Обычно такое официальное обращение к дочери действовало безотказно. Нюська с ходу понимала, что шутки кончились, и покорно делала то, что от неё требовалось. Но в этот раз всё пошло не так. То ли девочка действительно устала, то ли болезнь заставила её настаивать на своём, но Нюська, вместо того чтобы замолчать, решительно дёрнула мать за руку, громко заявив:
- Я не могу больше идти. У меня ножки болят. Я устала, я есть хочу.
Понимая, что это не просто капризы и девочка действительно устала, Настя остановилась и, присев на корточки, заглянула дочери в глаза.
- Нюся, я понесу тебя. Сколько смогу. Но останавливаться нам нельзя. Мы должны найти какое-нибудь жильё, иначе придётся ночевать прямо на дороге, под дождём. И нам нельзя связываться с посторонними людьми. Это может быть опасно. Так что, когда отдохнёшь, снова пойдёшь пешком. Нам даже вернуться некуда, солнышко, - добавила она, ласково целуя дочку в нос.
Вздохнув, Нюська посмотрела на неё своими огромными серыми глазищами и, помолчав, кивнула:
- Ладно, мам. Я потерплю.
Вздохнув в ответ, Настя кивнула и, взяв девочку на руки, пошла дальше. В данной ситуации требовать от неё большего было глупо. Ребёнок и так старательно делал всё, что мог, и не её вина, что они остались без крова. Сосредоточившись на дороге, Настя не заметила, как из придорожных кустов вылезли два мужика и не долго думая направились к ней. Только едва не наткнувшись на заступивших ей дорогу мужиков, Настя остановилась и испуганно вздрогнула.
- Куда шлёпаем, красивая? - спросил жилистый, обросший щетиной индивид, окидывая Настю оценивающим взглядом.
- А вам какое дело? - огрызнулась Настя, бросая быстрые взгляды вокруг.
- А так, ради спортивного интереса спрашиваю. Что в сумке? - жёстко спросил мужик, щёлкая выкидным ножом.
- Вещи детские, документы, - быстро ответила Настя, делая шаг назад.
- Давай сюда, сам посмотрю, - не поверил ей бандит, протягивая руку и нетерпеливо шевеля пальцами.
Сообразив, что убежать с ребёнком на руках не получится, Настя покорно перебросила ему сумку, крепче прижимая к себе дочку. Заглянув в сумку, мужик принялся небрежно выбрасывать вещи прямо на мокрый асфальт, старательно проверяя каждый карман. Добравшись до пакетов с едой, мужик весело хмыкнул и, кивнув напарнику, принялся перебрасывать продукты в подставленный мешок.
- Оставьте хоть что-то для ребёнка, - не удержалась Настя, со злостью глядя на бандитов.
- Сиськой покормишь, - хохотнул в ответ мужик с ножом, продолжая опустошать сумку.
- Сволочи, - выдохнула Настя, оглядываясь назад в надежде увидеть хоть кого-то, кого можно попросить о помощи.
Но как назло, трасса была всё так же пуста. Даже беженцы словно специально куда-то подевались. Судорожно оглядываясь, женщина пыталась найти выход из положения. Бежать или драться с ребёнком на руках она не могла. Здоровые мужики справятся с ней моментально. Тем временем бандиты закончили потрошить её сумку и, небрежно отбросив её в сторону, развернулись к женщине. Сообразив, что дело неладно и просто так они не отцепятся, Настя настороженно попыталась отступить назад, но мужик, державший мешок, резким движением выхватил у неё Нюську и, удерживая девочку под мышкой, прошипел:
- Сволочи, говоришь. Ошибочка вышла. Мы ещё хуже.
- Что вам надо? - всхлипнула Настя, инстинктивно дёрнувшись к ребёнку.
В ту же секунду в горло ей упёрлось лезвие ножа, и левая рука оказалась завёрнутой за спину.
- Раздевайся, красавица. Веселиться пора, - ответил бандит, ещё крепче прижимая лезвие ножа к её шее.
Только теперь до Насти дошло, чего именно они хотят. Понимая, что любое неосторожное движение может стоить ей жизни, женщина медленно кивнула и, взяв себя в руки, тихо ответила:
- Пожалуйста, не при ребёнке. Я всё сделаю, что вы скажете, но только по одному и не при ней.
