– Извините, девушка. Позвольте, – я забрал у нее сумку. Взял в другую руку свою, и пошел вперед. Поставил сумки перед дверью, придержал ее, выпуская девушек, но Елена покачала головой, помахав у меня перед носом ключами. Вышел вслед за рыжей, и пошел за ней на стоянку.
Возле моего "Егеря" стояла новенькая красная Тойота, которая РАВ 4 с новеньким же тентованным прицепом-двухосником.
Девушка нажала на брелок сигнализации, машина коротко пискнула и приветливо моргнула фарами. Открыла багажник, в который я забросил ее сумку.
– Спасибо. Дальше я сама, провожать меня не надо.
Надо же, как вежливо отшили. Я посмотрел вслед уходящей девушке. Классная фигурка!
Подошел к "Егерю", и положил сумку к первой. Все равно сейчас ничего пристреливать нельзя до десяти часов утра. Потом откроют небольшое стрельбище над арсеналом, пристреляю все пистолеты ( точнее, попробую из них во что либо попасть. Это же не армейский Макаров, из которого я сделал десяток выстрелов, и не спортивный Марголин, с которым у меня третий разряд) и винтовку с автоматом. Хоть по сотне выстрелов из каждой длинной штуки надо сделать, не зря здесь так оружие продают, совсем не зря.
Солнце всходит. Так, пойду-ка я пивка попью.
Посидев в баре и выпив кружку пива, я поднялся к себе в номер, и включил телевизор. Пощелкал каналами, всего три штуки, или, учитывая то, что это Новый Мир, целых три штуки.
Все каналы были англоязычные, но внизу шли субтитры на русском, немецком и испанском языках. Прям так, в три строчки. Только русский был в самом низу.
По одному каналу начался старый фильм-вестерн, я начал смотреть, и меня захватила незамысловатая история настолько, что встал с кровати я только после его завершения. Посмотрел на часы, уже одиннадцатый.
Нацепил старую кепку-восьмиклинку, и пошел на стрельбище. Сбежал вниз по лестнице, столкнулся с рыжей девушкой. Столкнулся хорошо, едва успев ее подхватить. Она, кстати, переоделась. Сейчас на ней были светло-синие джинсы и серенькая майка. На ногах серенькие же кроссовки.
– Ой, извините, ради Бога. Ничего я вам не отдавил? – надо же, как неудачно, таким слоном себя выставил. Агнешка хихикала за стойкой, протирая и без того чистый стакан. Сидящие в зале люди с интересом смотрели на нас.
Девушка было злобно на меня посмотрела, фыркнула. Осмотрела себя в высокое зеркало на входе, повернулась ко мне и произнесла:
– Ну что вы как носорог, несетесь, дороги не разбирая. Осторожнее надо быть.
Потом посмотрела на меня и спросила:
– Если не секрет, куда вы собрались?
– Пострелять, раз здесь можно. Вон, как раз стреляют, слышите? – со стороны арсенала доносились хлопки.
– Если можно, помогите мне донести туда сумку с оружием, пожалуйста. Вы же все равно туда идете, – девушка посмотрела мне в глаза и улыбнулась впервые за это время. Хорошо так, чисто, сверкнув ровными зубками.
А глаза то у нее ярко-синие. И множество мелких веснушек рассыпано вокруг симпатичного, чуть курносого носика.
– Хорошо. Меня и здесь зовут Владимиром. Можете называть хоть Володей, хоть Вованом, не обижусь.
– А Вовой можно?
Я утвердительно кивнул.
– Вы так точно сказали, здесь зовут. Здесь меня зовут Элис О Перли.– девушка задумчиво шла рядом.– И если вы вздумаете пошутить на счет "пёрли" или "спёрли", то наше знакомство здесь и закончится.
Я прикусил язык, радуясь тому, что не ляпнул эту самую шутку.
Пройдя к машинам, я вытащил оружие из Тойоты и из "Егеря". И поволок сумки наверх по выложенной красным кирпичом дорожке.
Само стрельбище оказалось занято довольно плотно орденцами, других здесь не было. Старший по стрельбищу, коренастый и брюхатый такой мужик с неизменным пистолетом на поясе (причем пистолет можно было разглядеть с трудом из-под складок жира) и насквозь промокшей форменной рубашке срезал нам пломб на сумках. Потом показал на два места на небрежно окрашенном длинном столе, разделенном невысокими перегородками. Предложил наушники по пять экю за штуку.
