Она сунула каждой женщине в руку по золотой монете. Слезы стали иссякать: для полунищих крестьян это были огромные деньги.
- Хоть могилку покажите, - всхлипнула одна из матерей.
- Нельзя. Госпожа запретила. - Мольфарка махнула рукой. - Ступайте с богом.
Крестьяне ушли, зато по деревням поползли новые слухи, один другого страшнее. Да и как людям было не говорить, если вскоре после исчезновения трех служанок госпожа выздоровела, стала краше и моложе прежнего?
- Как она так умудрилась? - удивлялась Пирошка. - Ведь не девочка уж.
- Как-как… выпила из девок кровь и жизнь и снова молодая стала, - отвечала Агнешка.
Больше ни смертей, ни исчезновений в замке не случалось. Постепенно люди успокоились, однако судачить не перестали.
А в конце месяца случилось то, чего с нетерпением ждала Эржебета. Рано утром графиня проснулась от цоканья конских копыт по камню, зычных мужских криков и грубого смеха. Счастье затопило душу, когда она узнала голос Ференца.
Накинув шаль прямо на рубаху, подбежала к окну. Он уже соскочил с коня, рассматривал повозку, с которой что-то выгружали. Видно, трофеи боевые. Вокруг гарцевали гайдуки.
Сердце рвалось к любимому - едва птицею не выпархивало из груди. Побежала бы, не чуя ног, кинулась на шею, прижалась бы…
Не стала. Негоже графине простоволосой бегать, подобно деревенской девке. Хлопнула в ладоши:
- Одеваться! Причесываться! Стол собирать!
Прославленного в боях супруга положено встречать при полном параде, за богато накрытым столом. Только вот Ференц не желал признавать правил. Смеющимся голосом кричал:
- Эржебета! Выгляни на миг, душа моя!
Она не выдержала, снова побежала к окну, хихикая, как девчонка. За нею спешила служанка, придерживая на весу длинные черные пряди, которые расчесывала.
- Смотри, Эржебета, какие подарки я тебе привез за рождение дочери!
Слуги вытаскивали из повозок тяжелые сундуки, ставили под окно, распахивали прямо во дворе. Блестело под утренним солнцем золото, переливалась серебряная и золотая утварь, радовали глаз пушистые меха, дорогие шелка и парча, сверкали драгоценные камни…
- Это все тебе, любимая! - широко раскинув руки, кричал счастливый Ференц.
Эржебета улыбалась, а на глазах выступили слезы. Вернулся. Не нужны ей никакие подарки, лишь бы он всегда возвращался с войны.
- А это, любимая! Смотри! Никогда ты такой штуки не видела!
Возле Ференца стояла странная вещь - будто железный футляр, ростом с человека. Граф распахнул его - Эржебете предстало утыканное острыми шипами, покрытое ржавыми пятнами нутро.
- Что это? - звонко крикнула она.
- Железная дева! Для пытки! Вот ослушается тебя служанка - сунь ее туда и посмотри, что случится! - хохотал граф.
- Это надо ж, чего удумал, кровопийца, - тихо проговорила Агнешка, которая вместе с Пирошкой оказалась во дворе и застала приезд Ференца.
- Ох, Агнеша, да неужто нас еще и этим мучить будут?
- Даже не сомневайся! Видела же ты, как лидерка проклятая трех девок насмерть запытала? И еще скольких теперь запытает…
Один из всадников, сопровождавших Ференца, спешился, неслышно подошел к служанкам, остановился за спиной и теперь внимательно слушал их разговор.
Наконец Агнешка, что-то почуяв, обернулась. Ойкнула, покраснела, побежала прочь. За нею ушла и Пирошка.
Дьёрдь Турзо задумчиво глядел им вслед, пытаясь понять, что из услышанного правда, а что - ложь.
ГЛАВА 7
Владивосток, май 2012 года
Дождь хлестал по лобовухе с такой силой, что дворники еле справлялись. Мы проехали Уссурийск.
Чонг сокрушенно разглядывал дырявый кожаный плащ и что-то насвистывал себе под нос. От одежды на нем остались одни обрывки - это еще по-божески, после такого-то обстрела. Я мысленно собирал воедино всю доступную информацию.
