Наша семейка из Сухуми, когда грузины город брали и цеховиков абхазских резали, ушли с братом (Петром) и его дочерью с внучками в Турцию. Мы же катера выкупили под кооператив развлечений, экскурсии вдоль берега катали. Побоялись, что тоже все отберут, да и за себя страшно, война. В Россию не получилось перебраться, грузинские корабли дорогу перекрыли, так мы в Турцию рванули. В Турции помыкались, помыкались, попробовали туристов повозить, но чуть без катеров не остались. Тут нас сюда и заманили. А так как нужны были деньги на провоз катера через Ворота, то продали по жребию мой катер. Деньги пустили на перевоз катера, на небольшой домик в Москве, и на вооружение. Катер этот наш напополам с братом стал, и начали мы грузы возить по Заливу.
Правда, дом в этой Москве давно продали, переехали сюда. Слишком много беспредела в той Москве творилось. Понимаешь, сейчас пиратство проблема, а тогда вообще кошмар был, не успеешь с грузом из порта выйти, как за тобой охотиться начинают. Приходилось отбиваться, у нас тогда в экипаже парни были. Сейчас они разбогатели маленько, купили сами катера, с нами грузы сейчас для кубинцев на Острова возят.
– А девушек не опасно на катер брать в рейс? Тем более за пулеметы ставить?
– А что тут чересчур опасного? Тут в Новой Земле всякая жизнь опасна. А девочки с нами с десяти лет ходят. Пулеметы на зубок знают, стреляют из них лучше, чем готовят. Да и близко к берегам мы не ходим, чтоб под обстрел не попасть. Сейчас устье Амазонки пройдем, там попроще будет. Радар включим и отдыхать пойдем. Наш радар Маринкин хахаль модернизировал, он теперь любую железку весом больше полста килограмм видит на воде, хватает отражающей поверхности. Недаром в РА служит технарем, совсем недаром. Так как без двигателей ни одна моторка в этих водах не ходит, плюс вооружение пиратов тоже стальное, в сумме больше полусотни в любом случае получается. Вот поэтому никто незамеченным на открытой воде не останется. А сейчас только визуальное наблюдение, слишком много мусора Амазонка выносит, постоянно новые островки возникают, сложно, короче. И радар не поможет, в корнях деревьев руда болотного железа, фонит. И пираты этим могут воспользоваться. Замаскируют простую лодку с крупняком мусором, даже авиаразведка пропустит. А по если надстройкам очередь из Браунинга или Дашки пройдет, так снесет и радиорубку и ходовой. Если еще снайперы у них есть, так подходи и бери тепленькими. Вот и бережемся, все подозрительное истребляем. Лучше пару десятков патронов потратить, чем пропустить пиратов. Потому девчонки в восемь глаз смотрят, в свои и стеклянные. От них хрен спрячешься, глазастые. Это у меня со зрением проблемы начались. Кстати, поглядывай за борт, только близко не подходи. Интересно может быть. О, а вон и китобои наши, на зубастиков охотятся.
Справа по курсу нам приветливо гуднул небольшой кораблик. Наш гуднул ему в ответ.
Девушка с ходового и девушка на баке осматривали в тяжелые морские бинокли подозрительные воды. Вода из очень чистой за бортом сменилась на мутно-красную, под цвет здешней земли. Скорее всего, это и есть принесенная рекой глина. Несколько вывернутых деревьев проплыли мимо катера на приличном расстоянии. Я присел на палубу, наблюдая за водой. Мало ли что, может, не дай Бог, и потребуюсь.
За правым бортом открывалось интереснейшее зрелище. Огромные массы темной и мутной воды несли вывороченные деревья, павших животных, стога всякой травы. Летали и орали местные зубастые чайки, вода за бортом порой кипела от косяков рыбы. За тушу павшего рогача целое соревнование на скорость поедания было устроено какими-то довольно большими рыбами и чайками. Причем чайки тоже попадали на зубок этим рыбам. Вроде устья далеко, а сколько хлама. Пару раз встречались промысловые баркасы, которые проверяли переметы. Сетями в таком мусоре не половишь, а вот промышленные переметы длинной по километру ставят, оказывается. Очень рыбные места. На рыбаках я тоже разглядел в бинокль дежурную вахту с крупнокалиберными пулеметами. С мостика доносились обрывки переговоров с баркасами.
