– И где нам его искать? – Росс сжал кулаки и присел на влажной земле, перемешанной с газетными обрывками, в которой четко отпечатались подошвы. Профессор, видимо, упирался – вот его ботинки, а вот эти борозды, одну глубокую, вторую едва заметную, он оставил, когда его поволокли… не в лес. На другую сторону трассы. Следы свежие.
– Они пошли обратно в город, – сказал Росс. – Мы должны были их видеть, если они не свернули к промзоне.
Кот хлопнул себя по лбу:
– К машине! Быстро! Мы их видели.
Росс вытаращился на него, и Кот всплеснул руками:
– Назад! Назад едем! Старуха – это и есть наш профессор.
– Бред, с чего бы ему…
– С того, что зомби – сообщность. Ты думаешь, что они не разговаривают – а фиг. – Кот нырнул в люк и продолжил уже оттуда: – Они – единое целое. Что видит один, видят и знают все. Они целенаправленно искали Гинзбурга, и он это знал. Я бы на его месте попытался замаскироваться.
– Все равно сомнительно, – Росс завел двигатель.
– Что там? – взволнованно спросила Яна. Кот ей ответил:
– Мы мчимся выручать профессора, живота не жалея.
БТР с рычанием развернулся и рванул по трассе, сметая все на своем пути. Росс выжал педаль газа до максимума, стрелка спидометра колебалась между 80 и 90 километров в час. Резвая машинка! Можно было бы до сотни разогнаться, да препятствий многовато.
– Кто помнит, где именно была бабка? Будем надеяться, что это Гинзбург.
– Да где-то. Не помню точно, – вздохнул Кот.
Яна наклонилась вперед и заорала в самое ухо:
– Напротив дендрария! Стеклянное такое здание, мы там пальмы домой покупали в прошлом году! Там еще теплиц до фигища!
– Узна́ешь? – спросил Росс.
– Не гони так сильно. Должна узнать.
Пришлось сбавлять скорость. Росс почти физически чувствовал утекающее сквозь пальцы время, так и подмывало выжать газ.
– Вот, вот оно! – воскликнула Яна, и Росс припарковал БТР напротив трехэтажного стеклянного здания, больше напоминающего теплицу. Отражая вечернее солнце, окна сияли золотом.
Кашлянул передатчик, и полился взволнованный голос Красницкого:
– Прием, что у вас? Где профессор?
– Ищем, – бросил Росс. – Не отвлекайте, дорога каждая секунда. Буду держать вас в курсе.
Кот сглотнул и огладил "Сайгу":
– Будем надеяться, что они не догадались, что старуха и есть профессор. А если мы ошиблись, что ж, повезло цыганке. Каков план?
– Ща, осмотримся, – Росс шагнул назад, откинул крышку люка – щеки огладил свежий ветерок – и закончил, подтягиваясь: – Тогда и будем решать.
Устроившись на крыше БТР, он положил "Сайгу" и оглядел окрестности. Зомби поблизости не наблюдалось, и это главное. За дендрарием тянулась промзона: заборы, жестяные крыши, трубы, дальше – ангары, за ними зеленел лес. Рядом сел Кот с "Вепрем", вынул сигарету из пачки, щелкнул зажигалкой и прищурился на солнце:
– На бэтэре не проедешь, спешиваться придется.
– Ерунда, такой танк запросто забор своротит.
– Лучше не шуметь и спешиться. Пока они не в курсе, что мы тут, у нас преимущество, – прибавил оптимизма Кот, выпустив кольцо дыма, и погладил карабин. – Если нас заметят, считай, весь зомбятник узнает, где мы, и химкинские сюда ломанутся. Сколько им понадобится времени, чтоб добраться?
Росс мысленно прикинул расстояние и предположил:
– Час-полтора.
– Это если из городка пилить. А если с окраин?
– Хватит рассусоливать, Кот. Ружья в зубы, и вперед.
– Я пойду с вами! – проговорила из салона Яна, высунула голову. Вид у нее был, как у бойцовского воробья: волосы взъерошены, глаза горят, губы поджаты.
Росс вспомнил, как она рассказывала братцу об оружии, и согласился:
– Покажи, что ты себе выбрала.
