Мне пришло в голову, что если чрезмерно раздразнить айн, она от бешенства может выкинуть что-нибудь опасное. Что-нибудь безрассудное. Сейчас как никогда мне нужен был её совет, её поддержка, её спокойствие и уверенность. Я догадывался, что едва ли дождусь всего этого, но хорошие отношения с невольной спутницей были мне сейчас необходимы почти так же, как вера в удачу.
Но и дать ей это понять я боялся. Мало ли какие выводы она сделает из моей привязанности к ней.
Юркий крохотный демонёнок ростом едва мне по пояс приволок большой поднос с мисками, наполненными чем-то съедобным. Демоническая кухня, которую я уже оценивал и с которой смирился, меня больше не пугала. В конце концов, если по-настоящему хочется есть, тут не до привередливости. Вылавливая куски мяса из подливы, я сумрачно думал, что если мне повезёт, эта еда станет для меня единственным источником чревоугоднического наслаждения на долгое-долгое время.
- Ты уже веришь в это? - промурлыкала айн.
- Остаётся только верить. Иначе тогда надо идти и выкидываться со стены.
- Разумная мысль. Намного лучше сигануть со стены, когда всё пойдёт не так. Если основательно размозжишься, использовать в дальнейшем при обрядах будет нечего.
- Как ты умеешь ободрить…
- В мои обязанности не входит гладить тебя по головке и рассказывать сладкие сказочки. Впрочем, если ты отдашь такой приказ, мне придётся… Так что - прикажешь?
- Язва ты лукавая, - усмехнулся я, на этот раз совершенно не испытывая к ней раздражения. - Говоришь мне гадости, оправдывая это поведение якобы искренностью и откровенностью. Женщины частенько так поступают.
Я заставил её обрести некое подобие телесности, схватил за руку и притянул к себе. Наверное, я ненавидел её, презирал, испытывал раздражение - и всё-таки меня к ней влекло. Почему, трудно было сказать. С наслаждением прижимал её к себе, не встречая сопротивления, наоборот - ощущал, как страстно она сама желает этой близости. И, если уж так, то был ли смысл отказываться от удовольствия? Мне казалось, что воображаемое её тело обладает и нежным ароматом, смешавшим в себе упоительный запах здорового женского тела с тонкой цветочной ноткой, и упругостью, а кожа так шелковиста, что от одного прикосновения напрочь сносит крышу. У её губ был вкус лимонной мяты, и это мне почему-то особенно нравилось.
В глубине сознания я догадывался, что сейчас получаю то, что желаю получить, и айн обретает тот образ, который я сам для неё неосознанно создал. Но какая разница, если наслаждение оказалось на расстоянии протянутой руки, и нужно было лишь взять его?
Потом мы лежали рядом, как тогда, в Гейдельберге, и я рассеянно гладил её бедро, то плотное и крепкое, то податливое, почти эфирное. И снова ждал, что вот пройдёт ещё мгновение… и ещё… и меня снова поднимет на ноги насущная необходимость, заставит нестись куда-то, чего-то добиваться, бороться за свою жизнь…
Но ничего не происходило.
- Ну так что? Каким будет наш план? - осведомился я у айн.
- Наш? Ты о своём плане оторвать всё, что только можно, и ничем за это не расплатиться?
- Изящно и очень точно.
- Но раз тебе это надо - сам понимаешь! - ты и думай. И заодно сообщи, что хочешь от меня. Желательно поподробнее.
- Но ведь ты этого тоже хочешь. Подозреваю, местному правителю никогда не придёт в голову тебя приласкать.
- Думаешь, если погладил женщину по нежным местам, так всё - она навеки твоя?!
- Думаю, что для тебя, так долго лишенной всякого подобия нормально жизни, это важно… Кхм… Ну кого ты сейчас пытаешься обмануть? Ведь я-то, как никто, отчётливо вижу, что именно ты чувствуешь и чего желаешь.
Айн усмехнулась таинственно, как только женщины могут.
- Я ни слова не скажу в подтверждение. Или ты ждёшь моих заверений?
