- На западе воды было много больше. Это потом она разлилась вширь, и уровень упал, - добавил молодой.
- По любому, город особо не пострадал. Тем более, если не применялось ядерное оружие. Значит, те, кто начал войну, хотят, чтобы Москва им досталась относительно целой, - продолжал размышлять вслух старший.
- Думаешь, будет оккупация? - спросил Борис.
- Не сомневаюсь.
- Зачем тогда водохранилища взрывать?
- Откуда мне знать. На обороноспособность это повлиять не сможет. Если только поставить цель деморализовать население.
- Эй, пятнадцать минут прошло, пора двигать на выход, - крикнул кто-то от крайних дверей.
- Да, действительно, пора. Надо выйти, пока наверху солнце светит, чтобы обсохнуть и согреться после метро. Вот вам фонарь. Остальные я раздам другим. Проверьте потом, не остался ли кто в вагонах.
С вагонов уже вышло много людей, которые, спустившись вниз, сразу шли в хвост состава, чтобы не мешать другим. Борис прошёл до поперечного тоннеля, или, как кто-то подсказал, ходка, и остановился. Темнота, хоть и слегка освещаемая фонарями, не давала представление, сколько здесь было человек. Если прикинуть число в его вагоне и умножить на семь, то получится около трёхсот. К нему подошёл парень из его вагона
- Пятеро наотрез отказались выходить. Будут дожидаться, когда дадут свет и придут спасатели. Ни про какую войну не верят.
- Пусть остаются.
- Да ты чё, хочешь их здесь бросить?
- Не я бросаю, они сами остаются. Не детский сад, чтобы их уговаривать съесть ложку манной каши. Или ты желаешь, чтобы я на себе понёс?
- Может ещё раз поговорить, убедить?
- Как знаешь, но мы пойдём. Семеро одного не ждут, - и первым, согнувшись, полез в ходок.
До гермозатвора и дверей шлюза дошли вполне нормально. Единственное, что доставляло неприятности, это падение людей, запнувшихся в темноте о различные препятствия. Света шести фонариков, на двести пятьдесят метров тоннеля, на которые растянулись люди, было мало. Каждому под ноги не посветить. Главное, обошлось без серьёзных травм и переломов. Когда Борис открыл последнюю дверь шлюза, и стоящие первыми, увидели чёрную воду, они отшатнулись. Начались крики, что они в воду ни за что не полезут, лучше подождать в вагоне, пока откачают воду и придут спасатели.
- Слушайте сюда! - крикнул Борис, и когда шум немного утих, продолжил:
- Я один прошёл этот путь туда и обратно. Со мной ничего не случилось. Только промок, да и одежду придётся выбросить. Я уже был наверху. Конечно, мог бы не возвращаться в метро, а пойти домой. То, что по воде идти на много хуже и страшно, согласен. Но лодок здесь нет, и плот не из чего сделать. В общем, кто хочет домой, пошли за мной. Идите аккуратно. Не спешите. Под водой много всякого, что будет мешать. Смотрите друг за другом, помогайте подняться тем, кто упадёт. Передние пусть передают идущим сзади, о тех препятствиях, на которые наткнулись. Детей, возьмите на руки или лучше посадите на шею.
И повернувшись, первым шагнул в воду.
Ему самому тоже не хотелось снова залазить в неё, но понимал, что это последний путь к спасению. Всего лишь, через какой-то час, он и все остальные будут греться на солнце. Потом разойдутся по своим домам, чтобы вспоминать сегодняшний день как страшный сон.
Пассажиры, спускающиеся следом за ним, охали при первом шаге в воду. Он потихоньку пошёл вперёд. Иногда оборачивался и светил людям под ноги, стараясь не попадать лучом в глаза. Слышно было, как кто-то наотрез отказался лезть в воду, требуя, чтобы ему отдали фонарь, для возвращения в поезд.
Борис всё дальше и дальше отходил от шлюза. Шедших сзади, он предупреждал о препятствиях, которые попадались ему под ноги. Так они дошли до первой развилки. Он сообщил, что они сейчас перед Фрунзенской, и поворачивают в тоннель к Кольцевой линии. Но до неё не дойдут, а вылезут на свет раньше. Вдруг, какая-то женщина громко закричала. Оказывается, когда Борис поворачивал голову, в луч света попал один из утонувших солдат.