– Мурку выбрала. Мужики, хватит болтать…
– Женюсь, – улыбнулся Росс. – Яна, подай-ка нам велосипедные каски и кевларовые жилеты. Быстренько!
– Ага.
Яна зашуршала в салоне БТРа, донесся ее взволнованный голос, Росс разбирал через слово:
– Если я заору… Кто-то из нас… Зомбей – стреляй…
Росс принял жилет и тут же надел, поверх него – патронташ, нацепил шлем, хлопнул по ножнам с непальским тесаком, кивнул Коту, затягивающему жилет, и спрыгнул на землю. Он моментально ощутил себя чужаком на вражьей территории, невольно пригнулся, прислушиваясь: звенят синицы, надрывают глотки собаки, шоссе молчит, люди тоже молчат.
Спрыгнул Кошкин, на цыпочках зашагал вперед, всматриваясь в землю и будто принюхиваясь, как охотничья собака. Яна приземлилась практически бесшумно, села на одно колено. Под бело-красным шлемом с нарисованной головой тигра не было видно ее лица, длинные черные волосы она небрежным жестом закинула на спину и проговорила шепотом:
– Собаки лают. Чуют, наверное.
– Тссс! – Кот махнул на ворота: – Тут следы. Таки наша цель в дендрарии.
Приоткрытой створкой зеленых ворот поскрипывал ветер. За белым забором высились голубые ели, кипарисы, туи, пальмы, блестели огромными листьями магнолии, розовели граммофоны неизвестных цветов. Все так же глядя в асфальт, Кот приблизился к воротам, заглянул внутрь и жестом подозвал к себе. Росс и Яна подошли на цыпочках, постоянно оглядываясь. На БТРе воссел Янин братец со стволом, Росс надеялся, что мальчишка сумеет выстрелить, если увидит зомби.
Скользнув за ворота вслед за Котом, Росс словно телепортировался в тропический рай: вдоль белого забора были выставлены можжевельники с корнями, замотанными мешковиной. С пальмами обращались нежнее, ухоженные, высокие, они росли в огромных глиняных горшках и возвышались над лимонами и мандаринами, усыпанными плодами. Дальше простиралось превеликое множество тропических растений, названий которых Росс не знал: деревья с огромными продолговатыми листьями, кусты с листьями лаковыми, с руку размером, и цветы, цветы, цветы – алые, синие, желтые, разноцветные, будто бабочки. В вольере, огороженном рабицей, вместо тигров вперед-назад носились два ротвейлера, рычали и скалились.
– Ботсад, блин, – шепнул Кот, присел, склонил голову в оранжевом шлеме – на фоне желто-красных цветов он почти не выделялся. – За мной.
Свернули на выложенную брусчаткой дорожку, что вела к секции с бонсаями. Росс еще больше пригнулся, ощутив себя Гулливером в мире карликовых сосен, елей и даже секвой. След здесь терялся, зато было перевернуто два горшка с кедрами, точнее, с кедровой сосной. Это Петр Великий нарек ее кедром, чтоб дороже продавать за границу для кораблестроения.
Глиняный горшок раскололся надвое, сырая черная земля запечатлела отпечаток подошвы, скорее всего, кроссовки. Дальше валялось еще три горшка с цветами.
Тропка, огибая замшелый холм с искусственным водопадом, вела к трехэтажному зданию-"теплице", где, вероятно, находилась бухгалтерия, комнаты персонала и подсобные помещения. Посреди тропинки дохлым зверьком валялся ботинок, перевернутый кверху подошвой. Явно не женский ботинок.
Сердце Росса забилось чаще, ладони взмокли. Неужели Гинзбург, и правда, переоделся в женщину? А почему бы и нет? Делали же так великие люди, у него внешность располагает, и патлы длинные…
Идущая позади Яна выругалась, Росс обернулся: девушка целилась в заросли тропических растений с листьями, похожими на плоские батоны. Листья едва заметно колыхались.
– Что там? – спросил Росс.
Яна дернула плечом:
– Показалось. Силуэт человека. Я пригляделась, а уже нет никого… Ветер, наверное, и нервы.
Котов отодвинул Росса и зашагал к зарослям, шепча на ходу:
– Сейчас проверим, там земля и травка – следы должны остаться.
Аккуратно раздвинул листья, будто кто-то мог оттуда выпрыгнуть, присел, почесал в затылке. Яна прицелилась в кусты. Ружье она держала уверенно, руки у нее не дрожали.
