В далёкой колонии взбунтовалась самая крупная на планете тюрьма. Положение критическое. Армии в колонии нет. Полиция мала, да она и не может справиться с бунтом. Но на деле бунт заключённых оборачивается прелюдией к ещё более крупному бунту.
Колония справилась с заключёнными, но, ни много, ни мало, провозгласила собственную независимость. Однако мстительная метрополия просто так не отпустит маленькую, но очень гордую колонию. Впереди война, схватка с противником гораздо более развитым экономически и технически. Однако на стороне бунтовщиков родная планета с её негостеприимным климатом и огромным количеством туннелей, которые заменят бунтовщикам леса и джунгли.
Авторский сайт: "Библиотека реалистичного фантаста".
Содержание:
I-ая часть. "Подавление". 1
II-ая часть. "Бунт". 30
Об авторе. 30
Где купить. 30
I-ая часть. "Подавление".
Глава 1. "Ссора с женой".
Тихий, приятный вечер. На землю опустились сумерки, а на небе высыпали яркие звёзды. Дневной зной давно спал. Воздух прохладен и свеж.
Белая авто с открытым верхом легко поднялась на очередной пологий холм. С плоской вершины жилой пояс Пингао – Дохлес на протянутую вдоль берега океана широкую полосу огней. Цепочки фонарей освещают пустые улицы, фасады ухоженных домов и низкие живые изгороди.
Кассен Откен убрал ногу с педали газа, машина тут же сбавила ход. На миг возникло желание остановиться, выйти из машины и последний раз полюбоваться жилым поясом, где довелось прожить последние пятнадцать лет. Самые счастливые пятнадцать лет в его жизни. Как знать: может ему больше не суждено вернуться сюда, прогуляться по берегу океана и выпить кружку великолепного пива в кабачке старого Сома. Но легковая машина, двигаясь по инерции, спустилась с холма. Цепочки уличный фонарей скрылись за стеной тропического леса.
Хорошо знакомая дорога привела к дому. Кажется, будто двухэтажный домик с просторной лужайкой и аккуратно постриженными кустами давно пуст и никто не ждёт позднего путника. В широких окнах темнота. Ни скрипа, ни шороха. Не горит даже лампочка на крыльце у входа. Но на самом деле его ждут.
Автоматика узнала хозяина и гостеприимно подняла ворота. Откен аккуратно загнал машину в гараж. Ворота, шелестя складными створками, опустились на землю. В гараже стало темно.
Вот он и дома. Но… Совершенно не хочется выбираться из машины и подниматься наверх. Четыре дня специально задерживался на работе, находил ненужные дела, всё тянул и тянул кота за хвост, но… Рано или поздно она всё равно узнает. Так пусть лучше от него, нежели от какого-нибудь случайного болвана. Откен тяжело вздохнул и поднялся из кресла. Рука привычно захлопнула дверцу.
Можно включит свет. Всего одна стандартная фраза и в гараже, в коридоре и в комнатах зажгутся десятки ламп, но зачем. Он и так великолепно ориентируется в собственном доме. Едва касаясь пальцами стен, Откен прошёл в гостиную.
- Добрый вечер, дорогой, – раздался в темноте ласковый голос супруги.
- Здравствуй, дорогая, - тихо ответил Откен.
В полумраке гостиной угадывается широкий диван и глубокое кресло с толстыми подлокотниками. Через открытое окно доносится шум прибоя. В воздухе витает приятный запах океана и едва уловимых аромат женских духов.
- Зажги свечи, - попросила Тана.
На низеньком столике возле дивана пальцы нашарили зажигалку. Откен зажёг витые свечи. Маленькие огоньки высветили сидящую в глубоком кресле Тану. Боже! Как же она хороша! Коротенькое платье с глубоким вырезом обтягивает стройную фигуру. Сквозь тонкую ткань просвечивает нижнее бельё. Откен невольно улыбнулся. Частичная нагота – самое убойное сочетание. Заводит и возбуждает сильней полной обнажённости или вычурности дорого платья. Минимум косметики, простое полупрозрачное платьице, Тана великолепна.
