- Я пил из чаши, - сказал он дрожащим голосом, - Я видел…, я видел "Фалангу". Я думал, что это золотой орел, символ присутствия Императора, но… когда увидел этот корабль, сразу понял: что бы с нами ни случилось, оно случится здесь. И это будет кошмарно. Я видел пламя, кровь и истерзанные тела. Астартес бьются друг против друга. Этой жестокостью, возможно, удастся предотвратить великую несправедливость. И… Отец Гиранар, я уверен, что должен погибнуть.
- Брат Сеннон, - сказал Гиранар, - ты проявляешь храбрость не по годам и не по уму. Признаться в этом здесь, перед своими братьями - акт великого мужества. Кто еще может проявить подобную доблесть? Сеннон определенно не единственный, кому есть в чем признаваться.
- Я тоже, - произнесла сестра Солейс, - видела то, что должна сделать. Это действительно ужасно. Но это явилось мне во время молитвы. Ощущение жгучей боли в висках, а затем, когда чувства пришли в норму, начались видения. Я видела "Фалангу" и все то, о чем вы говорили. Я скрывала это так долго потому, что боялась. Думала, что одна такая. Считала, что, если обо всем рассказать, меня обвинят в порче, поэтому держала все в глубинах души. И только сейчас признаюсь в этом.
- Звучали все новые голоса. Многие выпили из предложенной чаши. Некоторые имели внезапные видения во время болезни или молитвы. Кому–то снились вещие сны. Все скрывали увиденное, и все видели одно и то же. "Фаланга". Огонь и война. Разрушение. И каждый был абсолютно уверен, что видел волю Императора. Все паломники выкрикивали свои признания, наконец, освобождаясь о темных мыслей, сидевших внутри с самых дней послушничества.
- Гиранар поднял руку, призывая к молчанию.
-- Исповедь окончена, - сказал он, - кто–нибудь из вас сомневается в том, что он должен сделать? Нет ли таких, кто не может понять собственную задачу в нашем последнем акте поклонения?
- И снова ответом была тишина.
- Хорошо, - сказал Гиранар, - значит, воля Императора должна быть исполнена, какой бы ужасной она ни казалась. Также правда то, что многие из вас умрут, хотя, я вижу, что страх смерти вас не посетил.
- Лучше умереть, - ответил Брат Акулсан, - чем жить с невыполненным долгом.
- Хорошо, - повторил Гиранар, - Значит, мы с вами думаем одинаково. А теперь, давайте помолимся.
***
- Если бы архимагос Воар умел по-настоящему восхищаться, он пришел бы в восторг от Горна Веков. Сложные углы сооружения, построенного из железа и бронзы, переходили в большой сегментированный купол. Конструкция озарялась светом расплавленного металла, текущего по каналам между четырьмя огромными наковальнями, на которых одетые в костюмы повышенной защиты люди прогревали оружие и доспехи. Звон стали о сталь раздавался с такой частотой, что, казалось, идет металлический дождь. За работой наблюдали технодесантники Четвертой, Седьмой и Восьмой рот Имперских Кулаков. Рот, собравшихся на "Фаланге" на время процесса. Технодесантники проверяли на недостатки каждую деталь обмундирования после охлаждения в огромном чане воды в центре купола. То, что не проходило проверку, они бросали обратно в потоки расплавленного металла.
- Воару ничего не нравилось в традиционном, человеческом смысле, с тех самых пор, как он лишился большей части центра эмоций в процессе очередной аугметации. Но ему по-своему нравилось это место. Вместилище промышленности и мудрости. Требовательностью технодесантников можно было лишь восхищаться, как и почтению, с которым члены экипажа относились к приказам своих повелителей из Имперских Кулаков. Горн Веков выглядел так, словно был взят прямиком с мира-кузницы Адептус Механикус. В устах магоса Механикус это был наивысший комплимент.
- Архимагоса Воара сюда позвали. Обычно никто не смел куда–то вызывать архимагоса, но на "Фаланге" он был гостем, и на его инфоносителе было достаточно данных об этикете, чтобы понять, что приглашение в Горн Веков стоит принять.
