- Заткнись! - гавкнул Вандерлинг. - Ты предложишь сдаться, но будешь настаивать, чтоб из этого сделали большое бродвейское шоу. Ты капитулируешь публично, в День Боли, на стадионе. Фрейден должен быть там и принять капитуляцию лично. Тогда, загнав Фрейдена на стадион, мы…
- Понимаю, - тихо сказал Моро, и рожа Брата треснула в тусклой улыбке. - Но даже Животное вроде Фрейдена не может быть настолько тупым. Он не полезет в столь очевидную ловушку.
- Конечно нет, - невозмутимо согласился генерал. - Если только не будет уверен, что его заднице ничего не угрожает. Ты попросишь, в знак добрых намерений, пригнать пару тысяч олухов для Зрелища Пыток. Барт воспользуется случаем и приведет вместо послушных овец две тысячи бойцов с оружием.
- Ты полагаешь, я позволю толпе вооруженных врагов войти на территорию Дворца! - вскричал Моро.
- Расслабься, папа! Номер один - у тебя вполне достаточно Киллеров. Переодень их в гражданку и набей верными псами стадион. В глаза не бросится, а тебе спокойнее… Номер два - ты обыщешь гостей, прежде чем запустить внутрь. Я боевой офицер, вспомни. Я позабочусь, чтобы их оружие было незаряженным. Подумай хорошенько. Шесть-семь тысяч черных гиен против наших мальчиков… В любом случае Барт не сможет протащить винтовки; партизаны возьмут с собой только ножи. Ты боишься пары тысяч Животных с ножами? Барт не упустит случая, он игрок, и сочтет, что неожиданность на его стороне. Ты получишь Фрейдена и две тысячи оборванцев в качестве премии. Это элементарно, как грабли, Моро.
- Да, звучит соблазнительно… - пробормотал Пророк. - Но с какой стати я должен доверять тебе?
- Не просек? Я устрою все так, что тебе не придется мне доверять. Шесть тысяч волкодавов с винтовками и две тысячи партизан с ножами. К тому же я лично буду у тебя под рукой. Чего еще надо?
"Ты сейчас прикидываешь, жирная свинья, принять ли от меня подачку, - злорадствовал Вандерлинг. - Не обольщайся, парень…"
- Трудно доверять врагу, который почему-то вдруг доверился мне, - заметил Моро рассудительно.
- У меня нет выбора, - честно признался генерал. - Я избавлюсь от Фрейдена, или же Фрейден избавится от меня. Кроме того, имеется небольшая страховка… Или ты забыл о моем подарочке?
- Омнидрин! - пронзительно вякнул Моро. Старый вояка заметил, как глазки сидящего напротив него Брата Эндрю жадно вспыхнули. - Действительно, существует еще омнидрин? Я думал, это просто трюк, чтобы…
- Сотни фунтов товара, - отечески улыбнулся Вандерлинг. - Больше, чем ты можешь израсходовать за пять своих жизней. Это моя страховка. Ты не получишь ни унции до тех пор, пока Фрейден не подохнет, а я не окажусь в безопасности за пределами города. Теперь ты знаешь все. Что скажешь? По рукам?
После короткой паузы голос из рации ответил:
- Почему бы нет? Кажется, что ты… подумал обо всем. Мы совершим сделку, и потом… потом, возможно, будем иметь дело друг с другом…
- Прелестно, - чуть ли не пропел генерал. - Мы работаем вместе до Дня Боли. Пошевелись со своей стороны, а я… поработаю со своей. Конец связи.
Не удостоив обалдевшего Брата Эндрю даже словом, Вандерлинг кивнул своим бойцам и быстро двинулся к двери; Гомец и Джонсон тащились за ним, их рожи излучали предельный идиотизм. Вандерлинг закусил нижнюю губу, проходя мимо заваленных ошметками мяса столов, огибая лужи полузасохшей крови. Желудок конвульсивно задергался.
Пройдя чуть вперед по тихой мрачной улочке, генерал не выдержал и разразился громовым хохотом.
- Осел! - ревел он. - Ох, ну что за осел! Крючок, леска и омнидрин!
