Дверь в келью Толмана распахнулась, и на пороге возник один из монахов, помогающих в поиске документов. Не решаясь беспокоить медитирующего дхармадутту, послушник присел рядом. Вскоре Толман открыл глаза и, заметив монаха, спросил:
- Что случилось, Сянь-чен?
Монах молча протянул скатанный в рулончик широкий пергамент, накрученный на потемневшую от времени деревяшку. Толман развернул свиток и впился глазами в содержание пергамента. Документ пересказывал известную песнь о трех солнцах, со всеми мыслимыми подробностями, словно рассказчик стоял за спиной прародителя, собственными глазами наблюдая, как тот изготавливает священные амулеты и стрелу. Помимо этого, текст содержал большое количество рисунков. Амулеты Хадо были изображены настолько реалистично, что сомневаться в том, что автор трактата держал их в руках, либо видел неоднократно, не имело смысла. С одним из амулетов Толман был знаком не понаслышке. Разобрав подпись составителя трактата, Толман победно воскликнул - автором трактата являлся тот самый Чачанджи - хранитель, следы которого бывший шаман искал долгое время.
- Так значит, ты нашел, что искал? - спросил далай-лама, когда Толман принес ему результаты своих успешных поисков.
- Нашел, но не совсем то, что хотел найти, - признался настоятелю дхармадутта. - Это, - он тряхнул свитком, - след. Знать бы только, куда он меня заведет?
- Здесь нет никаких упоминаний о дальнейшем пути Чачанджи, - ознакомившись с пергаментом, сказал Чисан.
- Это так, - согласился Толман. - Однако кое-что ценное документ все-таки содержит.
- Описание того, как можно снять заклятие Хадо с амулетов? - догадался Чисан.
- Да. Золотая наковальня в гробнице древнего императора Цинь. Признаюсь, я не знал этого.
- Я тоже, - степенно кивнул Чисан, раз за разом пробегая глазами текст свитка. - Как думаешь, - спросил он бывшего шамана, - что означает эта фраза Чачанджи: "в основе свитка сего сокрыта часть спасения"?
- Я уже думал об этом, - ответил Толман. - Но... - он виновато развел руками.
- В основе... В основе... - твердил далай-лама, раскачиваясь из стороны в сторону.
Толман терпеливо дожидался, когда Чисан успокоится и продолжит разговор. Наконец он затих.
- Не выходит, - признал свою несостоятельность далай-лама.
- А давай попробуем разобраться без всех этих штучек? - вдруг предложил Толман. - Просто подумаем. Что в основе свитка?
- Текст, - особо не задумываясь, ответил Чисан. - Смысл, содержание...
- А если подойти с другой стороны - сугубо материальной. Что основа?
- Ну, - Чисан наморщил лоб, сдвинув на затылок высокую золотистую шапку далай-ламы, - сам свиток...
- То есть - материал? - уточнил бывший шаман.
- Да. Пергамент, - кивнул далай-лама.
- Что такого может быть в пергаменте?
- Тайные знаки, - предположил Чисан.
- Точно. Чуть позже мы это выясним. Давай двигаться дальше: что основа пергамента?
- Кожа. Основа кожи - животное...
- Все! - взмахнул рукой Толман. - Больше не продолжай! А то мы с тобой сейчас в такие дебри залезем. Сфокусируем усилия на свитке, кроме пергамента, что еще может быть его основой?
- Ничего, - качнул головой Чисан. - Кроме пергамента... Хотя, основой может быть палка - ось, на которую намотан пергамент. Она - центр...
- Точно! Центр, вокруг которого все вертится! - Толман резким движением сорвал с древесины декоративные бронзовые накладки и выдернул палку из свитка.
- Ох-х! - только что и смог произнести Чисан.
А Толман витиевато выругался. Далай-лама укоризненно поглядел на бывшего шамана - не пристало последователям Шакьямуни использовать такие слова, даже для выражения высшей степени удивления.
- Это древко той самой стрелы? - спросил Чисан.