- В центре Горна стоял Астартес, не являющийся технодесантником. Желтые керамитовые пластины его терминаторской брони отсвечивали красным и оранжевым в испускаемом раскаленными потоками свете. Он проверял вес и баланс нескольких недавно выкованных и оставленных охлаждаться молотов. В длину каждый из молотов примерно равнялся росту человека, но Имперский Кулак размахивал ими так, как будто они не весили ничего. Он по очереди взмахнул каждым молотом несколько раз, выполнив несколько стандартных приемов, затем нахмурился и положил их все обратно в кучу. Казалось, ни один из них не понравился ему. И ни один не мог сравниться с громовым молотом, прикрепленным к его броне за спиной.
- Демен! - перекрикивая шум, воскликнул Имперский Кулак..
- К нему повернулся один из технодесантников.
- Капитан Лисандр?
- Какой материал вы используете для изготовления ударной части молотов? Такое ощущение, что эти штуковины можно сломать об руку ребенка! А рукояти кажутся хрупкими, как солома!
- Технодесантник Демен склонил голову.
- Многие из моих кузнецов - новички, капитан, - ответил он, им еще только предстоит познать искусство ремесла. Это оружие - показатель того, что они на данный момент умеют. Полагаю, его можно использовать как учебное.
- Если ты хочешь научить наших послушников бояться того, что их снаряжение сломается, то это оружие подойдет просто превосходно, - парировал Лисандр. Затем достал из кучи меч, сделал несколько взмахов и выпадов.
- Уже лучше, - сказал он, - несколько черепов выдержит.
- Его я сделал сам, - сказал Демен.
- Тогда тебе стоит научиться балансировать рукоять. Хотя, в целом, работа хорошая, - Лисандр заметил Воара, катящегося к нему между наковален, - Архимагос! Рад, что вы смогли прийти. Думаю, это место должно быть вам более по вкусу, чем вся остальная "Фаланга".
- У меня нет вкусов, - ответил Воар, - магос-металлургикус, без сомнения, мог бы извлечь огромную пользу, изучая вашу кузницу, но моя специальность лежит в сфере обратной инженерии и теоретической механики.
- Ладно, вам виднее, - сказал Лисандр, - но я просил вас прийти не из–за самого Горна. Вот, - Лисандр достал из контейнера на доспехе цилиндр из черного металла, размером с предплечье обычного человека. Благодаря ребристой поверхности цилиндр плотно лежал в руке, а на одном из его концов находилась небольшая панель сканера отпечатков пальцев.
- Возможно, вы узнаете это?
- Воар подъехал к Лисандру и взял цилиндр. Устройство плохо ложилось в бионическую конечность - оно было предназначено для руки космодесантника.
- Это - Копье Души, - равнодушно произнес архимагос.
- В том же самом виде, в каком было захвачено на звездном форте Лакония, - сказал Лисандр, - яблоко раздора между Духовенством Марса и Испивающими Души. Мы изъяли его со "Сломанного Хребта" прежде, чем он был уничтожен. Я так понимаю, оно должно вернуться к вам в руки, поскольку было украдено Испивающими. Будучи еретиками, они не имеют на него никаких прав. Поэтому право владения переходит к Адептус Механикус. Конкретно, к вам.
- Воар покрутил оружие в искусственной руке.
- Признаюсь, все эмоции я давно оставил позади, - сказал он, - но, тем не менее, у меня складывается впечатление, некое остаточное чувство, если позволите, что вам не нравится складывающаяся ситуация.
- Копье Души - реликвия нашего примарха, - ответил Лисандр, - его нашел и воссоздал сам Рогал Дорн. По справедливости оно должно принадлежать преемникам Легиона Дорна - Имперским Кулакам или одному из братских Орденов. Я не стыжусь этих мыслей. Любой сын Дорна сказал бы то же самое. Но Магистр моего Ордена не желает видеть еще одной причины для ссоры между Адептус Астартес и Механикус, и мне приходится подчиниться его решению. Забирайте.
