Превозмогая боль, Даннисен поднял свою лазерную винтовку. Фигура потянулась вниз, чтобы забрать её у него из рук, будто игрушку у ребенка. Не глядя, воин сломал ее, сжав в кулаке, и выбросил.
- Считай, что тебе повезло, - фигура приблизилась, чтобы схватить старика за его седые волосы. - Твоя жизнь закончится в считанные мгновения. Ты никогда не почувствуешь, каково быть брошенным в свежевальные ямы.
Даннисен сдавленно выдохнул, беззвучно шевеля губами. Он не почувствовал, как обгадился, утратив контроль над своим телом на грани смерти.
- Это наш мир, - сказал Меркуциан умирающему человеку. - Вам не стоило приходить сюда.
Торе Сич было семь лет. Её мать трудилась на базе гидропоники, а отец учил детей сектора читать, писать и молиться. Никого из них не было видно уже несколько минут с момента, как они выбежали на улицу и сказали ей ждать в единственной комнатке, служившей семье домом.
Снаружи было слышно, как люди бежали и кричали. Громко завывали городские сирены, но признаков надвигающейся бури не было. Обычно родители давали ей несколько дней на сборы и приготовления перед тем, как отправиться в укрытие до того, как оживали сирены.
Им не стоило оставлять её здесь. Им не стоило убегать вместе со всеми и оставлять её здесь совсем одну.
Рычание приближалось издалека и становилось все ближе с каждым ударом сердца. Так рычала собака, злая собака, которой надоели постоянные пинки. За рычанием прозвучали шаги. Что-то заслонило бледный свет из окна, и она выше натянула одеяло. Девочка ненавидела эту тряпицу, потому что в ней водились блохи, и от этого она чесалась, но без нее было слишком холодно. Теперь же ей нужно было спрятаться.
- Я тебя вижу под одеяльцем, - произнес голос в комнате. Он был низким, трескучим, как пробудившийся дух машины. - Я вижу тепло твоих маленьких ножек и ручек. Я слышу, как бьется твое маленькое сердечко. Я чувствую вкус твоего страха, и он восхитительно сладок.
Гулкие шаги медленно приближались, и от них дрожала кровать. Тора зажмурила глаза. Одеяло прошелестело по коже, когда его стащили, оставив её мерзнуть.
Она закричала, зовя родителей, когда холодная железная рука схватила её за лодыжку. Тень вытянула её из кровати и подняла вверх ногами. Перед ней сверкнул длинный серебряный нож.
- Будет больно, - сказал ей Сайрион. Его красные глаза смотрели на нее, лишенные эмоций, лишенные жизни. - Но это будет быстро.
Геррик Колвен видел одного из них, когда возвращался за пистолетом. Сначала он подумал, что улица пуста. Но он ошибался.
Сначала его взгляд различил фигуру почти на метр выше ростом, чем обычный человек, одетую в шипастую броню, словно из древнего мифа. С каждого плеча свисало по освежеванному телу, заливавшему темной жидкостью пластины его доспеха. Еще три изуродованных трупа волочились за ним по пыльной земле, прикованные за позвоночники к воину бронзовыми цепями. Каждый из них был освежеван одним и тем же образом: кожа была счищена и оторвана от тела грубыми надрезами. Пыль покрывала их подобно коже, и оголенные мышцы были темными от пепельного налета.
Геррик поднял оружие в самый отважный момент своей жизни.
Вариель повернулся к нему с окровавленной пилой в одной руке и богато украшенным болт-пистолетом в другой. Гром из ниоткуда прогремел между ними. Что-то ударило Геррика в живот с силой врезавшегося грузовика. Он даже не смог закричать - так быстро воздух покинул его легкие. Он не успел упасть до того, как болт детонировал в его животе, разорвав его на части во вспышке света. Боли не было. Он видел, как вращаются звезды и кувыркаются здания, а затем провалился в черноту, когда его безногий торс рухнул на грязную дорогу. Жизнь погасла в его глазах до того, как череп раскололся от удара о землю, разбросав содержимое по грязи. Он был уже мертв, когда Вариель начал свежевать его.
