- Я спрашиваю, делать-то что будем? Эти миленькие зверюшки не оставят нас в покое.
- Перестрелять их к чертям собачьим.
- И остаться с пустыми магазинами?
- Ну, тогда не стрелять, - равнодушно ответил он.
Я почувствовал раздражение. Не зря старшим группы обычно назначали Потапа, а не меня, хотя звания и общая выслуга лет у нас с ним одинаковые. Но Потап, как никто другой, умел правильно оценить обстановку и принять единственно верное решение. А сейчас, похоже, от него толку мало. Мы с ним явно поменялись местами, и теперь, как говорится, командовать парадом буду я. Не хочу, но придется. Деваться некуда.
- Давай попробуем уйти без стрельбы, - принял решение я.
- А свора?
- Пусть висят на хвосте. Нападут, будем отстреливаться.
Потап кивнул и встал в полный рост. Собаки, почуяв движение, оживились и подались назад, не решаясь напасть. Держались на почтительном расстоянии, но не уходили. Ждали ночи? Тогда у них будет явное преимущество - ведь зверюгам темнота не помеха. А вот нам придется туго. Ну, как тут не пожалеть о северных белых ночах. Но в АТРИ их почему-то не бывает…
Потап осмотрел окрестности, решил, что активной опасности поблизости нет, и подставил мне левое плечо, перехватив автомат правой рукой. Я поднялся, попытался наступить на сломанную ногу и тут же скривился от боли:
- Едрить твою кочерыжку!
- Давай понесу тебя, как нес, - предложил Потап.
- Нет. - Со мной через плечо он потеряет боеспособность и маневренность. Я тем более буду не боец, повиснув головой вниз. Да и устанет Потап гораздо быстрее, придется часто делать привалы. А день не резиновый. До ночи нам надо пройти как можно больше, чтобы очутиться в надежном укрытии, в идеале вообще среди людей, которые окажут нам медицинскую помощь, снабдят припасами и патронами. - Нет. Я отлично дойду сам, если буду держаться за твое плечо.
- Как хочешь. Так все-таки куда пойдем? В Ванавару?
Этот вопрос мы с ним уже обсуждали, но так и не пришли к определенному выводу.
С одной стороны, маршрут до Ванавары нам отлично знаком - хожено-перехожено по нему тысячи раз, так что сюрпризов можно не ожидать. С другой стороны, придется протопать добрых шестьдесят километров - это если напрямик, через "Октябренок". Но там все еще бушует ка-излучение. Значит, надо искать обход, который может обернуться лишней полусотней километров пути. Для нас это неприемлемо - с моей сломанной ногой мы будем добираться до Ванавары неделю, не меньше. И это без еды и патронов! С водой дела обстояли получше - у Потапа при себе оказалась почти полная фляга, но на двоих ее не хватит надолго.
Ближе всех сейчас от нас поселение Эгдым. Туда ведет более-менее уцелевшая бетонка, так что путь не слишком сложный. Но там обосновалась весьма лихая группировка вольных бродяг. Ребятки скорее мародеры, чем честные бродяги - предпочитают не искать хабар, а отбирать его у других. Если бы мы заявились к ним впятером - пусть и со стажерами, но в полном боевом снаряжении, с работающими КИПами и маячками, - эгдымские не рискнули бы связываться с нами. Но сейчас совсем другое дело. Два измотанных, практически безоружных военных егеря для эгдымских пацанов - это просто подарок судьбы. Они не станут разбираться, с хабаром мы или без, - сначала пристрелят, а уж потом обыщут трупы. А могут и поверить, что мы пустые, и все равно пристрелить - просто так, чисто из спортивного интереса. Впрочем, с их точки зрения, у нас есть при себе как минимум две ценности - "Ярыгин" и "Гроза".
Вообще-то "Грозу" нельзя назвать особо популярным оружием в АТРИ. Намного большим спросом пользуются старый добрый АКМ, "сотка" "Калаша", "Вал", а также всевозможные разновидности снайперских винтовок. Впрочем, вольные бродяги выбирают себе оружие на собственный вкус, так что в АТРИ можно найти абсолютно все: от допотопных АК-47 до гражданского "Вепря" и экзотического "Гризли".