- Ты мне ещё условия ставить будешь, шалава? - зарычал мужик, выкручивая ей руку ещё сильнее.
- Вас же двое, чего вы боитесь? - моментально нашлась Настя, пытаясь сыграть на их гордости.
- Ладно, пошли. Посмотрим, из чего ты сделана, - прошипел бандит, подталкивая её к ближайшим кустам.
- Нож убери, мне же раздеться надо, - ответила Настя, судорожно ища выход из положения.
- Штаны снимешь, и хватит, - фыркнул мужик, не отпуская её руки.
- Так ведь чтобы снять их, мне обе руки нужны, - продолжала настаивать женщина.
- Хватит вякать. Раздевайся, - зарычал бандит, потеряв терпение и с силой толкая её в спину.
Едва удержавшись на ногах, Настя покорно принялась расстёгивать плащ и рубашку, внимательно следя, куда он уберёт нож. Увидев её обнажённую грудь, мужик судорожно сглотнул и, быстро сунув нож в карман брезентовой куртки, шагнул вперёд, на ходу расстёгивая камуфляжные штаны.
- Джинсы снимай, чего тянешь, - прохрипел он, бестолково дёргая собственный ремень.
- Погоди, куда торопиться, - тихо промурлыкала Настя, пытаясь придать собственному голосу игривые нотки.
Искусно маскируя собственный страх за маской сексуальности, Настя пыталась сделать всё, чтобы усыпить бдительность бандита. Шагнув к нему, она ласково погладила небритую щёку бандита и, не останавливаясь, повела ладонями ещё ниже, по груди и животу. Мозолистые, грубые лапы бандита до боли сжали её грудь, но женщина даже не дрогнула, продолжая ласкать его руками. В тот момент, когда глаза мужика непроизвольно закрылись, она чуть повернулась и, осторожно нащупав карман, достала из него нож.
- Снимай штаны, - прохрипел бандит, продолжая мять ей грудь.
- Ага, сейчас, - рыкнула в ответ Настя и, изо всех сил сжав рукоять ножа, всадила его в горло бандиту.
Захрипев, мужик растерянно покосился на неё и начал медленно оседать на землю, схватившись за глотку двумя руками. Меж судорожно сжатых пальцев толчками выплёскивалась алая кровь, пачкая голую грудь насильника. Отступив в сторону, Настя повернулась к дороге и, собрав в кулак последние остатки смелости, закричала:
- Эй ты, там! На дороге! Твоему другу плохо!
- Чего?! - послышалось в ответ, и кусты затрещали, раздвигаемые быстро шагающим бандитом. - Какого хрена? Чего с ним? - спросил он, увидев осевшего на колени подельника.
- А я откуда знаю? - пожала плечами Настя, даже не делая попытки прикрыться. - Всё нормально было, а когда до дела дошло, он захрипел и оседать начал. Может, с сердцем чего?
- Какое на хрен сердце?! - зарычал в ответ мужик, подходя к упавшему ничком приятелю. - Что с тобой, Михась? - спросил он, наклоняясь нему.
В этот момент Настя ударила. Перехватив нож обратным хватом, она со всей силы всадила его в согнутую спину. Странно хрюкнув, бандит медленно выпрямился и, обернувшись, просипел:
- Да я же тебя, сука тупая…
Что именно он собирался с ней сделать, Настя так и не узнала. Не выдержав напряжения, она испустила дикий вопль и с силой толкнула бандита в грудь. Запнувшись о приятеля, тот рухнул на спину и, застонав, замер. Быстро запахнувшись, Настя бросилась на дорогу, где бандит оставил Нюську и мешок с награбленным добром. Испуганная Нюська смотрела на бегущую к ней мать огромными от слёз глазами, шмыгая носом и тихонько поскуливая, словно потерявшийся щенок.
Подхватив дочку на руки, Настя прижала её к себе и, с трудом справившись с голосом, прошептала:
- Всё, солнышко, всё. Они ушли и больше не придут. Не бойся.
- Я за тебя испугалась, - всхлипнула в ответ Нюська.