"Самодовольный кабан, наверное, возомнил, будто всех облапошил, не правда ли? Что за план - якшаться с врагом, пока Барту не наступит конец, потом прихватить меня и стругать потихоньку, чтоб заполучить омнидрин. И назад, к старым порядкам! Вот уж тупой Мешок-с-Салом!"
Неожиданно Вандерлинг почуял, как Тыквы пристально вперились в него и тихо перешептываются, неуверенно теребя снипганы.
- Заткнитесь, мальчики! - бросил генерал, все еще смеясь. - Вы не поняли план? Шесть тысяч Киллеров на стадионе, это неплохо! А теперь прикиньте, сколько останется ублюдков охранять стены Дворца? Гомец, в твоем распоряжении будет вся Народная Армия, чтобы обслужить День Боли по полной программе. Около двадцати тысяч бойцов. Пока большинство Киллеров разевают рты на стадионе, ты штурмуешь главные ворота, скидываешь охрану, врываешься внутрь и…
- Убить те-Киллеры! - проорал Гомец. - Убить те-Братья! Убить Пророка!
- Так оно и будет! - подтвердил Вандерлинг. - Прибереги свои вопли для Дня Боли.
Конечно, оставалась одна маленькая гаденькая заковыка… Пока парни травят Киллеров, в суматохе необходимо позаботиться о Барте. Может, скинуть его Киллерам… Это сведет все концы, и порядок. Барт Фрейден, освободитель Сангрии, пал в последнем сражении. Слезы народа и цветы! Президент мертв - да здравствует Президент!
И оставалось увязать только один свободный конец.
- Пошли, ребята, назад в лагерь, - бросил генерал. - Нужно ввести нашего Бесподобного Вождя в курс дела, верно?
"Закрутилось колесо! - ликовал про себя Вандерлинг. - Славно закрутилось!"
Глава 13
Когда Вандерлинг наконец закончил, София, со смесью недоверия и гнева, покачала головой. Ни тени обычной разухабистой иронии! Лысый вояка, сгорбившись, сидел за столом напротив, напялив на морду нелепую маску удовлетворения и наивности маленького мальчика. Едва София открыла рот, чтобы обрушить на генерала огневой словесный вал, Фрейден послал подруге быстрый, предельно "остужающий" взгляд, потом снова повернулся к Вандерлингу и медленно проговорил:
- Слушаю я тебя, Вильям, и никак не могу врубиться. Не верю собственным ушам! Повтори-ка еще раз, подоходчивее.
- Во что тут врубаться? - пропыхтел Вандерлинг нетерпеливо. - Раз плюнуть! Я накрутил Моро, что собираюсь тебя подставить. Это позволит нам самим провести жирную сволочь. Две тысячи жертв, которые, как предполагается, ты приведешь, будут вооружены. Сечешь?
Фрейден застонал:
- Как конспиратор, Вильям, ты оставляешь желать лучшего. Неужели ты действительно полагаешь, что Моро доверится тебе? В задницу ты, что ли, засунешь винтовки полуголым олухам?
- Ты не понял, старик, - вздохнул Вандерлинг. - Конечно, Моро мне не доверяет. И мы не сможем реально протащить оружие. Но я одурачил Пророка. Он сам поможет нам разыграть партию. Старина Жиртрест запутается в сетях нашего расклада, у него мозги превратятся в кисель, пока он разбирается, кто чью сторону держит и кто на кого работает. Ведь только мы с тобой знаем истинное положение вещей. Правда? - Генерал выпучил глаза, что должно было означать степень глубокого интима. - Моро хочет переодеть своих Киллеров в штатское и посадить на стадионе. Рассчитывает, гад, легко справиться с тобой и с вооруженными ножами Животными. Ему не терпится подцепить меня и пытать, пока я не посажу корабль с омнидрином. У дурня, сам понимаешь, ничего не выйдет! Разумеется, Киллеры покрошат немало парней с ножами, но большинство из них окажется внутри стадиона и поднимется страшная суматоха. Если мы правильно рассчитаем время, то сможем атаковать всеми силами поредевшую охрану Дворца. И тогда - прощай Киллеры, прощай Моро, прощай Братство.
