Но в этот момент до офицера дошла мысль о том, что ругать-то этого пока еще гражданского парня совершенно не из-за чего, ведь это он сам ошибся и чуть ли не признал его за другого офицера. Офицер усилием воли прикрыл рот и плечом, оттолкнув рядовых в сторону, вышел из казармы. Но где-то глубоко внутри души у Темьяна осталось ощущение, что эта случайная встреча еще выйдет ему боком, офицер его хорошо запомнил и ему не простит этого своего секундного конфуза.
Голос Малыша, снова заступившего на пост дневального по роте, теперь слышался отовсюду. Он распинал вернувшихся с полигона бойцов за то, что они на берцах занесли в казарму много грязи. То он кому-то приказывал немедленно отправляться в штаб, а то от избытка переполнявших его чувств распевал популярные мелодии. Темьян решил вернуться в свою комнату и немного отдохнуть. Дверь комнаты на его касание ладонью открылась, но полежать на койке, ему так и не удалось. Как только его спина касалась покрывала койки, а голова подушки, то койку начинало дико трясти. Она прямо-таки вздыбливалась, как необъезженный жеребец, если солдат на эту тряску не обращал внимания и продолжал на ней лежать. Темьян попробовал поработать на терминале и написать пару писем друзьям детства, но и этого ему не удалось сделать. Появившаяся на экране монитора надпись говорила о том, что терминал можно будет подключить к всемирной информационной сети только после десяти часов вечера, когда прозвучит отбой по учебному центру.
Чтобы не скучать и не оставаться в одиночестве, Темьян решил спуститься на первый этаж казармы и потрепаться с Малышом, чтобы быстрее пролетело бы время до возвращения учебной роты с учений.
-3-
Темьян стоял в строю и с нетерпением ожидал той минуты, когда ему предстояло выйти из строя, подойти к столику, на котором лежала библия и, приложив к ней руку, произнести слова воинской присяги. Все это время его глаза не отрывались от столика, установленного под трибуной, с которой командир учебного центра и командир учебного полка принимали торжественное прохождение учебных рот и взводов этого учебного центра. Вокруг столика постоянно колготились офицеры полка, которые отвечали за организацию и проведение церемонии принятия воинской присяги бойцами учебных рот.
Обычно, подобная церемония проводилась всего два раза в год, когда в учебные роты приходило новое пополнение. Тогда присягу приносило одновременно до трехсот солдат. Но на этот раз такая церемония организовывалась и проводилась в третий раз и ради всего одного бойца, рядового учебной роты Темьяна, который в одиночестве принесет присягу.
От одной только мысли, что это из-за него на плацу выстроились почти тысяча его товарищей, которые будут внимательно наблюдать за тем, как он будет произносить слова воинской присяги и целовать боевое знамя, рядового Темьяна сильно лихорадило и так трясло, словно у него был сильнейший озноб. Наблюдая за приготовлениями к торжественной церемонии, Темьян испуганно думал о том, сможет ли он своими трясущимися губами произнести слова присяги, которые сейчас стучали в унисон биению его сердца.
Прошлый месяц для Темьяна пролетел, словно одно мгновение. С утра и до позднего вечера над рядовым Темьяном измывались все капралы и сержанты, которым было не лень проявиться свою власть и заставить этого рядового выполнить то или иное упражнение программы подготовки одиночного бойца. Особенно старался усатый сержант Крил, которого рядовые учебной роты уже успели прозвать "Креветкой". Общей конфигурацией своей фигурой сержант Крил сильно напоминал это морское животное. Креветка невзлюбил Темьяна с первого момента его появления в учебной роте. Он лично ходил на прием к легендарному капитану, командиру учебной роты, которого никто и никогда в глаза не видел. Сержант Креветка сумел командира роты упросить о том, чтобы новобранца и к тому же добровольца, рядового Темьяна, включить в состав первого отделения, первого взвода учебной роты, которым он командовал. Креветка хвастал своим друзьям, что этого замухрышку он вышвырнет из армии одним щелчком пальца.
На общем фоне личного состава этого первого отделения рядовой Темьян выглядел гадким утенком в строю таких прекрасных лебедей, как Бюргер, под два метра восемь сантиметров ростом, Танкетка - два метра один сантиметр или Шомпол, который пальцами руки запросто сгибал старые пятаки. К тому же все эти парни вот уже три недели учились по программе подготовки одиночного бойца и многому уже успели научиться. Они хорошо различали, где находится правая или левая нога, а на плацу маршировали так, что земля сотрясалась. В течение всего этого месяца Темьян в казарму возвращался на полусогнутых и дрожащих от усталости ногах. На автопилоте находил свое спальное место и кулем на него заваливался. Темьян засыпал еще в момент падения на свою койку, когда его голова даже еще не касалась подушки.
