"Поиск ответа на этот вопрос не доведет до добра", - подумал Ариман, хоть и понимал, что эта мысль была не более чем слабой попыткой протеста. Он должен узнать. Тревога была лишь тем, что разум принимал за неизбежность.
"Все, к чему я прикасаюсь, рассыпается прахом, - подумал он. Колдун перестал замечать, куда идет и что видит вокруг. - Отвечать предстоит мне. Ни кому-то другому, ни высшей силе, а мне и только мне одному".
- Все возложено на костер гордыни и обращено в пепел, - пробормотал он теням.
- Правда, - затрещал голос у него за спиной. - Правда, правда. Так легко найти, так тяжело услышать.
Это был Марот. Прорицатель неуклюжей походкой вышел из теней. Без надлежащего ухода его доспехи шипели, а в некоторых местах на боевой броне виднелось что-то влажное. Марот был без шлема и постоянно водил руками по лицу, оставляя длинными ногтями следы на коже. То и дело он что-то бормотал и напевал про себя, словно успокаивал невидимого ребенка. Внутри сокрушенной оболочки Марота гнила душа, но каким-то чудом он все еще оставался в живых.
Ариман собирался отвернуться, когда Марот принюхался и повертел головой.
- Это ты, Хоркос? - плоть вокруг пустых глазниц успела отслоиться, обнажив желтую кость. - Да. Я вижу тебя. Ты ведь будешь служить мне, когда придет время, когда я захвачу власть? Да? - Марот выпрямился и, оскалившись, шагнул вперед.
Ариман думал сначала что-то сказать, затем - пронзить мечом шею создания. Он надеялся, что прорицатель уже умер, но не собирался убивать что-то настолько жалкое.
- Почему нет? - позвал Марот. - Разве заблуждения о благородстве до сих пор так важны для тебя, что ты должен оставить меня в живых лишь потому, что обещал? - Марот рассмеялся, и продолжал смеяться до тех пор, пока из горла не начал вырываться влажный хрип. - Ты никогда не думал, почему дал подобное обещание, или о том, насколько это смехотворно? Твоя проблема в жалости. Жалости, в сочетании с гордостью. Что, если я скажу, что хочу умереть, тогда это станет милосердием в твоих глазах?
Ариман шагнул вперед, выдвинув на дюйм клинок из ножен.
- Прекрасно, прекрасно, - Марот широко ухмыльнулся. - Осталось лишь ударить. Осталось лишь показать, что ты изменник и лжец.
Ариман покачал головой и повернулся в другую сторону. Ему придется полностью очистить разум, прежде чем пытаться вывести корабль к границе Империума.
- Умолкни и ползи отсюда.
- Увидимся, друг мой, - рассмеялся Марот за спиной Аримана.
"Госпожа, я не могу. Пожалуйста. Не могу. Только не снова", - слезно умолял Эгион. Ей это нравилось не больше, чем навигатору, но Ариман сказал, что это единственный путь, и она верила ему.
"Он не уничтожит нас, - подумала она. - Он обещал мне".
"Эгион, друг мой, ты должен. Я сказала мастеру Ариману, что мы отправимся туда, куда ему нужно, а я не могу идти по Великому Океану без тебя".
"Я видел сны, госпожа. Иногда, когда я просыпаюсь, мне кажется, что сны идут за мной по пятам. Иногда мне кажется, что они здесь, со мной, там, где я не могу их увидеть, - его голос оборвался, и на секунду Кармента ощутила его страх - он казался теплым, как перегревшаяся машина. - Я не хочу идти дальше в Око. Это неправильно, госпожа. Разве ты не чувствуешь? Нам не следует идти дальше, - долгое время Эгион молчал, и когда его голос снова вернулся, то звучал так, словно навигатор разговаривает скорее сам с собой, чем с ней. - Здесь тоньше. Реальность походит на дымку. Я могу видеть звезды, когда мы в варпе, и вижу варп, даже когда закрываю глаза. Я вижу его, когда сплю".