- Зачем мне заверения? Лучше расскажи-ка, что и как мне следует делать, на что обращать внимание, чтоб не попасться местному шишарю между зубов в первые же дни. Как продержаться хотя бы несколько первых дней?
- А последующие дни, думаешь, тебе держаться будет не нужно?
- Нужно, конечно. Но это будет уже намного проще. А ты так не считаешь?
- Пожалуй, считаю, - она отвернулась, пряча улыбку, и уткнулась мне в плечо. - Ну ладно, ладно. Кое-что я тебе расскажу. Но если не будешь уделять мне внимание, уж сумею подсунуть тебе такой совет, чтоб всё тобой задуманное пошло прахом, ясно? Уж будь добр не забывать про меня и мои интересы.
- Ох, как я люблю твою откровенность.
Я снова обнял её. Тело всё более обретало плоть, причём не совсем человеческую плоть, но и не демоническую. Похоже, этот облик был чем-то вроде компромисса между моими желаниями и её мировосприятием. Можно было лишь поражаться, каким упоительным может быть прикосновение к существующему лишь в моём воображении телу женщины, которая к тому же без малого ненавидит меня. И дело было совсем не в том, что меня мало волновало её отношение - вернее было бы сказать, оно изрядно раззадоривало и добавляло ощущениям остроты. Прежде я никогда не замечал в себе любви к опасным играм.
Властитель послал за мной лишь на третий день. Правда, за это время я почти ничего не успел увидеть в замке. Даже по этажам и залам той башни, где поселили меня, передвигаться оказалось проблемно - демоны смотрели на меня с подозрением, то и дело заступали дорогу, пытались не пустить туда и сюда… Их можно было понять, и я понимал. И не пытался бычить, изображать из себя хозяина жизни и мира. Это был бы уже явный перебор, от которого на сто метров тянуло бы фальшью.
Так что, кроме своей комнатки и примыкающего к ней коридора за два дня я сумел увидеть только террасу, нижний этаж башни и часть двора, причём только сверху, на расстоянии. Замок полнила переменчивая суета - то жизнь начинала кипеть во двориках и на нижних галереях, куда разгружали и откуда загружали на повозки разнообразнейшую хрень, то перемещалась на верхние галереи и кромки стен. Вот тут я уже совсем ничего не понимал - чем они могут там столь активно заниматься? Наверное, нужно прожить в демоническом мире не один месяц, чтоб это понимать.
В зале, куда меня привели по зову демона, было пустовато, тусклый свет гулял от колонны к колонне, от стены к стене. Все окна были забраны резными хрустальными экранами, пол вымощен скользкими опаловыми плитками. Колонны - шесть штук на всю залу, причём расставлены в порядке, кажущемся хаотическим - напоминали наплывы соли на камнях или стволы, изуродованные капами и трутовиками от корней до вершины.
Демон стоял у натёртого до блеска металлического экрана, сияющего мягко, как чистое серебро. Впрочем, почему "как"? Может, это и есть серебро. Что он мог увидеть в этой равномерной полированной поверхности? Или же тут просто задумана уловка, чтоб заставить меня отвлечься, расслабиться. Дудки! Я со всем вниманием изучал своего будущего наставника. Человеческого в его облике всё-таки было немало. Стоило привыкнуть к виду роговых наростов на голове и разнонаправленным складкам, уродующим лицо, и обращал на себя внимание чрезвычайно человеческий взгляд. Правда, принадлежащий, без сомнения, крайне жестокому, беспринципному и очень сильному существу.
Такой одним взглядом разделает и не заметит. Я раньше подобные взгляды видел только у очень пьяных людей. Пьяным море по колено, опасения не тормозят, и внутренняя готовность в случае любой ссоры кишки врагу выпустить, после чего сесть допивать свою водку, проявляется во взгляде. Ничего приятного.
Только тут я осознал наконец, что демон больше не пялится в настенное панно, а смотрит на меня. Блин, ведь готовился же не пропустить момент! Куда всё делось, ёлы-палы?!