- Там человек! Быстрее помогите ему!
- Ему уже не помочь, он там давно. Не задерживайте всех.
Снова возобновилось движение. Борис хотел было сделать остановку возле туалетов, для отдыха, но передумал. Все не войдут, а потом трудно снова заставить их спускаться в холодную воду.
Вот и вход в вентиляционную шахту. Он остановился, поджидая, когда подойдут ещё двое с фонарями.
- В общем, так, - сказал он, обращаясь к подошедшим, - Нам осталось пройти по вентиляционной камере и подняться по лестнице наверх. Здесь несколько поворотов. Мы сейчас пойдём внутрь, а вы с фонариками остановитесь у каждого поворота. Я доведу людей до лестницы и вернусь на это место. В шахте есть немного света. Будьте очень осторожны при подъёме, лестница местами повреждена. Не торопитесь, там может быть ещё скользко. Десять минут и вы на улице, а там свет и тепло.
Люди, увидев, что вода сюда не достаёт, и дальше сухо, оживились. Подталкивая друг - друга заторопились вперёд. Когда дошли до лестницы и увидели хоть и слабо, но освещённую солнцем шахту, все разом повеселели.
Он остановился у самого начала лестницы.
- Поднимайтесь осторожно, лестница крепкая, выдержит всех. Но всё рано, на один пролёт больше двух человек не становитесь. Когда подниметесь до самого верха, не скапливайтесь на последней площадке, а выходите на улицу. Я пошёл назад. Буду там, пока последний не подойдёт.
Несколько человек сказали спасибо и заторопились к лестнице. Борис пошёл навстречу людскому ручейку, втягивавшемуся в помещение венткамеры. У всех был очень усталый вид, вода стекала ручьём с их одежд. В обуви хлюпала вода, которую они даже не пытались вылить.
- Мы дошли! Правда, мы дошли? - Спрашивали они непонятно кого, толи себя, толи его. Он старался их приободрить и отвечал:
- Совсем мало осталось, подымитесь по лестнице и всё. Не спешите, больше двух на один пролёт не становитесь. Поднимитесь наверх, сразу выходите на улицу. Не мешайте тем, кто идёт сзади.
Это наставление он повторял каждые две минуты, по мере подхода всё новых групп.
- Тебя как зовут, а то мы так и не познакомились, - спросил старший, один из тех с кем он разговаривал перед тем, как они все сюда отправились.
- Борис.
- А меня Николай. А то разбежимся, а как зовут нашего спасителя, так и не узнаем.
- Одному мне всё равно бы не удалось вывести всех с поезда.
- Вывести, как-нибудь, да удалось бы, главное, знать куда вести. Кстати, что за люди там утонули? Метрополитеновцы или такие же как мы, с поезда?
- Это солдаты, то есть, какие-то военные. Стояли здесь на посту, а водой с поверхности их сбило и они утонули.
- Что часовым здесь охранять, эту шахту?
- Откуда мне знать. Приказ не я им отдавал.
- Тогда откуда ты знаешь, что они были часовые?
- Их искали сослуживцы, но не нашли.
- Ты что, видел в тоннеле ещё людей? Что они ещё тебе рассказали? Куда же они делись, тоже наверх вылезли?
- Видел двоих. Мне они ничего не рассказали. Ушли не наверх, а вон туда, - и Борис махнул рукой в темноту тоннеля.
- Почему не захотели ничего тебе рассказать, что случилось. Но ты им сказал, что здесь целый поезд с людьми застрял? И они никакой помощи не предложили?
- Они меня не видели, я не стал им попадаться на глаза. Откуда мне знать, кто в тоннеле оказался? Вдруг, это те, кто войну начал.
- Но потом, когда ты понял, что это наши, раз слышал, что они ищут своих. Почему тогда не вышел?
- Не решился. Или испугался. Вот выйду я к ним из темноты, а они с испугу меня и застрелят. Может у них здесь секретное, что-то.
