"Просто ты взрослеешь, Маугли", - отшутился Сим в их последнюю встречу, но шутка прозвучала печально. Жизнерадостный толстяк расстроился, помянул недобрым словом мироздание и полез в шкаф за коньяком. Вечер они завершили на балконе, распевая дуэтом "Марсельезу" и запуская в небо контрабандные фейерверки до тех пор, пока не прибыл наряд полиции. В общем, все как в старые добрые времена. Но грустный осадок от разговора остался.
Нащупав в темноте дверь, Алиса выбралась на улицу.
У подъезда сбилась в шумную кучку молодежь - обтягивающие футболки со светящимися граффити, мешковатые джинсы, шапочки-презики, совершенно лишние в такой теплый вечер и потому особенно ценные для имиджа. В воздухе висели обрывки круто замешанного на сленге разговора - Алиса даже приблизительно не уловила, о чем идет речь.
Это явное проявление границы, уже отделявшей ее от современных тинейджеров, пришлось в строку невеселых размышлений. Впрочем, граница пока была довольно условная: кто-то из тинов одобрительно присвистнул вслед, кто-то попытался познакомиться. Правда, никто не увязался следом. Ну, да на это сейчас редко кто осмеливается: можно запросто получить разряд тазера, если тебя не правильно поймут. Времена беспокойные, люди нервные.
"Вот парадокс, - размышляла Алиса, шагая ярко освещенным переулком, - вроде меры безопасности с каждым годом все усиливаются и усиливаются, а жизнь при этом становится все опаснее…"
Она настроилась идти в круглосуточный супермаркет на проспекте, но заметила свет в окнах небольшого магазинчика, где обычно покупала продукты. Несмотря на поздний час, на двери висела табличка "Открыто", а за кассой скучал хозяин - пожилой, красиво седеющий армянин Саркис Иванович. При виде девушки он одновременно обрадовался и встревожился:
- Алиса, свет глаз моих, что же ты так поздно? Нехорошо молодой девушке одной ночью ходить.
- Да мне здесь два шага, - беззаботно ответила она. - Сигареты кончились. А вы что так поздно открыты? Я думала, придется до супермаркета идти.
- Э! Сторожа где-то нелегкая носит! Полчаса назад позвонил, говорит, в метро поезд стоит, опоздаю ненадолго. И больше сам не звонит, и его мобильник не отвечает. Продавщицу я отпустил, а сам вот сижу - жду бездельника.
- Ну, раз телефон не отвечает, значит, поезда пошли. Это он в туннеле едет, там же глушилки стоят, - успокоила Алиса и, прихватив решетчатую корзинку, пошла вдоль полок.
Как обычно, при виде ярких упаковок, девушка впала в легкий ступор: готовить она не умела, да и не особо стремилась научиться. Завершая второй круг, Алиса подумала, что походы за продуктами всегда проходят по одному сценарию: сначала она долго бродит вдоль полок, пытаясь сообразить чего же ей, собственно, хочется. А потом покупает какой-нибудь готовый салат в пластиковом контейнере и с пластиковым же вкусом, нарезку соевой колбасы и шоколадку. И можно было бы сэкономить время, сразу загрузив в корзинку стандартный набор и сократив ритуальное кружение по магазину.
Алиса развернулась, пропуская в узком проходе парня с таким же набором "здравствуй, гастрит" в корзинке. Обменявшись понимающими взглядами, они улыбнулись и разошлись. Алиса продолжила свое бессмысленное путешествие вдоль полок, украдкой оглядываясь.
"А он ничего, - мелькнуло в голове, и Алиса тут же переключилась на обычный язвительный тон: - Брутальный экземпляр. Каждое утро зарядка, следит за весом, считает калории, ни капли в рот… Самовлюбленный зануда, короче".
Алиса понимала, что на самом деле означает эта стремительно возведенная защита - незнакомец ей понравился. Вообще, она давно уже не заостряла внимания на внешности. Увлечение атлетически сложенными мачо было благополучно пережито еще в институте, когда последовавшие один за другим три мускулистых красавца оказались пустышками с кучей комплексов. Но все же смотреть на широкие плечи и большие загорелые руки было приятнее, чем на тощие бледные конечности и пивные животики офисных хомячков. К тому же, лицо у парня было, что называется, "с историей": без приторной слащавости секс-символов поп-культуры, умное и жесткое. Но не злое, скорее ироничное. А в остальном - обычный парень. Даже вызывающе обычный. Коротко подстриженные волосы неопределенно-темного цвета. Глаза Алиса не разглядела, но вроде бы тоже темные. В черных джинсах и такой же простой черной футболке без рисунка. Ни татуировок, ни сережек в ушах, кроме крохотной скобки наушника на правом ухе…
Поймав ответный взгляд, Алиса поспешно отвернулась.
