***
Лейба Зоренсон смотрел на парочку роботов с некоторым недоумением. Один высокий. Даже выше его. Кирпичного цвета с крохотными, прямоугольными злыми глазками, светящимися красным светом. Другой приземистый. Вдвое ниже своего напарника. На гусеничном ходу. Полимреные гуснеицы охватывали два ведущих больших колеса, два опорных маленьких колеса между ними и одно поддерживающее вверху, образуя треугольник. И обладал он большой плоской головой с единственным крупным оптическим широкоугольным сенсором с большим фокусным расстоянием, дающим большое увеличение, сенсором.
– Это что такое? – выдавил, наконец, канцлер.
– Это подарок нашего гостя. Роботы Сайлер и Текнас. – довольным голосом произнес стоявший рядом Эрвин Валдис.
– Ну и на кой черт они нужны? Эти мудрецы, о чем там думают? Вместо грамотного помощника шлют мне киллера с недвусмысленными намеками и странным именем, а вместо нужного нам оборудования, оружия или денег присылают двух бытовых роботов! Какой прок от них? – Зоренсон был очень возмущен.
– Ну, это же новые модели, господин канцлер. В хозяйстве пригодятся. – Пытался подбодрить его Валдис.
– А в деле они для чего? Скажи? У тебя хоть какие-нибудь идеи есть в твоей лысой башке? Может быть, они способны навести здесь порядок и Рейнхарда убить? – канцлер зло посмотрел на своего помощника.
– Кого-кого надо убить? – Оживился Сайлер.
Валдис и Зоренсон уставились на робота, затем переглянулись и снова уставились.
– Ты чего сказал? – спросил канцлер.
– Кого надо убить, о мой новый хозяин! – воскликнул робот, – Или прикажете называть вас господин?
– Конечно господин! – нахмурился Зоренсон. – Ты еще спрашиваешь?
– Простите, о мой новый господин! Я больше не буду переспрашивать. Если надо кого-то убить, вы только скажите.
– Ерунда какая-то, – шепнул канцлер Эрвину на ухо, – Роботы не могут убивать.
– А я могу! – радостно возвестил Сайлер.
– Не подслушивай! – Зоренсон взял своего помощника за локоть и повел на террасу, – Бессмыслица какая-то, – сказал он, когда они вышли, – Роботы ведь не могут убивать. Это основополагающий закон робототехники. Они даже говорить об этом не могут! Никаких предпосылок быть не должно!
– Значит, мудрецы прислали нам особого робота. Это же гениально! Никто не будет подозревать робота в том, что он способен на убийство! Эти мудрецы действительно очень мудры! – Валдиса охватил восторг.
– Ага, и покрасили его в очень незаметный цвет, – хмыкнул канцлер, – Его же за милю видать. А еще он при ходьбе жужжит и бряцает. Очень скрытный убийца я тебе скажу.
– Так в том-то все и дело. Никто от него ожидать подвоха не будет.
– Ну, бред! Что мне его, в лес отправить, Рейнхарда искать? Он же пропадет там. А второй робот? Это же просто пылесос!
– Не сомневайтесь в нас, господин! – послышался вопль Сайлера из помещения.
– Он что, все слышит? – Зоренсон уставился на помощника.
Валдис развел руками.
– Видите, – сказал он, – у него масса достоинств. Одни слуховые сенсоры чего стоят. Он будет очень нам полезен.
ГЛАВА 16
Ермак сидел на скамейке в скверике возле небольшого фонтана и просматривал газету с встроенным электронным дисплеем. Мимо не спеша, проходил высокий человек лет тридцати с каштановыми волосами, зачесанными на бок. Он краем глаза заметил название газеты и присел рядом.
– Что пишут? – спросил он.
– Я не читаю. Я смотрю прогноз погоды. – Коротко ответил Роман.
– Видимо вы не местный, – улыбнулся незнакомец, – Все и так знают, что завтра в этих широтах начинается кратковременный сезон дождей.
Пароль и отзыв были верны. Роман протянул руку незнакомцу.
– Рад встрече. Я капитан Ермак.
– Тоже рад, – улыбнулся незнакомец, пожимая ему руку, – Я майор Вдовченков. Командир 'Октавы'. Как добрался?
– В целом неплохо, – уклончиво пожал плечами Роман, – Особенно эту ночь весело провел.
– То есть?
– Ночевал в полицейском участке. Остановиться негде было. Я вышел на улицу когда уже комендантский час был.
– Не прессовали?