Сам факт появление Темьяна в этом первом отделении первого взвода учебной роты было встречено шуточками и хохмачками. Мужики отделения на правах старослужащих попытались молодого салагу погонять по делу и без всякого дела. Но они не на того напали, кулак Темьяна оказался достаточно крепким. По этому случаю ему пришлось срочно вспоминать, как он дрался один против всех в детстве. А драться пришлось очень много и за каждую мелочь, сержанты учебной роту в упор не замечали того, во что молодежь роты, еще и не прослужившая и полугода, пыталась превратить молчаливого драчуна.
Но уже на третий день пребывания рядового Темьяна в армии первое отделение в полном составе собралось на военный совет в туалете второго этажа казармы учебной роты. А до этого Темьяну пришлось несколько раз в качестве жертвы противостоять поучениям всего отделения. Да, и сейчас перед очередным военным советом этот рядовой в умывальнике проточной водой смывал кровь с разбитого лица и фаланг пальцев рук.
Первое отделение единогласным голосованием решило, что они Темьяна больше не будут бить, поучать, что этот рядовой успешно прошел все испытания, полноправным членом коллектива вливается в состав первого отделения. Одним словом, с этого момента рядовой Темьян становился своим в доску парнем. В том случае, если у него возникнут какие-либо осложнения с другими бойцами других подразделений учебной роты, то первое отделение полным составом встанет за него в защиту. В момент принятия этого ответственного решения, лица отдельных бойцов первого отделения освещались некоторыми дополнительными украшениями. У Бюргера был вдребезги разбит нос, а у Танкетки громадный синячище подсвечивал под глазом. Лимпопо вынужден был молчать, так как ему было больно говорить разбитыми в кровь губами, он только кивал головой в знак согласия, когда бойцы отделения высказывали свое мнение по общему решению.
В финале военного совета неожиданно для коллектива первого отделения на ноги поднялся известный всему полку молчун по кличке Тугодум, который до этого момента еще ни разу не произнес, ни единого слова, словно он не умел говорить или был рыбой в воде. Так, вот этот Тугодум неожиданно предложил с этого момента имя "Темьян" считать кликухой этого рядового. Отделение мгновенно оценило глубину мышления Тугодумом и единогласно поддержало его предложение. С той знаменательной ночи весь учебный центр, обращаясь к Темьяну, полагал, что обращается к бойцу не по его имени собственному, а по его солдатской кликухе.
Завоевав уважение и признание своих товарищей по отделению, рядовой Темьян приложил все силы и приобретенные в средней школе знания для того, чтобы своих приятелей догнать по пройденному материалу и военной подготовки. С раннего утра сержант Бенсон дрессировал рядового Темьяна, обучая его владению холодным оружием и умению маршировать.
Для рядового Темьяна стало традицией, рано утром вместе с сержантом пробежаться по прохладной росе на траве вокруг внешнего периметра военной базы. Такие пробежки стали совершаться каждый божий день, принимая во внимание тот факт, что она происходила еще до утренней побудки в учебном центре.
А затем они слегка разминались различными вариантами падений на землю. Было страшно приятно свалиться на землю, то спиной, а то со всего размаха врезаться в нее своей пятой точкой. Особенно приятным падение было, когда ты заваливался на колени, а затем на спине перекатывался по земле. Когда сержант Бенсон уставал ломать и бросать рядового Темьяна на землю или бить его об землю, то он уходил отдыхать в свою комнатушку в казарме. А Темьяну приходилось вставать в общий строй первого отделения и уже вместе с всеми рядовыми учебного центра делать утреннюю физзарядку. В такие моменты рядовой Темьян отдыхал душой и телом, он был вместе со всеми и ничем от других рядовых не отличался.
Но после занятий случалось и такое, когда рядовой Темьян, особенно после первых встреч с сержантом Бенсоном, приходил на завтрак, у него в тот момент так сильно тряслись руки, что он не мог удержать в руках контейнер с завтраком. А после завтрака для рядового Темьяна наступал сплошной мрак, когда ему приходилось с Креветкой на учебном плацу целых два часа. Испытываемые на плацу муки невозможно было даже сравнивать с теми муками, которые грешники испытывали в аду, когда черти их медленно поджаривали на раскаленной сковороде. В результате адовых мучений, ровно через неделю рядовой Темьян научился правильно ставить ногу, отлично тянуться и козырять офицерам и унтер-офицерам.
