Данила и Виктор послушно вошли, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Крохотная прихожая, и без того не рассчитанная на крупных людей, вдоль стен была плотно уставлена книжными шкафами. Не оставалось ни сантиметра свободного пространства. Из-за стекол поблескивали кожей переплетов разномастные тома. В комнате, как оказалось, книг было еще больше. Кроме книжных шкафов, сплошь закрывавших стены, по центру стояли еще четыре стеллажа, какие можно встретить в старых библиотеках. Свободным оставался небольшой уголок с письменным столом, креслом и узким диваном.
На него старик и указал гостям.
- Присаживайтесь. Надеюсь, вы втроем поместитесь. Другой мебели не держу: увы, места с годами становится все меньше.
Алиса и Виктор послушно уселись. Данила оценил древность мебели и предпочел остаться стоять, прислонившись плечом к стеллажу. Откуда-то появился большой серый кот, доковылял до сидящего в кресле старика и, совсем по-человечески кряхтя, вскарабкался тому на колени. Окинул пришельцев строгим взглядом, задремал.
- Не боитесь вот так пускать незнакомцев? - проворчал Колесников. - У вас же здесь книг на миллион, наверное. А район беспокойный.
Старик усмехнулся.
- Скромно вы оценили мою библиотеку. На миллион я тут с одного только шкафа книг могу набрать. А бояться мне нечего, благодаря твоему отцу, девочка.
Полицейский бросил вопросительный взгляд на Алису. Девушка сказала:
- Мой отец был сид. Это трудно объяснить коротко… В общем, он мог обращаться к силам природы.
- Как те дети в поселке к муравьям?
Алиса улыбнулась.
- Да, похоже. Когда мы подошли к дверям, я сразу почувствовала его присутствие. Можешь называть это магией или как тебе удобнее. В общем, отец замкнул вокруг этой квартиры кольцо сил. Человек, пришедший сюда с дурными намерениями, почувствует раскаяние, страх и непреодолимое желание уйти.
- Он был очень умелый и сильный сид, - подтвердил старик. - Его защита ни разу не была нарушена. Нет, один раз все-таки ее сумели пройти, но это были не обычные люди. Да и мне они зла не собирались причинять.
- Сиды?
- Да. Они приходили сюда. Думали, что я знаю, где скрывается Богдан. Но он, разумеется, не посвящал меня в такие секреты. Мы были друзьями, и он не хотел навредить мне.
- Он не оставлял вам никаких документов?
- Документов? Нет. Это было бы глупо. Он ведь знал, что идущие по его следу враги смогут легко вытащить из моей памяти любую информацию.
Алиса встревожено переглянулась с Данилой. Если отец ничего не сказал даже единственному другу, то след может оборваться прямо здесь. Между тем старик переложил недовольно забурчавшего кота на стол, выбрался из кресла и подошел к одной из полок.
- Тем не менее, он кое-что оставил лично для тебя. Сид, который приходил ко мне, конечно, вытащил из моей головы и эту информацию. Но, видимо, решил, что это обычный сентиментальный жест. Я, в общем, тоже так думаю. Богдан сказал, что когда-нибудь ты захочешь узнать о своем отце больше и придешь ко мне. И тогда я должен передать тебе эту фотографию.
Старик вытащил из шкафа старинный фотоальбом, в какие раньше вкладывали напечатанные на бумаге фотографии. На мгновение задержал взгляд на открывшемся развороте. Вздохнул. Потом быстро перелистал альбом почти в самый конец и, найдя нужный лист, протянул Алисе фото.
Данила не удержался, заглянул через плечо девушки.
Снимок был сделан зимой. На фоне белых, пушистых от снега деревьев стояли трое. Вернее, стояли двое - молодая женщина с красивым, хотя и строгим лицом и мужчина, казавшийся заметно старше жены. Он был высок и худощав, по вороту расстегнутого пальто рассыпались роскошные русые волосы, а глаза даже на фотографии, казалось, светились яркой зеленью. Третьей была девочка лет четырех в зеленом комбинезоне, сидевшая на руках у мужчины.
- Алиса, это же…
Девушка кивнула.
- Так странно смотреть на себя, такую маленькую. Папа, мама. Совершенно не помню того времени. Как отрезало.
- Ну, и что должен значить этот снимок? - спросил Колесников, вставая с дивана и тоже разглядывая фото. - Обычный кадр, семья на прогулке. У меня полный компьютер таких.
- Может, какая-то скрытая информация?
Алиса покачала головой.
- Он совершенно пустой. Стерильный. Ни единого колебания силы. Не понимаю.
