "Пальму".
- Ты пил с Одеколонычем? - Алька от избытка чувств уронила проспект с Фортунатопопьюлой, левую руку прижала к щеке жестом удивления, правой едва успела подхватить нечаянно сбитую со стола чашку.
- А чего? - Толик пожал плечами. - Я угощал. Когда Одеколоныч еще так похавает, а мне ненапряжно… Так он мне книжицу всучил. Такая хрень, у Одеколоныча нашего книжица вышла - и там про Фортунатопопьюлу эту тоже есть. Сейчас я в тачке возьму, погоди.
Толик энергично направился к двери, но по дороге споткнулся о стопку итальянских журналов - сослепу, должно быть, - и выругался. Потом махнул рукой:
- Погоди, не собирай. Я сам. Вот вернусь и сложу эту хрень, пока ты Одеколонычеву книгу будешь читать.
Через несколько минут Толик возвратился и гордо протянул Альке тоненькую книжку в темно-зеленом переплете:
- Такая хрень. Саги, ошибочно приписываемые Снорри Стурлусону.
- Толь, - Алька по привычке дунула, оттопырив нижнюю губу, - ты чего? Ты откуда про Стурлусона знаешь?
- А чего? Я ж не дебил, мне Одеколоныч все доходчиво развел. Да ты читай! Там про конунга Золотая Борода такая хрень есть, вот там. А я пока журнальчики твои соберу. Их по номерам или как?
- Что?.. - Алька уже принялась листать книгу. - А… Лучше по номерам. Хотя, вообще, по фиг. Слушай, интересно как! Он тут все с перекрестными ссылками, авторы саг были знакомы, или это вообще один и тот же…
- Ну а я чего? Одеколоныч сказал - труд всей жизни. Давай про Бороду.
"…Там же, у итальянских берегов, встретили корабль богатого франкского ярла и сражались с франками до тех пор, пока не перебили их всех. Эдвин Золотая Борода первым прыгнул на борт корабля франков и своей рукой зарубил ярла, а тот был ростом семь локтей и с ног до головы закован в стальные латы. Удар Эдвина был столь силен, что меч конунга разлетелся на три куска, а Эдвин прежде сразил этим мечом самое малое сорок человек и меч оставался цел. После этого конунг взял себе меч убитого франка, а самого вышвырнул за борт. Следом за сраженным ярлом Золотая Борода бросил свой сломанный меч и сказал так:
- Я возьму твой меч, а тебе достанется мой, и будет то хорошая мена.
В этом бою погибли три викинга, все - добрые бонды и храбрые люди: Орм по прозвищу Черный, Торир и Эгиль Заговоренный. А Заговоренным прозвали Эгиля за то, что он был уже старик и с самой юности всяким летом отправлялся в викингский поход и возвращался неизменно целый, без единой царапины. Потому и пошел о нем такой слух, что он заговорен от стали. А в этот раз Эгиль объявил, что желает честной смерти от меча, ибо заждались его чернокудрые девы Валгаллы. И в самом деле, на корабле франков он встретил честную смерть. А перед тем как помереть, Эгиль просил валькирий подождать, пока он скажет последнее слово своему конунгу. И к умирающему позвали Эдвина Золотую Бороду и Заговоренный сказал:
- Золото и серебро, что взял ты на этом франкском нефе, отвези в Норвегию и зарой клад, ибо так подобает славному воину. Ибо я уже вижу, что удача покидает тебя, и если ты не поторопишься сохранить ее - иссякнет вовсе.
Сказав это слово, Эгиль Заговоренный испустил дух, и одним добрым мужем стало больше в дружине Одина. Эдвин же Золотая Борода сказал так:
- Мы поступим по слову Заговоренного, ибо худое это дело - ослушаться мужа, глядящего в глаза валькирии.
Один из викингов, именем Орм Рыжий, принялся спорить и возражать. Тогда Эдвин сказал такую вису:
Раздающий кольца снова будет щедрым,
Ясень битвы скоро будет мной доволен,
Лишь земля Мидгарда дань мою получит.
И вождя удача больше не покинет.