– Молодец, девочка, – Кот выпрямился. – Следы. Кто-то был здесь, он слышал, кого мы ищем. И это не человек. Человек бы кинулся навстречу с распахнутыми объятьями. Так что можно шуметь. Есть тут кто живо-о-ой?
В ответ на десяток глоток залаяли, завыли собаки, за стеклянным зданием, там, где теплицы, что-то со звоном разбилось, донесся хрип. Все будто по команде рванули на голос. Если шпион слышал разговор с начала, то все зомби знают, что старуха – профессор, и его скорее убьют, чем сдадут. В голове включился таймер. Росс бежал, переворачивая горшки, и видел орды химкинских зомби, которые точно так же, по команде бегут сюда.
Теплицы сливались боками и простирались на сотни метров, обходить их было бы слишком долго, и Росс крикнул:
– Внутрь, пройдем их насквозь, так быстрее.
Стеклянная дверца распахнулась, и Росс погрузился в благоухание тысяч цветов, аж голова закружилась. Ветви и листья хлестали по лицу, растения слились в сплошное пестрое пятно.
Успеть. Времени осталось совсем мало!
За спиной тяжело дышал Кот, ругалась Яна. Росс выстрелил в стекло, которое тотчас рассыпалось, и оказался на территории авторемонтной мастерской. Старенький инвалид-КамАЗ о трех колесах, "тойота" с раскрытым капотом, пара аккумуляторов, у приоткрытых ворот в чернеющий зев ангара… А в этой черноте, Росс знал, были они – следили, поджидали. Там же был профессор. Или бабка-цыганка… Неважно. Важно, что от их присутствия кровь в жилах холодела.
Яна стала по левую руку, шумно вздохнула и передернула затвор, говоря:
– Почему они не захлопнули ворота ангара?
– Может, просто не сообразили? – прохрипел Кот и шагнул вперед. Яна с ним не согласилась:
– Что шпионить надо, значит, дошло. Подлость готовят, спиной чую.
Росс покосился на Кота: тот подобрался, облизнулся и позвал, целясь в темноту:
– Бабушка, вы тут? Бабушка, отзовитесь!
В ангаре замычали. Росс глянул на Кота, тот почувствовал его взгляд, подмигнул и сказал:
– Ну, что? Мы с Россом спасаем профессора, девушка стоит на стреме и стреляет, если вдруг они начнут набегать. Хорошо, что каски надели – хитрые твари бомбят тяжелыми предметами сверху. Смотри на крышу, Яна, чтоб не улыбаться потом всю жизнь.
– С богом, Кот! – сказала она. – Иди, давай.
Донесся вопль Яниного брата, грохнул выстрел, потом – еще один. Росс рванул вперед. Еще минута, и будет поздно. Сейчас или никогда!
– Прикрывай, Кот! – крикнул он на бегу. – Яна, на тебе тыл!
Ударом ноги он распахнул створку ворот и прижался к стене внутри ангара. К стене напротив прилип Кот. Солнечный свет достаточно озарял ангар: здесь ремонтировались микроавтобусы нескольких городских маршрутов, пахло бензином и маслом. Зомби прятались в темных углах, шелестели, скрипели, топали, возились. Мычал то ли профессор, то ли цыганка, вдалеке стрелял Димка, парнишка, крашенный под цыпленка.
– Дробовик был бы удобнее, – шепнул Росс и двинулся по проходу между маршрутками.
Он не шел – скользил на цыпочках, поглядывая на микроавтобусы, разинувшие капоты, будто пасти. Сразу за этими стояли следующие машины, между ними запросто могла таиться смерть, поэтому, сделав несколько шагов вперед, Росс отступал и прижимался к машине. Точно так же делал Кот, благодаря чему они стояли лицом друг к другу и видели, что происходит за спиной напарника.
Зомби напали с двух сторон, слаженно и грамотно, когда Росс в очередной раз отшатнулся назад. Вооружены они были острыми кусками металла. Один пытался попасть по горлу, второй – по животу. Кот выстрелил одновременно с Россом. Твари приостановились, покачнулись, но падать не думали. Следующая пара налетела с тыла, но Росс среагировал и уклонился от удара.