Амар Мериден барабанил кулаками по запертой двери.
- Впустите нас!
Вход в убежище для трех улиц данного субсектора располагался в подвале "Шлифовальщика" - дешевом баре, расположенном на третьем перекрестке.
Он никогда не пил тут, и единственный раз, когда он находился здесь дольше пяти минут, был четыре года назад. Тогда он пережидал здесь Серую Зиму, когда почти весь округ был вынужден жить под землей на протяжении трех недель, в то время как пыльные бури разоряли их жилища.
Он стоял снаружи у запечатанной переборки вместе с толпой других, отрезанных от предназначенных для них аварийных убежищ.
- Они заперлись слишком рано, - то тут, то там звучали возгласы.
- Это не буря.
- Вы видели пожары?
- Почему они заперли двери?
- Взломайте их!
- Архрегент мертв.
Амар провел пальцами вдоль сварных швов двери, зная, что не найдет ни единого признака слабости конструкции, но ему ничего не оставалось делать под давлением напиравших сзади тел. Если они продолжат так напирать на подвал - а судя по все прибывавшему потоку людей, так и будет, - его размажут по железным переборкам.
- Они не собираются открывать…
- Оно уже полное.
Он тряхнул головой, услышав последнее замечание. Как убежище может быть полным? Бункер рассчитан более чем на четыре сотни человек. С ним было около шестидесяти. В него уперся чей-то кулак.
- Прекратите напирать! - крикнул кто-то еще. - Мы не можем открыть двери!
Амар крякнул, когда кто-то пихнул его сзади. Он вжался лицом в холодное железо, и ему не оставили места, чтобы отвести локоть и освободить себе пространство.
Скрип открывающихся дверей прозвучал как райская песня. Люди вокруг него ликовали и плакали, наконец отступая назад. Потные руки цеплялись за швы двери, проворачивая её на не смазанных петлях.
- Милостивый Бог-Император… - прошептал Амар, увидев открывшуюся перед ним картину. Бункер был забит изуродованными до неузнаваемости телами. Кровь неторопливой, зловонной рекой хлынула к ногам Амара и тех, кто был позади него. Те, кто не видел того, что видел он, отпихивали впереди стоявших, желая быстрее оказаться в ложной безопасности.
Амар увидел оторванные конечности со скрюченными пальцами, лежащие повсюду в лужах крови. Тела лежали поверх других тел, многие валялись там, где упали, другие были свалены в кучу. Темный камень стен был забрызган алыми пятнами.
- Стойте, - произнес Амар так тихо, что едва услышал сам себя. Толкотня сзади не прекращалась. - Стойте!…
Шагнув в помещение, он замешкался. Едва он переступил порог, до его ушей донесся рев ускоряющегося цепного лезвия.
Залитый кровью, со свежим отпечатком ладони на лицевой пластине шлема, Узас поднялся из своего укрытия под грудой тел.
- Кровь Кровавому Богу! - произнес он, капая слюной с губ. - Черепа для Восьмого Легиона!
Архрегент смотрел на пожары и удивлялся, как металлические корабли могли гореть. Хоть он знал, что пламя пожирало не сам корпус, а горючие вещества, находившиеся внутри него, все еще было странно видеть, как дым и пламя вырываются из прорех в стенах его приземленного корабля. Ветер не мог развеять весь дым. Огромные столбы дыма загрязняли воздух вокруг наблюдательного шпиля, мешая видеть дальше ближайших зданий.
- Нам известно, какая площадь города охвачена огнем? - обратился он к гвардейцу у стола.
- Из немногих полученных нами докладов мы предположили, что большая часть населения перебирается в убежища, к которым они приписаны.
- Хорошо. - Кивнул архрегент. - Очень хорошо.
Чего бы это ни стоило, подумал он. Если напавшие пришли, чтобы убить их, подземные убежища не смогут ничем помочь людям, согнанным в стадо как животные перед скотобойней. Но благодаря им хаоса на улицах было меньше, и это уже прогресс своего рода.