По городу летал гигантский нетопырь, убивал людей, потом убрался в тайгу. У Чжана сидит еще один, а пропало их несколько. Кстати…
- Чонг, ты можешь точно сказать, сколько ваших упырей исчезло?
- Не упырей, а киан-ши, - назидательно произнес китаец. - Проявляй толерантность. Я же не называю людей бурдюками с кровью.
- Ну так сколько?
- Кроме Джанджи и Бэя, пятеро. Но сейчас трудно сказать. Может, и еще были, просто мы не отследили.
Отлично! Допустим, их было всего семь, будем оптимистами. Двое из пропавших уже превратились в зверей, но при этом сохранили зачатки человеческого разума, раз осталась способность говорить. Значит, можно ожидать появления еще как минимум пяти монстров, а то и больше. Надо ускоряться с расследованием, такими темпами от Владивостока мало что останется.
Понять бы, что с ними происходит и где они находятся все это время. Тогда можно будет обезвредить оставшихся.
- Чонг, ваши… киан-ши склонны к отшельничеству? Может, у вас есть что-то типа монастырей для… киан-ши?
Упырь покачал головой:
- Наши любят общество. А монастыри… Говорят, есть где-то тихое местечко, только для избранных. Но там пропавших точно нет, мастер Чжан знал бы. Да и не стали бы они уходить без разрешения главы клана, это нарушение кодекса киан-ши.
Значит, были похищены? Могли, конечно, замыслить какое-нибудь восстание, да уж больно способ странный. Нет, скорее всего, их поймали и где-то удерживали насильно. Морили голодом, пока не озвереют. А потом? Просто выпустили? Зачем?
Ответ напрашивался сам собой. Видимо, мастер Чжан прав, это очень похоже на провокацию. Кто-то хочет столкнуть людей и киан-ши.
Пока я размышлял, Чонг достал планшетник, потыкал в него, и на экране появился мастер Чжан в компании обезьянки.
Чонг что-то быстро проговорил по-китайски.
- Мы будем беседовать на русском, - спокойно сказал глава киан-ши. - У нас нет секретов от Ивана.
Его демонстративное благородство меня ничуть не впечатлило. Политик, мать его.
Чонг вкратце изложил происшедшее.
- Понятно. - Лицо мастера Чжана осталось бесстрастным, обезьяна же недовольно скривилась. - Я пошлю рейнджеров прочесывать тайгу, а еще отправлю вертолеты для поддержки с воздуха.
- Скажите там, пусть не обращают внимания - неподалеку от Климовки трупы на деревьях развешаны. Это я улики прятал.
Мастер Чжан кивнул:
- По поводу тех, кто на вас напал, я подумаю, дам задание службе безопасности. Может быть, накопают что-нибудь. А вот у наших ученых уже есть первые результаты. В крови Джанджи обнаружены ионы серебра, и…
- Ерунда, не может быть, - перебил я. - Серебро убийственно для вампиров, это непреложный закон, исключений быть не может. А уж если ввести его прямо в кровь…
Мартышка недовольно заверещала, возмущенная таким неуважением. Мастер Чжан сделал вид, что не заметил моей грубости.
- Соединение серебра было введено в малой концентрации. Этого недостаточно, чтобы убить, но достаточно, чтобы изменить. Именно присутствием этого вещества в крови Джанджи объясняется его звериный облик. Как охотник, вы, несомненно, знаете, - старик доброжелательно кивнул мне, - что серебро обнажает истинную сущность вампира, лишает способности оборачиваться человеком.
Я задумчиво кивнул.
- Наши ученые считают, что такие инъекции можно делать только в лабораторных условиях, под тщательным наблюдением, с применением сложной и очень дорогой аппаратуры. Мы полагаем, дети нетопыря стали объектами какого-то эксперимента.
- То есть надо искать лабораторию или клинику…
- Мы предпринимаем шаги в этом направлении. Моя служба безопасности отслеживает лаборатории, больницы, исследовательские институты, где были бы возможны такие опыты. Задача осложняется тем, что лаборатория может находиться где угодно, в любой точке мира.
