- Клаус Нойманн мое имя есть, Герр Эллингтон. Не думаю, что кайзер читает меня верным подданным, о найн! Я покинуть Ватерлэнд давно и спешно. Полиция… эм-м-м… не-до-понимание!
Элизабет пояснила:
- Клаус - археолог. Он нашел один древний манускрипт, в котором описывался путь в… э-э-э… к одному историческому кладу. В горах Индии. Ему удалось организовать консорциум из пяти очень богатых и уважаемых в Германии промышленников, которые вложили значительные средства в его экспедицию. Но вскоре выяснилось, что манускрипт поддельный.
- Простите?
- О, найн! Не думать, я - шарлатан! Найн! К сожалению, я не успел доказывать, что правда в моей стороне.
- На него слишком уж насели, - вмешалась Элизабет. - У Клауса были разногласия с большинством научных авторитетов Германии. Они не разделяли его методов. Он - практик, вроде Шлимана…
- О! Герр Шлиман, я-я!
- …как только подвернулся удобный случай, коллеги на него набросились как стая голодных крыс. Поскольку выходило, что он якобы обманул пять уважаемых граждан, никакой объективности или правосудия ждать не приходилось, и Клаус сбежал из страны. Теперь он - вольный стрелок.
- Кажется, это называется иначе, - пробурчал сэр Оливер. - Авантюрист.
- Не будь таким злюкой! - воскликнула Элизабет. - Клаус, простите его. Это все из-за лихорадки.
- Напротив! Не вижу что обижаться! Авантюра - это прекрасно! Это заставляет кровь бежать в жилу быстро. Но вы хотел говорить о деле.
Элизабет кивнула.
- Клаус согласился быть нашим проводником. Он здесь уже довольно долго живет, немного знаком с местностью. И может общаться с туземцами.
Сэр Оливер недоверчиво посмотрел на немца. Потом с трудом поднялся на ноги и отозвал Элизабет в сторону.
- Разве мы можем ему доверять? Он ведь фактически признался в том, что обманом вытянул деньги на экспедицию.
- Именно поэтому я ему и доверяю. Он ведь мог ничего не рассказывать. Выдать себя за кого угодно. Клаус выглядит бывалым человеком, а нам все равно нужен проводник.
- А если он нас обманет?
- Как? Мы ведь ищем не золотые слитки или драгоценные камни, которые можно украсть. Присвоить наше открытие он не сможет, он все-таки не биолог и не медик.
- Не нравится мне все это… Но, наверное, ты права.
Они вернулись к терпеливо дожидавшемуся их немцу, и Элизабет коротко посвятила его в цели экспедиции.
- Японские рыбаки пересекли остров где-то в этих местах. Сначала они пытались идти вдоль берега, но это было совершенно невозможно из-за мангровых зарослей. В море выходить они боялись, и решили исследовать одну из рек. Поднялись до предгорий и где-то в тех местах обнаружили то, что мы ищем.
- Сердце джунглей, я?
- Правильнее будет назвать это маткой джунглей. Судя по рассказу рыбака, это какой-то природный феномен. После нескольких месяцев жизни в джунглях их поразило буйство и разнообразие растений той долины - это о многом говорит! Еще он рассказывал о множестве невиданных животных и птиц, о насекомых, цветах… Все вокруг кипело - это его слова.
- Как вы определять, что вам нужно? На них мог действовать любой фактор.
- Будем изучать, наблюдать, - оптимистично заявил сэр Оливер.
На самом деле он предвидел, какая огромная работа им предстоит, но это его не пугало. Зато он будет в этом райском уголке с Бетти! Лишь бы пилюли китайца помогли справиться с болезнью! Возможно, ему даже удастся притерпеться к местному климату.
- Я, натюрлих! - покивал немец. - Абер, мы должен думать о долгом пути? Нужны еда и разное. И дожди!
Он что-то быстро сказал на немецком, обращаясь к Элизабет. Лицо женщины стало озабоченным.