Как оказалось, демон умел усмехаться почти как человек.
- Значит, ты хочешь учиться у меня? Чему же?
- Разумеется, магии.
- Вот как? - Демон прошёлся взглядом по моей руке, внимательно посмотрел на айн. - Ну что ж… Нечего даже и спрашивать. Если такой, как ты, приходит ко мне с подобной прямолинейной просьбой, значит, ты родом из Беллесты. Так?
- Э-э… Я ответил бы, если б знал, что такое Беллеста. Мой родной мир называется Земля.
Правитель скривился.
- А родное графство называется Графство?
- У нас страны.
- Страна под названием Страна - тоже очень оригинально. Беллеста - мир, где магические принципы и техники пребывают в зачаточном состоянии или вовсе не известны. Обитатель такого мира называется беллием.
- Ну, про беллиев я знаю. В смысле, что я - беллий. То есть обитатели магического мира все лишённые магии миры называют одинаково?
Разумеется. Зачем каждому отдавать отдельное название? - демон внимательно следил за выражением моего лица. - И в этом обитатели магических миров от вас не отличаются, не так ли? Это же вы зовёте свою землю - Землёй.
- Да ладно, ладно, не претендую. Да, я из Беллесты, и я беллий. В прошлом. Как будет выглядеть обучение?
- Сперва тебе надо научиться усложнённым методам медитаций. Ты ими не владеешь, как я понимаю. Какими именно приёмами ты пользуешься?
- Да особо никакими. - Я припомнил кое-что, услышанное на эту тему от Сашки, а также опробованное с его стариком-наставником. Понтоваться знаниями не стоит, это факт. Помимо того, лучше представить себя более слабым, чтоб первый напор моего благодетеля оказался похилее. Чтоб у меня были шансы его пережить. А там, глядишь, определю, где у агрессии демона-властителя слабое место, и сумею выжить, а заодно чему-нибудь научиться.
Демон смотрел на меня холодно.
- В самом деле? И каким же способом ты выстраиваешь связь с артефактами?
- Откровенно говоря, затрудняюсь ответить. Само как-то получается.
Он шагнул ко мне и стиснул плечо рукой. Пальцы у него оказались жёсткими, словно древесные корни, а взгляд плющил и корёжил. Мощь его воли в сочетании с физической силой привели в смятение. Омерзительное чувство слабости едва не доконало меня. Вот так открытие - прежде чем противостоять местной шишке, мне надо сначала научиться справляться с самим же собой!
- Не советую мне лгать. Если хочешь принимать от меня знания, изволь научиться откровенности.
- Вот я как раз и учусь.
Наши взгляды встретились. Это был ещё не поединок воль, куда там, но уже становилось не по себе от такого напора. Кажется, я влип слишком глубоко, куда глубже, чем предполагал вначале.
- Ну что ж… Иди, учись. Объяснять тебе основы буду, конечно, не я. - И жестом отпустил меня, как прислугу.
Я был для него ресурсом, не более чем ценным ресурсом. Как индюк или гусь, которого надо основательно откормить к праздничному столу. Единственное, что сейчас меня по-настоящему интересует - как долго меня будут откармливать. И эта же мысль пугала настолько, что иной раз тело и сознание охватывало жуткое оцепенение. Вся эта титаническая махина, весь этот замок был набит от подвалов до крыш существами, которые ждут лишь случая вцепиться мне в горло. На что я могу рассчитывать? На какое чудо? Какую удачу?
Но пока я был жив и даже сыт, имел свой закуток, чтоб передохнуть там, и получал какое-никакое, но обучение. Существа, взявшиеся обучать меня основам медитации и восприятия энергий, с непривычки приводили в трепет ничуть не меньше, чем сам лорд. Это были совершенно одинаковые шипастые твари с крохотными глазками, настолько злобными, что и приближаться-то к ним не хотелось. Но было необходимо. Общались мы с ними по минимуму, но каждое оброненное слово отдавало такой кровожадной злобой, что заставить себя расслабиться в их присутствии воистину было подвигом.