Каждый день после двух часов проведенных на учебной плацу рядовой Темьян отправлялся на занятия по истории армии и государства к лейтенанту Уордфишу. Вначале Темьян предполагал, что школьные знания помогут ему легко получить зачет у лейтенанта по этому предмету, но крупно ошибался по этому поводу. Прежде всего, лейтенант Уордфиш оказался именно тем офицером, который рядового Темьяна ошибочно принял за командира роты. Из-за этого конфуза лейтенант мгновенно и до смерти невзлюбил этого рядового. Именно по этой причине рядовой Темьян мог бы теперь своими школьными знаниями подтереться в казарменном туалете. Тем более, в этих его знаниях не нуждался лейтенант Уордфиш, который хотел только одного, чтобы рядовые учебной роты могли бы без сучка и запинки отвечать на этот вопрос любого старшего офицера, если у того, разумеется, когда-либо к нему проявится интерес. Принимая во внимание и тот факт, что занятия с рядовым Темьяном велись тет-а-тет, то лейтенант на этих занятиях измывался, как только мог, над этим бойцом учебной роты. В течение целого месяца лейтенант Уордфиш пытался рядового Темьяна превратить в психического дегенерата, но ему этого так и не удалось сделать.
В заключение программы лейтенант Уордфиш так и не поставил рядовому Темьяну, единственному рядовому во всей учебной роте, зачета по своему предмету. Но тот на специально созданной комиссии из трех старших офицеров экзаменаторов сумел-таки доказать, что отлично знает этот предмет. Экзаменационная комиссия хотела, но не могла рядовому Темьяну поставить отличной оценки по этому предмету по тому, что это был зачет, а не экзамен.
В этот момент на трибуне появились два полковника, что стало знаком к открытию церемонии принятия воинской присяги, плац замер по стойке "смирно".
Глава 3
-1-
Сержант Бенсон поднял боевой нож с земли и, молча, протянул его рядовому Темьяну. Он уже в который раз предлагал тому повторить прием ухода от вооруженного ножом противника. Рядовой Темьян, также молча, вытер нос рукавом рубашки и занял позицию, опустив руки вдоль тела, в этот момент нож находился в его правой руке. Сержант злобно усмехнулся в усы и подумал, что, как этих желторотиков не учи рукопашному бою, так неучами они так остаются.
Правда, рядовой Темьян ему понравился еще с первой встречи. Но, когда сержант узнал о том, что этот рядовой с армией подписал пятнадцатилетний контракт, а за свою службу будет получать одни гроши, то ему стало, чуть ли не дурно, он подумал, что у этого парня не все хорошо с головой. К тому же рядовой Темьян был горожанином, а сам сержант Бенсон родился в далекой губернии в семье бедного крестьянина. Обычно горожане и крестьяне между собой даже в армии не особо хорошо ладили. Но, тем не менее, сержант Бенсон решил немного поддержать рядового Темьяна и помочь ему пережить самое трудное время в армии, начало службы.
Так думал сержант Бенсон, осторожно выдвигаясь вперед, чтобы ножом атаковать немного вяловатого рядового Темьяна. А тот, вместо того, чтобы сжаться и подготовиться к удару сержанта, неожиданно шагнул ему навстречу. Свою левую руку рядовой потянул к локтю правой руки сержанта, в которой тот держал нож, словно собирался затем отбить удар ножом своего грозного противника. Сержант Бенсон на это движение противника только злобно ощерился и, сузив глаза в щелки, продолжил движение правой рукой. Именно в этот момент рядовой Темьян внезапно изменился, он ожил, адреналин ударил-таки ему в сердце, его движения стали стремительными и незаметными глазу сержанта.
Схватка произошла и закончилась в сотые доли секунды.
Когда правая рука сержанта Бенсона, все еще продолжала смещать предплечье по направлению заранее задуманного и подготовленного удара ножом, левая рука Темьяна вдруг согнулась в локте и этим полусогнутым локтем с силой, добавленной еще инерцией движением его предплечья, нанесла удар снизу по выпрямленной руке с ножом противника. При этом локоть Темьяна, продолжая движение кверху, забросил руку сержанта за его голову, заставив Бенсона чуть-чуть развернуть тело. Только тогда рядовой Темьян ножом нанес удар в уже ничем не защищенный пах сержанта. Чтобы уйти из-под удара сержант Бенсон инстинктивно согнуться в поясе, стараясь защитить пах своего живота от удара ножом. В этот момент сержант Бенсон, так и не успев вернуть тело в исходную позицию, получил мощнейший удар предплечьем противника в свою нижнюю челюсть.
Получив нокаут, сержант Бенсон мешком свалился к ногам рядового Темьяна, но не потерял при этом сознания. Он лежал и несколько секунд размышлял о том, откуда у этого молодого бойца вдруг оказался этот отлично поставленный удар? Ведь, подобные удары сию минуту не рождаются в голове человека, чтобы тут же его исполнить, нужны долгие и утомительные тренировки.