Через четыре часа мы прошли эти воды. Хорошо, что тихо. Нас всех загнали вниз, под крышу салона и включили старенький, но зоркий корабельный радар. Все равно скоро стемнеет. А нам еще сутки пёхать по Заливу на Юг.
Поужинав в маленькой столовой – каюткампании (если девушки с пулеметом обращаются лучше, чем готовят, то к катеру близко пиратам подходить не рекомендуется, стряпня просто объедение), мы начали растягивать гамаки в салоне. Распределившись на вахты усиления, и попав в "собачью" предрассветную вахту, я завалился спать пораньше.
– Володь, подъем. Твоя вахта приближается,– мой гамак пару раз встряхнули.
Открыв глаза и смачно потянувшись, я огляделся. Рядом с удовольствием укладывался один из братьев, Малик сонно возился с разгрузкой, снимая ее с себя. Колян заглянул в салон с юта.
– Ну, скоро там, кофе остынет! Вставай, орел, а то пираты без тебя нападут.
– Типун тебе на язык, и огромный геморрой в задницу, балбес. Еще накличешь,– надевая вытащенную из рюкзака сбрую РПС, заметил я. Прихватил автомат, и пошел наружу. Пространство юта освещал тусклый синий фонарь.
Огромная Луна висела над континентальным берегом, заливая своим светом воды Залива. За кормой почему-то не кильватерный след катера. Многочисленные звезды висели в небе и отражались в темной воде. Интересно все-таки, это старая Вселенная, или все-таки другой мир?
Взяв кружку с крепким кофе, я присел на скамью, которую называют банкой, почему-то. Все наше дежурство в случае спокойной ночи сведется к неторопливым разговорам на юте, защищенным надстройкой от пусть слабенького, но все же излучения радара. Кормовой пулемет бликовал под светом Луны. Рядом встала одна из девушек, посмотрела на нас.
– Так, парни, я на мостик к деду, вы сидите здесь. Наблюдать сюда правый борт, потихоньку поворачивая ПНВ слева направо и обратно, захватывая пространство за кормой. Ясно? Если что увидите, вот связь. Нажимаете кнопку "Мостик" и говорите в микрофон. Пулемет не трогайте, а то стрельнет,– она открыла ящик на стене и показала массивное переговорное устройство с допотопным микрофоном на витом шнуре. И убежала. Шустрые какие девки, пешком не ходят.
Я сидел и потягивал кофе. Крепкий и черный, он наверняка бы понравился американским скотогонам. В нем бы точно подкова плавала. Кружка этого кофе моментально прогнала остатки сна куда-то на тот берег Залива.
Колян стоял у штатива прибора ночного видения и потихоньку осматривал просторы Залива. Радар радаром, но так безопаснее. Мы оглядываем справа, с мостика проверяют левую сторону. Недалеко от левого борта что-то здорово плеснуло за бортом.
Я взял микрофон и ткнул светящуюся кнопку, направив автомат в ту сторону на всякий случай.
– Мостик юту. Тут что-то здоровое плещется рядом с бортом.
– Не переживайте, это зубастик охотится. Местных кальмаров гоняет. Тут потому на лодках никто и не отваживается ходить, что китов много. Но вы поглядывайте, дураку море по колено. Скоро светает, парни, через полчаса смотрите на восток. Редкое зрелище для сухопутных.
Через эти самые полчаса на востоке над островами показалась сначала светлая полоска, потом над ними очень быстро и весело взошло Солнце. И все стало веселым, ярким и радостным. Нежно-голубая вода за бортом, зелень островов и белая пена прибоя перед ними. Далекий континент освещался Солнцем постепенно и очень красиво. Короткий рассвет здесь, недаром жарко. Экватор не очень далеко, только никто не знает, где. Точнее знают, географы и астрономы не зря здешний хлеб едет. Но не было пока больших морских экспедиций, по крайней мере, никто про них не говорит.