Поперхнувшись, Настя растерянно покосилась на дочь и, не удержавшись, вдруг захохотала. Это была настоящая истерика, справиться с которой женщина просто не могла. Переживший стресс организм разряжался самым доступным и привычным способом. Досмеявшись до икоты, Настя крепко поцеловала дочь в щёку и, поставив её на асфальт, принялась собирать разбросанные вещи. Теперь ко всем прочим трудностям прибавилась ещё одна. Нужно было срочно искать место, где можно было бы высушить всё выброшенное из сумки.
От сырой одежды могли испортиться продукты. Вспомнив про бандитский мешок, Настя застегнула сумку и, оглядевшись, спустилась к кустам, где его бросил второй бандит. С натугой вытащив мешок на дорогу, она с интересом заглянула вовнутрь, недоумённо хмыкнув, задумалась. Мешок оказался полон банками разных консервов. В их ситуации это было просто здорово, но как утащить одновременно тяжеленный мешок, сумку с вещами и самое главное - ребёнка?
После минутного размышления Настя решила уносить всё. В конце концов, Нюська вполне может и пешочком топать. Приняв решение, женщина повернулась к дочери, не выпуская из рук мешка, сказала:
- Значит так, Нюта. Тебе придётся идти пешком. Бросать такое количество хороших продуктов мы просто не можем.
- Почему? - тут же задала Нюська свой любимый вопрос.
- Что почему? - на всякий случай уточнила Настя.
Хорошо зная своё чадо, она вполне обоснованно предполагала, что, начав отвечать не на тот вопрос, может нарваться на долгую дискуссию.
- Почему мы не можем бросить продукты? - спросила Нюська.
- Потому что в дороге нам нужно что-то кушать. И я не знаю, как долго нам придётся идти. А ещё потому что у нас почти нет денег. Запомни Нюта, мы беженцы. И как видишь, посторонние люди для нас стали очень опасными. Пойми наконец, нас могут убить.
- А что такое беженцы? - моментально последовал вопрос.
Вздохнув, Настя набралась терпения и, завязывая мешок, принялась отвечать, надеясь таким образом отвлечь ребёнка от собственной усталости. Настя хотела, чтобы девочка, увлёкшись разговором, перестала думать о том, что уже устала, и забыла про испуг. Закинув на плечи багаж, женщина медленно направилась дальше по дороге, то и дело, оглядываясь на ребёнка. Старый, покосившийся сарай они нашли уже в сумерках.
Дождь продолжал лить без перерыва, и Настя, отчаявшись найти нормальное жильё для ночлега, решила остаться на ночь в сарае. По крайней мере, в нём было чуть суше, чем на улице. Выбрав угол, над которым крыша ещё не протекала, она собрала клочки прелой соломы, несколько старых разбитых ящиков и, кое-как сложив поленницу, принялась разводить костёр. Вместо спичек Настя впопыхах схватила на кухне любимую газовую зажигалку, которой пользовалась, чтобы включить газ.
И вот теперь, поднеся её пламя к пучку соломы, она мысленно молилась, чтобы сырая солома загорелась. Слабый язычок огня пробежал по соломинкам, костерок задымился, и вскоре доски ящиков весело затрещали. Облегчённо переведя дух, Настя кухонным ножом вскрыла пару банок консервов и, накормив дочь, принялась сушить вещи. Увлёкшись, она не заметила, как неугомонная Нюська уснула, свернувшись калачиком и подложив под щёку ладошки.
Увидев, что любимое чадо спит, Настя осторожно накрыла её высушенной курткой и, улыбнувшись, вернулась к прерванному занятию. Только мысли женщины всё время возвращались к событиям минувшего дня. Вспомнив, как нож с жутким хрустом пробил горло бандита, Настя всхлипнула и, метнувшись в угол, принялась самозабвенно блевать. Вывалив весь ужин, она кое-как умылась дождевой водой и, переведя дух, вернулась к костру.