Фрейден обалдело откинулся назад, с трудом удерживая смех. Бойкая интрига Дятла протекает, как штопаный презерватив! "У старого вояки окончательно стерлись извилины? - дивился Барт. - Он сросся со своими Тыквами и держит меня за дешевку? И все же, если дать клоунам типа Моро и Вильяма достаточно веревки, они определенно удавят друг друга… Заваруха не лишена возможностей…"
- И прощай мы! - воскликнул Барт вслух. - Значит, все эти ширли-мырли позволят нам вломиться на стадион целой армией? А миляги-Киллеры будут забавляться зрелищем, как первоклашки на порно-шоу… Что помешает волкодавам перерезать нам глотки?
Челюсть Вандерлинга отвисла.
- Ум… э… - выдавил он.
"Ну-ну, - думал Фрейден. - Значит эта часть плана, братец, у тебя накрылась. Плешивый придурок так пыжится надуть, что готов сам угодить в очевидную ловушку. Именно это происходит всякий раз, когда человек забывает, на каком шестке сидит. Взгляни, как бегут…"
…три мышки слепые!
- Видимо, слишком далеко ты не заглядывал, - улыбнулся Барт. - Ну, мы попробуем твою недоструганную интрижку довести до ума. Тут все дело в расчете. Нам нужно прикрыть задницу на тот период, когда начнется забава и когда наши парни ворвутся внутрь и возьмут ситуацию под контроль. Пять−десять минут самое большее…
- Да… - пробормотал Вандерлинг, слегка обалдев от потери инициативы. - Так и есть. Но как…
- Даже у Моро хватит серого вещества в котелке понять - я не завалюсь на кровавую тусовку без личной охраны. Сотня человек, или около того, вряд ли покажется Жиртресту большой помехой. Ведь он не в курсе атаки снаружи и поэтому будет чувствовать себя вольготно в окружении своих шакалов. Ну так зачем отказывать мне в сотне телохранителей, которые продлят наши несчастные жизни на лишние десять или пятнадцать минут?
- Точно! - воскликнул генерал. - Возьмем сотню Тыкв. Я хочу сказать, что торчки более-менее управляемы из всех наших олухов, верно?
"Ох, Дятел! - изумился Барт. - У тебя ум столь же глубок, как блюдце с молоком. Тыквы, говоришь?"
За фермершей следом…
- Почему бы и нет? - спокойно отозвался Фрейден.
Которая им хвосты отрубила ножом кривым…
- Тогда беремся за дело, и вперед!
- Если только Моро не упрется рогом из-за телохранителей. - Барт сделал предостерегающий жест. - В любом случае начинай подготовку.
- Точно! - Вандерлинг вскочил и направился к двери. - Да здравствует Свободная Республика, а? - добавил он, ухмыляясь через плечо.
Случалось ли видеть глазам твоим…
- Да здравствует… Президент, - вякнул генерал уже с улицы.
Таких трех мышек слепых?
- Таких трех мышек слепых… - прошептал Барт.
Как только Дятел оказался вне пределов слышимости, София взорвалась:
- Барт, ты не посмеешь! Ты не сможешь…
- О горе горькое и рыбки! - смеясь, прервал ее Фрейден. - Не откажи мне в способности быть немного сообразительнее среднего бабуина, Соф! Конечно, хмырь планирует двойную игру, - или тройную, если придерживаться строгой терминологии. Моро ведь он тоже собирается грохнуть. Значит, мы вдуем его вчетверо!
- Двойная игра… Тройная… четверная! Мать твою так! Ты не понял меня, Бесподобный Вождь. Какого черта происходит в твоем извращенном умишке?
- Давай по порядку распутаем каждый узелок, - беспечно предложил Барт. - Моро и Вильям состряпали план, мечтая грохнуть меня и каким-то образом поделить планету между собой. Классической пример предательства. Ну и конечно, игра номер два - игра Моро - шлепнуть Вильяма с тем же успехом, что и меня, и опять влезть на пальму за бананами. Успеваешь следить?
- Даже старик Дятел, кажется, предвидел это… - отмахнулась София. - Но… О, я понимаю! Врежь-в-Плешь вычислил двойную подставу и рассчитывает надуть Моро, рассказав об этом тебе и устроив нападение на стены Дворца!