После завтрака две девушки начали разворачивать грузовую стрелу на шкафуте левого борта и готовить какие-то снасти. Вроде рыболовные, только это что за рыбка должна быть, что крючок к тонкой цепи прикреплен, а леска из толстого, плетеного капронового шнура толщиной миллиметров восемнадцать-двадцать сделана?
Тем временем девицы, не обращая внимания на наше любопытство, прицепили в качестве грузила здоровенный шлакоблок. Нацепили на крючок ( нехилый такой крючочек, размером где-то 300X160 миллиметров и толщиной около восьми ) здоровый кус мяса, они начали стравливать эту снасть за борт приостановившегося катера.
Впрочем, сами девушки тоже были весьма достойны пристального внимания. Сильные, стройные, точеные фигурки, в коротких шортах и обтягивающих тельняшках, радовали взгляд любого нормального мужчины. Красивые и сильные руки, очень сильные и красивые плечи, длинные загорелые, и опять сильные ноги. Красивый живот и красивые бедра, не девчонки, а заглядение. Не неженки, не полудохлые модельки, а настоящие амазонки с пистолетами вместо луков. А третья сестричка стояла за носовым Браунингом, страхуя сестер.
Жужжала лебедка, стравливая вниз снасть. Глубоко они рыбку ловить собрались. Вот веревка замерла и обвисла. Одна из девиц, которая механик, включила передачу на лебедке и обтянула снасть, села рядом с сестрой на спасательный плотик и стала ждать.
Минут через пятнадцать стрелу резко дернуло в сторону. Девчонки подскочили, и механик включила электродвигатель. Загудел редуктор лебедки, вытягивая снасть. Длинная веревка натянулась, дернулась в сторону от катера. Девицы спокойно, без особого азарта, следили за веревкой. Спустился с мостика шкипер с длинной трубой из нержавейки с каким-то крючком на конце. Пропустив через этот крючок петлю из тонкого стального троса, шкипер стал ждать. Впрочем, ожидание длилось недолго, и вскоре из глубины показалась большая туша.
– Черепахозаврик. Хороший сегодня, кило на двести, – шкипер опустил петля в воду. Капроновый шнур подтягивал здоровую черепаху, вяло машущую лапами-ластами. Цепь-поводок торчала из массивного клюва, который был у черепахи вместо рта. Длинная толстая и гибкая шея отличала эту черепаху от сухопутной. Крючок пробил шею, выйдя наружу сверху около позвонков.
Когда эта животина оказалась под бортом, шкипер аккуратно, обходя задние ласты, надел петлю черепахе на панцирь туда, где образовывалась этакая впадина перед передними ластами, и затянул петлю. Потом включил вторую лебедку, и черепаху начал поднимать из воды.
Здоровенная черепаха повисла в полуметре от воды, с повисших задних лап лилась вода.
– Петр, держи,– Павел подал брату мосинскую винтовку. Тот взял трехлинейку, передернул затвор, прицелился в голову черепахе и выстрелил. Пуля пробила надглазие, рванула голову зверя. Черепаха несколько раз конвульсивно дернулась, и затихла. Стекающая с нее вода окрасилась в кранный цвет.
– Все, ласты откинул. Так, Лера, Полина, заводите тушу на палубу, начинайте разделывать. Парни, будете таскать ящики с мясом в холодильник,– шкипер поставил винтовку на предохранитель, и пошел на мостик.
Через пять минут туша черепахи лежала на левом шкафуте, дизель опять забубнил под палубой, и катерок снова побежал на юг.
– Так, парни, кто из вас скотину разделывал?– Полина (девушки все-таки нам представились, после чего Лера побежала в машинное отделение), дернула заводной шнур бензопилы. Потом разрезала панцирь черепахи пополам.