Я купил парочку, протянул наушники в целлофановой упаковке Элис, занятой набиванием магазинов к М-16. Какие красивые и сильные руки у нее. Она кивнула, и протянула мне пластиковую пятерку.
– Берите. Иначе пойду и куплю сама, будете глупо выглядеть,– она требовательно посмотрела мне в глаза.
Ну, из-за этого с красивой девушкой ссориться не хватало. Я забрал купюру.
– Вам помочь? – я кивнул на магазины.
– Нет, спасибо, мне нужно учиться делать это самой, – девушка взяла из разорванной пластиковой упаковки еще патроны.
Ну, я тогда встал на свое место, достал ТТ, Солотурн из первой сумки, положил на стол снаряженные еще в Ташкенте магазины. Прицепил мишень на подвижной вертикальный щит, отогнал на метров двадцать. Вообще, богатое стрельбище. Рельсовые дорожки с укрепленными щитами для мишеней напротив каждого номера, управляемые с самого номера.
Передернул затвор ТТ, встал в правостороннюю однорукую стойку, прицелился и отстрелял один за другим восемь патронов. Посмотрел в бинокль на мишень, ну, по крайней мере, в саму мишень я попал. Заменил опустевший магазин на полный, развернулся левым боком чуть вперед, правую руку вперед и вверх, левой снизу обхватил правую. Еще восемь выстрелов в эту же мишень.
Так, вроде снова не промазал. Подогнал к себе держатель, заменил мишень на новую, и отправил ее в самый конец стрельбища.
Сбоку звонко захлопала М-16. Это Элис начала расстреливать свою мишень, отогнанную метров на семьдесят. Я тайком взглянул на симпатичную оттопыренную попку, обтянутую светлыми джинсами. Элис стояла, облокотившись локтями на стол, оченно возбуждающее зрелище. Ух, я передернул плечами и вернулся к автомату.
Загнал сбоку магазин, передернул затвор, и короткими очередями расстрелял все тридцать патронов. На самом деле, скорострельность заметно ниже, чем у Калаша, а по сравнению с доносящимися очередями из М-16 с первых номеров, вообще раза в два ниже.
Потом последовал черед Таураса и Ar-10. Из пистолета я отстрелял тоже два магазина, а из винтовки один. И больше не стал.
Не потому, что не понравилось, наоборот. Просто жаба стала душить переводить патроны на бумагу. Очень точная винтовка оказалась. Единственное, пока взвел затвор сверху, замучился. И что не сделали рукоять заряжания с правого боку, как у Калашникова? Впрочем, наверное, просто непривычно.
А вот с чисткой оружия я лажанулся. Даже не подумал про шомполы, пришлось у толстяка покупать пистолетные и для винтаря, хорошо, что были. Потом снарядил опустевшие магазины, и сложил их в сумки. Неудобняк, кстати, где я разгрузку для этих магазинов брать буду?
Элис тем временем вычистила свои винтовку и пистолет. Пистоль у нее оказался знаменитым Браунингом НР, причем бельгийским, послевоенного выпуска.
Дождавшись, пока у меня опечатают сумки с оружием, попросила помочь с переноской своей сумки.
Когда мы вышли из броняхи, я, набравшись смелости, пригласил ее посидеть на пляже.
– Хорошо. Но только посидеть. Сама сходить хотела.– она лукаво посмотрела на меня.
– Эх. Ну ладно, хоть в обществе красивой девушки на пляже покажусь. Секундочку…– я открыл дверь "Егеря", забросил сумки на заднее сидение.
Подошел к Тойоте, положил сумку Элис в багажник машины. Подождал, пока она возьмет небольшой пакет из салона и закроет машину, и пошел с ней в отель, болтая по дороге о пустяках. И никак не мог понять, что это она так весело на меня смотрит.
Когда зашли в бар, Арам с интересом спросил у меня:
– Володя, а что вы наушники не снимете?
Я схватился за голову. Ну, точно, как на стрельбище нацепил поверх кепки, так и ношу с тех пор. То-то Элис посмеивалась. Вокруг народ добродушно смеялся, глядя на мое ошарашенное лицо. Ну, с другой стороны иногда вот так немного недотепой перед девушкой и полезно выставиться.