Старик был прав. Что мешает неизвестным экспериментаторам переправлять киан-ши самолетом, скажем, в Эквадор, видоизменять их, а потом возвращать во Владивосток? Только знать бы, зачем…
- Начали мы, конечно, с самого простого, - добавил мастер Чжан. - Пока отслеживаем клиники Владивостока и Приморья. У меня все. Вопросы, пожелания?
Чонг молчал.
- А Джанджи не удалось разговорить? - спросил я.
Мартышка злобно зафыркала, вытянула лапу и показала средний палец.
- Нет, - ответил мастер Чжан. - Все старания оказались бесполезны. Его даже подвергали пыткам и угрожали уничтожением. Но нетопырь молчит.
Старик вежливо распрощался с нами, экран планшетника потух.
Вся эта загадочная упыриная история начинала меня потихоньку доставать. Хотелось есть, в душ и отоспаться.
Мы подъезжали к Радово, и я уже предвкушал долгожданный отдых, когда мне позвонила Маша.
- Иван, тут снова Катынина пришла, - извиняющимся тоном проговорила она. - Сидит целый день, рыдает, отказывается уходить.
Твою ж мать… Душ и сон пришлось отложить. Я развернулся и поехал в город. Чонг ничего не сказал, только понимающе хмыкнул. Но в офис пошел вместе со мной.
Катынина сидела в приемной и всхлипывала. Вокруг валялось множество смятых бумажных платочков. Увидев меня, дама разразилась рыданиями.
- Так целый день, - пожаловалась Маша. - Только пытаюсь ее спровадить или говорю, что ты не приедешь, - начинает плакать. Уже не знаю, что делать. И валерьянкой поила, и ново-пасситом даже. Все бесполезно.
- Мадам! - Чонг подскочил к Катыниной, ногой размел мусор и, изящным жестом откинув дырявые полы плаща, опустился на одно колено. - Мадам! Очарован, потрясен, сражен вашей красотою! Позвольте представиться: Чонган Ли Кунг, ваш покорный слуга. Позвольте ручку…
От удивления дама даже перестала плакать и попыталась спрятать руки за спину. Но Чонг с ловкостью фокусника завладел ее ладонью и принялся нацеловывать:
- Поражен, польщен знакомством, ах, вы великолепны, я в восхищении…
- Это что еще за клоун? - шепотом спросила Маша.
- Так… клоун вот, - неопределенно ответил я. - Ты держись от него подальше, хорошо?
Судя по выражению лица, она и не собиралась приближаться к Чонгу. Тот же потихоньку перешел к вылизыванию смуглой длани Александры Вениаминовны. Женщина с ужасом смотрела на упыря, но зато больше не рыдала.
Пора было взять ситуацию в свои руки. Я молча похлопал Чонга по плечу. Взглянув мне в глаза, упырь все понял и отлип от Катыниной, пробормотав:
- Это жестоко, жестоко…
- Чего вы хотели? - спросил я у дамы. - Кажется, мы уже все обговорили.
- Вы должны мне помочь! - Из глаз Александры Вениаминовны снова хлынули слезы.
- О, дорогая, дорогая, не плачьте! - огорченно воскликнул Чонг. - Готов выпить ваши слезы, и не только…
Теперь я уже похлопал себя по боку, по тому месту, где располагалась кобура с водяным пистолетом.
- Злодейка-судьба в лице моего товарища препятствует нам, - объявил чокнутый упырь. - Я не могу жить с этим! Прощай, любимая…
Он схватил со стола нож для разрезания бумаг и вонзил его себе в грудь. Весьма натурально согнулся, захрипел, пустил из уголка губ кровавую слюну, рухнул бездыханным. Рядом свалилась в обморок Катынина.
Маша побледнела, потом, видя, что я никак не реагирую на происходящее, спросила:
- Это… то, о чем я думаю?
- Да, - с сожалением признал я. И, заметив в ее глазах подозрительный восторг, добавил: - Извини, ничего поделать не могу и тебе не позволю. Распоряжение сверху.
- Вот это да, - изумилась секретарша. - А что…
Она не успела договорить, как Чонг неслышно поднялся на четвереньки и пополз к Катыниной.