- У них, что было оружие?
- Не знаю. Темно было. Они же себя не освещали, когда разговаривали. А у часовых было по пистолету.
- Чего же ты их не подобрал!?
- Почему не подобрал, подобрал. Фонари тоже их.
- А тоннель, по которому ушли те, он далеко ведёт или ты не ходил?
- Ходил. Пошёл вслед за ними. Метров через двести он заканчивается тупиком. Они отодвинули стену, вошли внутрь и закрыли.
К этому времени подошёл второй собеседник по вагону. Остановился, заинтересованно слушая их беседу. Познакомились, его зовут Олег.
- Может это Метро-два? - спросил он.
- Всё может быть. Но я читал, что к ним тоннель идёт после Спортивной.
- Так тебе правду и напишут.
- Интересно было бы посмотреть, куда идёт тот тоннель, который за стенкой.
- Ага. И пулю схлопотать в лоб.
- За что?
- За такое, вот любопытство, да ещё в военное время. Да, Борис, а что за оружие у них было?
- Пистолеты какие-то. На Макарова похож, но не он. Сейчас покажу, - и, сняв со спины рюкзак, стал его расстегивать.
Вытащил пистолет, он протянул его Николаю. Тот, взял в руки и первым делом вынул обойму.
- Борь, тебе очень повезло. Это действительно не ПМ, это Гюрза.
- Что, хороший пистолет?
- Не то слово. Просто отличный.
- Служил с таким?
- Неа. Нам такие не положено, только ФСБшные структуры им вооружены.
Тем временем, к вентшахте подходили последние пассажиры. У дверей они остановились, ожидая, когда пройдут вперёд те, кто пришёл раньше. Кто-то из вновь пришедших крикнул:
- Смотрите туда, спасатели идут!
Люди повернули головы в ту сторону, куда кричавшая женщина показала рукой. Там, в тупике, был виден освещённый сегмент, из которого вышли несколько человек и направились в их сторону. Из венткамеры вернулись некоторые пассажиры, чтобы посмотреть на спасателей. Несколько человек, среди них, замыкающий с фонарём, направились к появившимся из-за стены, крича:
- Ура! Мы здесь!
Те, пройдя полпути, остановились. Фонари направили на людей, приближающихся к ним, и стоявших у венткамеры. Потом раздались автоматные выстрелы. Люди остановились и с криками бросились обратно.
- Гаси свет! - крикнул Николай.
Борис и Олег немедленно выключили свет и Николай начал толкать их в венткамеру. Но там образовалась куча - мала от попадавших друг на друга людей. А темнота ещё больше добавила растерянности.
- Не успеем подняться, надо не туда, - сказал шёпотом Борис.
- Назад, что ли?
- Нет. За угол, в тот тоннель, что на Кольцевую ведёт. Пригнитесь и держитесь за меня.
Стрельба по-прежнему продолжалось, короткими очередями. Люди кричали, а те, кто ещё мог двигаться, лезли в венткамеру. Стрелявшие приближались. Борис с товарищами быстро, как только могли, пересекли тоннель и оказались за углом. Борис снова включил фонарь и осветил тоннель.
- Нужно как можно дальше и быстрее отсюда отбежать. Чтобы нас не заметили, пойдём между контактным рельсом и тоннелем.
- Почему они по нам стали стрелять? - Спросил на ходу Олег.
- Потому, что мы увидели, откуда они появились. А им этого совсем не нужно, - ответил Николай.
Борис уже давно выключил фонарь и они на ощупь, не жалея себя спешили отбежать дальше. Вернее, отплыть, так, как вода доходила уже до плеча. Он постоянно оглядывался назад, чтобы заранее увидеть преследователей и успеть затаиться. Наконец они появились на развилке.
- Стойте! Прячемся, прижмитесь к тоннелю и замрите.
Им повезло, что они только что проплыли мимо небольшого расширения, у которого стоял какой-то шкаф, за него и спрятались. В промежуток, между шкафом и тюбингами они наблюдали, как один остановился на углу и шарил лучом по их тоннелю. Через некоторое время, возле первого, появилось ещё двое. Они что-то обсуждали, постоянно обшаривая тоннель фонарями. Потом повернулись и ушли.