- Сам посмотри, - подбирая с пола пергамент, произнес Толман, - и найди отличия.
- Это оно. Несомненно! - воскликнул Чисан, сравнив рисунок с найденным артефактом. - Те же символы, тот же текст, те же размеры. Чачанджи отменно рисовал.
- Не думаешь, что это подделка? - полюбопытствовал Толман.
- Мы проверим это: такая святыня должна оставлять следы в Астрале...
- Я как-то не подумал... Так, а как же быть с наконечником?
- Скорее всего, Чачанджи унес его с собой.
- Значит, его следы затерялись?
- Да, он не оставил упоминаний о том, куда отправился после, - согласился далай-лама.
- Если ты не против, я задержусь в монастыре еще на некоторое время? Может быть, отыщется что-то еще.
- Я не против, можешь искать сколь угодно долго...
В дверь покоев Чисана кто-то деликатно постучал.
- Войди! - крикнул далай-лама.
- Ваше Святейшество! - вошедший монах склонился в поклоне перед настоятелем. - Наблюдатели доложили, что к монастырю со стороны Лхассы64 приближается большой вооруженный отряд...
- Кто пожаловал к нам в гости? - задумался Чисан.
- Наблюдатели донесли, что большая часть отряда - кидани...
- Кидани65? Здесь?
Толман быстро переглянулся с Чисаном:
- Извечный Враг? Но как? Как он пронюхал?
- Да. Это люди Муу... - мрачно произнес далай-лама. - Мне непонятно, как тангуты66 допустили их на свою территорию? Когда они доберутся до наших стен?
- Они в трех ли...
- Так близко? - поразился Чисан. - У нас совсем не осталось времени! Толман, тебе нужно срочно уходить со священным древком. Оно не должно попасть в руки Врага! Холу, - обратился далай-лама к ожидающему распоряжений настоятеля монаху, - прикажи закрыть ворота монастыря! Никого не впускать до моего личного распоряжения! Всех монахов - на стены!
- Я все сделаю, Ваше Святейшество! - монах с поклоном удалился.
- Толман, собирайся не медля! Тебя снабдят едой, одеждой для путешествия...
- Но как я уйду? Кидани вот-вот возьмут монастырь в осаду.
- Здесь есть тайный подземный ход. О нем знают лишь несколько посвященных. Не думаю, чтобы у Муу были такие люди. Пока я буду тянуть время и отвлекать внимание - ты уйдешь.
- Спасибо, просветленный! Я не забуду этого! - Толман поднялся с подушек на ноги и низко поклонился далай-ламе.
- Это мой долг! - с достоинством ответил Чисан. - Видимо пресветлый Кымган предвидел именно этот момент, когда посылал меня в Самье. Наша встреча с тобой и Извечным Врагом - не случайна.
- Согласен.
- Тогда иди и готовься. Зимняя дорога в горах нелегка.
Толман поклонился Чисану в очередной раз и вышел в узенький коридор, сжимая в руках найденное в свитке древко стрелы. В келье он быстро собрал вещи и засунул их вместе древком в дорожный мешок.
- Господин. - В келью заглянул Сянь-чен.
- Я готов.
- Тогда идите за мной.
- Что это за шум? - поинтересовался Толман, выйдя во двор.
- Кидани пошли на приступ, - бесстрастно ответил монах.
Словно в ответ на его слова засвистел разрезаемый наконечниками стрел воздух. Часть из них воткнулись в деревянные столбы крытой галереи, по которой двигался Толман, ведомый проводником; часть дробно простучала по черепице; а пара штук даже залетела внутрь, мелодично звякнув о начищенную поверхность литых молитвенных барабанов67.
- Поспешим, - поторопил дхармадутту монах, - братья долго не продержаться - киданей оказалось много больше, чем мы ожидали. К ним подходит подкрепление.
- Да-да, конечно! - согласился Толман, прибавляя ход.