- Отчеты по закрывшимся убежищам, сир, - произнес другой гвардеец. Одетый в ту же невыразительную униформу, что и первый, он держал в руке дата-слейт. Архрегент взглянул на него, отметив число убежищ, докладывавших о заполнении и закрытии зелеными огоньками.
- Очень хорошо, - повторил он. - Если налетчики объявят о своих требованиях, я хочу чтобы меня оповестили, как только слова сорвутся с их губ. Где помощник Муво?
Волей судьбы Муво вошел прежде, чем кто-либо из двенадцати гвардейцев успел ответить.
- Сир, западные амбары горят.
Архрегент закрыл глаза и ничего не ответил.
- Десантные корабли спускаются в западных районах и выгружают сервиторов, мутантов, технику и…Трон знает что еще. Они роют ямы и бросают туда тела наших жителей.
- Нам удалось оповестить другие населенные пункты?
Помощник кивнул.
- Санктум и Передышка подтвердили получение наших предупреждений. - Его налитые кровью глаза остановились на картине, разворачивавшейся за стеклянными стенами купола. - У них не больше шансов защититься, чем у нас.
Архрегент перевел дыхание.
- Как дела у нашего ополчения?
- Некоторые из них собираются, другие направляются со своими семьями к убежищам. Смотрители организуют отступление к убежищам. Нам стоит отозвать их от исполнения штормового протокола?
- Пока не стоит. Сообщите ополченцам и всем Смотрителям на улицах, что они должны занять оборонительные позиции, как только все убежища будут закрыты. Мы должны обороняться, Муво.
Взглянув на обоих гвардейцев, он прочистил горло.
- Ввиду сложившейся ситуации, могу я получить оружие, молодой человек?
Гвардеец моргнул.
- Я…сир?
- Этого пистолета достаточно, спасибо.
- Вы знаете, как из него стрелять, сир?
Архрегент выдавил улыбку.
- Разумеется, знаю. А теперь, Муво, я хочу чтобы ты… Муво?
Помощник поднял трясущуюся руку и указал на что-то над плечом архрегента. Все, кто был в помещении, обернулись и увидели сквозь пелену дыма огромный хищный силуэт. Купол был достаточно прочным, чтобы поглотить все звуки, но янтарные вспышки десантно-штурмового корабля отбрасывали множественные блики на бронированное стекло. Люди видели, как окутанный туманом птицеподобный призрак поднялся над куполом. Пламя омывало купол, растекаясь подобно жидкости по его поверхности и создавая красивое зрелище для наблюдающих снизу.
Архрегент видел, как открылась пасть транспорта, опустилась рампа, и две фигуры упали в воздух. Вспышка золота в руках одной из них нацелилась вниз и купол, и от точки соприкосновения по поверхности купола разбежались уродливые трещины.
Когда сапоги обоих фигур ударились о поверхность купола, его поверхность пошла трещинами, и он рассыпался ураганом битого стекла. Бритвенно-острые бриллианты дождем посыпались в центр комнаты под хриплый рев двигателей десантного корабля, более не заглушаемый прозрачным барьером.
Преодолев двадцать метров в свободном падении, обе фигуры приземлились на палубу, и от их удара по комнате пробежала дрожь. С минуту они стояли на коленях, согнувшись и опустив головы, в образовавшемся от их приземления кратере. Осколки стекла стучали по их броне, создавая странную музыку.
Они встали. Один держал в руках несоразмерный цепной меч, другой - золотой клинок. Они двигались непринужденно, с хищной грацией вышагивая по палубе. От каждого соприкосновения керамитовых сапог железное покрытие пола резонировало. Оба гвардейца архрегента открыли огонь. Мгновенно воины вскинули свое оружие. Первый умер, когда золотое лезвие вонзилось в его грудь, и он свалился на пол грудой подергивающейся плоти. Второй - когда цепной меч раскроил его лицо и торс, кромсая плоть ожившими зубьями. Ошметки еще теплого мяса и горячей крови покрыли архрегента и его помощника с ног до головы. Ни один из них не шелохнулся.