- Лисандр коснулся одной из сканирующих поверхностей, и крошечный лазерный пульс пробил микроскопическое отверстие в керамитовом сочленении пальца перчатки. Из обоих концов цилиндра выстрелили клинки, казалось, состоящие из чистой черноты. Застонал разваливаемый на части пустотой лезвий воздух.
- Вортекс-лезвия, - сказал Лизандр, - вортекс-поле, удерживаемое в узде Трон знает какими технологиями из доимперских времен. Активация осуществляется генетической сигнатурой Рогала Дорна. Это копье держали руки самого примарха, архимагос. Человек, равным которому не может быть никакой генерал-фабрикатор. Спасший самого Императора в разгаре Ереси. Величайший солдат, которого когда–либо знала галактика, и я утверждаю, что величайший человек. Помни об этом, что бы ты ни собирался сделать с этой реликвией. Не окажи творению самого Дорна должного почтения - и Имперские Кулаки могут захотеть снова разорвать отношения с вами.
- Понятно, - сказал Воар, - ваша информация была зафиксирована. К ней будет предоставлен доступ всем, кому окажут честь исследования данного устройства.
- Взамен, - сказал Лизандр с очевидным презрением к манерам Воара, - Магистр Ордена ожидает, что Адептус Механикус будет вести себя на суде со всем достоинством, которого требует статус гостя. Это не место для того, чтобы устраивать свару между Адептус Механикус и Испивающими Души. И не место для мести.
- Не все ваши боевые братья придерживаются такого же мнения, - сказал Воар, - логика подсказывает, что с этой позицией не согласятся и многие присутствующие Адептус Астартес. На "Фаланге" многие жаждут мести, и большая часть их принадлежит отнюдь не Адептус Механикус.
- Магистр Ордена Владимир Пух уже высказался по этому поводу, - произнес Лисандр, - И среди прочих поставленных задач приказал следить за тем, чтобы его слово соблюдалось наравне с законом.
- Значит, оно будет соблюдаться, - сказал Воар, склонив голову. Казалось, архимагос не способен на большее проявление уважения, - мы заинтересованы в правосудии.
- Если бы вас интересовала справедливость, архимагос, вы вернули бы Копье Души нам.
- А если бы вас интересовала справедливость, брат-капитан, Сарпедон погиб бы на Селааке, - архимагос Воар развернулся и покинул кузницу, сжимая Копье Души бионической рукой.
3
Тюремный блок был построен для содержания некоторых Имперских Кулаков. Когда боевой брат полагал, что на нем лежит вина за какую–то неудачу, он приходил сюда, в Залы Искупления. Входил в одну из сырых холодных камер, расположенных по обе стороны каменных коридоров, становился на колени и молился об искуплении грехов. Молил о ниспослании очистительного страдания и использовал многочисленные орудия истязания, встроенные в потолки и полы пересечений коридоров. Нейроперчатки и стойки для бичевания были сконструированы в большинстве своем таким образом, чтобы жертва сама могла быть собственным палачом, чтобы болью изгнать слабость, из–за которой космодесантник потерпел неудачу.
Изначально на камерах отсутствовали замки, поскольку все, кто туда попадал, делали это добровольно. Теперь же в Залах Искупления замки были. Нынешние заключенные сидели там не по своей воле.
- Салк! - выдохнул капитан Луко. Он был прикован к стене камеры цепью, длины которой хватало лишь на то, чтобы капитан мог сидеть или стоять. Как и остальных Испивающих Души, заключенных в Залах Искупления, его лишили доспеха, все снаряжение теперь хранилось где–то на "Фаланге" как вещественное доказательство для суда.
- Капитан? - раздался в ответ голос сержанта Салка. Офицеров Испивающих Души старались держать подальше друг от друга, но Залы Искупления не были рассчитаны на то, чтобы содержать одновременно сотню пленных Астартес, поэтому кто–то из них неизбежно оказался бы на дистанции слышимости от другого.