- Открой вино, – Тана улыбнулась.
Супруга очень любит устраивать романтические вечера при свечах. Лёгкий ужин, немного свежих фруктов, пара ломтиков ветчины и бутылочка вина, обязательно дорогое, с восхитительным букетом вкуса и запаха. Ещё днём, когда Тана попросила отвезти дочку к тёще, он сразу догадался, что ждет его по возвращению. Печально, Откен присел на диван, любимая женщина даже не догадывается, что таким образом сама подтолкнула его к очень и очень неприятному разговору. Тянуть дальше смысла нет, когда ещё подвернется столь удобный случай.
Серая пыль тонкой плёночкой блестит на тёмных боках бутылки. Откен протянул руку. Наверняка оно пролежало не один десяток лет в погребе магазина элитных вин. Серая пыль очень выразительно подчёркивает благородство дорогого напитка. Залитая сургучом пробка на удивление легко выскочила из узкого горлышка. Густой, насыщенный аромат хорошо выдержанного вина поплыл по гостиной. Откен налил полный бокал вина.
- Может теперь расскажешь, что тебя мучает последние четыре дня? – ненавязчиво поинтересовалась супруга.
В голосе Таны чувствуется неподдельная забота и нежность. От неё невозможно что-либо скрыть. Она чудесная женщина и великолепная мать.
- Это… Это хорошо, что Рума у бабушки… - неуверенно протянул Откен.
Вроде, столь долго готовился к этому разговору, заготовил целую кучу фраз, но, как обычно бывает, нужные слова в раз вылетели из головы.
– Дело, в общем, в том… Ну, как бы это, по точней… Меня повысили, - Откен отвернулся.
После окончания Шондорского юридического университета Откен сразу же устроился на работу в тюрьму Антал. За двадцать лет прошёл путь от простого надзирателя до помощника начальника тюрьмы по вопросам безопасности или зама по безопасности.
- Так это же хорошо! – Тана подвинула ближе пустой бокал.
Откен тут же наполнил второй бокал до краёв. От волнения и растерянности совершенно забыл налить супруге.
- Неужели этого старого пня Обола наконец-то выперли на пенсию?
- Нет, меня переводят в другую тюрьму.
От скрытого вранья, от бесполезной попытки избежать неизбежного, першит в горле. Откен пригубил вино, но тут же поставил бокал обратно на стол.
- Ну… - Тана призадумалась. – Придётся переезжать на новое место, дом, школа для Румы, но от перемены мест ещё никто не умирал. И как же называется твоя новая тюрьма?
Откен чуть не прикусил губу. Вот он – первый вопрос.
- Официально Глот. Но зеки зовут ее Глотка.
Двумя судорожными глотками Откен осушил бокал до дна и тут же снова наполнил его до самых краёв.
- Э-э-э… И где она находится? – спросила Тана.
Второй, самый главный вопрос. Откен выглянул в распахнутое окно. В темноте, за светлой полосой песчаного пляжа, мерцает океан. Зелёные волны лениво отражаются свет Итаги, повелительницы ночи. Сейчас бы выброситься из окна! Чтоб не мучиться! Только, Откен тяжело вздохнул, бесполезно: второй этаж, внизу мягкий песок. Максимально возможный ущерб – отбитые ноги и ушибленная гордость.
- На Свалке, - Откен с трудом выдавил из себя пару слов.
- На какой свалке? – удивилась Тана.
Неужели столь убийственное название ничего ей не говорит? Но нет, Тана выпрямилась в кресле. На лице от напряжения выступили скулы. Догадалась.
Во всей Федерации Мирема только одна единственная Свалка пишется с большой буквы. Пусть его не найти в официальных документах, но оно часто мелькает в бульварных изданиях и слетает с языка бойких журналистов.
Тана в упор посмотрела на Откена.
- Откажись! – потребовала супруга.
- Не могу, - Откен виновато развёл руками. – Отказ начисто разрушит мою карьеру. Мне даже шлагбаум на въезде стеречь не доверят, не то, что в прежней должности оставят.