Архрегент сглотнул, глядя на приближающиеся закованные в броню фигуры.
- Зачем? Зачем вы пришли сюда?
- Неверный вопрос, - улыбнулся Ксарл.
- И мы не дадим вам ответов, - добавил Талос.
Архрегент поднял одолженный пистолет и навел дуло на цель. Воины приближались. Позади него помощник Муво сплел пальцы, надеясь таким образом унять дрожь.
- Император защитит, - произнес архрегент.
- Если бы он защищал, - ответил Талос, - он бы никогда не отправил вас на эту планету.
Ксарл замялся.
- Брат, - обратился он по воксу, не обращая внимания на старика с пистолетом. - У меня сигнал с орбиты. Что-то не так.
Талос повернулся к другому Повелителю Ночи.
- Я тоже это слышал. Септим, приведи "Очерненного" к восточному краю шпиля. Мы должны вернуться в космос сейчас же.
- Принято, повелитель. - Прозвучал искаженный помехами ответ. Мгновение спустя десантно-штурмовой корабль уже висел над краем купола с опущенной рампой, похожий на изогнутый орлиный клюв.
- Император защитит, - снова прошептал архрегент, дрожа как осиновый лист.
Талос повернулся спиной к смертному.
- Кажется, в редких случаях он действительно защищает.
Оба Повелителя ночи очистили свои мечи от остатков плоти и, выхватив на бегу болтеры, открыли огонь по бронированному стеклу. Закованные в броню фигуры бросились на разрушенный барьер и скрылись из виду. Архрегент немигающим взглядом наблюдал, как их силуэты исчезают в темной утробе десантно-штурмового корабля.
- Император защищает, - произнес он в третий раз, пораженный тем, что это была самая настоящая правда.
Талос обхватил голову руками. Перекатывающаяся пульсирующая боль давила на глаза изнутри черепа. Вокруг него Первый Коготь приводил оружие в боеготовность, держась за поручни, пока "Очерненный" продолжал свой полет в небеса.
- Это судно Имперского флота? - спросил Сайрион.
- Сообщают, что это корабль Адептус Астартес. - Ксарл держал руку со стороны своего шлема, будто это могло помочь ему лучше слышать. - Вокс-отчеты просто захватывающие, если не сказать больше. "Эхо" несет потери.
- Мы превосходим многие из их крейсеров, - Меркуциан стоял на коленях, занятый переборкой своего тяжелого болтера, не глядя на остальных.
- Мы превосходим их, когда они не врываются в систему и не втыкают нам в спину нож из идеально устроенной засады,- подметил Сайрион.
Талос набрал в грудь воздуха, чтобы заговорить, но не произнес ни слова. Он закрыл глаза, ощущая слезы и надеясь, что на этот раз это будет не кровь. Он понимал, что это кровь, но вера в обратное не давала гневу вырваться наружу.
- Сыны Тринадцатого легиона, - проговорил он, - в броне из алого и бронзы.
- Что он говорит?
- Я…. - начал было Талос, но так и не договорил предложение до конца. Меч первым упал на палубу. Пророк упал на колени мгновением позже. Жаждущая его сознания тьма из-за глаз возвращалась ревущей приливной волной.
- Опять? - рассердился Ксарл. - Что, во имя преисподней, с ним происходит?
- У меня свои подозрения, - ответил Вариель, склоняясь рядом поверженным воином. - Нам нужно доставить его в апотекарион.
- Нам нужно защищать этот проклятый корабль, если мы доберемся до него первыми, - возразил Сайрион.
- Я слышу сирены, - сказал Талос и провалился в зияющую пасть небытия.
VI
Атака
Он проснулся, смеясь, вспомнив Малхариона. Глубокий грохочущий бас мудреца войны болью отдавался в его голове, когда более года назад дредноут пробудился со словами: "Я слышал болтерную стрельбу".
Он тоже услышал болтерную стрельбу. Эту барабанную дробь было нельзя не узнать: тяжелый, прерывистый треск обращенных друг против друга болтеров. Характерный глухой стук падающих на пол пустых гильз и гулкое эхо взрывов, когда заряды попадали по стенам и броне, сливались в знакомую какофонию.