- Я что–то слышу, - сказал Луко, - Они ведут еще кого–то.
- Больше никого не осталось, - ответил Салк, - На Селааке взяли нас всех. - Хотя Луко не видел лица Салка, голос выдавал его отчаяние вперемешку с гневом.
- Наверное, они пришли, чтобы провести допрос. Интересно, когда они доберутся до нас с тобой.
- Я так не думаю, брат, - сказал Луко, - прислушайся.
Сквозь вездесущий гул двигателей "Фаланги" послышался звук шагов. Несколько космодесантников и… что–то еще. Машина? Сервитор? Нечто большое и тяжелое, под чьими шагами трещали плиты коридора.
Луко, насколько мог, подался вперед на цепях, чтобы видеть как можно большую часть коридора. В поле зрения вошли два Имперских Кулака, пятящиеся, направив болтеры на нечто еще более высокое, чем они сами.
- Трон Терры, - прошептал Луко, увидев конвоируемого.
Это был дредноут. Темно-фиолетовая броня, некоторые элементы которой были цвета кости, говорила о принадлежности к Ордену Испивающих Души, но Луко служил Ордену сравнительно недолго, поэтому не помнил дредноутов. Он вообще полагал, что у Ордена их попросту нет.
Годы не пощадили дредноут. Его бронепластины были изъедены коррозией, оружие отсутствовало, остались лишь крепления и устройства боепитания. Но полдюжины конвоирующих его Имперских Кулаков все равно держали его под прицелом. Один даже готов был поразить дредноут с ближней дистанции из ракетной установки.
Остановившись перед камерой Луко, дредноут развернул корпус и заглянул внутрь. Капитан увидел, что саркофаг частично вскрыт, и бросил взгляд на бледную плоть находящегося внутри тела. В темноте внутри боевой машины сверкнули большие, будто подернутые пленкой глаза. Луко на мгновение поймал их взгляд.
- Брат, - мягко прошептал Испивающий Души в дредноуте. - Разнеси весть. Я вернулся.
- Молчать! - крикнул стоящий перед дредноутом Имперский Кулак, - придержи язык! - космодесантник повернулся к Луко, - Ты! Смотри в другую сторону!
- Если ты хочешь, чтобы я ничего не видел, - парировал Луко, - тогда тебе придется вырвать мне глаза.
У Луко был талант добиваться грубоватого солдатского уважения к себе у других бойцов. Имперский Кулак нахмурился, но не стал наводить на Луко ствол оружия.
- Может быть, позже, - сказал он.
- Деният вернулся! - произнес дредноут.
Луко рванулся в цепях.
- Деният! - эхом отозвался он, - неужели это правда?
- Деният! - один за другим восклицали голоса. Через несколько секунд это имя повторяли все Испивающие Души. Имперские Кулаки кричали, требуя тишины, но их голосов попросту не было слышно. Не утихомирили пленников даже выстрелы из болтеров в потолок.
Луко не знал, как назвать испытываемое им сейчас чувство. Радость? Здесь, среди обреченных на казнь и позор, не могло быть радости. Чистое ликование, всплеск эмоций. Испивающие Души сдерживали чувства в себе с того момента, как Сарпедон пал в поединке с Лисандром, а теперь имели возможность их излить.
Деният жив! В глубине души Луко всегда точно знал, что он не погиб. Казалось, что обещание вернуться легендарный философ-солдат вплел во все, что оставил своему Ордену. Словно сам Военный Катехизис превратился в пророчество, гласящее, что его автор снова будет ступать среди своих братьев. Удивительно, непостижимо, но то, что Деният должен прийти, когда Орден окажется на грани исчезновения, казалось самой естественной в галактике вещью.
Лишь один голос не кричал от радости. Голос Палласа, апотекария.
- Что ты наделал? - закричал Паллас, и Луко умолк. Даже его два сердца возбужденно колотились от силы обуревающих космодесантника чувств.