– Кот, ты стреляй, а я им буду подрезать им ножки, чтоб далеко не ушли!
Грянул выстрел. Росс выхватил кхукри, сделал выпад и, присев, рубанул по голени зомби из первой пары. У этого мужчины уже была дырка в груди, и он рухнул, но все равно тянулся, пытался схватить. Росс списал его. Пока напарник останавливал тварей картечью, он подрезал связки второму мужику первой пары и занялся следующими. Даже смертельно раненные, зомби нападали, как стайные животные, – распределяя функции.
Шаг назад. Нагнуться. Выпад. Удар – падает симпатичная девчонка в мини-юбке, а тело действует по инерции и завершает режущим ударом по горлу. Алая кровь вырывается пульсирующими струйками.
Практически одновременно Росс отбросил второго зомби прикладом, рубанул его по груди, и когда лезвие скользило по горлу врага, увидел двух тварей, атаковавших Кошкина сзади.
– Кот! Лечь!
Кошкин пригнулся, и острое железо прошло над его оранжевым шлемом, а второй удар принял кевларовый жилет. Росс выстрелил в зомби, который пытался отрубить Коту голову – тот отлетел. Вторая тварь повисла на Кошкине и принялась его душить. Следователь бил зомби, но он не чувствовал боли.
Росс метнулся к Коту, зашел ему за спину и рубанул зомби по шее, но даже обезглавленный мертвяк не сразу отпустил жертву.
– Кровь! – хрипел спасаемый в глубине ангара. – Их кровь опасна!
Ощутив взгляд чужака, Росс обернулся и успел отпрыгнуть: в него полетел тяжеленный аккумулятор, шмякнувшись о бампер "мерседеса". По крышам микроавтобусов нечеловеческими прыжками несся вожак шестерки зомби. Росс пальнул по невидимому врагу – промахнулся.
– Внучики-и-и! – завопили надтреснутым старушечьим голосом. – Та что ж то деетси-то? Помогите, внучики! Чертяки эти похитили!
Волна жара прокатилась по позвоночнику Росса: вне сомнений, это был старушечий голос. Выходит, зря рисковали? Кому нужна эта цыганка?
На улице выматерилась Янка, выстрелила и заорала:
– Мужики, они прут! Я в одиночку не устою!
Кот помчался на зов бабки, Росс – следом. За последней маршруткой валялась куча разноцветного тряпья. Юбка задралась, являя взору волосатую неженскую ногу в черном носке. На второй был обут ботинок. Волосы профессор заплел косой вокруг головы, накрасил губы алым, но помада расползлась, будто он пил кровь. Впрочем, лицо с фоторобота все равно узнавалось.
– Кот, – прикрывай! – скомандовал Росс. Сам он присел на корточки перед профессором, разрезал веревки и помог ему освободиться. – Бежим скорее! Они наступают!
Янка материлась и палила. Росс и профессор бежали, Кот прикрывал отступление.
По глазам резанул свет, Росс прищурился, тотчас вскинул карабин и принялся отстреливать мертвяков, прущих изо всех щелей. Вскоре к нему присоединился Росс.
– Черт, как назад пробиваться?!
Бах! Голова самого ближнего парня разлетелась. Бах! На груди дамы в белой блузе расплылось алое пятно.
– Назад, через теплицу к бэтэру! – прокричал Кот, заряжая ружье.
Янка уже не ругалась – палила, беззвучно шевеля губами. Спасенный профессор разинул рот и дергал бровями, подведенными черным карандашом. Ни пули, ни картечь не останавливали зомби, они падали, но продолжали ползти, а на их место приходили новые. Росс выхватил непальский тесак и крикнул:
– Вы стреляете, я крошу их в капусту! К теплице!
Зомби устремились наперерез. Раз, два, три… пять штук. Янка отстала, прицелилась. Бах-бах-бах! Двоим она попала в голову, троим в грудь. Пока они замедлились, Росс рубанул первого – тесак разрубил ключицу, – затем сделал выпад и подрезал связки второму мужчине. Кот на ходу стрелял из привычного ПМа, Яна палила в тех, что наступали с тылу.