- Он прав, Оливер, милый. Цзы Сим ведь тоже предупреждал - осенью начнется сезон дождей. В это время путешествовать по джунглям будет не очень-то приятно.
- Я помню, - возразил сэр Оливер. - Сезон начинается где-то с конца сентября - начала октября. И первое время это просто мелкий дождь, идущий пару часов в день. Вполне лондонская погода, да еще без смога и холода. У нас есть три, а то и четыре месяца на поиск долины. Если не найдем - вернемся сюда и переждем зиму в фактории. Зато к весне у нас будет разведана часть маршрута.
- Может быть, тебе все-таки…
- Давай оставим эту тему раз и навсегда, - твердо произнес сэр Оливер. - Я не собираюсь сидеть здесь в безопасности и сходить с ума от тревоги за тебя.
- Ох, милый… - Элизабет взяла его руку, нежно пожала. - Хорошо, мы отправляемся вместе.
"…и все же не могу отделаться от тревожного предчувствия. Цзы Сим утверждает, что это из-за преобладания стихии воды в моем организме над другими стихиями. Для европейского уха звучит, несомненно, диковинно. Но не следует забывать, что еще древние греки связывали различные болезни с нарушением баланса разных соков. Этот образ, возникающий независимо в медицине удаленных друг от друга как в пространстве, так и во времени культур наводит на определенные размышления.
Однако мои тревоги слишком обоснованы, что бы списать их на болезненное состояние. Этот немецкий авантюрист - вот кто истинная причина моего беспокойства. С того момента, как мы официально пригласили его стать нашим проводником, он днюет и ночует в гостинице. При этом объясняет свое присутствие необходимостью контролировать приготовления к экспедиции. Хотя и у меня и у Элизабет вполне достало бы собственного опыта заказать нужное оборудование и припасы. Но Клаус ведет себя столь добродушно, с такой смесью наивности и наглости, что обаял, кажется, всех, кроме меня. Я же не верю ему ни на пенни. Особенно неприятна его манера вести долгие разговоры с Элизабет на немецком языке. Бетти говорит, что это пустая болтовня - якобы, Клаус рад возможности хоть с кем-то поговорить на родном языке. У меня нет оснований не верить Бетти, я чувствую себя низким человеком, но…"
20 октября 1982 года.
Владимир сразу заметил эту девушку, заметил, что она поглядывала на него искоса с явным интересом, но даже пытаться не стал завязать разговор. Зачем? Все равно закончится все как всегда. А он порядком устал от этой странной игры. Иногда ему даже казалось, что Изя Бронштейн прав в своей иррациональной паранойе и за ними - как и вообще за всеми людьми - наблюдает некое могущественное существо. И не просто наблюдает, а ставит свои невообразимые эксперименты. Ну, вроде как они сами - над крысами. Он потряс головой, прогоняя бредовые мысли.
Девушка была очень даже симпатичной. Не особо высокого роста, худенькая, с круглым лицом, усеянным веснушками и задорно вздернутым носом. Владимиру показалось, что он уже где-то ее видел, но тут поезд остановился и они сошли на одной станции. Вот откуда он ее знает - наверняка не один раз уже встречались в толпе.
Владимир вышел из метро и побрел к своему дому, глубоко спрятав руки в карманы пальто - осень в этом году выдалась холодной.
- Простите…
Он обернулся.
Девушка смотрела на него открыто, глаза лучились спрятанной улыбкой.
- Простите, это не вы обронили?
В руках она держала толстый растрепанный блокнот. Тот самый, в который Владимир конспектировал приходившие в голову мысли, интересные факты и просто наблюдения. Блокнот этот был с ним еще со времен института, и неиспользованными оставались, наверное, страниц десять. Потерять эти пятнадцать лет размышлений было бы настоящей катастрофой.
Мысленно обругав себя, Владимир взял блокнот, машинально перелистал и застыл, чувствуя себя донельзя глупо. Сейчас он поблагодарит девушку, и она исчезнет из его жизни навсегда…
- Спасибо огромное! Вы меня просто спасли.