Уж не знаю, кому пришло в голову вооружить военных егерей "Грозой", но думаю, что кто-то получил за это неплохой "откат". Официально же все выглядело вполне обоснованно - автоматно-гранатометный комплекс "Гроза" заменяет собой сразу три вида оружия: штурмовой автомат, снайперскую винтовку и гранатомет. На первый взгляд, весьма удобно. На деле же все оказывается несколько иначе. Начать с того, что снайперский вариант "Грозы" полностью эффективен лишь на двести метров - расстояние в большинстве случаев недостаточное для снайперской стрельбы. Гранатомет вроде бы хорош, но он активируется тем же спусковым крючком, что и автомат. Такое совмещение на деле не очень удобно - чтобы переключать режим стрельбы, требуется потратить время, которого в реальном бою, как правило, просто нет.
Но самым главным недостатком базовой "Грозы" оказалась, как ни странно, новомодная компоновка "буллпап", вернее, неправильно размещенный затворный механизм. Гильзы вылетают близко от лица. Для правши это не страшно, но если ты привык орудовать левой рукой, то с "Грозой" шутки плохи. Береги нос! Гильзы летят так близко, что их хоть зубами хватай.
Зато нашу егерскую "Грозу" с индексом "один" адаптировали под стандартные АКМовские магазины на тридцать патронов 7,62 мм - самые распространенные боеприпасы в АТРИ.
Та "Гроза", что висела за плечом у Потапа, не имела сейчас подствольника и снайперской оптики - Лexa обычно носил все эти прибабахи в рюкзаке, который пропал вместе с бункером, поэтому стоимость автомата существенно уменьшалась. Впрочем, в АТРИ ценится практически любое оружие, так что и за Лехин автоматик при желании можно выручить хорошие деньги.
Мой пистолет Ярыгина ПЯ (МР-443) будет даже подороже. Он появился в российской армии недавно, наряду с пистолетами ГШ-18 и СПС, придя на смену устаревшим "Макарову" и "Стечкину". По сравнению с "Макарычем" "Ярыгин" несколько тяжеловат, зато помощнее и имеет магазин на семнадцать патронов.
Короче, эгдымским найдется, чем у нас поживиться.
- Нет, Потап, на Эгдым нам ходу нет, - озвучил я вслух свои размышления.
- Тогда остается на северо-восток, к Стрелке.
На Стрелке уже который год находится комплексная научно-исследовательская экспедиция. Там, в лагере ученых, нам смогли бы оказать медицинскую помощь. К тому же между Стрелкой и Ванаварой регулярно курсирует вертолет. Но прямой, кратчайший путь от того места, где мы находимся, до Стрелки лежит через гиблые аномальные места, куда не отважится сунуться и самый отчаянный бродяга. Правда, пройти нам придется всего ничего - каких-то тридцать километров, если считать по прямой.
- Ладно, - решился я. - Пойдем к Стрелке. Будем надеяться, что слухи о непроходимости тех мест сильно преувеличены. К тому же тут, считай, рукой подать. Плевое дело.
- Было бы плевое, если бы не… - Потап вовремя прикусил язык, но его брошенный на мою сломанную ногу взгляд говорил красноречивее любых слов.
Я промолчал, понимая, что Потап прав. Дважды прав! Ведь со сломанной ногой даже по обычной тайге передвигаться непросто, а в АТРИ все расстояния увеличиваются многократно - тут очень редко можно пройти напрямки. Петляя среди областей измененного пространства, даже со здоровыми ногами можно потратить на прохождение одного километра несколько часов. Сколько же времени понадобится хромому?..
Потап - отличный егерь. Если он пойдет один, то при хорошем раскладе сможет дойти до Стрелки уже к вечеру, максимум к завтрашнему утру. Это если повезет, конечно, и хищники не станут слишком сильно его донимать. Вернее, будь у него побольше боеприпасов, точно дошел бы. А так, с одним магазином… Хотя, если отдать ему "Ярыгина", его шансы вырастут. А мои - дождаться подмоги - упадут до нуля…
- Послушай, Потап. Есть предложение. Я думаю, будет разумным, если ты пойдешь к Стрелке один…
- Нет, - резко перебил он.