– Нет. Записали данные. Ну, данные на Винсента Торетто. Это я. Утром отпустили и извинились.
– Понятно. Я так думаю, ты на меня через Оружейника вышел?
– Да, – Роман кивнул, – Взял сегодня документы на оружие и ствол.
– Хорошо, – Вдовченков улыбнулся, – Теперь будем работать вместе.
***
Независимая община Сидония была одной из крупнейших на Зети. Она находилась в нескольких километрах от озера Тихо, что на триста сорок миль юго-западнее Титограда. Здесь проживало более трех тысяч семей. Огороженный периметр общины составлял тридцать пять километров. Колонисты выращивали сельскохозяйственные культуры на открытых пашнях и в изолированных от внешней среды гидропонных фермах. Имелось также несколько небольших фабрик. Они шили себе одежду. Делали стройматериалы, бумагу, инструменты и мебель. Производили ровно столько, чтобы хватало на жителей общины и для обмена с внешним миром на то, что сами производить пока не могли. Дома здесь были в основном из железобетона и камня, что выгодно отличало общину от других, где больше использовалось дерево в силу нехватки иных стройматериалов. Председатель общины, был кореец Хан Линг, у которого имелись далеко идущие планы насчет поселения Сидония. Община должна была, постоянно расти, и это являлось его главной заповедью. Будущее Сидонии – суверенное государство, это было его главной мечтой. Он стоял у истоков создания общины и посвятил ей уже семь лет.
Когда председателю Лингу доложили о том, что у главных ворот периметра стоит полицейский флайер, он еще не подозревал, чем это грозит делу его жизни и всем остальным общинам планеты.
Машина председателя подъехала к воротам. Бойцы охраны периметра открыли ворота и выпустили автомобиль на большую площадку перед въездом в общину. Именно здесь и приземлился полицейский флайер.
Из летательного аппарата вышел офицер полиции. Линг покинул машину и двинулся ему на встречу.
– Чем обязан? – спросил он у полицейского.
– Я уполномочен, вместе с вверенным мне штурмовым отрядом полиции произвести тщательный досмотр вышей общины, – ответил офицер.
– Что простите? – председатель не поверил своим ушам, – Сидония независимая община. Кто дал вам такие полномочия?
– А кто дал вам независимость? – усмехнулся офицер, – На планете Зети есть только одна власть, и я ее представляю.
– На каком основании вы являетесь сюда и делаете подобные заявления?
– На том основании, что вашей вольнице давно пора положить конец. Вскоре на Зети воцарится долгожданный порядок, а всякие так называемые независимые общины, которые на деле являются пособниками террористов, мешают закону. Я достаточно ясно выразился? А теперь прикажите вашим дружинникам сдать оружие и дать возможность мне и моим людям заняться досмотром.
– Вот что, – категорично заявил Хан Линг, – Ни один чужак не ступит на территорию моей общины, пока я не встречусь с вашим канцлером. Это мое последнее слово.
Офицер поморщился и грубо отодвинул председателя рукой:
– Короче, уйди с дороги. – Затем крикнул сидящим во флайере штурмовикам, – Ребята выгружайся!
Полицейский тут же скорчился от боли, потому что Линг схватил его за руку и применил болевой прием.
– Ненужно со мной так, – прошипел он на ухо офицеру полиции.
– А ну отпусти его! – завопили высыпавшие из флайера штурмовики. – Руки за голову! Лечь лицом вниз ЖИВО!!! – Они наставили на председателя свои винтовки.
– Мордой вниз подонок!!!…
– Внимание! – раздался голос из громкоговорителя на сторожевой башне, – Служба безопасности Сидонии предлагает полицейским воздержаться от опрометчивых и необдуманных поступков. На вышках, с обеих сторон главных ворот, установлены четыре дистанционно управляемых крупнокалиберных лучемета. В случае враждебных действий с вашей стороны по отношению к нашей общине или нашему председателю или кому бы то ни было из нашей общины, мы откроем огонь на поражение. Предлагаем вам убраться по-хорошему. Или мы вам поможем по-плохому.
Штурмовики с опаской взглянули на огромные ворота и забор десятиметровой высоты. Держа оружие наготове, они попятились обратно к флайеру.
Линг толкнул офицера в сторону штурмовиков:
– И запомните, – сказал он, – Сидония, это независимая община.
Полицейский вместе со своими бойцами снова расселись в летательном аппарате, на котором прибыли.
– Ну, уроды. Теперь держитесь, – усмехнулся офицер не обращаясь ни к кому и растирая запястье. Затем хлопнул по плечу пилота, – Летим обратно. Наше дело сделано.
