– Обожаю этот звук! – заявил инспектор. – Он для меня, как музыка. Ну что ж, господа, не буду больше злоупотреблять вашим вниманием…
– Постойте! Может… Может, это сделал тот парень?! – голос вдруг отказал Эрхенио, и он сорвался на хрип. – Да послушайте вы! Я же набрался так, что и языком не мог ворочать, не то что ходить! Ведь кто-то же довел меня из "Пьяной рыбы" до усадьбы, а?! Сам бы я никогда…
Упирающегося сторожа, не слишком церемонясь, выпихнули за дверь.
– Да-да-да, конечно… – вздохнул Элисенварги. – Как только они соображают, что запахло жареным, сразу появляется "тот парень". Прямо-таки закон природы, – он принялся заворачивать лежавшую на столе пешню в мешковину. – Господин Эддоро, эту вещь мне придется забрать, как улику…
– Подождите немного, – попросил я.
Инспектор поморщился.
– Ну что вам ещё, Монтескрипт?
– Вы когда-нибудь пробивали такой штукой лёд? Или хоть наблюдали, как это делают?
– Зачем бы мне?
– Это же, по сути, ломик, – пояснил я. – Им, конечно, можно выдолбить во льду отверстие, но края получатся неровными, а вместо аккуратной стружки – куча осколков и крошева. Я уже не говорю о том, сколько шума будет.
– Хотите сказать…
– Дыру проделали чем-то другим, – кивнул я. – Скорее всего, ледовым буром – он сверлит аккуратную лунку. Мне как-то довелось побывать на зимней рыбалке…
Элисенварги недоверчиво нахмурился.
– Попробуйте сами, – предложил я. – И кстати… Марж! Скажите, эти маленькие электрические светильники в "зимней спальне" горят всё время?
– Ну да, – пожал плечами дворецкий. – А что?
– Допустим, в дом проникает… Некто. Некий тип, который никогда раньше здесь не бывал. Проникает ночью, тайком. Единственное освещенное помещение неминуемо привлечет его внимание, и…
– Ну, и как этот ваш гипотетический злодей умудрился пройти сквозь запертые двери? – перебил меня инспектор. Ему очень не хотелось расставаться с собственной версией. – И, главное, зачем?
– У Эрхенио были ключи?
– Ну да, свой комплект, – кивнул дворецкий. – Он же сторож, в конце концов…
– Допустим на минуту, что он сказал правду. Всё могло быть так: он напивается до бесчувствия. Некто – скажем, его собутыльник или тот, кто знает Эрхенио, тащит его до усадьбы. Проникнуть в дом для него не составляет труда – связка ключей у сторожа в кармане. Вот вам и "тот парень".
– А мотив? – ехидно поинтересовался инспектор. – И потом, этот самый ледовый бур – он что, тоже был при нем? Не слишком ли много натяжек, господин великий сыщик?
– Да, они есть, – признал я. – Тем не менее, как версия – вполне имеет право на существование.
– Ваши измышления смехотворны! – решительно сказал Элисенварги. – Уверен, я ещё до завтра буду знать всё – и о мотивах преступника, и о том, где он спрятал орудие преступления. Прощайте, господа. Мне надо работать. Если понадобится что-то уточнить, я пришлю к вам своего фрога.
Что ж, всё понятно. Инспектор собирался взять в оборот бедолагу-сторожа. Может, он прав – но стоило проверить и альтернативную версию. Я двинулся вслед за полицейскими, но возле самых дверей меня окликнул Ло Эддоро.
– Господин Монтескрипт, останьтесь. Нам надо поговорить.
Сопровождаемые дворецким, мы прошли в кабинет. Честно говоря, я представлял себе рабочее место владельца торговой империи несколько иначе. Оно скорее напоминало офис где-нибудь в Метрополии: огромный девственно-чистый стол напротив большущего, во всю стену окна с видом на заснеженный сад, несколько стульев, кресло с высокой спинкой. Уместившись в нем, господин Эддоро поднял взгляд. Эге, а старик-то пришел в себя, отметил я. Теперь он ничем не походил на сломленную несчастьем дряхлую развалину. В блекло-желтых глазах этого фрога читалась стальная воля.