Открытых мест Сянь-чен старался избегать, чтобы ненароком не словить шальную стрелу. По монастырскому двору с криками носились монахи, тащившие к стенам стрелы и оружие, чадили костры, на которых в спешном порядке разогревали смолу.
- Нам нужно добраться до черного чортена, - сообщил проводник, - в его подземной галерее есть ход за пределы монастыря.
Они почти добрались до ступы нужного чортена, как вдруг что-то грохнуло, внешняя стена брызнула каменными осколками, открывая пролом, в который устремился небольшой отряд киданей под предводительством всадника на огромном черном коне. К отряду тут же кинулась большая группа монахов, вооруженная длинными заостренными кольями. Им удалось оттеснить врагов к обратно стене. Сквозь оцепление прорвался лишь предводитель, двигаясь на полном скаку к Толману.
- Это сам Муу, сообщил проводнику бывший шаман, кожей чувствовавший приближение Зла.
- Беги! - крикнул Сянь-чунь. - Ход в западной стороне, сразу за мозаичным изображением Гаутамы.
Толман кинулся к вратам чортена, не переставая краем глаза следить за приближением чудовищного всадника. Он суматошно шарил глазами по сторонам в поисках хоть какого-нибудь оружия. Всадник стремительно приближался - Толман понял, что не успевает скрыться в спасительном подземелье. Вот враг поравнялся с Сянь-чунем: монах мужественно попытался схватить коня за узду, но был безжалостно сбит широкой грудью скакуна и растоптан пудовыми копытами. В поле зрения Толмана попала нефритовая статуя Индры68, видимо, завезенная в Самье из Индии. На коленях божества лежал Дордже, или, как его еще называли последователи ведийских традиций - Ваджра69. Палица Грома, священное оружие, выкованное для Индры Тваштаром70. Ваджра была выточена из отдельного куска зеленоватого камня и представляла собой короткий обоюдоострый жезл. Но это для каменного истукана он был короткий, а для Толмана очень даже и подходящий - примерно чуть больше локтя в длину.
- За неимением лучшего, - буркнул Толман, хватая каменный жезл.
Всадник был уже совсем рядом - Толман чувствовал, как подрагивает земля под копытами его огромного коня. Свирепый демонический оскал искажал черты лица всадника, так что даже непосвященному стало бы ясно, кто перед ним. Толман перехватил жезл поудобнее и приготовился к схватке. Он даже не тешил себя мыслью, что может противостоять в схватке самому Владыке Буни, но хотел продать свою жизнь подороже. Всадник натянул поводья. Конь поднялсяна дыбы, подняв тучу пыли. Не дожидаясь, пока зверь вновь встанет на четыре ноги, Муу спрыгнул на землю. Особо ни на что не рассчитывая, Толман, скрываясь в клубе пыли, рванул вперед. Пригнулся и, пробежав под грудь поднявшегося на дыбы коня, со всей силы ткнул острым концом Ваджры в бок Владыки. Того, что последовало за этим, он никак не ожидал: из раны нанесенной каменным жезлом, хлынул поток огня. Крик боли, вырвавшийся из глотки демона, откинул Толмана в сторону. Жезл Индры переломился надвое: часть его осталась торчать в теле Извечного врага, а вторую очумевший от воплей Муу Толман продолжал сжимать в руках. Пытаясь выдернуть засевший в боку кусок Ваджры, Владыка забыл о бывшем шамане. Чем Толман тут же поспешил воспользоваться. Это был просто подарок Богов. Добежав до чортена, Толман заложил изнутри толстым брусом его врата и кинулся в спасительную темноту подземелья.
Владивосток.
Наши дни.
Разбудил меня телефонный звонок. Не глядя нащупав "сотик" на прикроватной тумбочке, я взял в руки орущую трубку, привычно нажал кнопку и хрипло сказал:
- Внимательно.
Во рту после вчерашнего - словно кошки нагадили, язык ссохся и прилип к нёбу, но общее самочувствие было вполне.
- Владимир, это Николай, - "хрюкнула" трубка. - Нам нужно встретиться.