Председатель Линг проводил взглядом улетающий флайер.
– Что все это значит? – Спросили подошедшие к нему дружинники, дежурившие на охране ворот.
– Похоже, это была провокация. – Вздохнул он. – Теперь их будет много больше, когда они вернуться. Пора расчехлять наше оружие, я думаю. Нам надо связаться с другими общинами.
***
Зоренсон как всегда сидел в своем кабинете, который очень редко покидал, и покуривал тонкую сигару. На этот раз вместе с ним в помещении находились недавно прибывшие эксперты по манипуляции общественным сознанием. Время, как и говорили мудрецы, поджимало, посему знакомство было коротким и они перешли сразу к делу.
Он с нескрываемым интересом слушал их. Они говорили по очереди. Словно читали хорошо заученную лекцию.
– Итак, мы поговорили о том, что человек сам по себе умен, – Продолжал один из них. Тучный, с поросячьими глазками и слюнявым ртом. – Но взять массу таких умных и мы получаем безмозглую, поддающуюся панике и манипулированию толпу. Что нам важно знать? Важно иметь общие представления о психологии толпы. Не секрет для психолога, что интеллектуальный коэффициент человека зависит не только от его мозгов, но и социальной ситуации, в которой он находится. Так, например, попадая в толпу интеллект, уменьшается в разы. Теряется индивидуальность. Он больше не самостоятелен и идет на волне всеобщего психологического состояния. Как раз именно поэтому солдату легче стрелять в толпу, чем в одного человека. Один человек, это личность. И воспринимается как личность. Но не толпа.
Итак. Что есть толпа? Это так называемое бесструктурное скопление людей. Кстати многое здесь подходит и под представителей иных рас. Поскольку жизнь во вселенной, по крайней мере известная на сегодняшний день, подчиняется определенным элементам одного, общего олгаритма. Это особенно касается разума.
Так вот. Говорим о толпе. И чем же характеризуется данное скопление? Оно лишено ясно осознаваемой общности целей. Как мы представляем себе толпу? Ну, например масса людей на какой-нибудь площади, да? Или концерт. Они взаимосвязаны между собой сходным эмоционально-психологическим состоянием и их связывает общий объект внимания, так? Ими легко управлять в таком состоянии. Но мы ни в коем случае не пытаемся навязать вам такой метод, как массовые митинги. Нет. Здесь и сейчас это не актуально. Конечно, есть не мало примеров управления массами именно посредством митингов и пламенных речей. Ярчайший пример – Адольф Шиккельгрубер. Более известный как Гитлер. Он был настоящим гением в зомбировании толпы. Он заряжал массы людей необходимой ему энергией за считанные часы. Правда, кончил он совсем плохо, но это совсем другая история. Но ему это было дано. Вы, господин Зоренсон, простите, данной харизмы лишены. Но не надо расстраиваться по этому поводу и комплексовать. Есть иные способы воздействия, многие из которых, кстати, давно и успешно испытаны. Прошу коллега. – Он обратился к своему спутнику.
– Это началось в век информационных технологий. – Теперь по кабинету начал расхаживать второй 'суперумник'. Худой, с опущенными плечами, похожий на дистрофика морщинистый шатен с выпученными глазами. – Наличие общедоступных средств общения и доставки информации открывали путь новым возможностям.. Газеты, радио, позже телевидение, а потом и Интернет стали не только неотъемлемыми средствами получения и обмена информации для человека, но в иных умелых руках все это превращалось в монстра с множеством щупалец, который этими щупальцами обвивал человеческий разум. Наиболее четко данный потенциал смог в свое время оценить генерал Ален Даллес. Он даже вывел формулу уничтожения непобедимого государства. Помните его манифест? 'Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить…' Не помните?
Зоренсон в ответ лишь мотнул головой.
– Нет.
– Ну, куда вам, – продолжал худой, – Впрочем, до сегодняшнего дня вам, наверное, знать это было и не обязательно. Его план был реализован на все сто процентов в России. Конечно, на это потребовалось время. Полвека. Но тогда небыло таких высокотехнологичных средств информационного воздействия на человека, как сейчас. Итак. Что нужно человеческому существу, а как показывает ксенопсихология и иным разумным существам большого космоса? Конечно хлеба и зрелищ. Так было всегда. Теперь конкретно по вашей планете. Работы у вас много, а людей мало. Значит все при деле. Безработицы нет. Ну, можно сказать, что это хорошо. Хотя иногда наличие безработных можно умело разыграть как козырную карту. Люди работают. Рабочий день сколько длится?