– Марж, я очень благодарен тебе за всё, и особенно – за найм господина Монтескрипта, – без обиняков начал он. – Это лучшее, что ты мог сделать в такой ситуации. Как я понимаю, ты действовал от моего имени.
Это был не вопрос, а утверждение. Дворецкий замялся.
– Э-э, ну, в общем… Да. Если вы…
– Превосходно. В таком случае, я подтверждаю все обязательства по этому вопросу. Тебе нет больше надобности представлять мои интересы, я займусь этим сам. Будь уверен, я не оставлю твоё усердие без награды… Не смею тебя больше задерживать, – добавил он.
Марж понял намек и ретировался. В комнате повисло молчание. Ло Эддоро бесстрастно смотрел на меня. Я ждал.
– Кто бы ни совершил это, он причинил мне страшную боль, – негромко сказал старик. – Страшную. А я не из тех, с кем такое можно проделать безнаказанно. Господин Монтескрипт…
– Можно просто Эдуар. Я пока что согласился провести предварительное расследование. Десять трито в час, не считая расходов, – ловко ввернул я.
На столе, как по волшебству, появилась пачка купюр. Я не заметил, откуда он их достал – скорее всего, где-то был потайной ящичек.
– Здесь две сотни. Аванс на первое время. Когда понадобится ещё, скажете.
– Итак, вы хотите, чтобы я нашел убийцу и передал его в руки полиции? – осведомился я, пересчитывая деньги.
Уточнять такие мелочи никогда не лишне. Мало ли – вдруг господин Ло возжелает заполучить голову негодяя отдельно от туловища… И сочтет меня подходящей кандидатурой для подобной операции. У богатеев порой странные представления о частных сыщиках.
– Да, найдите его. Что касается полиции… Не будем заплывать так далеко. Мне нужно имя – и неопровержимые доказательства.
– Насколько я понимаю, в виновность Эрхенио вы не верите?
– А вы?
– Маловероятно, – осторожно сказал я. – Он, безусловно, чувствует за собой вину – но не такую. Скорее, переживает, что не справился со своими обязанностями. Впрочем, я могу и ошибаться…
– Не думаю. Я знаю его восемнадцать лет. Он не способен на подобное, да и повода никогда не было.
– Ни ссор, ни споров – из-за денег, скажем? Он не считал, будто его чем-то обделили?
Ло Эддоро отрицательно покачал головой.
– Ну хорошо, а его пьянство? Как я понимаю, у вас были по этому поводу трения?
– Я поговорил с ним – когда закрывать глаза на проблему стало уже невозможно. Он дал мне слово, и я счел вопрос исчерпанным. На этом всё.
Я немного поразмыслил.
– Каким он становился под хмельком? Общительным, угрюмым? Быть может, агрессивным?
– Понятия не имею. Я же с ним не пил…
Уточнив у своего новоявленного нанимателя некоторые детали и договорившись о следующей встрече, я распрощался с господином Ло. Надо было отправляться в "Пьяную рыбу" – поиски неведомого злодея стоило начать оттуда. Уже почти дойдя до двери, я неожиданно для себя самого повернул назад – и остановился на пороге "зимней спальни".
Тусклый свет, холод, пробирающий до самых костей – и тишина… Я невольно поёжился. Какие чувства должен был испытывать убийца? Лютую, опаляющую огнем ненависть – или ледяное бесстрастие профессионала? Уж точно – не пьяную обиду… Тут, несмотря на мрачность происходящего, я позволил себе ухмылку. Похоже, я снова на шаг опережал доблестную королевскую полицию. Элисенварги был твердо уверен, что виноват во всём сторож! К тому времени, как он удосужится проверить версию Эрхенио, я уже буду кое-что знать… Существовала только одна маленькая проблема: я понятия не имел, где находится эта самая "Пьяная рыба". Ни Марж, ни слуги не знали этого заведения. Придется действовать наугад.