- А? Встретиться? - Как обычно со сна, я туго соображал, а тут еще и "бодун". - Давай!
- Где вам удобно? - спросила трубка голосом удэгейца.
- А давай у меня, - предложил я. Бежать куда-то мне было в лом, голова, хоть и немного, но все-таки побаливала. Пока удэгеец будет до меня добираться, я успею поправить пошатнувшееся здоровье бутылочкой пивка.
- Как вас найти? - спросил Николай.
- Записывай адрес, - произнес я. - Или запоминай, как знаешь...
Я продиктовал в трубу улицу и номер дома. Николай буркнул что-то утвердительное и отключился. Полежав минут десять в постели, я поднялся. Бурча себе под нос ругательства по поводу вчерашних обильных возлияний, поплелся на кухню. Размочив "сушняк" бутылочкой "Черного Козла" и уняв пульсацию в висках, я позвонил Толяну. Трубку мой дружбан снял только после пятого звонка. По его слабому голосу я понял, что корефуле приходиться не сладко - набрался он вчера поболе моего.
- Толяныч, давай поправляйся, и ко мне, - произнес я. - Николай звонил, просил о встрече. Я ему свой адрес дал - сейчас будет.
- Зря дал, - просипел Толик. - А вдруг он... Ну, не тот, за кого себя выдает...
- Не знаю, братуха, но я почему-то ему верю.
- Ладно, будем надеяться... Черт, как шарабан раскалывается! - прорычал Толик.
- Да уж, - усмехнулся я, - набрался ты вчера! Давай, как слегка в себя придешь - пулей ко мне!
- Понял! - выдохнул Толян. Даже находясь на расстоянии, я чувствовал, как ему тяжело. - Ты это, на работу брякни, успокой начальство, - напомнил он мне. - Попроси отгул... У нас там накопилось.
- Не суетись, я помню. Просто с Николаем перетрем сначала, может, больше одного отгула потребуется.
- Заметано. Сегодня ты думаешь, я ничего не соображаю - башка гудит. Застрелиться что ль?
- Ладно, жду! - сказал я и положил трубу.
Минут через сорок раздался звонок в дверь - пришел Николай. За спиной удэгейца болтался вместительный рюкзак, а в руках он держал завернутый в какую-то тряпицу, похожую на старую наволочку, большой круглый предмет.
- Здорово! - Я встретил гостя. - Проходи. Как сам? - поинтересовался я его самочувствием.
- Худо-бедно, - ответил удэгеец, разуваясь в прихожей. Он поставил к стене поклажу и скинул с плеч рюкзак.
- Чего у тебя там? - поинтересовался я, косясь на странный предмет, завернутый в наволочку.
- Шаманский бубен, дед навязал, - пояснил он. - Сказал, без него никак...
- Ладно, разберемся. Бери тапки - и на кухню. "Козла" будешь?
- Какого козла? - не понял Николай.
- Пивное лекарство, - пояснил я, доставая из холодильника пару бутылок. - Козел. Темное. - Так и не дождавшись ответа, я всучил удэгейцу холодный пузырь и открывашку.
- Покажи мне его, - попросил Николай, сделав пару глотков.
- Амулет Хадо? - уточнил я, хотя мог бы и не спрашивать. - А сам найдешь? - Я еще раз решил проверить удэгейца: если найдет артефакт без моей помощи - что ж, заработает от меня еще "один" плюсик. Нужно же будет когда-нибудь принимать решение?
Николай поднялся с табуретки и без излишней торопливости прошел в комнату. Даже не пытаясь осмотреться (у меня-то он раньше не был), подошел к встроенному шкафу.
- Можно? - спросил он.
- Валяй, - разрешил я.
Удэгеец отодвинул в сторону дверь и достал с полки коробку из-под башмаков, в которую я засунул амулет.
- Быстро ты! - покачал я головой.
Ничего не ответив, Николай бережно поставил коробку на стол и осторожно снял с неё крышку.