До сегодняшнего дня ей не приходилось убивать. Ни разу. Даже животное. И вдруг сразу двоих. Это было очень тяжело пережить, но пережить это было нужно. Если не ради себя, то ради собственной дочери. Взяв себя в руки, Настя досушила вещи и, аккуратно уложив их в сумку, устроилась поудобнее. Нужно было хоть немного поспать. Утром им предстояло продолжить путь в неизвестность. Она и сама не знала, куда идёт, но в их ситуации это было не важно. Главное, поближе к цивилизации и нормальным людям.
Утро не отличалось от вечера погодой. Всё тот же уже осточертевший дождь продолжал лить как из ведра. Сытая и выспавшаяся Нюська, едва продрав глаза, первым делом потребовала завтрак. Не ожидая от дочери такой прыти, Настя растерялась. Обычно накормить маленькую капризулю было большой проблемой, а тут вдруг такой подарок.
Скормив ребёнку полбанки овощных консервов, найденных в бандитском мешке, Настя моментально прикончила остатки и, старательно затоптав остатки костра, принялась грузиться. Сумка и неподъёмный мешок с консервами заставили её охнуть и страдальчески скривиться.
Отвыкшие от физических нагрузок мышцы ныли и возмущались таким зверским с собой отношением. Усилием воли заставив себя выпрямиться, Настя поправила вещи, пытаясь распределить груз поудобнее, и вздохнув, решительно шагнула к выходу.
Заинтересованно наблюдавшая за её камланием Нюська покорно вышла следом за ней и, подняв к небу заспанную мордашку, вздохнула, явно кому-то подражая:
- И когда только эта дрянь кончится?
- Ты это про что, подруга? - излишне бодро поинтересовалась Настя.
- Про дождь. Надоел хуже горькой редьки, - на полном серьёзе выдала Нюська, испуская очередной вздох.
- Ты где таких выражений нахваталась, малявка? - деланно возмутилась Настя.
- В садике твоём, - не осталась в долгу дочь.
- Не моём, а твоём. Что-то я не помню, чтобы там кто-то так говорил, - проворчала в ответ Настя.
Ответ не удивил её. Самой следовало догадаться, что подобные высказывания девочка могла услышать только в одном месте. Но и поощрять такое отношение к серьёзному учреждению тоже не стоило.
- В твоём, мне он не нужен, - решительно огрызнулась Нюська. - Нянька наша так говорила.
- Нянечка, а не нянька, и перестань злиться, когда разговариваешь с матерью, - менторским тоном поправила её Настя.
- Грымза она, а не нянечка, - решительно заявила Нюська. - И вообще я про эту тюрьму разговаривать не хочу.
- Анна, ты где этого набралась? - ахнула женщина.
- А всё там же. В садике твоём, - ехидно пропела маленькая вредина, специально с силой опуская ногу в лужу.
- Выпороть тебя, что ли? - растерянно протянула Настя, одновременно пытаясь на ходу стряхнуть воду с джинсов.
- Детей бить нельзя. Это не метод воспитания, а родительский садизм, - раздалось в ответ, и Настя окончательно растерялась.
Ребёнок отходил в садик год и месяц, а отвечает ей так, словно знает больше собственной мамаши. Не найдя, что ответить собственному чаду, Настя на всякий случай сурово сдвинула брови и, собравшись с мыслями, ответила:
- А я тебя бить и не собираюсь. Я тебя просто выпорю.
- Всё равно нельзя, - упрямо насупилась Нюська. - Это жестоко.
- Это кто ж такое сказал? - не удержалась Настя.
- Воспиталка наша, Маринка Фёдоровна, - шмыгнула носом Нюська.
- Ты чего опять носом шмурыгаешь? - насторожилась Настя.
- Болею, забыла, что ли? - огрызнулась девчушка, демонстративно утерев нос рукавом.
За разговором они выбрались на трассу, и только теперь до Насти дошло, почему за весь день по дороге не прошло ни одной машины. Бесконечная серая лента была просто изрыта трещинами и выбоинами. Судя по всему, землетрясение изуродовало не только город. События прошедшего дня отвлекли её от этого обстоятельства, но теперь, немного успокоившись, Настя поняла, что на такой дороге попутку можно ждать до старости. Вздохнув, она задумчиво посмотрела на дочку и, внимательно осмотревшись, сказала:
- Значит так, Нюра. Дальше нам придётся идти всё так же пешком.
- Почему? - тут же задала свой любимый вопрос девочка.