- Черт с ней, с карьерой! Поработаешь продавцом, грузчиком, дворником. Переучишься, получишь новую специальность и начнёшь заново. Проживём как-нибудь.
- Это уже не важно, - вяло возразил Откен. – Я подписал все документы.
Полный стакан выскользнул из её рук. Тана передвинулась на край кресла и громко скомандовала:
- Свет включить!
Домашний компьютер тут же зажёг в гостиной большую люстру. Аура романтического свидания при свечах с треском рассыпалась на мелкие кусочки.
Откен посмотрел на супругу. Боже! Как же она хороша! Даже когда в её глазах пылает гнев.
- На сколько контракт?
- Стандартный – двадцать лет.
Глаза Таны вытянулись в узкие щёлочки, а на щеках выступил румянец.
- Я с тобой – не полечу! – ледяным тоном, как отрезала, заявила супруга. – Рума останется со смой!
Великий Создатель. Откен уставился в пустой бокал. Ну где же гром и молния, цунами или хотя бы землетрясение?! Именно такой реакции обожаемой супруги он больше всего ждал и боялся. Прятал глаза, тянул резину, но… Шило всё равно высунуло острое жало из пустого мешка и ткнуло в самое больное место. Откен вылил в бокал остатки вина. Последняя капля на миг задержалась на горлышке, но тут же обречённо упала в бокал.
- Когда улетаешь? – спросила Тана.
- Через две с половиной недели.
- Отлично. Как раз успеем развестись.
- Послушай, - Откен так и не донёс бокал до губ. – Мы не родили второго ребёнка. Если ты выступишь инициатором развода, то потеряешь право на воспроизводство.
- Ну и что! – с вызовом ответила Тана. – Одна – не останусь. А тебе твоё будет как собаке пятая нога! Можешь завести хоть целый гарем и клепать по отпрыску каждый день!
Как же она права. В груди вспыхнул и тут же погас маленький огонёк злости.
Мирем давно и плотно заселён. Каждый житель метрополии может родить одного и только одного ребёнка. Право на воспроизводство нельзя ни продать, ни передать по наследству, ни проиграть в карты. Его можно только реализовать. Обычная практика: при заключении брака супруги обязуются родить двоих детей, чтобы не один, а два раза воспроизвести себя.
Тана поднялась из глубоко кресла и демонстративно одёрнула платье. Боже! Как же она прекрасна! В тридцать восемь она сохранила великолепную фигуру первой красавицы в классе. В своё время пришлось не мало постараться, и даже свернуть пару носов, прежде чем Тана приняла предложение выйти за него замуж.
- Я пошла спать. – на миг Тана остановилась возле спальни. - Одна! Диван в твоём полном распоряжении.
Дверь с грохотом захлопнулась за её спиной.
Вот так, Откен залпом осушил бокал с вином, походя, пятнадцать лет счастливой семейной жизни коту под хвост. Отныне и навсегда дорога в супружескую спальню для него заказана. Тана вынесла самое суровое наказание – отлучила от тела. Даже на последок.
Откен попытался вытряхнуть из пустой бутылки хотя бы капельку вина. Облом. Откен с треском поставил бутылку на стол.
Какое горькое облегчение, когда самое страшное осталось позади. Конечно, знал: так оно и будет. Со всеми так. Без исключения. Но всё равно до последнего надеялся на чудо. Прошли те времена, когда жёны следовали за мужьями в ссылку в глухомань. Как хорошо, что Рума, шестилетняя дочь, не видела, как раз и навсегда разошлись её родители.
Да и зачем ей отправляться за ним в ссылку? Откен вновь взял пустую бутылку, но тут же поставил её на место. Такая женщина, как Тана, не останется одна даже с ребёнком на руках и без права на воспроизводство. Зачем ей ждать двадцать лет? Да пропади оно все пропадом!
Откен, прямо в ботинках, бухнулся на диван и уставился в потолок. В одиночку прикончил бутылку отлично вина, но алкоголь не принёс желанного облечения.
- Свет выключить!