- Как думаешь, все живы остались?
- Надеюсь. При нас ни в кого не попали.
- Может, они и не собирались убивать, а только припугнуть.
- Зачем им это надо?
- Не хотят взваливать на себя ещё и наши проблемы. А так постреляли, народ ломанулся из метро. Больше сюда ни за что не сунется, чтобы узнать, откуда это вылезли вояки, и что у них там спрятано.
- Что будем делать? - спросил Олег.
- Ждать, - ответил Николай.
- Чего ждать?
- Ждать, до прояснения ситуации.
- Может они ушли, и мы можем вернуться и выбраться на поверхность?
- Непонятно. Для чего-то они вышли ведь из своего убежища. Они же не знали, что напорются на нас. Думаю, что пока они не выполнят то, что собирались, не уйдут.
- Я, кажется, догадываюсь, ответил Борис, - тут, одно из двух. Либо они всё-таки собрались найти часовых, либо взорвать вентшахту.
- Почему ты решил, что они могут её взорвать, - спросил Николай.
- Когда они искали часового, то сказали, что её взорвут завтра или сегодня ночью. А сейчас только восемь вечера. Может, решили не дожидаться?
- Если они взорвут её сейчас, как тогда мы выберемся из метро? - с лёгкой паникой в голосе, поинтересовался Олег.
- Будем преодолевать неприятности, по мере их поступления. А пока ждём. - Подвёл итог дискуссии Николай.
- Вода холодная. Как бы переохлаждение не получить.
* * *
Через десять минут, Борис решил вдоль правой стороны тоннеля пробраться до угла, чтобы узнать, где военные. Фонарь включать нельзя, значит, придётся воспользоваться ПНВ. Заказчику всё равно он не достанется, а ему в самый раз сгодится. Снял рюкзак и стал развязывать герметичный вкладыш, в котором хранились некоторые вещи. Если бы не он, всё бы пришло в негодность. Достал коробку и вытащил прибор. Вставил аккумулятор. Всё пришлось проделывать в полной темноте, благо, что утром проверил его, перед тем, как выехать. Сейчас проведёт полномасштабные испытания в полевых условиях. Что ни говори, а заказчик знал в этом толк, раз такие деньги заплатил. Хотя, мог два-три других взять за эту сумму. Оставил рюкзак и перебрался на другую сторону.
Продвигался медленно. Прибор не позволял видеть под водой, а шум от падения в воду, ему ни к чему. Перед самой развилкой пришлось погрузиться в воду по самую шею. Первого вояку он увидел на нижней ступеньке у входа в венткамеру.
Где же ещё двое? Нигде не видать. Значит, проверяют, вентшахту. Решил ждать, когда выйдут остальные. Минут через пять, появился свет от фонарей, а потом из проёма вышли два человека. Борису пришлось спрятаться за контактный рельс и снять ПНВ, чтобы линзы не блеснули в свете фонаря, если попадут лучом. До них было метров пятнадцать, поэтому он слышал весь их разговор.
- Ну, как там, все смылись? - спросил тот, кто оставался у входа.
- А, то. Бежали так, что обувь сбрасывали. Поняли, что в туфлях на шпильках, да по трапу, быстро не получиться.
- Поднимались на самый верх?
- Конечно. Нужно же было убедиться.
- И как там на улице?
- Из венткиоска мы не выходили. Только посмотрели через вырванные жалюзи. Дома стоят, солнце светит, кругом грязь и мусор.
- Может, никто сюда и не сунется? И взрывать не придётся? Заварить решётку и все дела.
- Может и заварим. Пусть командиры решают. А пока придётся по двое стоять на этом месте. Я пойду, составлю график дежурств, - и третий пошёл в конец тупика, оставив двоих у входа в венткамеру.
Борис не стал дальше слушать их болтовню и побрёл назад.
- Плохи дела. Осталось двое часовых.
- Что, они постоянно там будут стоять? - спросил Олег.
- Да, пока не заварят или не взорвут вентшахту.
- Ничего, себе. Что же нам делать?