Девушка улыбнулась.
- Да не за что. А вы ученый, да? Я когда подняла его, случайно заглянула. Там у вас какие-то формулы… Вы, наверное, физик?
- Н-нет… почему физик? - растеряно протянул Виктор, а мысленно застонал от собственной нескладности и неумения поддержать разговор. - Я биолог.
- О! Да мы почти коллеги! - обрадовалась девушка. - Я врач. Физиотерапевт.
- Надо же! - Виктор почувствовал, как расплывается в глупой улыбке. - Бывает же такое.
"Ты просто гений! Манекен в магазине и то, наверное, общительнее тебя!"
Но девушка не обращала внимания на его замешательство. Она задумчиво подергала себя за прядь волос и подняла на Виктора вопросительный взгляд:
- Но это были не химические формулы. Я плохо уже помню физику, но…
- А! - с облегчением выдохнул Владимир, хватаясь за привычную тему. - Это и есть физика. Одно время у нас с коллегой была идея, что причиной старения является накопление в клетках ошибок при делении. Ах, да, я работаю в институте проблем геронтологии. Пытаюсь победить смерть, ха-ха…
- Очень благородная цель! - Девушка кивнула. - Меня зовут Лиза.
- Ох, извините! Владимир. А вы где-то здесь рядом живете?
- Да, знаете новые дома за парком?
- И вы не боитесь так поздно возвращаться?
- Обычно я раньше иду. Но вы правы, бывает страшновато.
- Я вас провожу! И не спорьте! У нас такой интересный разговор завязался - жалко будет его прерывать.
ГЛАВА 3
Чпок!
Старик в кресле поднял взгляд от листа бумаги - плотного, коричневато-ломкого, словно прошедшие столетия опалили его огнем, - посмотрел на Алена, покачал головой и вернулся к чтению.
Розенблейд укоризненно посмотрела на напарника, продолжающего с равнодушным видом жевать резинку.
- Хорошо. - Старик закончил чтение и отложил лист. - Ален, я понял ваш намек, но напоминаю: мне решать впустую вы тратите время, или нет.
Розенблейд вновь посмотрела на напарника уже с явным осуждением, но Ален и выволочку от старика принял все с тем же великолепным равнодушием.
- Вернемся к нашим делам. Прежде всего, я хотел бы знать, с какой целью вы разворошили китайскую мафию?
- Анализ последних передвижений девушки и ее поведения однозначно говорит о том, что противник взял ее в оборот, - ответила Розенблейд. - Она в любом случае отправилась бы в "Воробьиные поля" в самое ближайшее время. Ее психологическое состояние нестабильно, возможно, ее сильно раскачали извне. Сейчас она легко поддастся любому влиянию, отпускать ее в "Воробьиные поля" одну нельзя. А ваш парень что-то завис. Не знаю, дело тут в его врожденной… гм… медлительности, или есть какие-то объективные причины, но он даже не попытался сблизиться с девушкой ни в первый, ни во второй разы. И это очень усложнило всю ситуацию.
Тяжелые веки приоткрылись сильнее, в тусклых старческих глазах появился интерес.
- И вы решили поджарить им пятки, что бы шевелились быстрее?
Розенблейд кивнула.
- Очень хорошо. Вы поступили верно. Впрочем, как и всегда. Можете еще усилить давление.
* * *
- Сенсей! Сенсей! Подождите, прошу вас!
Профессор Инадзума остановился, огляделся в поисках того, кто позвал его. Голос явно принадлежал женщине, скорее даже молодой девушке. Профессор усмехнулся. Вот и старость пришла - везде чудятся молодые девушки. Напрасные мечты. Словно в насмешку над звучным именем, природа "наградила" профессора маленьким даже для японца ростом и субтильным сложением. Большая голова с высоким лбом и благородными чертами самурая смотрелась комично на теле каппы. Девушки не обращали внимания на него даже в юности, а уж теперь - когда он почти облысел и согбен…
- Сенсей!