Гостиная вновь погрузилась в темноту. Откен закрыл глаза. Пусть дорогое вино не принесло облегчения, зато оказалось отличным снотворным. Быстро, не замечая ничего вокруг, Откен уснул. Лишь забытые на столе свечи прогорели до самого рассвета. Но под утро, выбросив на прощанье тонкую струйку дыма, погасли и они.
Глава 2. "Транспортник".
Грузовой транспортный корабль с безликим номером 419 приближается к планете Дайзен 2. Вообще-то у космического грузовика есть имя – "Метрополия". Оно даже выведено большими буквами на кольце жилого модуля. Но по всем официальным документам Министерства колоний транспортник проходит под всё тем же безликим номером 419. Чиновникам министерства абсолютно наплевать, что нарисовано на внешней обшивке подведомственных транспортников. Хоть название "Метрополия", хоть самое пошлое граффити из самой дешёвой пивной Пасмы, столицы Федерации Мирема.
В рубке управления чистота и порядок. Тихая музыка работающих приборов успокаивает нервы. Не нужно вертеть головой и пялиться на многочисленные датчики, индикаторы и показатели. Если, не дай бог, что пойдёт не так, то бортовой компьютер сам обратит внимание капитана лёгкой трелью. Только в особо тяжёлом случае, при попадании крупного метеорита или аварии главного реактора, противно взвоет сирена. А пока Анк Шустов, капитан "Метрополии", с комфортом сидит в широком кресле и читает очередной детектив из серии "Мир криминала" о похождениях частного сыщика со смешной фамилией Тонингон.
На большом обзорном экране планета Дайзен 2 растёт прямо на глазах. Унылый мир тёмных оттенков красного. Дурной климат, переломанный рельеф и насыщенная углекислотой атмосфера. Маленькая колония с населением около двух миллионов человек затерялась среди гор и пересохших озёр. Самый настоящий ад для преступников. Третью сотню лет метрополия исправно сливает на Дайзен 2 отбросы законопослушного общества. Как печально выразился витус Пилаг, первый губернатор колонии: "Дайзен 2 превратился в свалку человеческих душ". Сам того не желая, он дал колонии второе гораздо более известное имя – Свалка.
Но Шустова совершенно не волнуют условия жизни на Свалке. Ему посчастливилось родиться на Миреме. Работа межзвёздного перевозчика оплачивается очень даже хорошо. Настолько хорошо, что можно потерпеть зловещий вид красной планеты по ту сторону обзорного экрана. Другое дело, когда он выработает стаж и уйдёт на заслуженных отдых, то обязательно поселится в 19 световых годах от Свалки в тихом уголке старичка Мирема. Лучше всего там, где много простора, зелени, а красный песок всего лишь устилает садовые дорожки.
Маленький ридер удобно держать в руке и легким нажатием пальца переворачивать страницы. На дежурстве всё равно делать нечего, вот и остаётся читать, читать и ещё раз читать. Не даром экипажи космических кораблей слывут самыми начитанными. Но чем закончится очередное гениальное расследование утуса Тонингона так и не удалось узнать.
Прямоугольный часы над обзорным экраном показали 16 часов. Тут же запищал зуммер вызова. Диспетчер "Снежинки", большой орбитальной станции на орбите Свалки, очень хочет поговорить. Анк с большим сожалением оторвал взгляд от ридера.
- Связь разрешаю, - произнес Анк.
Бурным потоком, словно сломив плотину, в рубку управления ворвался знакомый немного хрипловатый голос:
- А-а-а! Так это ты?! Старый хрен! Я тут, понимаешь, заступил на дежурство, а "Снежинка" докладывает: какая-то хрень летит в нашу сторону!
Анк улыбнулся и уже без сожалению отложил ридер в сторону. На Ансуда, болтливого диспетчера "Снежинки", грех обижаться. Их своеобразная дружба длится больше десяти лет, буквально с самого первого рейса на Свалку. Что может быть приятней, чем сменить обстановку и разнообразить круг одних и тех же лиц старым и неуёмным на солёные шутки другом.
- Я те дам хрень! – шутливо пригрозил Анк. – Если ты до сих пор не понял, к твоему орбитальному корыту приближается самый лучший транспортник Федерации Мирема, с самым гордым названием "Метрополия"!