Глава 2
Господин доброжелательность
Дворецкий подбросил меня до Амфитриты. Выбравшись из дино, я оказался по щиколотку в ледяной каше – и побрел сквозь слякоть. Здесь, на окраинах столицы, никто и не думал расчищать улицы. Я шел мимо приземистых строений. Покосившиеся стены, облезлая краска, гнилые балки, растрескавшийся кирпич – всё то, что летом и осенью скрывалось в густой листве вьющихся растений, теперь торчало наружу, лишь кое-где присыпанное снегом. Трущобы… Жалкие, оборванные фигуры брели куда-то, ссутулившись, кутаясь в рваное тряпьё. Да, фроги переносят холод лучше нас, людей, – но жизнь на улице способна достать любого. В тёплое время года я без труда отловил бы какого-нибудь мальчишку, за мелкую монету проводившего бы меня до самых дверей. Но не теперь. Первые двое встречных попросту отказались со мной разговаривать – шарахнулись, словно от зачумленного, и поспешили прочь. Трясущийся побирушка в переулке с готовностью взял мелочь, но не смог сказать ничего путного, лишь нес какую-то чушь. У парня явно было неладно с головой. Наконец, я нашел более-менее вменяемую персону. Малолетняя шлюшка, на вид не старше четырнадцати, махнула тощей лапкой куда-то вдаль.
– Свернешь направо через три квартала, миста, и пройдешь ещё малость. Там она и будет, твоя "Рыба".
– Может, проводишь? – я продемонстрировал ей купюру.
Длинный язык нервно облизнул зеленые губы. Несколько мгновений она колебалась, но потом отрицательно мотнула головой.
– Поищи-ка дорогу сам, миста. А лучше вали отсюда подобру-поздорову. Таких, как ты, здесь не любят.
– В чем проблема? – я поднял бровь.
Она попятилась, не сводя с меня настороженного взгляда.
– Некогда мне. Работать надо.
Очередь страждущих заполучить это чахлое тельце отнюдь не толпилась за моей спиной, но я счел за лучшее не настаивать.
Питейное заведение оказалось гнусного вида подвальной дырой. Чего-то подобного я и ожидал, но всё же не думал, что местечко окажется настолько мерзким. Эрхенио сильно упал в моих глазах. Думаю, он получал достаточно, чтобы позволить себе надираться в приличных барах – но всё же выбрал этот. "Пьяная рыба", наверное, была ближайшей к поместью, а идти дальше он не видел смысла.
Обычно в таких местах пол посыпают опилками; но здесь это было бы бесполезно: в подвал просачивались грунтовые воды. Хозяева нашли где-то несколько поддонов, сколоченных из толстых досок – по ним можно было, не замочив ног, добраться до барной стойки. Завсегдатаи обратили на меня недружелюбные взгляды. Разговоры прекратились. В воздухе повисла нехорошая тишина. Намек был вполне прозрачным: таких, как я, здесь не жаловали. Тем не менее, я прошел по хлюпающим доскам и хлопнул о стойку пару монет.
– Пива!
Бармен, плюгавого вида фрог, с мрачным видом нацедил мне подозрительного пойла. Мысленно содрогнувшись, я сделал глоток. Хм. Лучше, чем можно было ожидать. Но спокойно допить мне не дали. Собственно, это была моя ошибка: вместо того чтобы быстренько прикончить содержимое кружки и убраться подальше, я попытался разговорить бармена. Кое-кому это сильно не понравилось. Из полумрака надвинулась туша. Клянусь, из этого типа получилось бы по меньшей мере два фрога, и ещё осталось бы мяса на пару отбивных – но природа решила по-своему. При этом парень был не выше меня ростом: он брал шириной плеч и объемом брюха. Некоторое время мы молча разглядывали друг друга. Потом он гнусно ухмыльнулся и спросил, не ошиблась ли милая крошка адресом. Всё правильно, хорошую кабацкую драку начинают с оскорблений. Традиция!
– С какой целью интересуешься, дистрофик?
Он насупился, пытаясь оценить глубину нанесенной обиды. Очевидно, слово "дистрофик" не входило в лексикон этого парня. В глубине зала кто-то довольно заржал: представление обещало быть интересным.