В голове закрутилось: "Интересно, он смотрит? Нет… Почему? Не понравилась? Ну и подумаешь… А если сейчас подойдет? А я даже не накрасилась! И голова грязная. Кошмар!"
За этим бессвязным потоком мыслей Алиса не заметила, что в магазине прибыло покупателей. Очнулась она, только услышав резкий каркающий голос:
- А ну руки! Я сказал, руки на прилавок! Жить надоело, старый пердун?
Алиса в осторожно выглянула из-за стеллажа. Прилавок окружили четверо. Один - высокий тощий парень с одутловатым лицом, прикрытым жидкой бородкой и усиками - держал в вытянутых руках пистолет. Огромный, тускло поблескивающий черными боками. Эта вороненая тусклость, дрожащие руки и ломающийся голос парня сразу убедили Алису в том, что пистолет настоящий.
Она ненадолго застыла. Несмотря на богатый жизненный опыт, вот так прямо с молодежной бандой она столкнулась впервые. Придя в себя, Алиса пригнулась за стеллажом с фруктами и вытащила мобильник. Едва попадая дрожащими пальцами по кнопкам, попыталась набрать "Службу спасения", но, как назло телефон отключился - то ли сел аккумулятор, то ли в спешке нажала не ту кнопку. Алиса тихо забормотала, пытаясь вспомнить код - четыре цифры напрочь вылетели из головы. Девушка сжалась, раз за разом набирая комбинации и молясь, чтобы грабители опустошили кассу и убрались. Один из бандитов - невысокий крепыш с обильными татуировками - действительно полез в кассу. Главарь с пистолетом остался рядом. Но еще двое, парень и девушка едва ли старше пятнадцати, с преувеличенно веселым гоготом покатили по рядам тележку, изображая семейную пару.
Завернув в проход, они наткнулись на Алису.
- Вау! - нехорошо обрадовался парень. - Это у нас кто тут?
Он бросил тележку и, разболтано вихляясь всем телом, подошел к дрожащей журналистке. Его подружка смерила Алису презрительным взглядом густо обмазанных тенями глаз и отвернулась, пританцовывая на месте в такт доносившимся сквозь наушники ритмичным повизгиваниям. Парень ухватил Алису за подбородок, заставил поднять голову. Девушку передернуло от волны пивного перегара, смешанного с запахом немытого тела и дешевого дезодоранта. Но еще большее отвращение в ней вызвал собственный страх. В студенческие годы, вращаясь в кругах неформалов и участвуя в стычках с полицией, и позже, уже работая журналистом, она редко испытывала это чувство. Возможно, тогда дистанция между Алисой-номер-один и ее телесным воплощением была еще велика. А сейчас при виде прыщавого подростка она неожиданно почувствовала даже не страх, а какую-то животную панику. Это было унизительно.
- Чё кривишься?
Парень резко взмахнул правой рукой, и Алиса почувствовала у горла что-то холодное и острое.
- Чё, не нравлюсь?
- Пищик, что там у тебя? - крикнул, не оборачиваясь, парень с пистолетом. - Нашел, что ли, кого?
- Да овца какая-то.
- Тащи сюда.
- Погодь. Дай я ее пощупаю…
- Угу. Пощупай. Тебе Галка глаза-то выцарапает, - проворчал копающийся в кассе бандит.
- Выцарапаю, - подтвердила девица, действительно чем-то похожая на встрепанную галку, толкая своего приятеля тележкой. - Кобелина позорный, чё слюни распустил? У тебя и на меня-то одну сил не хватает. Забери у нее цацки с мобилой и двигай.
- Завали хлопальник, ты мне не жена!
Парень демонстративно запустил левую руку под свитер Алисе.
- Стой тихо, а то порежу!
Мысли в голове Алисы исчезли, осталась звенящая пустота, наполненная единственным желанием - спастись. Она никогда не считала себя верующей, не знала никаких молитв и сейчас просила не Бога, а какую-то неопределенную силу: "Помогите мне! Пожалуйста! Если там кто-то есть… Помогите…"
Потом что-то произошло. Алиса так и не поняла, что. Ей показалось, что пространство вокруг нее содрогнулось. Звучавший из наушников девицы попсовый ритм внезапно сменился пронзительным скрипом, словно электрическая пила вгрызалась в металл.