- Выслушай меня! Ты пойдешь за помощью, а я подожду здесь и…
Бедуин, - снова перебил Потап. - А ты бы ушел? Оставил меня одного?
- Да, - постарался как можно тверже сказать я. - Конечно, ушел бы. Ведь это разумно, вдвоем нам не дойти.
- Что ж… Ладно… Я уйду, - усмехнулся Потап. - Уйду. Но только в одном-единственном случае. Сказать в каком?
- Не надо. Я догадываюсь.
Он уйдет, только если я буду мертв.
- Зря ты так, Потап…
- Тема закрыта! Ну, что? Решение принято? Выдвигаемся к Стрелке?
Следующие несколько часов слились для меня в один ярко-красный вихрь дикой боли. В ноге, казалось, засели раскаленные иглы. Каждый шаг причинял мучения. Я буквально висел на Потапе, почти ничего не видя и не соображая. А ему мало того, что приходилось тащить меня, так еще надо было выбирать безопасный путь. Причем на глазок - не имея ни анализатора аномалий, ни дозиметра, ни даже самого захудалого маркера.
Впрочем, роль сигнальных маркеров неплохо играли камни, шишки, а то и просто комья земли. Вот с радиацией было хуже. Вполне возможно, что мы уже "наглотались" рентген по самое "не могу", но не знали об этом.
- Раз не знаем, и ладно. Будем считать, что их нет, - сказал Потап, когда я поделился с ним опасениями.
Нам пришлось преодолевать обширную болотистую местность с тучами мелкого кровожадного гнуса, от которого почти не спасали изодранные комбинезоны.
Перед болотом мы наконец-то сделали мне шину на сломанную ногу - остругали ножом две подходящие ветки, а пара длинных прямых палок, изготовленных из стволов молодой ольхи, послужила костылями. Теперь я мог худо-бедно ковылять сам, не придерживаясь за плечо Потапа. Его руки полностью освободились, он получил большую свободу действий и мог идти первым со слегой в руках, прокладывая безопасный путь через болото.
Но безопасный не означает легкий. Палки-костыли на такой зыбкой поверхности помогали мало - проваливались сквозь моховой покров, увязая в болотистой грязи. Здоровая нога то и дело скользила на влажных кочках, и тогда, чтобы не потерять равновесия, приходилось со всей силой наступать на больную. Мне казалось, будто какой-то ненормальный черт развел в моей голени адскую жаровню и медленно поджаривает ногу изнутри.
Прошли века, прежде чем болото осталось позади, сменившись территорией старого пожарища, поросшего березняком. Идти по нему оказалось одним удовольствием - сухо, светло, твердо. Просто отдых по сравнению болотом!
За березняком нас поджидал неприятный сюрприз - очень странное открытое пространство черной, местами присыпанной пеплом земли без единого дерева, кустарничка или вездесущего мха. В воздухе едва заметно пахло гарью.
- Либо тут совсем недавно был чудовищный пожар, либо это "Долина спящих гейзеров", - высказал предположение Потап.
В АТРИ так называют аномальные участки, где под землей прячутся огненные гейзеры. До поры до времени такого гейзера не видно и не слышно - вот как сейчас. Он активируется только тогда, когда в него попадает какой-либо предмет: маркер, камень или зазевавшийся бродяга. Тогда гейзер выбрасывает яростный столб огня, горит несколько секунд, превращая свою жертву в пепел, а потом вновь засыпает, поджидая новую добычу.
- Поищем обход? - предложил Потап.
Я смерил взглядом простиравшееся перед нами пространство. С запада оно тянулось, сколько хватало глаз, а с востока утыкалось в курумник - малопроходимый завал из камней. С моей ногой там нечего делать.
- Нет, Потап. Давай рискнем напрямик.
Вооружившись запасом шишек, мы двинулись через "Долину".
Шаг, остановка, одна из шишек отправляется в короткий полет, касается почерневшей, обугленной земли. Мы ждем, затаив дыхание. Секунда, вторая… Ничего. Чисто. Можно сделать следующий шаг.