Есть у меня один хороший друг, из местных, учитель боевых искусств Тыгуа. Он не покидает своей хижины, не вооружившись как следует, да и дома у него под рукой целый арсенал. Тыгуа частенько выговаривает мне за нежелание следовать его примеру. Обычно я не обращаю внимания на эту воркотню, но теперь, похоже, пришло время раскаяться в собственном легкомыслии. Естественно, отправляясь в поместье Эддоро, я не взял ни ножа, ни пистолета, ни дубинки. Добрая старая трость порой может сослужить хорошую службу – но и её у меня не было.
В таких случаях имеет смысл предпринять тактическое отступление (говоря попросту – драпать со всех ног), но вот незадача: "дистрофик" как раз загораживал мне дорогу. Мы обменялись ещё парочкой соображений относительно сексуальных пристрастий и родословных, после чего он не выдержал и попытался заехать мне кулаком в подбородок. Я ловко увернулся, выплеснул остатки пива ему в глаза и врезал кружкой по уху. Удар получился на славу: здоровяк рухнул на пол. Путь к двери был свободен. Виват!
В этот миг кто-то выключил свет. По крайней мере, так мне показалось в первый миг. Но откуда взялось это странное ощущение взрыва в области макушки, и каким образом я очутился на полу? Черная магия или…
Чертов бармен! Я совсем не принимал его в расчет – и, похоже, напрасно. Плюгавый замухрыжка выбрал момент и обрушил мне на голову бутылку. Шляпа немного смягчила удар, но всё же я на какое-то время вырубился.
Описывать дальнейшее не слишком приятно. Ещё бы, кому охота признаваться, что его пинали по грязному бару от стенки к стенке, словно футбольный мяч… Очнулся я на улице, в сугробе. Чьи-то лапки осторожно обшаривали мои карманы. Во рту стоял противный железистый привкус – должно быть, прикусил щеку. Здорово меня отдубасили; хорошо хоть, зубы целы… Я застонал и сел, вяло оттолкнув воришку. А, старая знакомая… Малолетняя шлюшка опасливо прыгнула в сторону, но не убежала, а осталась стоять, настороженно меня разглядывая.
– Много наскребла? – прохрипел я, сплевывая кровь.
– Ага, как же, наскребешь тут… Тебя обчистили до нитки, миста. А ведь я предупреждала: шел бы ты подальше… Ещё спасибо скажи, что жив остался.
Если она и преувеличивала, то самую малость. Должно быть, меня приняли за богатого бездельника из тех, что шляются по трущобам в поисках острых ощущений. Убить такого туриста себе дороже, а вот ограбить и нащелкать по физиономии – самое милое дело: вряд ли полиция будет рыть носом землю ради пары сотен трито. Что ж, хороший урок мне на будущее…
Естественно, я не собирался оставить это безнаказанным. Ублюдки ещё не знали, с кем связались. Ха! Я верну свои деньги и получу информацию, даже если для этого придется разнести гнусную забегаловку по кирпичикам… Стеная и охая, я поднялся на ноги.
– Хочешь малость подзаработать?
Уличная девчонка подозрительно сощурилась.
– А платить чем собираешься, миста? Нет денег – нет услуг!
– А кто сказал, что оплата будет сейчас? – я вкратце пояснил, что от неё требуется, и добавил: – Не хочешь, дело твоё. Найду ещё кого-ни…
– Ладно, по рукам! – быстро перебила она. – Смотри только, не обмани!
– Договорились.
Припадая на одну ногу и бормоча ругательства, я двинулся прочь. Дорога до дома заняла у меня часа три, если не больше. Когда наконец я добрался до дверей квартиры, то не смог сдержать стон облегчения. Наконец-то! Эльза, к счастью, уже покинула моё скромное жилище – так что я был избавлен от необходимости что-либо объяснять. Сбросив грязную, изодранную одежду прямо на пол, я прихватил из аптечки кое-какие целебные мази, залез в бассейн и пустил горячую воду – ровно настолько, чтобы можно было вытерпеть. Синяки и ссадины тут же отозвались нестройным хором – тактильный эквивалент болезненных воплей, которые постепенно стали затихать, сменяясь лёгкой нирваной. Восхитительно! Час, не больше, – напомнил я себе. Ещё ничего не кончено. Денек, черт бы его побрал, обещает быть интересным – особенно к вечеру…
Смазав ссадины и попотчевав синяки свинцовой примочкой, я оделся и произвел ревизию своего домашнего арсенала. Тяжелый кремневый пистолет занял место в кобуре под мышкой. Другой, совсем небольшой, но приличного калибра, спрятался в кармане пальто. Некоторое время я выбирал между тростью с массивным набалдашником и короткой полицейской дубинкой. Пожалуй, дубинка: в помещении от неё будет больше толку. Ну и на закуску – антикварная вещица, стилет с костяной рукояткой, которую я варварски обточил по своей руке: пальцы у фрогов длиннее человеческих. Для него имелся специальный кармашек в рукаве пальто… Я с сомнением глянул на узкое жало, покрытое, согласно местным традициям, водостойким черным лаком. Не слишком ли? А, ладно! Невелика тяжесть. Осталось последнее, самое важное: группа поддержки.