Пророк заставил себя встать на ноги и хлопнул рукой по шлему, приказав ретинальному дисплею сменить настройки. Он окинул взглядом окружавшую его обстановку - тесный пассажирский отсек своего собственного "Громового ястреба".
- Пятьдесят три минуты, господин, - сообщил Септим, кратко докладывая, как долго его хозяин пробыл без сознания. Талос обернулся, чтобы взглянуть на своего слугу, одетого "как обычно": в поношенную летную куртку и с висящими на бедрах пистолетами.
- Расскажи мне все, - приказал воин. Септим уже развешивал его оружие, одно за другим. Человек поднимал каждое из них обеими руками.
- Мне известно немногое. Все когти были отозваны, прежде чем началась короткая битва в пустоте. Враги взяли нас на абордаж. Я не знаю, опущены ли все еще наши щиты, но вражеский крейсер не ведет по нам огонь, пока у нас на борту находятся его люди. По приказу лорда Сайриона мы прибыли в главный ангар. Он хотел быть ближе к мостику, чтобы защищать его.
- Кто взял нас на абордаж?
- Имперские космодесантники. Больше я ничего не знаю. Вы видели их во сне?
- Не помню, что мне снилось. Только боль. Оставайся здесь, - приказал Талос. - Благодарю тебя, что присмотрел за мной.
- К вашим услугам, господин.
Пророк сошел по рампе в ангар. Молчаливые сервиторы и дроны-черепа смотрели на него в ожидании приказа.
- Талос? - обратился по воксу один из его братьев.
- Это Талос смеялся? - прозвучал другой голос.
- Отступить! - это был Люкориф. Определенно, это был Люкориф, Талос узнал его по низкому скрипучему голосу. - Отступаем ко второму атриуму.
- Держать позиции! - Сайрион? Да… Сайрион. По воксу было сложно определить наверняка. - Держать позиции, вы, жрущие падаль ублюдки! Вы оставите нас без поддержки!!
В ответ вокс-сеть отозвалась хором переругивающихся голосов.
- Это Талос смеялся?
- Это Ксан Курус из Второго Когтя…
- Где этот проклятый апотекарий?
- Четвертый Коготь - Первому, нам немедленно нужен Вариель.
- Отступаем из третьего коридора. Повторяю, мы потеряли коридор терциус.
- Кто там смеялся?
- Талос? Это ты?
Пророк сделал тяжелый вдох; его гортань, казалось, не использовалась так долго, что атрофировалась.
- Я проснулся. Первый коготь, доложить обстановку. Всем когтям - доложить.
Ответа он не получил. Вокс разразился новым залпом болтерного огня.
Шатаясь, Талос покинул небольшой ангар, некрепко держа оружие в руках, все еще подергивавшихся от болевых спазмов. Он пошел на звук стрельбы, и ему пришлось проделать путь в пятьсот метров по извилистым коридорам, прежде чем он оказался у ближайшего к нему источника звука. Шатаясь, он забрел в эпицентр пальбы и в его голову тут же угодил снаряд, на мгновение ослепив его. Попавший в шлем разрывной болт срикошетил об угол, но его силы удара было достаточно, чтобы хрупкая электроника сбоила в течении нескольких раздражающих секунд. Изображение вернулось, но перед глазами стояла подернутая помехами красная пелена и мигающие руны.
- Пригнись, - приказал голос. Над ним стоял Меркуциан. Его руки тряслись от отдачи тяжелого болтера. Оружие болтерного типа давало не очень мощные дульные вспышки, и все же зажигание каждого реактивного снаряда озаряло полночно-синие доспехи Меркуциана янтарными бликами.
- Говорит Меркуциан из Первого Когтя, - доложил он, - Кровоточащие Глаза нарушили строй. Мы отрезаны от главного атриума. Запрашиваем незамедлительное подкрепление.
- Вы сами по себе, Первый коготь. Удачной охоты, - протрещал голос в ответ.