- Из тебя, пожалуй, выйдет Маккиавелли, - одобрительно заурчал Фрейден. - До сих пор все было просто, как игра в фантики. Но теперь начинаются тонкости - по крайней мере, Вильям так воображает. Сначала он ведет двойную игру с Моро, держа мою персону на манер приманки, потом уничтожает Киллеров и Братство, затем каким-то образом избавляется от меня. Нашей маленькой охраной должны стать его обдолбанные уркаганы. Врубаешься? Он рассчитывает, что, когда пыль уляжется, все, кроме него, будут мертвы.
- У меня мозги набекрень! - поморщилась София. - Ведь все и случится подобным образом.
Фрейден довольно расплылся в улыбке:
- Ты забываешь о четверной игре, дорогуша! Иногда лучше позволить врагам состряпать заговор, а в последний момент вытащить пару тузов из рукава. Сэкономить умственные усилия. А у меня припрятана пара тузов. Перво-наперво, когда Братьев прихлопнут, я формально останусь в статусе Брата. И смогу использовать Киллеров…
- Ради такого предприятия поставить на кон жизнь? - У Софии задрожала нижняя губа. - Я бы не поставила, если… А, в конце концов, плевать! Это и моя жизнь тоже!..
- Два туза, - напомнил Барт, поднимая два пальца. - Запомни, их два.
- Ну и что же это за вторая стратегическая жемчужина? Карманная водородная бомба? Пуленепробиваемый жилет? Колдовство? Или надежда на милосердие милых мальчиков с волчьими мордами?
Фрейден засмеялся:
- Ничего более экзотического, чем… милосердие. Всего лишь добропорядочные граждане Сада!
Фрейден сидел за столом и переводил взгляд с радиопередатчика на потного, через силу улыбающегося Брата и его четверых охранников. Киллеры ерзали, как на иголках. "Очевидно, Брат Эндрю в курсе событий, - думал Фрейден, - а вот псы его - нет. Не удивительно, что они так подпрыгивают. Ребята очутились в логове врага, да еще услышали сейчас, как их жестяной божок предложил капитулировать!"
- Ну? - нетерпеливо прогудел из радио голос Моро.
- Давай прикинем, правильно ли я все понял, - спокойно проговорил Фрейден в микрофон. - Ты сдаешься при условии, если я позволю тебе и твоим Братьям безопасно покинуть планету и пошлю за необходимыми кораблями? Но перед этим я должен формально принять твою капитуляцию на стадионе в День Боли. Звучит прекрасно! Однако при чем здесь возня с двумя тысячами жертв Зрелища Пыток?
- Мы скрепим договор величайшим Праздником за всю историю Сангрии! - сказал Моро. - Поскольку это последнее зрелище Братства, мы из кожи вон вылезем, но сделаем его грандиозным и незабываемым. Обещаю тебе, что в этот День Боли искусство достигнет своего зенита! Не забывай, что Животные, вне зависимости от… ситуации, ожидают удовольствия от Дня Боли. Это их единственная возможность оказаться по другую сторону Великого Выбора, давать Боль и получать Наслаждение. Если ты планируешь править Сангрией, то не имеет смысла разочаровывать подданных в первый же день правления. Кроме того, подумай о своем собственном удовольствии! Я обещаю тебе представление, подобно которому…
Фрейден с трудом подавил хохот. Моро все повернул шиворот-навыворот! "Предполагается, что мне нужны эти "жертвы", а не ему! Мне следует уговаривать его. Жирной свинье настолько не терпится устроить большую вечеринку с пытками, что он забывает, зачем, собственно, позволил мне привести целую толпу. Ну и кретин!"
- Ладно, Моро, - вздохнул Барт. - Это звучит забавно, ты меня убедил. По рукам. Только одна незначительная деталь - как Президенту Свободной Республики мне, конечно, следует иметь… э… почетную охрану. Четыреста, пятьсот человек, вполне достаточно.
- Что? Об этом не может быть и речи!
- Я что-то не понимаю, Моро, - процедил Барт медленно. - Почему нет? Ведь ты не замышляешь какой-нибудь финт, правда же? В конце концов, тебе не о чем беспокоиться - балаган завертится на твоей территории. Если подвоха не намечается, у тебя нет причин отказывать мне.