Собственно говоря, ничего не мешало мне обратиться к Тыгуа. Учитель – старый забияка. Он с радостью помахал бы кулаками просто ради того, чтобы провести для бывшего ученика мастер-класс. Но тогда придется рассказать и предысторию – а я вовсе не горел желанием выслушивать его язвительные реплики, пускай даже справедливые. Вдобавок ко всему, Тыгуа чертовски авторитарен, спорить с ним тяжко – я же собирался всё сделать по-своему.
Небеса затянуло низкими тучами. Похоже, на город надвигалась метель. Редкие прохожие кутались в плащи. Я брел сквозь сугробы и снежную кашу к мрачной громаде святилища Семи Князей Преисподней. Одной из его достопримечательностей были храмовые барабанщики торо-торо. Туристы, незнакомые с местными религиозными канонами, частенько принимали их за спортсменов-культуристов. Они и были в какой-то мере спортсменами – образ жизни, предписываемый торо-торо Старой верой, просто не оставлял иного выбора. Обильная пища и ежедневные физические упражнения превращали их тела в живые скульптуры. В прошлом мускулистые гиганты не только возглавляли религиозные шествия, но и шагали впереди армий, грохотом барабанов вселяя ужас в сердца врагов…
Ограда храма, что называется, внушала. Бронзовые решетки в три моих роста; каменные столбы ворот, поросшие лишайниками и увенчанные шипастыми головами демонов. Внутри кованых черепушек металось пламя светильников, озаряя пустые глазницы багровыми сполохами. Я двинулся вдоль ограды, высматривая знакомую с детства лазейку. Столько лет прошло, а её так и не удосужились заделать… С трудом протиснувшись между позеленевшими от времени прутьями решетки, я очутился во внутреннем дворике. Ага, вот и двери черного входа; приоткрыты – совсем хорошо… Моих ноздрей коснулись ароматы курений. Я быстро проскользнул в душистую полутьму и замер, прислушиваясь. Меньше всего мне сейчас хотелось наткнуться на настоятеля или кого-нибудь из старших жрецов. Торо-торо – ребята серьёзные, а огрести новую порцию побоев совсем не входило в мои планы на сегодня. Но фортуна, похоже, решила улыбнуться: из-за угла вывернул парнишка-фрогги со шваброй и ведром грязной воды.
– Эй! Пст! – шепотом позвал я. Юный послушник вздрогнул и очнулся от дум.
– Кто здесь?!
– Тише! Иди сюда, дело есть…
– Вы кто такой?! – воскликнул он.
– Твой добрый гений! – Я поспешно сунул руку в карман и продемонстрировал ему мелкую монетку. – Нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня, парень – и она твоя. Разыщи Дороха или Тарки. Скажи им, мол, пришел Эд; есть к ним дело. Только смотри, чтобы лишних ушей поблизости не было. Идёт?
Он колебался, поэтому я добавил к первой монете ещё одну. Это решило дело.
– Эй, миста! Здесь вам лучше бы не стоять, ждите снаружи, возле ограды! – выпалил он. – Там лазейка…
– Да знаю, – усмехнулся я. – Как, по-твоему, я сюда попал?
Парни подошли минут через пять.
– Кого я вижу! Старина Эдуар собственной персоной! – радостно поприветствовал меня Дорох. – Это сколько ж мы не виделись?!