- Что ты натворил, Деният? - снова закричал Паллас, и еще несколько Испивающих Души затихли, услышав эти слова, - как ты попался в их лапы наравне с нами? Ты пришел, чтобы предстать перед судом? Деният, воин-философ, скажи нам правду!
- Скажи нам! - крикнул кто–то еще. Вскоре половина Испивающих Души выкрикивала эти слова, требуя ответа, а другая половина скандировала имя своего возвратившегося героя.
Деният не отвечал. Возможно, даже если бы он ответил, его попросту не услышали бы. Имперские Кулаки открыли несколько противовзрывных дверей, перекрывающих вход в помещение, где когда–то хранили летучие химикаты, необходимые для некоторых пыточных устройств. Усиленные керамитом стены были достаточно прочными, чтобы удержать безоружного дредноута. Имперские Кулаки закрыли за дредноутом двери и то, что звало себя Дениятом, погрузилось в тишину и темноту.
Прошло еще много времени, прежде чем в Залах Искупления стихли голоса, выкрикивающие его имя.
***
Более трехсот Астартес собрались на обзорной площадке "Величие Дорна". Такого скопления космодесантников никогда не встречалось даже на большинствое полей боя, но эти Астартес не собирались сражаться. Они пришли, чтобы увидеть, как вершится правосудие.
Площадка была одним из многих причудливых мест "Фаланги". Оно было построено в качестве тронного зала для предыдущих Магистров Ордена. Прозрачный купол открывал впечатляющий вид на космос, что могло слегка испугать тех, кто прибыл о чем–то попросить лордов Имперских Кулаков. Владимир, не нуждающийся в таком откровенном запугивании, на много лет закрыл площадку.
Это место было одним из немногих, достаточно просторных для того, чтобы вместить всех желающих присутствовать на суде над Испивающими Души. Экипаж соорудил галереи сидений вдоль стен и скамью подсудимых в центре - бронированную клетку с оковами достаточно прочными, чтобы удержать обвиняемых Астартес. Трон Лорда Правосудия находился на галерее Имперских Кулаков на той же высоте, что и скамья подсудимых.
Зал суда был залит светом из прозрачного купола. Сокрытая область представляла собой большую бурлящую туманность, обволакивающую звезды светящимися облаками и заполняющую большое пространство потоками наполовину сформировавшегося звездного вещества. Фиолетовая горячая Кравамеш устремляла в зал суда свои жестокие лучи.
Первой явилась свита лорда-инквизитора Колго. Сестры Битвы, десяток Сороритас во главе с сестрой Эскарион. Они опустились на колени и вознесли молитву, чтобы освятить место, а Эскарион воззвала к Императору, прося его обратить на "Фалангу" свой взор, дабы увидеть вершащийся Его именем суд.
Заняла свои места сотня космодесантников Четвертой роты Имперских Кулаков, выполняющая обязанности почетного караула Магистра Ордена. Затем прибыли Воющие Грифоны. Борганор осмотрел обзорную площадку и нахмурился, словно даже такая ничтожная ее связь с Испивающими Души давала капитану повод для ненависти.
Затем явились другие капитаны. Командующий Гефсемар из Сангвинарных Ангелов пришел в сопровождении дюжины Сангвинарных гвардейцев. Их прыжковые ранцы, снабженные стабилизаторами, напоминали белые ангельские крылья, а на шлемах блестели золотые маски, похожие на посмертную маску их примарха, Сангвиния. На поясе доспеха самого Гефсимара висели несколько масок, каждая со своим выражением лица. Та, которую он закрепил на шлеме, кривилась в горькой печали, а под одним из глаз сверкали сделанные из изумрудов слезинки. Осадный капитан Давикс из Серебряных Черепов носил усиленный доспех опустошителей, сконструированный таким образом, чтобы иметь возможность носить тяжелое вооружение, а среди свиты находился Чемпион роты, вооруженный обсидиановым мечом и щитом. Благодаря зеркальной поверхности щитом можно было в бою отражать лазерные заряды.