- Ты себя-то не превозноси, - беззвучно веселилась айн. - Пока ты блестящих результатов не показал. И не покажешь, если будешь из себя изображать крысу, загнанную в угол. Расслабься наконец! Пока ты для местных кусок не слишком лакомый. Преждевременно себя хоронишь.
- А когда я созрею по их мнению?
- Ну, хоть основы-то ты предварительно должен освоить. Тогда Хтиль сможет использовать и тебя самого. Например, запихнёт ко мне, будем вместе ему служить.
- Размечталась.
- Хе, а ты размечтался, что обставишь опытного демона-мага, который, в отличие от тебя, уже сумел пройти тяжелейший путь к власти? Какой же ты наивный…
- Наивный не наивный, а побрыкаюсь.
- Брыкайся, брыкайся… Но медитациям придётся учиться. Твоё же счастье, что Хтиль брезгует сразу за тебя браться. Хоть подольше проживёшь.
Я в раздражении заткнул её мысленным жестом, похожим на пощёчину. Да, надо было браться за себя, ведь для чего вообще мне пришлось идти на всё это? Ради обучения. Так что надо вырывать своё из рук невольных учителей, пока есть возможность. Может, оно и к лучшему, что от шипастых наставников так сквозит злобой. Чужая беспричинная ненависть вызвала во мне приступ ярости, а там и до обострения наглости недалеко. Врождённым даром такого рода я не обладал, но в бытность мою типа бизнесменом успел обучиться его ловко имитировать.
И теперь погружался в зыбкое состояние странствий по просторам магического метамира с таким зарядом самоуверенности, что хватило бы, наверное, на десяток шипастых чужаков. Задачу мне объясняли словно бы с презрением (а может, как раз и с ним, родимым), свысока и потому очень туманно. Ну и чёрт с вами. Сашкин учитель кое-что рассказывал мне, и сам Сашка тоже. Первые дни я выезжал на старых знаниях и тех выводах, которые мог сделать из скудных высокомерных обмолвок. И продолжал выполнять данные мне задания даже тогда, когда и суть-то задания понять было затруднительно.
Я уверился, что, несмотря на демонстративное безразличие, за мной наблюдают очень пристально, когда манера общения со мной резко сменилась чуть ли не до прямо противоположной. Нет, шипастые чудики не стали вести себя вежливо или хотя бы с намёком на вежливость, но очень жёстко и последовательно стали требовать, чтоб я выполнял их рекомендации с точностью до шага. И это стало для меня знаком первого этапа настоящей подготовки меня к использованию. Сочли годным, значит, к "праздничному столу", и "откармливают" по науке.
Чёрта с два.
Эти многоступенчатые медитации оказались для меня чем-то совершенно новым. Прежние, спокойные и прямолинейные, отличались от новых так же, как спокойная прогулка пешком разнится от стометровки на мировой рекорд. Сквозь частокол ощущений я прорывался с боем, чаще всего не способен был справиться с самим же собой - сознание упорно противилось этому шагу и как могло увиливало. От айн мне не сразу удалось получить ответ. Однако она заверила, что подобная ситуация нормальна, особенно для уроженца немагического мира. Мне казалось, будто бывшая демоница здорово веселится, наблюдая мои мучения. Однако отвечала она охотно и своим ответом, пожалуй, успокоила.
Бездны, разверзавшиеся передо мной, будили дремлющий инстинкт самосохранения, и неважно было, куда именно летела моя душа по ощущениям - вниз или вверх. Переживаемые ощущения были подобны тем, которые испытываешь, во сне срываясь с обрыва. Накатывающий в мгновение ока воздух перепелёнывает горло, не давая вдохнуть, и тогда просыпаешься с бьющимся у нёба сердцем.
Но здесь-то проснуться не удавалось. Надо было справляться и с движением сквозь сферы умозрительного, и с собственной паникой. Даже не столько справиться, сколько привыкнуть.