– Извините, я сейчас наушники заброшу, и спущусь. – обратился я к смеющейся вместе с посетителями бара Элис.
– Ничего, мне тоже надо носик попудрить. Да и переодеться надо, а то взмокла от пота маечка, это только в рекламах дезодорантов девчонки не потеют,– и она побежала вверх по лестнице. Нет, на самом деле, великолепная фигурка у девушки.
Я пошел следом. Кинул причину смеха надо мной на кровать, зашел в ванну, вымыл руки и умылся, надел чистую майку, и пошел вниз.
Там подошел к Араму за стойкой, и спросил чего-либо полегче и повкуснее из спиртных напитков, и чего-либо из легкой закуски с собой.
– Володь, я тебе положу картошку-фри, кусочки рыбы во фритюре, и чиз-кейк кусоками, Хорошо? А вино с девушкой обсуждай, хотя рекомендую "вишневку". Кстати, вон она идет. Кстати, а что вы в ресторанчике там посидеть не хотите?– Арам кивнул мне за спину.
В результате консультаций с Элис, ресторан был отвергнут, меню было в общем одобрено (интересно, чиз-кейк – что это? Вроде сырный пирог какой-то), и выбрана бутылка "вишневки". Так что мне пришлось тащить большой пакет. Что, в общем-то, и соответствовало моим замыслам.
На берегу уселись на камнях, приблизительно в том же месте, где я сидел вчера.
Из пакета я достал свернутую бумажную скатерть, расстелил на плоском камне, прижав камушками, чтобы не сдуло ветром. Достал бумажные коробочки с картошкой, рыбой и пирогом, небольшую бутылочку кетчупа и острого соуса. Так же достал два стеклянных фужера, открыл штопором бутылку вина, разлил по фужерам.
Элис в это время сидела на камне, подняв коленки к подбородку и обхватив их руками, и смотрела на Залив. Сегодня ветер был чуть потише, и брызги от волн почти не долетали до нас. Зеленые волны отражались в синих глазах девушки.
– Ну, за знакомство? – я подал ей фужер с вином.
– И на брудершафт. – девушка с улыбкой посмотрела на меня.
Хм, я никогда не пил так, но попробуем.
Переплетя руки мы выпили по глотку вина, Элис потянулась по мне и поцеловала в губы. Коротко так, но вкусно! И губы у нее вишней пахли от вина и клубникой от помады.
– Ну как, вкусная? – заметив, что я облизал губы, спросила она.
– Не распробовал.– ответил я.
– Ну, хорошего по маленьку.– накалывая заточенной палочкой кусочек рыбы, заметила девушка.
Я последовал ее примеру. Мда, а ведь я проголодался. Впрочем, как и девушка.
Элис ела с большим аппетитом, отдавая должное и рыбе, и картошке и пирогу. А я ел все медленнее и медленнее. Ибо у меня начал болеть зуб, причем моментально, превращая челюсть в пульсирующую область боли. Даже прижать нежную картошку и то не мог.
Блин, ну какой облом, а? Пригласил понравившуюся девушку на свидание, и скоро по этим скалам начну от зуба бегать! Да еще чайки эти местные разорались, жратву увидев. Я-то думал, что это местные так над нами посмеиваются, а тут вот оно что, эти грызмы летучие скоро из рук вырывать будут.
Я с раздражением отбросил кусок нежнейшей рыбы в сторону, и он даже на землю не упал, его на лету подхватили и съели.
– Вова, ты чего? Что стряслось? – встревожено поинтересовалась Элис. Ну вот, девушку напугал. Видимо, здорово рожу у меня перекосило. Ым, зараза, как дергает. А ведь я довольно терпеливый.
– Зуб разболелся. Нужно пойти таблетку выпить.– я дотронулся языком до десны в районе зуба и взвыл. Натурально. Нет, ну это что такое!
– Нужно к зубному идти. Я знаю, он здесь есть, мне Лена при приеме рассказала. Они на Базе оказывают переселенцам медицинскую помощь. Пошли.– она решительно встала, собрала всю еду в одну коробочку, подошла к воде и высыпала ее. Тут же вода вскипела от нырнувших за дармовщинкой зубастых чаек.