Зато пока его сверстники растрачивали время с гейшами и вином, он учился. Грыз фундаментальную физику с упорством крысы, прогрызающей бетонную стену. И к сорока годам стал ведущим специалистом в компании "Ватари". Четверть века он потратил на воплощение своих идей. Работал по двадцать часов в сутки, засыпал за рабочим столом, упав лицом в клавиатуру. Питался крекерами и кофе - жалко было тратить время на еду. И вот его усилия окупились. Экспериментальная установка "Ватари-1" при весьма скромных размерах и затратах на постройку, генерировала столько же электроэнергии, сколько большая атомная электростанция. Это был настоящий прорыв. Осталось решить проблемы с безопасностью…
- Сенсей, я здесь!
Инадзума наконец увидел ее. И даже, кажется, вспомнил. Юная лаборантка из вспомогательного отдела. Или нет? Стоит скромно опустив взгляд, короткая юбка открывает круглые, по-детски сведенные вместе колени. Инадзума почувствовал, что ему не хватает воздуха.
- Сенсей, я очень извиняюсь, но не могли бы вы подвезти меня до метро. Я буду очень-очень признательна…
Профессор Инадзума подтвердил, что экспериментальная установка пока не получила сертификат безопасности. Руководство компании не готово провести экспертизу, объясняя это тем, что большинство технических решений еще не запатентовано. Тем не менее, профессор Инадзума ручается за безопасность своего детища…
Алиса
Она проснулась с непривычным ощущением счастья и покоя.
И это несмотря на то, что легла вчера - точнее, уже сегодня - в пять утра, а сейчас, если верить таймеру Бублика, всего одиннадцать.
"Ах, ну да… прынц!"
Алиса показала своему отражению в зеркале язык и включила зубную щетку. "Прынц" тут был вовсе не при чем. Ну, вернее, почти не при чем. Проводив ее до двери квартиры, он вновь превратился из небритого хулигана в старомодного джентльмена, пожелал спокойной ночи и удалился. Даже не попытался поцеловать на прощание. Словно это не он, а какой-то совершенно другой человек дрался на ринге, а потом всю ночь катал ее по Москве на мотоцикле.
Пожалуй, именно в этом крылась причина хорошего настроения. Вчерашние приключения - ночной клуб с подпольными боями, бегство от охранников, ночной полет по Москве - были окном в другую жизнь. Авантюрой. Глотком свежего воздуха. Алисе захотелось немедленно что-то изменить в своем бытие, проходящем в полумраке комнаты перед монитором компьютера. Например, отправиться в морское путешествие. В кругосветное! На парусной лодке! Или бросить ко всем чертям журналистику и поехать волонтером в Африку - где всегда засуха, голод, эпидемии. И всегда нужна помощь добровольцев. Или можно даже не бросать писать, а совмещать - делать что-то полезное, но и продолжать писать статьи. Репортажи…
Ну… или хотя бы открыть шторы.
Оживление, владевшее Алисой с самого момента, как она проснулась, слегка поостыло и скукожилось. Никуда она не поплывет, конечно. И в волонтеры не пойдет. Тащиться на край света, где не будет возможности даже душ толком принять, да еще с риском подхватить какую-нибудь заразу, которую потом назовут твоим именем - нет, это не для нее. А вот репортаж написать надо. Причем Данила прав, надо сдать материал как можно быстрее. На бумаге "Здоровье и красота" выходит раз в месяц, но видео и комментарии к нему они зальют на сайт журнала сразу - что бы подогреть интерес читателей.
Алиса раздвинула шторы и окончательно приуныла. Ей представлялось, что сейчас в комнату хлынут золотые лучи солнца, в которых даже вульгарная пыль выглядит золотистым туманом. В общем, как обычно виделась картинка из какого-то забытого кино. И столь же традиционно за окном оказалось пасмурно, небо было затянуто серыми с ядовито-желтым отливом тучами.