И снова остановка. Потап кидает очередную шишку. Не успевает она упасть, как тотчас включается невидимый огнемет - в трех шагах от нас из-под земли вертикально вверх бьет ревущая струя пламени около двух метров высотой. Нас обдает страшным жаром, ощущение, будто стоишь у мартеновской печи. Через несколько секунд все успокаивается. Мы тщательно запоминаем место и шагаем рядом, где безопасно. Останавливаемся. Потап берет на изготовку следующую шишку…
Путь по "Долине спящих гейзеров" продолжался несколько часов. И это нам еще повезло, что в длину она была не больше километра.
Мы взмокли, запарились и решили сделать короткий привал возле небольшого бочажка, заполненного мутной водой. Близость к водоему, пусть даже такому гнилому, навевала иллюзию прохлады, что после огнедышащей аномалии оказалось чертовски приятным.
Я лег спиной на бархатное покрывало мха, положил руки за голову и посмотрел в свинцовое предгрозовое небо:
- Потап, а тебе гроза нравится?
- Не очень. На любителя автоматик. Есть у "Грозы", конечно, свои плюсы. Она небольшая, компактная. Из нее можно стрелять даже одной рукой, если вторая ранена или занята чем. Правда, только правой рукой, левше, как ты знаешь, с "Грозой" делать нечего… К тому же у нее точность плоховата, отдача великовата и шуму многовато. Если стрелять без глушителя, то так и долбит по ушам. Да еще и пороховые газы прямо в морду летят…
Я непонимающе уставился на него:
- Какие газы? Какой глушитель? Ты сейчас вообще о чем?
- Я о "Грозе". - Он приподнял лежащий на коленях автомат. - А ты о чем?
- И я о грозе, - указал на небо. - О настоящей грозе. Ты ее любишь?
Он неопределенно пожал плечами:
- Раньше любил. На Большой земле. А теперь… Скорее нет, чем да. Раскаты грома мешают слушать тайгу, да и молнии отвлекают.
Мы замолчали. По земле ударили первые капли дождя. Я сел и попытался спрятать лицо под остатками капюшона. Дождь мог быть радиоактивным.
- У меня есть один шприц с антирадом, - внезапно сказал Потап.
Я промолчал. Единственный шприц с порцией антирадиационного препарата на двоих - это все равно что один протез на двух одноногих инвалидов. Дозу нельзя делить пополам. Надо вкалывать целиком, иначе в ней нет никакого смысла.
Внезапно со стороны "Долины спящих гейзеров" донесся пронзительный визг. Я обернулся. Увидел взметнувшийся над полем фонтан огня. Потом еще один. И еще. Ветер принес запах горелого мяса.
- Собаки… Идут за нами… Слышь, Потап? Не отстали зверюги-то.
- И не отстанут, - меланхолично отозвался он. - Ночь скоро. Они ждут.
Гейзеры извергали огонь всего несколько секунд, а потом вспышки прекратились - панцирные псы стали осторожнее.
Непогода укорачивала день, поторапливая вечер. Темнота сгущалась прямо на глазах. Еще полчаса, от силы час, и мы станем беспомощными в абсолютной темноте, как новорожденные котята. Нам позарез нужен свет, хотя бы от костра. Конечно, есть множество способов быстро разжечь костер даже в мокром лесу, но для этого нужна хотя бы одна-единственная спичка. Или зажигалка. У нас при себе сейчас ничего подобного нет. Впрочем, можно раскурочить патрон и воспользоваться порохом. Но есть и другой - оптимальный, на мой взгляд, способ…
- Ну-ка, Потап, вставай. Возвращаемся в "Долину".
- Зачем?
- Если успеем, разведем костер от ближайшего гейзера. Станет светлее. Глядишь, собаки не решатся напасть. А если и решатся, наши с ними шансы чуть-чуть уравняются.
Потап покрутил головой - идея ему не понравилась. Гейзеры на том поле лепились почти вплотную друг к другу. Один неосторожный шаг, и от нас обоих останется лишь хорошо прожаренное мясо. Шашлык. Но если не пойдем туда, еще до исхода ночи превратимся в корм для уродливых бобиков. Куда ни кинь, всюду полный… карантин.