Тем временем Элис собрала все в пакет, и решительно потянула меня за руку.
– Ты чего, Вова?
– Ты знаешь, смеяться будешь, но я зубных врачей до ужаса боюсь, – я держался за щеку. Хоть и не помогало, но оказывало моральную поддержку.
– Не буду, у меня папа всю жизнь их боялся, его мама в клинику водила. Ничего, сейчас обезболивание хорошее, и машинки очень высокооборотные, ничего не почувствуешь. Пошли,– и я как маленький пошел за ней.
Придя в отель, спросили у Арама, где здесь принимает зубной. Оказалось, что в бункере около банка, где общий медблок.
– Ну как, сам пойдешь, или мне проводить? – спросила Элис.
– Да сам, сам. Иду уже, – проверяя, на месте ли АйДи, ответил я. Как сказал Арам, лечение зубов, мелкие операции вроде аппендицита и прочее делались на Базе для переселенцев бесплатно.
Но, поскольку добираться от обжитых мест до ближайшей Базы Ордены было совсем непросто, да и недешево, то люди лечились обычно на месте.
Опять зайдя в административный блок, объяснил встречающей меня девушке, в чем дело, и был провожен вниз, в тот же коридор, где мне делали прививки. Провели подальше по коридору, и оставили на оббитой белым пластиком скамье перед дверью.
Там, за дверью жужжала машинка, и время от времени слышались ойканья и айканья. Что поднятию моего настроения никак не способствовало.
Из-за двери выглянул такой крепкий боровичок в зеленом халате, посмотрел на меня.
– Ну что, проходите, больной. Садитесь, откройте ротик. Так. Таак, замечательно. Похоже, кариес. И из-за этого воспаление пульпы и возможно, образование кисты. Такое часто бывает, там простыли, здесь еще прививки, иммунитет временно тю-тю, и зубки начинают болеть. А я их лечу. Ну, или удаляю. Давайте сюда вашу АйДи, запишем.– он забрал у меня протянутую карточку, и начал что-то быстро строчить в журнале, а потом стучать клавишами компьютера.
Посмотрел на сидящего на кресле пациента, "успокоил" его:
– Не торопитесь, у нас еще есть пять минут. Вот заморозка полностью возьмет вашу челюсть, и мы выдернем этот нехороший нерв у такого хорошего зубика. А вы, больной, откройте ротик.
Достал шприц в упаковке, какие-то ампулы, положил их на сияющий хромом столик, и пошел, напевая, мыть руки.
– Так, сейчас мы вам укольчик сделаем, и вы ничего не будете чувствовать. Ну-ка. – повернулся он ко мне, держа шприц в руках. Посмотрел на мой бледный вид, и сказал.– Если боитесь, закройте глазки. А то я сам себя порой боюсь.
В общем, сделали мне укол, и посадил в коридоре, ждать. Потихоньку вся челюсть онемела, даже язык наполовину ворочаться перестал.
Распахнулась дверь, и из нее вышел молодой мужик в форме Ордена.
– Пъоходите. – кивнул он на дверь мне.
Я вошел, доктор жизнерадостно напевая, возился с инструментами, брякая железом в боксе их нержавейки. Повернулся ко мне, держа в руках жуткого вида клещи.
– Так, садитесь. Посмотрим – посмотрим, – он пару раз щелкнул этими щипцами, вызвал у меня душевный трепет, и полез смотреть мою челюсть.
Через пятнадцать минут я вышел из кабинета с облегчением в душе и минус одним зубом в челюсти. Зубами я прижимал марлевый тампон с местным препаратом, сделанным на основе местного же мумиё. Мол, способствует очень сильно заживлению.
Сел в коридоре на скамью, посидел, отдыхая от стресса. Неприятная штука, когда зубы дергают. Хоть и почти не больно, но как будто пол челюсти выломали.
Посмотрел на часы. Нихрена себе. Больше часа прошло с этими зубами, почти полтора. Пора наверх.
Попрощался с дежурной Ордена, вышел в скверик. Прошел метров пятьдесят, и остановился, привлеченный недовольным голосом Элис.
– Вы что, с ума сошли? Отпустите немедленно, сволочи!
– Да ладно, бикса, не пыли. Подумаешь, попользуем твой станок.– грубый молодой голос явно выпившего парня. И смех еще минимум одного.