- Запомни, - проскрипел мне один из шипастых; второй на заднем плане усиленно кивал головой, увенчанной десятком причудливых наростов, - не лезь в ту степь ни в коем случае! Двигайся только в направлении, которое тебе указано.
Вот и ещё одна забота - определить, почему мне дано такое указание. Причин может быть две. Либо мои "наставники" действительно заботятся о моей сохранности (всё-таки ценное имущество, хозяину надо передать с рук на руки в идеальном состоянии), либо не желают, чтоб я лишнему обучился. Самому на свой страх и риск соваться? Придётся, если не смогу выяснить наверняка, что такое опасное или важное меня там ждёт.
Очевидно, кто именно может разом развеять мои сомнения. Однако пожелает ли?
- Разумеется, они будут ограничивать твоё развитие, а чего ты хотел? - удивилась айн. - Строго в тех рамках, которые устраивают Хтиля.
- Ладно, значит, ты считаешь, что мне нужно плевать на рекомендации и лезть всюду, куда только можно?
- И так тоже не скажу. Ты им нужен целый. Проявляя излишнюю инициативу, ты рискуешь головой.
- Хорошо, готов слушать твои советы.
- Советы? Детка… Я с удовольствием увидела бы твою голову на колу! Послушала бы твои предсмертные вопли…
- Как поэтично!
- …Так с чего бы мне помогать тебе? Я уж лучше прочувствую наслаждение, наблюдая за твоей гибелью.
- Не шали, дурочка. Ну, достанешься ты местному правителю, станет он гонять тебя в хвост и в гриву, так и проторчишь здесь. Шансов овладеть им у тебя не будет.
- А ты откуда знаешь?
- Лелеешь надежду? Да брось, уж в этом-то ты должна соображать. Ты прекрасно знаешь, что шансов с ним у тебя не больше, чем со мной. Так и останешься киснуть на одном и том же месте. А ведь у меня амбиций-то побольше, чем у этого самого Хтиля. Я могу добиться большего, чем он, просто потому, что желаю этого большего, и ни перед чем не остановлюсь. Как считаешь, такому существу, как ты, кому из нас выгоднее служить?
- Мне-то какая выгода от службы? - тон был крайне сварливый.
- Так-таки и никакой? Не дури мне голову, ты своё, конечно, оторвёшь.
- А если и оторву, то какое твоё дело?
- Никакое. Но обманывать меня не смей.
- Корчишь из себя невесть кого, а сам-то что собой представляешь? Что? Да ты - ничто! Ты меньше грязи! Фи!
- Тот, кто из себя ничего не корчит, так и останется ничем. Подумай об этом, дурында.
Я ждал вспышки ярости и брани, но айн молчала, и молчала задумчиво. Мне оставалось лишь изумляться прихотливости женского восприятия. Пусть она - демоница, притом ещё и бывшая демоница, но всё-таки женщина. Следом за удивлением пришло осознание, что заброшенная наугад наживка могла сработать. Уж не заглотнула ли она её? А если так, то самое главное теперь - не торопиться. Не переспрашивать и не уточнять. Делать вид, что мне её помощь глубоко параллельна. В любом торге главное - показать, как мало ты заинтересован в предлагаемом товаре, иначе придётся платить чересчур дорого.
Айн пока молчала, и мне приходилось решать самому - соваться ли туда, куда меня предостерегали заглядывать, делать ли то, что советовали не делать. Ощущениям доверять не стоило, но на что ещё я мог сейчас опереться? Мне казалось, я прорываюсь через лабиринт, и даже отчасти не мог вызвать в себе симпатию к моим временным наставникам. А без симпатии в этом деле немыслимо, потому что ученика с учителем объединяет в первую очередь доверие, иначе никакого учения не будет. В лучшем случае - самообучение.
Именно им мне теперь предстояло заниматься - ощупью, каждое мгновение рискуя цельностью своей души. В пространства магической мощи я входил разведчиком в стане врага, танцором на угольях, канатоходцем без страховки и без должной тренировки, и только удивлялся, куда подевался мой страх за свою шкуру. Перебоялся, наверное. Перебрал градус чувства самосохранения.