Следующие два часа были хлопотными и грязными. Над катером кружились противно горланящие чайки, дерущиеся за сбрасываемые за борт потроха, шкуру и сухожилия. Панцирь черепахи был ободран от шкуры и отнесен в морозильник, к мясу этой животины. Его отвезут в Береговой и сдадут в какую-то контору за довольно дорого. Мясом был забит весь холодильник, и весьма внушительная часть жарилась на камбузе в большом котле с оливковым маслом.
Смыв с палубы всю кровь, умывшись сами, мы пошли на восхитительный запах жареного мяса. В столовой на столе на большом блюде, источая этот аромат, лежала жареная черепашатина. Рядом лежала гора порезанного крупными кусками хлеба, стояла соль и перец. В большой тарелке лежал порезанный кольцами лук.
– Так, парни, отведайте. Хорошие здесь места, богатые. Свободный человек никогда голодным не останется. Хотите, верьте, хотите, нет, но я мясо последний раз в Турции покупал,– Павел положил себе в тарелку пару кусков, посыпал солью с перцем, налил на край тарелки острый до не могу соус из здешней Индии, и начал наворачивать так, что за ушами трещало. Я решил от него не отставать, и тоже принялся накладывать себе черепашатинки. В Средней Азии пробовал, мясо как мясо, на курятину похоже, здешнее наверняка не хуже.
Вскоре в столовой раздавался активное чавканье пятерых здоровых мужиков. Мясо есть мясо, а мужики есть мужики. Я не знаю ни одного, кто бы не любил жаренное мясо.
– Уф, класс. Хорошие у вас внучки, дядь Паш,– Колян сыто откинулся на стуле. Погладил себя по животу, довольно поурчал. Постепенно мы все отвалились от стола. При этом мяса осталось еще на один заход.
– Хорошие девчонки, скорее бы их замуж повыдавать. Мы с Петром уже давно им про правнуков намекаем, с год, наверное. Марина и Лера этой осенью собираются, а вот с Полиной и ее кубинским кавалером пока сами не разобрались, чего хотят. Девки ведь у нас такие свободные, аж жуть. Тут им рожать без передыху надо, чтобы землю людьми заселять, так ведь они все современные. И наши туда ж, приключения им подавай, пулеметчицам. Хоть Домострой вводи.
– Дед Паша, если ты еще раз про Домострой намекнешь, купим себе свой катер и уйдем в свободный промысел! Сколько раз про это говорить можно! Нам всего по восемнадцать, успеем еще нарожать, наняньчитесь,– в столовую зашла Марина, которая сменилась с пулемета. Села за стол. Наложила себе мяса в тарелку и налила стакан холодного апельсинового сока.
– Приятного аппетита, егоза. Смотри, устроим мы с Петром вам свободный промысел! Уйдем в дом престарелых, и скажем, что внучки довели до такого. Ни один самый жадный бизнесмен с самыми большими скидками с вами работать не будет после этого! – Павел возмущенно задрал бороду в потолок. Да уж, похоже, они не один вечер это все обсуждают.
– Дед Паша, не сердись. Ну, погоди ты до осени, мы с Сережкой все уже решили. И Лерка с Виталиком тоже. Будут вам и правнуки со временем,– девушка улыбнулась надутому пожилому мужику. Потом повернулась к нам.– Ребята, они нас готовы в арабский гарем отдать, только бы мы им правнуков нарожали, представляете? Бзик это у них такой.
– Ага, чтобы вы этого пашу или байбачу на край этого света загнали и международный конфликт получился? Нет уж, ищите наших парней, они терпеливые. По крайней мере, кубинцев, или техасцев, тоже неплохие ребята,– Павел вовсю улыбался.
Чуть попозже мы прошли между двух островов в Залив. Дальше Острова прижимали внутренний фарватер к континентальному берегу, была реальная возможность попасть под обстрел бандформирований. Некоторые богатые банды такали безоткатки и малокалиберные пушки. Получить такой подарок в борт совсем не хотелось.