Росс едва не поскользнулся на осколках, устоял, поддержал профессора и снова погрузился в благоухание. Проход здесь был узким, листья и ветви свисали до земли, закрывая обзор, и приходилось идти цепью. На улице грохали выстрелы, шуршали, гремели набегающие зомби. На их месте он затаился бы и бил неожиданно из кустов. Разумнее всего перебегать поодиночке и, пока бежит следующий, стрелять по сторонам для профилактики. Росс поделился планом, его одобрили. Всматриваясь в колышимые ветром листья, за которыми, возможно, таится враг, он рванул вперед, вращая перед собой кхукри.
Двигаться плавно. Рвануть вперед. Присесть. Перекатиться. И вовремя – над головой просвистел кусок металла. Если по шлему попадет – ерунда, а вот если по шее…
Вскочить. Выпад. Колющий удар. Есть! Теперь – рубящий крест-накрест.
– Сзади, Росс! – крикнула Яна, и Росс метнулся в сторону; разворачиваясь, он с замахом рубанул невидимого врага – попал.
Боковым зрением он видел, как к выходу несется Яна с саблей наготове. Поравнялась в Россом, вместе они выскочили на улицу, и Росс на миг оторопел: переворачивая горшки с бонсаями, к теплицам уверенным шагом приближались зомби, и был их легион. Яна и Росс выстрелили одновременно, первые твари, до которых оставалось метров пять, покачнулись, остановились, но продолжили путь. Будто по команде все зомби словно переломились пополам, подняли цветочные горшки, прицелились, бросили. Цели достигли три горшка. От одного Росс увернулся, второй долбанул по бедру, а третий разбился о Янин шлем. Девушка как раз собиралась стрелять, но покачнулась и пальнула вверх. Пришла в себя она быстро и отомстила, продырявив голову лобастому мужику с усами. Выбежал запыхавшийся профессор, оглядел поле боя (зомби поднимали вторую партию боевых горшков). До цели долетит несколько, но тварей становилось все больше, и люди рисковали быть погребенными под обломками.
Кот бежал последним. Он почти преодолел порог теплицы и уже готовил карабин, когда началась бомбардировка горшками. Росс присел, защищаясь предплечьями, Яна сделала так же. На этот раз снаряды полетели в теплицу. Зазвенело разбитое стекло, осыпая Росса осколками. Он был сосредоточен на дендрарии и не смотрел назад. Но все же обернулся, когда заорал Кот.
Все происходило, будто в замедленной съемке: вот непозволительно медленно несется бывший следователь с разинутым ртом, а по стеклянной крыше теплицы змеится трещина. Стекло начинает осыпаться огромными осколками, похожими на сосульки. Росс сглотнул и зажмурился, когда осколок ударил о шлем Кота. Хана следаку!
Росс разлепил веки – живой! Выдержал шлем! Кот упал, но уже вскочил и мчал дальше. Резко затормозил – острие осколка чиркнуло о кевларовый жилет. Кот матерится и инстинктивно вскидывает руки.
Рядом задыхалась Яна, вставляла патроны дрожащими пальцами. Не спать! Прорвется Кот, куда денется! Росс разрядил "Сайгу" в зомби.
– В голову целься, – посоветовала Яна. – Так они быстрее дохнут.
Росс смерил поле боя взглядом и не смог сосчитать врагов. Их были десятки, нет, – сотни. Не пробиться. А если рвануть назад? Он обернулся: штук семь тварей уже брело в теплице.
– Писец, – констатировал он, готовя кхукри.
– Вы меня прирежьте, только чтоб я не знал, а то страшно, – попросил профессор, теребя платок на шее. – Теперь они в курсе, кто я. Я располагаю информацией…
– Цыц! – проговорил подоспевший Кот. – Все, Росс, я не боец. Хана мне.
Острый осколок вонзился ему между ключицей и лопаткой и торчал сантиметров на двадцать, едва касаясь щеки. Левая рука болталась плетью, в правой следак держал "вепрь".
– Похоже, нам всем писец, – констатировал Росс.
– Позвольте, – профессор забрал у Кота карабин, зарядил его и пальнул по зомби. Они будто не почувствовали картечь и нагнулись, поднимая новую порцию горшков.
Вдалеке заревел мотор проезжающей машины, Росс с трудом подавил вопль отчаянья – все равно не услышат, а вот Яна не сдержала крик:
– Люди! На помощь! Мы сами не прорвемся!