Девица выдернула наушники, скорчилась, сжимая голову руками и матерясь. Пищик закружил возле подруги, размахивая руками.
- Ты чё? Галь, ты чё? Чё случилось-то?
- Больно, больно, - по-детски всхлипнула девица. - Мамочки, больно-то как!
Парень замер на мгновение. Уставился на просачивающиеся из-под ладоней Галки струйки крови. Развернулся к Алисе, залепетал испуганно:
- Это чё? А? Чё делать-то?
В следующее мгновение в воздухе просвистело. Раздался сухой жестяной шлепок, и в лоб Пищика влипла полукилограммовая консервная банка с тушенкой. Мутные выпуклые глаза закатились, парень мягко завалился на бок.
- Эй, Пищик, что у тебя там?
Алиса, все еще находясь в полуоглушенном состоянии, вышла из-за стеллажа. Второй бандит вытаращился на нее, не отводя пистолета от головы Саркиса Ивановича. Татуированный грабитель уже освободил кассу от наличности и теперь орудовал скриппером, выкачивая из кассы коды кредитных карт.
- Тебе чего? - истерично крикнул парень с пистолетом. - Жить надоело? Стой где стоишь! Пищик! Какого хрена баба по залу бродит?
Пространство вновь содрогнулось.
Раздался треск, вопль, и татуированный отлетел от кассы, тряся руками.
- Мать твою!
- Что?
- Током! - выругался татуированный и стал массировать руку. - Касса! Да сильно-то как! Скрип аж полыхнул!
- Ты что, дебил? Ты его в какую розетку воткнул?
- Да все правильно я воткнул!
- Ты даже свой огрызок сроду правильно не втыкал…
Вторая банка оборвала парня с пистолетом, со снайперской точностью впечатавшись в череп чуть выше уха. Саркис Иванович среагировал неожиданно резво для своего возраста: легко шагнул в сторону татуированного и выбросил вперед левую руку. Грабитель хрюкнул, заковылял куда-то, путаясь в ногах, пока не врезался стойку с мягкими игрушками, где и остался лежать под кучей плюшевых мишек. Грохот обвалившейся стойки привел в себя Галку. Девица взвизгнула и опрометью выскочила из магазина.
- Пусть бежит!
Саркис Иванович махнул рукой. Тут же болезненно скривился и осторожно помассировал кисть.
- Ох! Кажется, выбил… Совсем старый стал.
- Ну, это вы зря, - возразил незнакомец, появляясь из-за стеллажей. В левой руке он по-прежнему держал корзинку с продуктами, а правой волок за шиворот бесчувственное тело Пищика. - Без разогрева, да еще и голой рукой - тут кто угодно пальцы выбьет. А удар красивый был. Сразу видно боксера.
- Если бы не ты, дорогой, никакой бокс не помог бы. - Саркис Иванович с чувством пожал руку неожиданному союзнику. - Этот псих ведь в любой момент мог пальнуть.
Парень смутился.
- Да ну… Швырнул пару банок - великое дело. Вы лучше полицию вызовите, а то эти клоуны скоро в себя придут.
- Э-э-э, а что же… - Саркис Иванович посмотрел на камеру за своей спиной, потом бросил короткий взгляд под прилавок. - Вот ведь! А я думаю, что патруль так долго не появляется? А камера-то не работает! Мерзавцы, видать, кабель обрезали. И как ума хватило?
- Я вызову, - пообещала Алиса, включив, наконец, телефон.
К прибытию полиции более-менее пришел в себя только татуированный бандит, но взгляд его все еще не фокусировался, да и стоять на ногах самостоятельно он не мог. Двоих же контуженных банками так и погрузили в подоспевшую "Скорую помощь" в бессознательном состоянии.
Прибывший с нарядом сержант очень хотел забрать всех участников битвы в отделение, чтобы составить подробное описание событий. Незнакомый парень в очередной раз удивил Алису: отозвав в сторону полицейского, он о чем-то с ним долго говорил и убедил-таки отложить дачу показаний до завтра. Сержант повздыхал, но, в конце концов, сдался, взял со всех троих клятвенное обещание прямо с утра быть у следователя, и уехал.
Тут появился запыхавшийся сторож, и Саркис Иванович, даже не потрудившись отчитать нерадивого сотрудника, умчался домой.
- Ну что, по домам? - спросила Алиса. Сейчас они разойдутся в разные стороны и больше никогда…
- А? Да, конечно. Только давай я тебя провожу, на всякий случай.