– Девять часов. У нас тридцатичасовые сутки. Так что времени для отдыха достаточно. – Ответил Зоренсон туша в пепельнице окурок сигары.
– Чудненько. Вот они приходят с работы. И что? Досуг у вас слабо налажен. Отдыхать дома? Но тогда как воздух необходимо насыщенное телевидение. А у вас что? Пара новостных каналов. Один спортивный. Канал для детей. Научно-познавательный канал и канал художественных фильмов, которые в силу ограниченности фильмотеки частенько повторяются и уже надоели всем. Это же никуда не годиться. Думаю, в телеканале, где крутят художественные фильмы, ночью необходимо показывать клубничку. – Худой потер после этих слов руки, а тучный облизнулся.
– Да, но передачу для садоводов и фермеров, по-моему, целесообразней показывать днем. Разве нет? – удивился канцлер.
Специалисты переглянулись.
– Вы о чем думаете, господин Зоренсон? – спросил худой, – Я говорю вам о порнографии.
Лейба поморщился:
– Зачем?
– Порнография ломает суть всякой идеологии. Она опускает человеческое сознание. А идеология, это то с чем идут к массам ваши враги. А вам не нужна никакая идеология. Все что вам нужно, это контроль над популяцией при помощи первичных инстинктов. Проповедуйте свободу и демократию, а порнография это и есть свобода. Посадите их на наркотик их слабостей и вас они ни на что не променяют.
– Но это приведет к падению нравов! – Возмутился Зоренсон.
– И пусть! – махнул рукой толстяк, – Что вам до их морали? Нам как раз и нужно ввергнуть общество в деградацию, чтобы отсеять лучших. Поставьте популяцию перед фактом естественного отбора. Люди всего лишь тупое мясо.
– Но где я возьму эту… порнографию?
– Мы вам привезли сто тысяч фильмов на микрочипе. Вам также необходимо будет наладить производство фильмов здесь. На Зети. Вы не беспокойтесь. Ваши руки останутся чистыми. Порностудию наладим мы. Вам только надо подсказать нам, с какими надежными людьми лучше иметь дело. К тому же неплохой доход с этого можно получать. Поймите, инстинкт, ахилессова пята разума. Контролируйте инстинкты и носители оных станут вашими послушными марионетками. Вот взять недавний теракт. Вы сделали то что было рекомендовано вам мудрейшими. Но вы не проявили творческого подхода к этому.
– Творческий подход?.. К убийству?..
– Именно. Ну вы взорвали там что-то. Угробили сотни душ. А потом показали по новостям дым и руины. Не то все это. Эффект усилился бы тысячекратно, если бы телезрители в прямом эфире видели непосредственно сам теракт. Момент гибели сотен. Ну, представьте, какие-то злодеи захватили пассажирский звездолет и обрушили его на город, сметя целый квартал. И как-будто случайно все это снимали ребята из новостного канала и транслировали в реальном времени. Просто представьте себе, что вы стали свидетелем такого зрелища. Это завораживает. Это возбуждает. Это низводит до животного страха. И вы не сможете очень долго выкинуть из головы то что увидели. Это отпечатывается в памяти как добровольная публичная демонстарция тринадцатилетней девицей своих не погодам больших титек! И даже если вы не педофил, вы все равно будете видеть перед собой ее прелести, не в силах выкинуть это из памяти!
– Да… Черт… – Зоренсон в недоумении развел руками. – А это тут при чем?!
– Магическая сила зрелища. Перпуганная, ошарашенная толпа свидетелей происшедшего потянулась бы инстинктивно к любому действующему лидеру. В данном случае к вам. И тогда вы без труда могли бы манипулировать их сознанием и порывами. Вы бы объявили крестовый поход против кого угодно и стадо сгруппировалось бы вокруг вас, одобрительно кивая как бараны. А так. Ну был взрыв. Кто-то погиб. Посокрушались. Повозмущались. И снова вернулись к своим житейским проблемам. Все это горе в итоге касается лишь родных и близких жертв теракта. Теракт конечно развязал вам руки, но не снабдил теми ресурсами, которыми бы мог. Ладно. Продолжим далее. Необходимо насытить телевидение всевозможными шоу. Ток-шоу, реалити-шоу и тому подобное.
– Объясните, что это? – Вздохнул канцлер, представив себе голую несовершеннолетнюю девицу и не в силах выкинуть ее из головы.