– Что то качка стала намного сильнее, не находишь, Марин?– мы уже вовсю передружились с девчонками. Узнав о том, что мы частично женаты, они сразу обозвали нас "грузом женатиков", но исподволь интересовались нашим отношением к женам и к жизни в браке вообще. Совсем не буки, а нормальные веселые девушки оказались. Рассказали про свой кораблик с большой любовью к этому старому корыту. Я даже телеграмму отбил с их рации домой при помощи Марины, оказывается, с корабельных радиостанций можно.
– Так это Залив, а не наши внутренние воды. Сейчас здесь почти безопасно, эти острова хорошо зачистили. Тут, на Островах, наши еще в том месяце несколько батарей сухопутных пушек перевезли и установили, и устроили небольшую авиабазу возле Новой Гаваны. Там вертолеты стоят, "крокодилы", и несколько Ми-8 и Ми-2. А так в основном сами кубинцы справляются, бандитов уже почти не осталось. Гоняют и в хвост и в гриву. Некоторые еще прячутся, но большинству конец. Ну, еще бегут на материк, в джунгли. Там ведь ничьи земли, нейтральная, так сказать территория между нашими и Имаматом. Потом пытаются прорваться в Имамат, но зря. Чеченам они никто, могут и в рабов превратить. В лучшем случае заставят служить на себя, в самое пекло сунут, под егерей подставят, а сами мимо пробуют просочиться,– да уж, сказал бы мне кто год назад, что я с красивой молодой девушкой буду про внутреннюю политику и борьбу с бандитизмом говорить, не поверил бы. А сейчас нормально, умная собеседница, хорошо знает местные реалии, умеет думать и анализировать.– Сейчас зайдем в Порто-Сангре, отдадим посылку на РЛС и парней с девушками заберем пассажирами, а там до вашего Южного пара часов ходу.
– А что за пассажиры, не секрет?– Поинтересовался Малик, смотря на крутой скалистый берег острова.
– Да нет, курсанты в авиашколу, в Демидовский и Новоодесский универы абитуриенты. На летчиков набор недавно объявили в Демидовске и в ППД, на военных и гражданских пилотов учить будут. Но не старше шестнадцати лет, к моему большому сожалению. Придется в Береговом, как осяду, в аэроклуб поступать, а это совсем не то. Выучат на любителя, и все. А в этой школе все очень серьезно будет, им даже самолеты специально закупают,– девушка мечтательно сощурилась. Да уж, мечты у девушек. Выше, быстрее, сильнее. Прям ДОСААФ. Да что далеко ходить, наши жены тоже не промах. Моя мало того, что стрелок от Бога, так еще на курсы экстремального вождения хотела записаться. Говорит, после родов отойдет, и займется, мол, лишним не будет. Хотя здесь большинство дорог под экстремальное вождение подходят.
Катер шел мимо обрывистого скалистого берега. Наверху был тропический лес, буйный, яркий. Летали яркие птицы размером с хорошего петуха, слетали с обрыва, что-то клевали в полосе прибоя и снова взлетали наверх. Внизу, под обрывом, шла полоса каменистого берега, на котором разбивались волны, брызгая пеной на скалы. На вершине горы стояла РЛС. Именно стояла, а не работала. Здоровенная ажурная антенна не крутилась, высматривая цели, а спокойно пылилась под солнышком.
– Интересно, никто не следит, ходи куда хочешь. И где гордые кубинцы?– Колян смотрел на берег.
– Парни, мы наверняка два-три секрета уже прошли. Если мы не видим никого, это вовсе не значит, что нас не видят. Кубинцы еще за горами, в Латинском Союзе, так маскироваться научились, что мимо пройдешь в шаге и не заметишь. А дед уже давно по рации опознался. Да и не первый раз мы здесь, с этого краю. Сами понимаете, они только пиратов выбили, сейчас у них стройка гигантская идет, к сезону дождей вовсю готовятся. А здесь окраина, провинция, если можно так сказать. Смотрите сейчас, какая красивая бухта в проливчике будет. Кстати, бывшая пиратская база,– Марина облокотилась на леера.