- Хватит уже паясничать. - Я слишком устал, чтобы злиться. - Маша, приведи ее в порядок, что ли.
Девушка взяла с подоконника брызгалку, которой поливала цветы, пшикнула на Катынину. Та застонала и открыла глаза. Я подхватил ее, усадил на диван. Чувствуя злость и некоторую ответственность за дурацкую выходку Чонга, процедил:
- Хорошо, рассказывайте.
- А что это было?.. - пробормотала бледная женщина.
- Фокус, просто фокус. Видите ли, мой друг - иллюзионист.
Чонг торжественно поклонился.
- А теперь все же расскажите, в чем дело.
- Мне никто не верит! - заявила Александра Вениаминовна. - Они думают, я сошла с ума! Смотрят как на идиотку!
Она снова расплакалась. Да сколько ж в ней этих слез?
- Если станете дальше реветь, то и я на вас так буду смотреть. Соберитесь с мыслями. Кто Не верит? Во что не верит?
- В то, что за мной следят… - выдохнула Катынина.
В это я как раз был готов поверить. Жена крупного предпринимателя, наверняка наследница. А муж пропал… Странно, что остальные не принимают это всерьез.
- Мужа убили, наверняка убили, - прорыдала женщина. - А теперь и меня готовятся…
- По каким признакам вы определили слежку?
- Ночью кто-то ходит по саду. В окнах мелькают тени. А еще… - Александра Вениаминовна перешла на трагический шепот, - я видела глаза! В окне. Лица не видно, а они… горят!
Это меня тоже не смутило. Охотник на нечисть чего только не насмотрится за свою карьеру. Впрочем, глаза и у людей бывают.
- Вам следует нанять телохранителя. Я дам адрес хорошей фирмы…
- Наняла уже! Кучу наняла, - всхлипнула Катынина. - Они ничего не замечают. Один даже предложил обратиться к психотерапевту. С-скотина! А я им, между прочим, деньги плачу, и немалые…
Я ребят понимал: попробуй сладь с такой истеричкой. Явно ведь паранойя, если видит то, чего профи не видно. Сам уже начал подумывать, не вызвать ли психиатричку, как вдруг…
- А еще вчера кто-то висел на дереве вверх ногами! - взвизгнула женщина.
Мы с Чонгом переглянулись и слаженно зашагали к двери в соседний кабинет.
- Скоро вернусь, а ты пока приведи ее в порядок, - сказал я Маше. - Ну придумай что-нибудь…
В кабинете Чонг снова связался с мастером Чжаном.
- Вы не поручали своим подданным следить за некоей Александрой Вениаминовной Катыниной? - спросил я.
Старик ответил после недолгого раздумья:
- Нет, впервые слышу.
Я поблагодарил и распрощался. Мы посовещались еще минут пятнадцать, потом вернулись в приемную.
В поведении Катыниной произошли разительные перемены. Теперь она весело хихикала, перемежая смех иканием.
- О, мальчики! - Увидев нас, Александра Вениаминовна кокетливо прищурилась. - Поедем ко мне… сауна, бассейн… все дела… За бабки не волнуйтесь, заплачу.
- Что ты с ней сделала? - строго спросил я Машу.
- Успокоила, как могла, - пожала плечами секретарша, вертя в руках пустой стакан.
Я принюхался:
- Так… Мой "Хеннесси". И сколько?
- Да полный налила, - покаялась Маша. - А потом еще половину.
Удивляясь способностям дамы, проглотившей за пятнадцать минут полтора стакана коньяку, я подхватил ее под мышки:
- Поехали, мы согласны.
- О-о, - восхитилась Катынина. - А ты сильный…
- А уж я-то какой сильный, - осклабился Чонг. Выдернув женщину у меня из рук, взвалил ее на плечо, подмигнул: - Идем.
Александра Вениаминовна, вися вниз головой, заливалась радостным смехом. Чонг выскочил из приемной и понесся вниз по лестнице. Пришлось бежать за ним - мало ли, что психу в башку взбредет? Поужинает дамой, а мне потом отвечай.
Но китаец сдержался. Запихнул красотку в машину, и мы поехали в пригород, в дом Катынина. Правда, к тому моменту, как добрались до трехэтажного особняка, Александра Вениаминовна уже дремала. Хорошо хоть адрес успела назвать.