За окном в соседнем доме мелькнуло чье-то лицо. Мелькнуло и исчезло.
Еще не понимая толком, почему ее это встревожило, Алиса отступила на шаг в глубь комнаты - так, чтобы не терять из виду дом напротив, но самой спрятаться в полумраке неосвещенной комнаты. Теперь ее не могли видеть. Разве что у наблюдателя был при себе сканер. Но тогда и шторы не спасут.
Алиса нахмурилась, пытаясь понять, с чего это в голову лезут такие мысли? Просто кто-то прошел мимо окна… "Нет, - тут же сама себе возразила девушка. - Слишком резким было движение. Словно человек увидел кого-то, и отшатнулся, чтобы его не заметили…" Точь-в-точь как она сама только что сделала. И, кстати, это ведь окна подъезда.
Алиса закрыла глаза, пытаясь справиться с паникой. В памяти сразу всплыл вчерашний разговор. Неужели "измайловские" уже вышли на нее? Но как им удалось за одну ночь?
В глубине подозрительного окна что-то шевельнулось. Алисе даже показалось, что она уловила отблеск в оптике. Подавив желание броситься ничком на пол, она медленно опустилась на диван.
"Трусиха! Даже если это "измайловские", не станут они стрелять. Им же запись сначала уничтожить надо. Да и не стоишь ты того, что бы киллера нанимать…"
От этих вполне здравых мыслей Алисе спокойнее не стало. Она понимала, что снайпера за ней и впрямь вряд ли пришлют, не того полета птичка. Но и бюджетные варианты с вламывающимися в квартиру громилами или наездом машины тоже не внушали оптимизма. Оставаться одной в квартире было страшно, выходить на улицу еще страшнее. Стараясь перемещаться так, чтобы не попадать в створ окна, Алиса вытащила из шкафа рюкзачок, с которым в студенческие годы объездила автостопом пол-Европы, и торопливо побросала в него самые необходимые вещи. Схватила телефон.
Данила ответил не сразу, но голос у него был вполне бодрый. Алиса тут же сообразила, что у большинства людей рабочий день в самом разгаре. И даже испытала неловкость при мысли, что развлекая ее, Данила вынужден был пойти на работу не выспавшись. По мере того, как девушка рассказывала, что произошло, собственный испуг казался ей все более нелепым. Мысленно она уже ругала себя за поднятую панику и ожидала, что Данила только посмеется над ее страхами…
- Понятно. Выходи в подъезд, только сначала убедись, что там никого нет. Поднимайся на два этажа выше и жди меня. Я буду минут через пятнадцать.
- Но…
Алиса не успела возразить, как Данила отключился. И вместе с ним - телефон. Алиса попыталась реанимировать капризное устройство, но мобильник напрочь отказывался оживать. Выругавшись со свойственной выпускнице филфака витиеватостью, девушка бросила телефон в рюкзак и подкралась к входной двери. Еще раз отругала себя за то, что так и не установила камеру. Приоткрыв дверь, прислушалась.
В коридоре было тихо и гулко, как бывает только в пустых помещениях. Присутствие человека и даже собаки или кошки изменяет тишину, та становится уже совсем иной - тишиной, в которой кто-то есть. Алиса крадучись покинула квартиру. Поднялась на два этажа выше. Устроилась на корточках в закутке за мусоропроводом и приготовилась ждать.
Сначала Алисе казалось, что подождать пятнадцать минут - пустяк. Но время тянулось невыносимо медленно. Один раз в подъезде громко хлопнула входная дверь, раздались тяжелые шаги, загудел, спускаясь на первый этаж лифт, и Алиса чуть не выскочила из своего укрытия от накатившего страха. Но лифт поднялся куда-то на верхние этажи, запищали, принимая код, замки, открылась и закрылась дверь квартиры, и в коридоре вновь стало тихо и пусто. Переведя дыхание, Алиса взглянула на часы. Данила уже опаздывал, прошло больше получаса.