Весь недолгий путь домой Алиса ломала голову: следует ли ей вежливо пригласить своего провожатого на чашку кофе или не менее вежливо спровадить восвояси еще у двери подъезда? С одной стороны, парень нравился Алисе все сильнее - чего уж себя-то обманывать? Как ни смешно, но незнакомец аккуратно, словно скрипка в футляр, укладывался в те фантастические параметры, что описывают в своих дневниках старшеклассницы, придумывая идеал мужчины. Красивый и, кажется, не глупый. Крепкие мускулы и умение ими пользоваться, способность пойти на риск ради другого человека. Причем не просто броситься в свалку и героически, но тупо погибнуть, а сделать это с умом и победить. Ну, а некоторая застенчивость и самоирония придавали образу черты законченного принца из розовых мечтаний. В этом месте внутренний голос подсказал Алисе, что уж с ее-то жизненным опытом в сказки верить как-то даже неприлично и если на пути встречается такой вот "прынц", надо бежать прочь, пока из него не полезло чудовище, которое умело маскируется.
За этими размышлениями Алиса не только пригласила спутника на кофе, но успела этим кофе его напоить, и лишь потом вспомнила, что собиралась расстаться с ним у подъезда. Давно ей не доводилось с таким удовольствием разговаривать с кем-то. Даже не разговаривать, а болтать - ни о чем и обо всем сразу.
Лишь оставив ненадолго своего спасителя наедине с Бубликом - "Я посмотрю, что с ним. Это очень надежная модель, наверняка какой-то пустяковый сбой…" - и ставя на огонь турку, Алиса сообразила, что даже не знает, как "прынца" зовут.
Имя ей понравилось. Было оно одновременно и не слишком обыденным, и не слишком вычурным. Надежным.
- Данила? Данила-мастер?
Данила поднял на нее удивленный взгляд, потом сообразил, рассмеялся.
- Увы, каменный цветок мне не вырезать - к искусствам неспособен с детства. Но комп твой реанимировал. Нужно было просто кое-что обновить.
Бублик и впрямь ожил, изображение на развернутом мониторе стало чище и сочнее. Алиса засмотрелась на легко порхающие по клавиатуре руки Данилы - казалось, он исполняет музыкальную пьесу.
- Я же говорил, это надежная модель. Правда, устаревшая. Но ты ведь, как я понимаю, на нем не рисуешь?
- Нет, я… пишу.
Алиса почувствовала, что невольно краснеет. С тех пор, как доступ в интернет появился едва ли не в каждом доме, онлайн-сми множились со скоростью бактерий в чашке Петри, так что Алиса даже стала стесняться называть себя журналистом. Правда, сказав "пишу", Алиса тут же сообразила, что причислила себя к еще более многочисленному племени графоманов.
Но Данила только кивнул удовлетворенно.
- Как пишущая машинка он тебе еще сто лет прослужит. А если опять начнет капризничать, позови меня, я его быстро в норму приведу.
- Спасибо, - искренне обрадовалась Алиса. - Я уже боялась, что придется с Бубликом расставаться.
- С Бубликом?
- Ну-у… Ой, я же про кофе забыла! Пошли на кухню.
Нет, парень явно задумал очаровать ее! За все время, пока они разговаривали, не прозвучало ни одной фальшивой ноты, он не позволил себе ничего лишнего и, допив кофе, распрощался хоть и с явным сожалением, но без пошлых намеков.
Запирая дверь, Алиса поймала себя на забавной смеси облегчения и разочарования. Ей нравилось, что Данила оказался таким джентльменом. Но одновременно получалось, что из-за этой его идеальности они никогда больше не увидятся, и никаких последствий - в том числе и приятных - встреча иметь не будет.
Правда, прощаясь, Данила сбросил ей на телефон свою визитку, предложив звонить, если возникнут какие-то проблемы.
- А ты что, специалист по решению проблем? - не удержалась от шпильки Алиса.
Данила усмехнулся.
- Вроде того. Я, конечно, не волшебник…
- Я только учусь, - продолжила за него Алиса.
В прихожей, бросив взгляд на телефон, она сначала испытала недоумение, а потом - резкий ожог обиды - на мгновение ей показалось, что открыт пустой файл. И только поднеся телефон к глазам, она увидела, что по экрану бежит переливающийся тонкий узор. Она щелкнула по нему ногтем, и узор сложился в буквы: "Даниил Горский, охранные системы и информационная безопасность…"
- Пижон.
Алиса закрыла визитку, чувствуя, как губы невольно расплываются в улыбке.