Пришлось растолкать дамочку, чтобы представила нас охране. Пробормотав что-то вроде: "Это мои сладкие мальчики, пропустить и не приставать", - Катынина окончательно отключилась.
Мы занесли ее в дом, свалили на первый попавшийся диван и пошли осматривать сад. Здесь прогуливался вооруженный охранник.
- Где окна спальни хозяйки? - спросил я, предъявляя удостоверение.
- Вон, - тот ткнул пальцем, - на третьем этаже, вторые слева.
- Третий этаж. Глаза видела, - многозначительно произнес Чонг.
Я согласно хмыкнул:
- Где расположимся? Можно вон в тех кустах.
- Давай ты в кустах, а я на дереве, - предложил киан-ши. - В случае чего опять спасу твою шкуру… то есть приму превентивные меры.
- А для чего ты еще нужен? - проворчал я, устраиваясь в пышных зарослях сирени, которые немедленно обдали меня потоком дождевых капель.
Ждать пришлось до полуночи. Ровно в двенадцать, когда охранник, ходивший по периметру, был с другой стороны дома, я услышал шуршание травы под чьими-то ногами.
Вскоре увидел совершенно голого мужика. Он подошел к стене дома, немного постоял и вдруг, как ящерица, ловко пополз вверх. Добравшись до окон Александры Вениаминовны, посмотрел в них минут пять, разочарованно вздохнул и тем же путем спустился. Потом пробежался вдоль деревьев, выбрал подходящее, подпрыгнул и повис вниз головой, в точности как киан-ши.
С другого дерева на него наскочил Чонг. Сбил на землю, словно грушу, навалился сверху. Мужик громко завизжал. Подбежав, я первым делом ткнул ему в шею серебряное распятие. Никакой реакции - обычный человек.
Только совершенно безумный. Я включил фонарь, чтобы рассмотреть его. Блуждающие глаза со странным блеском, расширенные зрачки, кривая улыбка.
- Не узнаешь? - спросил Чонг. - Вспоминай, морда-то известная.
Я пораженно выматерился. Перед нами был бизнесмен Денис Катынин собственной персоной.
Из истории рода Батори
Замок Чахтице, июль 1601 года от Рождества Христова
- Вот ведь говорила тебе: пошли, пока солнце высоко, - одышливо ворчала толстая Агнешка. - Нет, заладила одно: еще ягодку, да еще горсточку… У-у, заноза…
Пирошка виновато молчала. И впрямь, нехорошо вышло: заблудились в лесу. С утра еще отправились по ягоды, их в это лето уродилось видимо-невидимо. Глаза у нее разгорелись, не хотела уходить. А теперь вот заплутали, да так странно - как будто спутал кто. Вон дуб с кривыми корнями, а вон - пень трухлявый светится. На этой поляне они уже были, да сюда же и вернулись.
- А может, нас кто запутал? - словно подслушав ее мысли, протянула Агнешка. Остановилась, прижала руку к груди. - Ой, тяжко мне, ой, сердечко…
Может, и запутал. Триединый ли бог Иштен развлекался, прекрасная ли Мнеллики, правительница лесов, рассердилась на жадность глупой бабы. А может, и страшный демон Ердег водит, уморить хочет…
От этой мысли Пирошке стало не по себе. Темнота показалась угрожающей, за каждым деревом мерещилась нечисть, а свет луны виделся особенно зловещим. Она громко, нарочито бодро сказала:
- Подумаешь, горе! Выберемся.
- Выберемся… Если оборотня не встретим, - стращала Агнешка. Слыхала, что люди говорят? Оборотень здесь в лунные ночи бродит, двоих уже загрыз…
Как будто в ответ на ее слова вдалеке раздалось странное урчание, следом затрещали ветки под чьими-то шагами.
- Что это? - всполошилась Пирошка.
Шаги быстро приближались. Агнешка оглянулась, подхватила корзины, шикнула:
- Сюда иди, в кусты!
Пирошка поспешила за подругой. Они замерли, стараясь даже не дышать, глядя сквозь кружево листьев туда, откуда доносился шум.