Никто не осмелился спорить с конунгом и никто больше не советовал Эдвину ослушаться совета, данного Заговоренным перед смертью. Викинги пристали к берегу в местности, называемой Льянца, справили тризну и устроили троим погибшим товарищам огненное погребение на франкском нефе. Меньшую часть золота и серебра Эдвин раздал дружине, а остальное собирался зарыть в Норвегии, чтобы сохранить удачу. Но пророчество Эгиля сбылось даже быстрее, чем можно было ожидать, ибо один из дружинников, Влад из Гардарики, сбежал на берегу в Льянце, прихватив золото. Иные говорят, что сперва конунг разгневался на этого Влада за какую-то пустяковую провинность и хотел убить, так что Влад скрылся, спасая жизнь, и украденное золото - достойная месть конунгу. Иные же утверждают, что Влад сбежал по своей воле. Однако с той поры удача оставила Эдвина Золотую Бороду, он потерял корабль и на протяжении семи лет плавал под чужими парусами, в дружинах разных конунгов, получая раны в каждой схватке, не исключая и самых пустяковых драк".
- Все. - Алька дунула вверх. - А где про Фортунатопопьюлу?
Толик уже успел собрать все журналы и терпеливо ждал, пока Алька дочитает, сидя на стопке итальянской прессы.
- А ты сноску глянь.
- Какую сноску?
- А там где слова "в местности, называемой Льянца".
- А, да. Есть сноска: "сейчас город Фортунатопопьюла".
- Алевтина!
- Алла.
- Ладно. Слушай, Алька, поехали в Италию. Посмотрим, что там, в этой Фортунатопопьюле, может, этот беглый там клад и зарыл?
- С чего ты взял?
- Ну, как же… Как он там появился, Влад этот, так и город переименовали в Счастливый Народ. Точно! - Толик заговорил с жаром. - Они там теперь все счастливые, потому что золото викинга им удачу приносит, поняла? Ну что, поехали?
- А если нет там клада?
- Ну так отдохнешь. При таких делах, как нынче, я скоро прогорю. Тогда и мне Италия не будет светить. Поехали, а? Пока я еще могу оплатить… Хоть отдохнем там напоследок, а?
- Толь, ты это брось. Ты меня не интересуешь как мужчина.
- А ты меня интересуешь как переводчик. Поехали, Аль…
Алька подумала, дунула на несуществующую челку и неожиданно для себя самой согласилась.
Эдвин откинул тяжелый кожаный полог и заглянул в темное нутро странного шатра. Навстречу, из мрака, пахнуло смрадным спертым духом. Викинг кашлянул, хмыкнул и протиснулся внутрь. За спиной с шорохом опустился полог, стало совсем темно. Золотая Борода сморгнул - во мраке проступили некие неясные очертания. Странное впечатление - снаружи казалось, что шатер невелик, а теперь похоже, словно попал в другой мир, что можно шагать и шагать во мраке - и не будет конца-краю теплой вонючей темноте. Слева послышался шорох, викинг оглянулся и невольно ухватил меч - примерещилось, что притаился большой, черный, глаза угольками горят… Ан нет, и впрямь угольки - жаровня там у старухи. Толстые пальцы ослабили хватку на рукояти франкского меча, и тут же послышался голос ведьмы:
- С кем собрался воевать в моем доме, рыжебородый? Или напугался чего?
- Почем ты знаешь, что я рыжебородый? Здесь темно, как у Локи в заднице… - пробормотал викинг, пытаясь разглядеть старуху.
Хотя он провел в темноте уже несколько минут, глаза так и не приспособились.
- Почем я знаю? Хи-хи… Я могла бы рассказать тебе, что мудрые старые женщины вроде меня видят не только глазами, слышат не только ушами… и говорят не только то, что гостю приятно услышать…
Эдвин шумно сглотнул.
- …Но я отвечу иначе, - продолжила ведьма, - мой дом старый. В стенах - прорехи. Я видела в дырку, как ты идешь по улице и озираешься, ищешь дом старой женщины.
- А?.. - начал было Золотая Борода.
- Не спрашивай, откуда я знаю, что искал дом старой женщины, - строго прервала ведьма. - Мой обычай таков, что я отвечаю трижды всякому, пришедшему с вопросом. Первый ответ ты получил, когда узнал, что стены моего дома - с дырками. Верно? Ты собирался узнать великий секрет, а услышал про дырки в стенах, а? Думай, что бы ты хотел узнать в самом деле. Думай о важном. Потом говори. Я знаю, что ты искал мой дом, потому что кроме мудрой ведьмы в этом поселке нет ничего, чтобы привлечь мужчину вроде тебя. Если явился сюда воин, значит - ко мне. Думай. Потом спрашивай.
- А какую плату ты берешь за свои ответы? - спросил Эдвин.