- Стерильный? - Виктор прищурился и почесал переносицу. - Поправь меня, если я ошибаюсь. Вы, ну эти, силы - типа магов? Можете оставлять на предметах какую-то невидимую другим информацию?
- Не обязательно. Информацию оставляют все. Не очень подробную и не отчетливую, но какие-то обрывки мыслей и чувств можно уловить. Странно…
- Вот и я об этом, - кивнул полицейский. - Если на предмете нет отпечатков пальцев, это говорит о том, что его протерли. Понимаешь?
- Отец стер все следы, но…
Колесников с многозначительной миной поднял вверх указательный палец.
- Он ведь знал, что за ним охотятся такие же маги… то есть сиды, как он сам? Знал. И о том, что они будут проверять каждый предмет, которого он касался. Исследовать, не подал ли он каким-то скрытым способом знак. А значит, будут изымать все улики и тщательно изучать. И стер все следы, чтоб преследователи сразу поняли: тут ловить нечего. Ему было важно, чтобы снимок попал к тебе.
Алиса повертела кусок картона в руках.
- Наверное, ты прав. Но тут действительно нет ничего, что могло бы помочь. Я не уступаю в силе своему отцу, а значит, почувствовала бы любую подсказку, которую он мог оставить.
Они втроем склонились над снимком. Старый букинист вернулся в кресло и позвал кота, но тот увлеченно исследовал что-то в углу комнаты. Алиса мельком заметила, как зверь прижался к полу, как нервно дергается кончик его хвоста.
- Что там, Оскар? Мышь? - Старик в кресле азартно ударил кулаком по ладони. - Лови же ее! Скорее! Ах, Богдан не подумал об этих мелких паршивцах. От них больше бед, чем от воров.
Алиса рассматривала снимок, пытаясь понять, что хотел сказать отец своим подарком. Но мысли путались. Вместо того, чтобы искать зацепки, она всматривалась в лица родителей, в лицо маленькой девочки - свое и одновременно совсем незнакомое. Никаких воспоминаний. Она так старалась забыть прошлое, что прошлое обиделось и действительно покинуло ее.
- Что ж, - проворчал Данила, - раз сид ничего не может вытянуть из этого снимка, позвольте технарю попытаться.
Он положил снимок на стол, вытащил коммуникатор и включил сканер.
Единственной не занятой книжными полками поверхностью в квартире оказалась стена в ванной комнате. Данила спроецировал на нее скан фотографии и стал подтягивать контрастность изображения, параллельно убирая шумы.
- Нам очень повезло. Снимок был сделан на пленку. Алиса-то, наверное, не помнит их…
- Я помню! - заявил Колесников. - У моего папаши был пленочный фотоаппарат. Да небось, и сейчас где-нибудь на антресолях валяется. Но при мне он уже им не пользовался, купил цифровой. А в чем прикол?
Алиса тоже вопросительно посмотрела на Данилу.
- В то время как раз большинство переходило на цифровые фотоаппараты, но их возможности были еще слабыми. Но тот, кто вас снимал, пользовался пленочной зеркалкой. Из такой фотографии можно вытащить гораздо больше информации. Вот, смотрите.
При увеличении, стало понятно, что сквозь заснеженные деревья виднеется силуэт какого-то здания. Данила еще увеличил изображение, стал в редакторе убирать ветви и дорисовывать стены и окна, опираясь на логику и знание законов архитектуры. Вскоре стало ясно, что за деревьями на снимке скрывалась церковь. Данила закончил рисунок, потер подбородок.
- Так. Надеюсь, этого хватит.
По запросу похожих изображений поисковик выдал чуть меньше полутора тысяч фотографий церквей и других строений, имеющих хоть что-то общее с каракулями Данилы. Но уже в первой сотне попалась церковь, почти в том же ракурсе. Правда, здесь именно церковь была целью фотографа, и ее было хорошо видно сквозь голые осенние ветви. А главное, была привязка к месту.
- Коломенское, - прочитал вслух Колесников. - Церковь Усекновения головы Иоанна Предтечи. Нифига себе название.
- Известное место, - ответил Данила. - Почти в центре Москвы.
- Погоди. - Алиса сжала его локоть, нахмурилась. - Кажется, я что-то вспоминаю. Коломенское. Там много деревьев, да? И старинные дома. Это музей.
Она замолчала, переживая возвращение памяти. Словно капля чернил упала на бумагу и разбегалась, захватывая все большую территорию. Всплывали образы мест и людей, ощущения, отдельные слова.