- Есть два варианта, - сказал Николай, - Найти другой выход или пробиваться с боем.
- Как же нам найти этот второй выход?
- Только случайно, так, как среди нас нет метрополитеновцев.
- А если пробиваться с боем, значит стрелять в своих? А может, просто попросить их, чтобы они пропустили нас? - от волнения, Олег перешёл на шепот.
- Не обязательно убивать, только ранить, в крайнем случае. Что касается попросить… Неизвестно, как они к этому отнесутся. Тем более, когда началась война…
Тут они увидели, как впереди забегали лучи света. Пришлось снова укрыться за электрощитом. Но в их тоннеле, никто не появился. Светили в районе венткамеры. Слышались удары по металлу, какой-то скрежет. Им только и оставалось, что гадать о происходящем. Потом всё стихло, и пропал свет. Выждали ещё десять минут. От холода, стало сводить ноги. Надо было решаться на какие-либо действия.
- Может они ушли? Заделали проход, и ушли? - спросил у Николая Олег.
- Всё может быть, нужно проверить.
- Я предлагаю идти всем, - предложил Борис, - Фонари не включать. Если там никого нет, то срочно выбираться наверх. Пока никто не вернулся.
- Нам повезло, что у тебя есть прибор ночного видения. Ты как знал, что пригодиться. Всегда с собой возишь?
- Он не мой. Должен был отвезти заказ, а оно, вон как получилось… Ладно, я иду первым, а то от холода скоро здесь окочуримся.
Они потихоньку двинулись вперёд, стараясь не упасть и не плескать водой. Дойдя до развилки, Борис увидел, что у входа стоит только один часовой. ПНВ на нём не было, только фонарь в руках, который он иногда включал. На плече висел автомат. Напарника не было ни рядом, ни в тупике. Обо всём увиденном, он доложил товарищам по несчастью.
- Значит так, - предложил Николай, - Боря с ПНВ и пистолетом наготове, смещается вправо. Я, со вторым стволом и с фонарем, буду на этом углу. Олег, а ты с фонарём сзади меня. Стрелять только в крайнем случае и только по ногам. Будем действовать по обстановке.
Они ещё обговорили всякие мелкие детали и разошлись. Борис очень тихо пересёк свой тоннель. Остальные, на ощупь пробрались к углу. Выждав пару минут и убедившись, что часовой действительно один, Борис крикнул в темноту:
- Руки вверх! Стоять на месте! Иначе стреляю!
Часовой дёрнулся, включил фонарь. Николай прицелился и выстрелил в направлении света, но стараясь не попасть в него, и добавил:
- Гаси свет и подними руки, иначе следующий выстрел в тебя.
Фонарь погас. В ту же секунду Олег и Николай включили свои фонари, направив их в глаза часового. Все трое быстро пересекли тоннель и приблизились к военному. Николай рывком сдёрнул автомат и вытащил пистолет из кобуры. Пробежал руками по одежде часового, вытащил рацию. Борис и Олег стали пытаться открыть дверь, которая до этого болталась на одной петле. Но их ждало разочарование. Дверь была закреплена намертво. Тут им стало понятно, что за шум доносился до них. Весь проём был опутан железной цепью и закрыт на два висячих замка.
- Где ключи?
- У старшего, - ответил часовой, - Николай ещё раз, но более тщательно, обыскал его.
- Не врёт, ключей нет.
Борис внимательнее стал осматривать и цепь и замок. Гвоздём не открыть. А если попробовать перепилить дужку замка или цепь? Он снял рюкзак и достал пилку по металлу. Стал выбирать, с чего бы начать.
- Может выстрелить с пистолета по замку? - спросил Олег. Борис повертел замок туда-сюда, - Не получиться. Ключ вставляется в нижний торец. Если бы личинка была посредине… Попробовать выстрелить в верхний торец, чтобы сбить с дужки…? Рикошетом может в кого-нибудь пуля попасть… Но нужно попытаться. Надо только уложить его правильно.
Он стал ворочать замок с цепью, пристраивая его так, чтобы пуля попала строго перпендикулярно.
- Всем отойти мне за спину.