Рядовой Темьян нагнулся и, протянув руку сержанту, хотел помочь ему подняться на ноги. Секунду поколебавшись, Бенсон все же принял протянутую бойцом руку и одним прыжком вскочил на ноги.
Та площадка, где он тренировал рядового Темьяна, находилась на заднем дворе столовой базы. Здесь практически никогда не бывало посторонних людей, но в эту минуту, как назло, неподалеку пара поваров затаскивала громадный котел через двери на кухню. Сержант Бенсон, увидев этих поваров, мгновенно сообразил, что к вечеру весь учебный центр будет знать о случившемся, на каждом углу будут трепать языками о его поражении в поединке с этим молокососом.
Рядовой Темьян стоял в некотором отдалении от своего инструктора, пальцами правой руки поигрывая рукояткой ножа. Он мог бы рассказать сержанту Бенсону о том, как однажды его отец, вернувшись после очередного рейса к астероидам Теты Льва, принялся учить его, как следует правильно работать с ножом, когда на тебя нападают сразу несколько человек на улице. При этом отец никогда не рассказывал сыну, откуда у него такие боевые навыки владения ножом и такое отличное знание приемов рукопашного боя.
В этот момент сержант Бенсон подошел к рядовому Темьяну и крепко пожал ему руку. Темьян слабо улыбнулся в ответ сержанту, он понял, что у него в армии появился друг, на которого он может положиться в трудную минуту своей жизни.
-2-
Рядовой Малыш считал себя закадычным другом рядового Темьяна. В свободное от учебы время он старался держаться к нему поближе, а язык его в такие встречи не переставал работать. В течение одной только минуты рядовой Маршаллл мог в сжатом виде изложить другу наиболее достоверную информацию о событиях, произошедших в учебном центре за день.
Именно рядовой Малыш первым проинформировал рядового Темьяна о том, что на следующей неделе бойцам учебной роты придется определиться по своими учетно-воинскими специальностями. Они должны решить, кем будут служить в армии Земной Коалиции. Закончилась трехмесячная программа подготовки одиночного бойцы, в ходе которой бойцы учебной роты познакомились с азами военной службы, научили общим приемам поведения бойца в бою и принесли присягу. Наступало время специализации и серьезной воинской подготовки в рамках избранной бойцом воинской специализации.
Рядовой Малыш, делясь с другом информацией, радостно при этом добавлял, что новая программа подготовки будет рассчитана на два месяца и, возможно, будет проходить в этом же учебном центре.
А в заключение своего информационного обзора рядовой Малыш сообщил о сногсшибательной новости. По его словам, в следующую субботу или в воскресение, командование учебного центра бойцам учебной роты, успешно прошедшим курс одиночного бойца, даст увольнительные в город на целые сутки. У всех парней это станет первой армейской увольнительной в жизни.
Рядовой Темьян сидел рядом с рядовым Малышом на лавке, скрытой от глаз офицеров и унтер-офицеров густым кустарником, разросшимся за зданием казармы учебной роты. Греясь под солнышком, он вполуха вслушивался в слова своего друга, особо не вникая в их смысл. Темьян размышлял о том, как быстро пролетели два месяца учебы и его пребывания в армии. Даже и за такой короткий срок он по учебе и по военной подготовке сумел-таки догнать своих сослуживцев по учебной роте. Вместе с ними он сдал все зачеты, положенные по программе подготовки одиночного бойца, а главное, он принял воинскую присягу.
Из кустов выскочили и мимо лавки проходили сослуживцы и приятели по первому отделению, рядовые Лимпопо и Шевроле. Они на мгновение задержались, чтобы пожать руки приятелям. Рядовой Лимпопо поинтересовался у рядового Маршаллла последними новостями. Малыш чуть-чуть не захлебнулся словами от охватившего его дикого восторга, начав рассказывать о новостях. Оказывается, и он востребован и он нужен другим парням своего отделения, ведь и они интересуются подобранными им новостями. Малыш начал перечислять и рассказывать о происшествиях, произошедших за день в учебном центре. Ему доставляло огромное удовольствие то обстоятельство, что в небольшом мире учебного центра имеются ценители и его таланта, - собирать, сортировать и распространять информацию.
Рядового Шевроле очень заинтересовала информация о предстоящем увольнительной и посещении города. Он тут же принялся что-то нашептывать на ухо своему приятелю рядовому Лимпопо. Тот лишь досадливо поежился и сказал, что увольнительных надо еще дождаться, может быть, командование не всех рядовых отпустит в город Когда получишь увольнительную, тогда можно будет подумать о том, чем сутки будешь заниматься в городе. Тогда в распорядок дня можно включить все то, чего душа не пожелает. Так переговариваясь между собой, оба приятеля поднялись с лавки и отправились заниматься своими делами.