- Возвращаемся к гейзерам, - нехотя согласился Потап.
Дождь тем временем набрал силу, молотя по нашим спинам и упрятанным под капюшонами головам с азартом заядлого барабанщика. Зарокотал гром. Вдалеке ударила первая молния.
До "Долины гейзеров" было не больше пятидесяти метров по довольно ровной местности, усеянной редкими деревьями непонятной породы.
Мы как раз огибали кривоватую то ли лиственницу с пятнистым, черно-белым стволом, то ли березку с хвоей вместо листьев, когда на нас выскочил панцирный пес. Он выглядел жалко и угрожающе одновременно. Массивная треугольная голова с красными крысиными глазами и длинной, как у крокодила, пастью. Широкая, как у бультерьера, грудная клетка. Сильные, хоть и коротковатые ноги. Хвост отсутствует. Вместо шерсти - коричневатые пластинки внахлест, как у еловой шишки, - та самая природная броня, воспроизвести которую наши ученые безуспешно пытаются вот уже почти двадцать лет.
Натолкнувшись на нас, хищник явно растерялся - видно, чутье подвело его, и он не ожидал обнаружить людей так близко. Мы тоже не успели среагировать и нажать на спусковые крючки. Впрочем, к лучшему. А то сгоряча израсходовали бы драгоценные патроны, а их стоило поберечь.
Мгновение мы с псом пристально изучали друг друга. Вероятно, для него мы были изысканным деликатесом, потому что он судорожно сглотнул, и я вдруг явственно ощутил, насколько же сильно ему хочется есть. И единственная более-менее доступная еда в округе - это мы.
Но страх перед оружием у панцирного пса оказался сильнее голода. Мутант жалобно взвыл, облизнулся сизым языком, с которого закапала густая, похожая на жидкий гной слюна, развернулся и бросился наутек.
Вожак стаи, секалан, тут же прочел информацию из памяти своего разведчика, мгновенно проанализировал направление движения потенциальной добычи, то есть нас с Потапом, и оценил обстановку абсолютно правильно: понял, что мы собираемся отсидеться всю ночь в окружении света от гейзеров. Это для него оказалось неприятным сюрпризом. Выходит, напрасно он терпеливо преследовал нас, ожидая ночной темноты. Добыча обхитрила охотников. Но он сам и его стая отчаянно хотели есть! Нервы у молодого вожака не выдержали, и он отдал своре приказ о нападении.
Атака застала нас возле одного из толстых деревьев-мутантов…
Похоже, погода в этом бою решила выступить на стороне собак - небо вдруг потемнело до черноты, ливень набрал силу - казалось, вода стоит сплошной стеной. Видимость упала до нескольких метров. Слышимость вообще оказалась на нуле - барабанная дробь дождя и раскаты грома заглушали большинство звуков. Вспышки молний лишь на краткий миг разрывали темноту, а когда гасли, мрак еще больше сгущался.
В отличие от псов-мутантов, мы с Потапом практически ослепли и оглохли. Зато до предела обострилось чутье - выработанная годами, доведенная до автоматизма реакция на опасность.
Первого вынырнувшего из стены дождя хищника встретила пуля, выпущенная из моего "Ярыгина" практически в упор. Свинец вошел точно в красную пуговку глаза.
Собака взвыла от боли, но не сдохла, как любой другой обычный зверь на ее месте. Напротив, у нее лишь прибавилось ярости. Острые зубы едва не сомкнулись на моей руке, пришлось потратить на тварь еще один драгоценный патрон. Выстрел остановил пса, тяжелая девятимиллиметровая пуля пробила панцирь. Зверь рухнул на землю и забился в агонии. Сраженный двумя выстрелами, он еще жил! Что ж, живучести этих тварей можно только позавидовать.
К счастью, мне не пришлось тратить на него третий патрон, чтобы добить, - один из панцирных псов набросился на раненого, с остервенением вонзив зубы ему в незащищенное брюхо. Видно, от голода у собаки помутился разум. А может, напротив, песик был как раз очень умным - рассчитал, что безопаснее утолить голод практически беспомощным сородичем, чем рисковать, бросаясь под пули людей.