- Потому что по такой дороге машины не ездят, - ответил Настя, чувствуя, как её настроение стремительно сваливается куда-то за отметку чёрная меланхолия.
Ко всему прочему Нюська, судя по всему, и вправду окончательно рассопливилась. Понимая, что лечить ребёнка нужно, но и оставаться в дырявом сарае они не могут, Настя в очередной раз вздохнула и, машинально переставляя ноги, погрузилась в невесёлые раздумья. Перед ней вставало сразу несколько вопросов, требовавших срочного разрешения. Первый: найти подходящее жильё. Пусть временное, но достаточно комфортное для ребёнка. Второй: срочно начать лечение ребёнка, во избежание осложнений с её здоровьем. И третий: понять, что происходит и что делать дальше? Точнее, как дальше жить?
Так и не найдя ответов на свои вопросы, Настя в очередной, неизвестно который по счёту раз вздохнула и, поправив свою поклажу, решительно зашагала дальше. Подозрительно покосившись на неё, Нюська шмыгнула носом и, поддёрнув курточку, припустила следом за матерью. Услышав за спиной звучные шлепки, Настя опомнилась и, сбавив шаг, бросила через плечо:
- Нюра, по лужам не шлёпай. И так простужена.
- А тут другой дороги нету. Везде лужи, - вполне резонно возразила Нюська и, не дожидаясь ответа, поскакала дальше.
- Не беги, устанешь. Нам ещё далеко идти, - попыталась остановить её Настя.
- Как далеко? - тут же развернулась к ней дочка.
- Очень далеко, - вздохнула Настя.
- Очень-очень? - не унималась Нюська.
- Очень-очень. Так что береги силы. И вообще это не прогулка, это бегство, так что старайся держаться поближе ко мне и не щёлкай клювом.
- Я не ворона. У меня не клюв, а рот. И мне просто скучно, - ответила Нюська и, развернувшись, зашлёпала дальше.
Понимая, что спорить и что-то доказывать в данной ситуации глупо, Настя решила промолчать, в глубине души надеясь, что ей скоро надоест скакать по лужам и, успокоившись, девочка пойдёт рядом. Её надежды оправдались, но не так, как ей бы хотелось. Устав скакать, Нюська пристроилась рядом и, ухватившись за рукав куртки, принялась задавать вопросы. Этот словесный поток выматывал Настю не хуже долгого перехода. Но отвечать она была просто вынуждена. Это помогало отвлечь ребёнка от монотонности дороги, серости погоды и её собственной усталости.
Но и сама Настя уставала от этого допроса не меньше, чем от переноски тяжестей. Заметив сквозь пелену дождя силуэты каких-то строений, Настя насторожилась и, коротко приказав Нюське придержать язык, осторожно двинулась в сторону замеченного поселения. Больше всего Настя боялась снова столкнуться с людьми. В памяти сразу всплыла история с ограблением и счастливым избавлением от бандитов, так что к деревне они подошли изрядно напряжёнными. Собравшись с духом, Настя постучала в двери ближайшей избы и, не услышав ответа, толкнула её.
Дверь открылась с душераздирающим скрипом, словно стараясь всем своим существованием проиллюстрировать сцену к фильму ужасов. Окликая хозяев, Настя осторожно просочилась в сени и, не дождавшись ответа, устало присела на лавку у стены. Пристроившись рядом, Нюська задумчиво огляделась и, вздохнув, тихо спросила:
- Мам, а мы тут останемся?
- Пока не знаю, милая, - вздохнула Настя. - Вот вернутся хозяева, там видно будет.
- А кто тут живёт?
- Понятия не имею. Но, судя по сеням, человек он аккуратный.
- А чего мы ждём? Когда хозяева придут?
- Да. В дом мы входить не будем, чтобы не рассердились. Тут посидим. И в дом не лезем, и не под дождём. Даже если прогонят, хоть обсохнем немного.
- А долго нам ещё ждать? - не унималась Нюська.
- Не знаю, милая. Пока хозяин не придёт.
- А если он совсем не придёт?
- Почему это он не придёт? - не поняла Настя.
- А может, он такой же, как мы. Этот самый, бегленец.