Это что еще такое? Я рванул на голоса.
За довольно разросшейся зеленой изгородью возле высокого бетонного забора с колючей проволокой поверх три парня пытались разложить Элис прямо на пыльной траве. Двое держали ее за руки, и зажимали рот, а третий стягивал тесные джинсы.
Я, как хороший футболист, пробивающий пенальти, с разбегу пнул ногой его в бок под занятую джинсами и трусиками девушки правую руку. Хорошо пнул, аж треск ломающихся ребер услышал, а ногу отдачей прострелило. Тот отлетел к забору и замер.
А я перепрыгнул с разбега полуобнаженные ноги Элис (а она на самом деле рыженькая. Куда смотришь, дурень!), и остановился, повернувшись к выродкам. Правый от неожиданности отпустил Элис, и она громко закричала-завизжала.
– Помогите, насилуют!!! На пом… – Первый зажал ей рот было, но отдернул руку и выругался. На ладони у него остались кровавые следы от укуса.
– Ах ты ж дрянь! Сука!!! – это мразь ударила кулаком Элис по лицу, а второй встал, и играя ножом-бабочкой, пошел ко мне.
– Ну что, толстый, решил в героя поиграть? Щас я тя покоцаю на ленточки.
Ну почему моя внешность всегда этим мудакам внушающей почтение не кажется? Вроде здоровый, тяжелый, а вечно лезут?
– Я не толстый, я милый. – в моей правой руке повисла полуметровая цепочка с ключами от старого дома, граммов семьдесят-восемьдесят всего. Цепка стальная, ключи тоже, старинные. Полковнику я дедов комплект отдал. Цепку собрал когда-то из выпрямленных гроверных шайб, а ключей кроме домашних еще с работы и от оружейного сейфа пять штук.
А еще из моих ключей неплохой кистень получается. Я крутнул им перед собой превращая его в прозрачный круг, и пошел вокруг до сих пор лежащей Элис навстречу этим уродам. Убью нахрен, давно я себя в такой ярости не ощущал.
– Всем стоять, не двигаться!!! Стреляем без предупреждения!!!– Звонкий девичий голос сзади стегнул по нервам.
Урод с ножом замер, медленно протянул руку вбок и бросил нож. Я остановил кистень, ключи повисли на цепочке. Медленно поднял руки вверх, и повернулся. Сзади меня стояли две незнакомые девушки в форме Ордена, обе держали в руках пистолеты. К нам бежали люди.
Элис сидела и плакала, пытаясь одной рукой подтянуть брюки, а другой растирая по лицу слезы и кровь из разбитой губы.
Потом мне надели на руки за спиной пластиковые наручники, и куда-то отвели. В другую от этих уродов сторону. Элис подняли, и, поддерживая с двух сторон, повели две девушки в форме. А урода, которого я лягнул, отнесли на носилках.
Я сидел на табурете перед столом с направленной мне в глаза лампой и в пятый раз уже повторял свой рассказ недовольному служащему непонятного чина и звания, как дверь открылась, и вошла высокая худощавая женщина лет сорока.
Тип моментально встал чуть ли не по стойке "смирно".
– Разрежьте наручники этому молодому человеку,– резкий командный голос. Немного с акцентом, что здесь совсем не странно.
Я встал с табурета, растирая затекшие руки. Сколько я здесь просидел? Часа два, три? Часы сразу сняли, как и вытащили ремень из джинсов, да и вообще карманы все вычистили. Вон, содержимое, разложенное на горки лежит на столе.
– Произошел очень неприятный инцидент. К сожалению, такое иногда бывает, не зря все наши сотрудники во время службы носят оружие. Но он уже улажен, вы можете быть свободны.
Я подошел к столу, забрал ремень, документ и деньги, положил в карман ключи.
– Извините, а для чего вам эти ключи? Ведь вы никогда не сможете ими больше воспользоваться? -поинтересовалась дама.
– На память. – я пересчитал деньги, вроде все. Повернулся к ней.
– С девушкой все в порядке?– если честно, меня это больше всего волновало.
– Да, не переживайте, небольшой ушиб и стресс. Гораздо хуже тому, кого вы так ловко приложили. Три ребра сломаны, и серьезно. Как он дорогу до Порто-Франко перенесет, неясно.