- Э… возможно, чисто символически, - поспешил перебить его Пророк. - Я не возражаю против, скажем, пятидесяти человек.
Фрейден озадачился, не в силах решить, кто более предсказуем, Моро или Вандерлинг.
- Полная сотня, или никакой сделки, - бросил он резко. - В конце концов, я Президент Свободной Республики Сангрия. Без скромного почетного караула я буду выглядеть скрягой.
- Хорошо, - проскрежетал Моро неохотно. - Я не уклоняюсь от сделки.
- Весьма разумно, - отозвался Фрейден. - Увидимся на Дне Боли. Конец связи.
Брат Эндрю встал и вывел Киллеров из хижины с видом голодного кота, готового сожрать исключительно тупую канарейку.
"Ну-ну! - думал Фрейден, когда упыри очистили помещение. - Я окружен иудами и убийцами! Каждый намеревается что-то урвать у бедняжки Барта! И древние римляне, бывало, натравливали львов на христиан! Нет, господа! Победа приходит к тому, кто сидит и ждет. Вильям и Моро дорвутся, потворствуя своим мелким страстишкам, в духе гнилых византийских аристократов. Определенно, сэкономив мне массу времени и сил. Все, что я должен сейчас сделать, - произвести одно незначительное перемещение во всей жестянке с червями, и к тому часу, как День Боли закончится, Вандерлинг и Моро, даже не заметив, уплывут в мир иной. А я буду на коне".
Он громко рассмеялся. С такими кто будет нуждаться в друзьях?
Темно-красный сангрианский закат похож на какую-то густую жидкость, омывающую безобразные хибары, загаженные узкие улицы Сада темной венозной кровью, превращая все вокруг в гротескный пейзаж чередующихся винно-красных световых пятен и длинных нависающих черных теней. В тускнеющем красном свете суетливые фигуры прохожих на полупустынных улицах казались крадущимися пугливыми паразитами, исполненными трусливой дьявольской угрозы.
Фрейден поежился, несмотря на вездесущую жару, кинул взгляд по сторонам, на охрану с лучеметами и обругал свое сверхдеятельное воображение.
Но когда он торопливо бежал по закиданным отбросами улицам, мимо лачуг, откуда с затаенной жадностью на него смотрели мерзкие уроды - женщины, с глазами как у лемуров, мужчины с синюшными губами, дети со впалой грудью и раздувшимися от голода животами, - Барт понял, что отмеченная печатью дурного предзнаменования картина - нечто большее, чем просто игра светотени. Сад напоминал огромный гноящийся чирей, созревший для того, чтоб его выдавили. Одно дело слушать скудоумную болтовню тупорылых агентов, а другое - увидеть клоаку собственными глазами. Барт и так целую неделю подпитывал фабрику слухов обещанием некоего Армагеддона в предстоящий День Боли. Однако сплетни подстегнут реальные действия! Чтобы не обгадиться на предстоящем побоище, Барт сам должен явиться под мутные зенки садиан, раскрутить зловещие слухи до состояния полного экстаза и спровоцировать массовый бунт. Надо привести обезумевшую толпу в нужное место и в точно выбранную минуту. Поэтому доходяги обязаны получить известие из первых рук; этого вполне достаточно, чтобы молва разнесла по городу призыв к мятежу.
В мрачной обители голода, отчаяния и резни общаться с толпой можно только в Общественной Кладовой.
Нет, Барт не испытывал страха, пока шел мимо сараев, груд мусора и отбросов, отвратительных куч раздробленных костей, окрашенных в сумерках бледно-красным. Бояться нечего - садиане слишком трусливы и не отважатся напасть на вооруженный отряд. Кроме того, фабрика слухов донесла мистический ореол Президента даже до душного склепа. А поскольку Моро предвкушал получить голову Барта тремя днями позднее, патрули Киллеров тоже не беспокоили.
И все же из темных глубин подсознания неудержимо выползала скользкая змея ужаса. Вездесущая грязь, запах гниения, изредка попадающиеся на улицах люди, рыскающие по Саду, как пожирающие падаль крабы на помойке, повисшее над городом напряжение - такое тяжелое, что его можно попробовать на вкус… И отвратительное средоточие всего театра абсурда - кишки, желудок и анус Сада - Общественная Кладовая.