- Это там! Я почти уверена! Мы были в Коломенском всего один раз, когда и был сделан снимок. Мне так понравился музей, что я долго потом упрашивала опять туда съездить. Все эти деревянные домики, дворец… Но мы больше никогда туда не возвращались. Мне казалось, отец не любит это место. А сейчас пришло в голову: может быть, он уже тогда опасался слежки?
- Это вполне логично! - с воодушевлением воскликнул букинист. - Если вспомнить, какие истории ходят об этом месте… Оскар, ты где? Ты поймал эту дрянь?
- Что за истории? - Колесников попытался вернуть мысли старика к интересующей всех теме. - Это может быть связано с Богданом?
- Нет, что ты, - отмахнулся букинист, озабоченно оглядывая комнату. - Оскар! Куда он делся? Это очень старые истории, очень-очень старые городские мифы. Говорили, что где-то в усадьбе есть подземелье, в котором спрятана библиотека Ивана Грозного. Это один из самых популярных московских мифов. Где ее только не искали! Оскар?
- Нашли?
Старик посмотрел на Колесникова поверх очков.
- Ох, молодежь… Не нашли. В начале прошлого века археолог Стеллецкий - известная фигура среди охотников за библиотекой Грозного - искал ее. Но потом свернул работы. То ли разочаровался, то ли финансирование закончилось. Потом война началась. А в восьмидесятых там вроде какое-то подземелье нашли, но раскапывать не стали.
- Библиотека нас не особо интересует, - задумчиво протянул Данила, - а вот подземелье…
Алиса не дала ему договорить. Она вышла в середину комнаты и замерла прислушиваясь. Что-то происходило вокруг, но она не могла понять, что. Казалось, дом ожил, зашевелился.
Откуда-то сверху раздался протяжный заунывный звук.
- Оскар, вот ты где! Как ты туда забрался?
Кот сжался в пушистый ком на книжном шкафу в углу, и действительно было совершенно непонятно, как он сумел забраться туда. Прижав к голове уши, Оскар таращился на людей шальными глазами и завывал, как сирена химической опасности.
- Оскар, бедненький, перепугался. - Старик повернулся к Колесникову. - Вы мне не поможете? Есть стремянка, но, честно говоря, последнее время я побаиваюсь ею пользоваться. С тех пор, как приступ радикулита скрутил меня на верхней ступеньке. Знаете ли, это было незабываемое впечатление! И больно, и страшно, и смешно…
- Тихо! - прикрикнула Алиса. Смутившись, добавила: - Пожалуйста… Что-то происходит.
Колесников картинно приложил палец к губам, притащил стремянку и полез за котом. Оскар вовсе не обрадовался спасению. Зашипел, грозя растопыренной когтистой лапой. Виктор поспешно отдернул руку.
- Эй! Он дерется!
- Ты что, кота боишься? - поразился Данила.
- Посмотри, какие у него когти, - в голосе Колесникова послышалась обида. - Дайте хоть полотенце какое-нибудь, что ли!
- Сейчас, сейчас, - старик зашаркал в ванную. - Не пойму, что на Оскара нашло…
- Да тише же!
Данила повернулся к девушке.
- Что такое? Ты что-то чувствуешь?
- Не понимаю. Вокруг словно облако какое-то. Чувствую только соседние квартиры.
- Может, это из-за магии твоего отца?
- Не знаю. Мне кажется, здесь опасно оставаться.
Данила оценивающе посмотрел на Алису и кивнул.
- Сейчас Виктор спасательную операцию закончит, и уходим.
Старик уже вернулся с банным полотенцем, и Колесников вновь потянулся к ошалевшему коту. Накинул на животное полотенце, быстро спеленал его, так что наружу осталась торчать только морда с выпученными от страха глазами.
- Уф-ф-ф, ну и зверюга, - выдохнул Виктор с облегчением. - Так что вы начали говорить о мифах?
- Есть еще очень любопытный миф о Голосовом овраге. Там недалеко от церкви есть овраг, а в нем два очень популярных у столичных эзотериков камня - Девий и Гусь. Говорят, в этом овраге иногда пропадают люди…
- Ох! Нет!
Алиса поняла, что за странные ощущения испытывала. Дом и вправду словно шевелился изнутри. Он наполнился нарастающим шуршанием - это постукивали в вентиляции, щелях под полами и в стенах и даже в трубах канализации сотни маленьких лапок с острыми коготками.
Данила, с любопытством слушавший рассказ старика, развернулся на возглас Алисы.