- А-а-а! Вспомнил! – динамик выплеснул порцию задорного смеха. - Ты – тот самый капитан, которому по большой и очень глупой ошибке выдали капитанский патент! Я прав?
- Да, это я, - спокойно, не поддаваясь на провокацию, ответил Анк.
- И неужели красавица Арсика до сих пор пускает тебя в свою койку? – поинтересовался Ансуд.
- Да куда она денется! – с вызовом ответил Анк. – Как только "Метрополия" отчаливает от старика Мирема, она моя и только моя! И мне плевать, что в Наймоне её ждет какой-то там муж.
Путь от Мирема до Свалки не близкий. Ни один параграф полётного устава не в силах отметить сексуальные потребности. От через чур долгого воздержания крыша съезжает не только у мужчин, но и у женщин. Чтобы не пачкать кровь химией, транспортники комплектуют смешанными экипажами. Но и это ещё не всё. Чтобы не создавать проблем на личной почве, мужчины и женщины официально заключают так называемый космический брак. Иначе говоря – кто с кем спит и кто кому не имеет права отказать.
Иногда космические браки перерастают в официальные, заключаемые под торжественную музыку и слёзы радости матерей. Но не всегда. Гораздо чаще мужчины предпочитают оставлять на Миреме официальную жену, а длительные межзвёздные путешествия проводить с женой космической. Обратная ситуация, когда отважная покорительница космоса делит постель с космическим мужем, а дома её ждёт законный супруг, встречается гораздо реже. И тем более смешной и нелепой выглядит случай, когда космическая жена холостого капитана "Метрополии" официально замужем за другим.
- Везёт тебе безбожно, - со вздохом заметил Ансуд. – Любит она тебя, что ли?
- Любит. Любит. Ещё как любит. Каждую неделю по три раза, – заверил Анк.
- Тогда, чем на этот раз нас порадуют твои бездонные трюмы?
- Ну… как обычно, Ансуд, как обычно: десять контейнеров с первосортным свежим мясом. Во! Пальчики оближешь, – пообещал Анк.
- Ну-у-у… - разочарованно протянул Ансуд. – У нас этим добром вся Глотка забита, под саму глотку! – скаламбурил диспетчер.
- Э-э-э, не-е-е… Не спеши… – улыбнулся Анк. – Я же сказал – первый сорт.
Анк выждал эффектную паузу и выпалил на одном дыхании:
- Да я вам нового Погонщика везу!
- Да ну! Быть не может!? – ахнул Ансуд.
Весть о новом начальнике Глотки настолько заинтриговала Ансуда, что он включил видеопоток. На переднем экране, заслонив унылую Свалку, появился болтливый диспетчер.
За прошедший год Ансуд совершенно не изменился: как был, так и остался вечным подростком с гривой пышных волос, наскоро прилизанных расчёской. Куртка диспетчера всё так же расстёгнута не по уставу, мятый ворот рубашки всё так же выглядывает наружу.
- Точно новый? – недоверчиво переспросил Ансуд.
- Точняк! – заверил Анк. – Клянусь самым дорогим, что у меня есть – попкой Арсики. Да не видать мне её в горизонтальном положении!
- Кто такой? Как зовут? Какой из себя? Пофигист, пьяница? Как… - диспетчер "Снежинки" выплеснул море вопросов.
- Э-э-э! Притормози! – Анк поднял правую руку. – Всё, что мне известно, так это его имя – Кассен Откен. И то, что перед отправкой к вам его с треском выгнала жена.
- Ну, этим нас не удивишь. Других к нам и не отправляют, - Ансуд едва не подавился смехом. – Ты вот что: как пристыкуетесь, давай в бар заглянем. Такое дело, понимаешь, обмыть надо.
- Что именно обмыть? – спросил Анк. – Прибытие "Метрополии" или нового Погонщика?
- И то и другое достойно быть помянуто кружкой доброго пива, – объяснил Ансуд. – За "Метрополию" платишь ты, а за нового Погонщика, так быть, заплачу я. Идет?