- Это он, - утвердительно произнес Коля, с трепетом прикасаясь к бликующей солнечными зайчиками металлической поверхности амулета. - Я его так себе и представлял.
- Настоящий? - спросил я удэгейца.
- Конечно! - ответил он. - Я бы не смог почувствовать копию.
- Ладно, пошли на кухню, - сказал я, убирая коробку обратно в шкаф.
На кухне Николай взял недопитую бутылку "Козла", я же откупорил себе еще одну:
- Слушай, а могила Хубилая действительно у нас, в Приморье?
- Да, дед рассказал, как её найти...
- Если это так, - задумчиво произнес я, - тогда второй поход Хубилая70 на Японию, был несколько позже, чем это принято считать... Либо его дата смерти не верна.
- Все может быть, - уклончиво произнес Коля. - Но что могила есть - это факт!
- Это мы в скором времени выясним... - Я отхлебнул пивка. - Так где она находится-то?
- Как сказал мне дед, могила хана спрятана в одной из сучанских пирамид...
- А, это которые Золотые Врата, что у Находки?
- Они, - кивнул Николай. - Дай-нань-шань и Эр-нань-шань, как их называли в древности.
- Брат и Сестра. Природные рифы...
- Не совсем так, - перебил меня Николай. - Дед рассказывал мне одну старинную легенду, что их...
- Слушай, Коля, давай пока не будем о легендах, - на этот раз я перебил удэгейца. - Меня от них уже пучит! Перебор, по-моему. Давай-ка пока о наших баранах. То бишь, о Хубилае.
- Его похоронили под одной из пирамид - Братом. Во времена Бохай и Цзинь у подножия Брата стояла кумирня72... Мало кто знал, что пересохший колодец, расположенный возле кумирни, ведет в чрево рукотворной горы...
- Николай, ты опять за свое? Договорились же...
- А если оно так и есть! - с обидой в голосе произнес удэгеец. - Просто возраст наших приморских пирамид намного превосходит любой аналог... Даже египетских!
- Да её же ковыряли, этого твоего Брата, - возразил я, - еще в совдеповское время. Ничего рукотворного не нашли - обычный известняк. Все признаки нормального геологического объекта.
- А ты старые фотки в Интернете видел? Сделанные с самолета в тридцатые? - не унимался Николай.
- Видел.
- И что? Никаких странностей не заметил?
- Да, очень похоже на рукотворное сооружение, - пришлось мне согласиться, - и только!
- Там же четкие грани! - воскликнул удэгеец. - Четыре стороны!
- Но исследования ничего не дали. Я читал... Там треть Брата динамитом взорвали бульдозерами срыли! И ни-че-го!
- Все находится глубже... Мне дед говорил...
- Дед, дед... Он-то откуда все знает?
- Ну, не все, - произнес Николай. - Но шаманам многое открыто.
- Хех, - усмехнулся я, - давно ли ты так заговорил?
- Недавно, - согласился удэгеец. - Но после всех этих событий я деду верю! А ты думаешь, зачем Брата срыли? Если известняк - то его месторождение есть в более удобном месте, чем эта гора. К тому же и рыли как-то странно - с вершины... Для карьера - более чем неразумно.
- Хочешь сказать, тоже что-то искали? - продолжил я его мысль.
- Причем, с размахом, - ответил Николай. - Но не нашли ничего интересного - и бросили. А срыть всю пирамиду - оказалось не по зубам.
- Логично. - Я не стал больше спорить. - Давай, что там по Хубилаю.
- Так вот, - продолжил свой рассказ Николай, - от колодца в недра пирамиды ведет подземный ход... Монголы ловили в лесах чжурчжэней, но не для сооружения могильного холма, как предполагал житель села, а для очистки подземного хода.
- Слушай, а под сопкой Орлиной лежит кто-нибудь?
- Не знаю, - пожал плечами удэгеец, - не спрашивал... Но могу поинтересоваться.
- Ладно, оставь! Чувствую, нам этого приключения с могилой Хубилая до конца дней хватит. Давай дальше.