И в тот же момент со всех сторон на людей хлынули крысы. Их было так много, что уже через мгновение пола в комнате не стало видно под серо-бурым ковром. Они казались одним целым, некоей биомассой с сотнями оскаленных пастей и блестящих черных глаз-бусинок.
Люди и крысы застыли, глядя друг на друга.
- Это ты их остановила? - прошептал Колесников, так и сидящий на стремянке со спеленатым котом на руках.
- Я… - простонала Алиса. Ее окружал лес. Огромные деревья нависали, закрывая небо ветвями. Корни, похожие на уродливых узловатых питонов, оплетали тело, не давая дышать, пытались согнуть, сломать. - Нет!
Ей противостояло несколько сидов, и каждый был если не сильнее девушки, то намного опытнее. Она покачнулась, теряя контроль, и крысы стали прыгать.
Алисе никогда не приходилось видеть, как высоко может прыгнуть такой маленький грызун. Серые вытянутые тела легко взлетали на высоту человеческого роста. Они мгновенно облепили старого букиниста и Данилу, начали карабкаться по стремянке к застывшему в ужасе Колесникову.
Девушку грызуны игнорировали. Алиса попыталась вновь захватить контроль, но ничего не вышло. Она вообще перестала чувствовать что-либо вокруг. Способности были при ней, но ее словно закутали в пуховое удушливое одеяло.
Захрипел и рухнул на пол старик, мгновенно скрывшийся под жуткой серой массой. Матерясь, лупил руками по облепившим его грызунам Данила. Он разбрасывал изломанные тушки, но на место каждой погибшей крысы немедленно запрыгивали две-три. Колесников спихивал крыс ногами со ступенек стремянки, не замечая, что к нему по книжным полкам уже текут серые ручейки.
Ее друзья погибали.
Понимание накатило на Алису холодной водой. Сжался ледяной ком в животе. Она уже знала это ощущение.
За ним пришла пустота. Алисе казалось, что она неким бесплотным духом зависла над темной пропастью, на дне которой набухает кроваво-алая пульсация извержения.
На этот раз невидимый зверь не пришел. Он был слишком велик, что бы гоняться за мелочью вроде крыс. Алису тряхнуло, сила прошла сквозь нее и выплеснулась вовне, расходясь кругом, словно ударная волна от взрыва. Невидимая и неощутимая, она прошла все здание насквозь от крыши до подвала. Алиса ощутила удивление противостоявших ей сидов: они не ожидали, что девушка сможет сопротивляться. Удивление сменилось гневом, а потом страхом и болью. Сила Алисы разорвала путы и хлестнула по врагам раскаленной плетью. Их крики привели девушку в себя.
Она открыла глаза.
Комнату покрывал ковер из слабо шевелящихся крыс. Удар контузил грызунов, к тому же исчезла воля, гнавшая их в наступление. Алиса разгребла безвольные тельца, высвободила из-под них старика. Он не дышал, халат превратился в дырявую тряпку, сквозь которую виднелось покрытое ранами от зубов и когтей тело. Хуже всего дело обстояло с головой, шеей и руками.
- Погано.
Данила выглядел немногим лучше старого букиниста, но на ногах стоял вполне уверенно.
- Данила…
- Не обращай внимания, это просто царапины. Больно, но не смертельно, - парень присел рядом со стариком, приложил пальцы к шее. - Пульса нет. Наверное, сердце не выдержало.
Алиса непонимающе смотрела, как он закрывает глаза старику и встает.
Перевела взгляд на букиниста.
Она помнила этот книжный штамп о мертвых, выглядевших "спокойными, словно они спали". Старик не выглядел так. Его скорченное тело и искаженное судорогой лицо говорили о муках, через которые он прошел перед смертью.
Это не правильно.
Она вновь не смогла никого спасти.
Это неправильно!
Алиса почувствовала, как опять проваливается в транс. Сила была рядом, ее было много - неисчерпаемый океан, к которому Алиса едва прикоснулась. Но у девушки не хватало умения воспользоваться этой силой.
Она попыталась вдохнуть жизнь в старика, запустить остановившееся сердце, но ничего не получалось. Призванная сила лишь обтекала мертвое тело, словно камень.
- Все, хватит…
Алиса почувствовала на плече большую тяжелую ладонь. Данила обнял девушку, поднял. Она попыталась высвободится, но это было все равно, что сопротивляться бульдозеру.
- Больше пяти минут прошло, - мрачно произнес Данила. - Если ты даже оживишь его, клетки коры головного мозга уже погибли. Ты получишь зомби. Пойдем. Надо уходить отсюда, пока луддиты не вернулись.
Алиса покорно кивнула.