Кармента замерла. Она понятия не имела, о чем говорит Эгион. В "Дитя Титана" она чувствовала только грубую мощь и пульсацию систем.
"Сны живых не такие, как у машин", - подумала женщина.
- Ты должен сделать это, Эгион. Должен сделать ради меня.
Связь задрожала от импульса усталости и страха, но через секунду он чуть слышимо ответил.
- Как пожелаешь, госпожа.
Шесть часов спустя "Дитя Титана" вошел в варп. Работа двигателей и поля Геллера заняли мысли Карменты, когда та начала отнимать всю энергию реакторов. Она отключала соединения одно за другим, пока медленный, терпеливый рев корабля не стал единственным звуком, который могла слышать техноведьма. Он звучал успокаивающе.
Последнее, что услышала Кармента перед тем, как отключить прямую связь с Эгионом, стало бормотание навигатора.
- Словно огонь, - произнес он. - Словно миллион свечей.
VII
Оракул
- Прекрасное зрелище, - сказала Кармента, и ее голос эхом донесся из громкоговорителей, расположенных высоко на потолке мостика "Дитя Титана". Астреос обернулся и посмотрел на спутанный клубок кабелей, свисающий над командной кафедрой. Среди смазанных металлических катушек ему удалось разглядеть обмякшую и неподвижную руку техноведьмы. Библиарий задался вопросом, собиралась ли она произнести это вслух. Иногда ему становилось интересно, осознавала ли Кармента вообще, что делает. Он нахмурился. Клубок кабелей дернулся, когда женщина посмотрела на него так, будто почувствовала его взгляд и только потому зашевелилась. Астреос повернулся обратно к пикт-экранам, которые формировали колонну, вздымавшуюся до самого сводчатого потолка.
По экранам текли изображения космоса, показывая всем, куда вел их Ариман. Астреос увидел ярко-синее солнце, оно пылало в сердце системы, излучая холодное сияние. В пустоте плыли клубы блеклого газа. Они скручивались и смещались, когда "Дитя Титана" прорывался сквозь них. Временами Астреосу казалось, будто он видит очертания смотрящего на них лица или фигуры, но затем угол обзора или поток света изменялся, и они исчезали. Изображение, которое давал аугметический глаз, пестрило статическими помехами. Кожу покалывало. В ушах раздавался тихий звон, иногда слабевший, а иногда наоборот усиливающийся. Они проникли в Око Ужаса глубже, чем ему когда-либо доводилось заходить прежде. Библиарию казалось, будто под его кожей что-то шевелится, просачиваясь в кровь и мысли. Неужели так было всегда, даже на краю Ока? Неужели он перестал замечать прикосновение варпа?
Астреос понял, что кто-то говорит, и резко обернулся. Сзади стоял Ариман, вглядываясь в экраны, на его лбу проступили хмурые морщинки.
- Что? - переспросил он. Звон в ушах усилился. Ариман посмотрел на него.
+ Смотри, + подумал Ариман в черепе Астреоса. Библиарий дернулся от телепатического вторжения, а затем проследил за глазами Аримана, когда тот перевел взгляд на самый крупный из экранов. В клубах газа вырисовывалась планета. Астреос не знал, почему не заметил ее прежде. Она была огромной, поверхность покрывали спирали охряно-желтых и темно-красных оттенков. Неподалеку он различил и другие планеты, раздувшиеся сферы в полумраке. Они находились слишком близко друг от друга, чтобы считать их орбиты стабильными. Первая планета становилась все больше, и секунду Астреос не мог понять, растет ли это она или же корабль приближается к ней.
"Мы не должны двигаться с такой скоростью", - он почувствовал смешок Аримана в мыслях и усилием воли оградил разум.
- Прошу прощения, - сказал Ариман, после чего обернулся и посмотрел на гнездо Карменты. - Луна, госпожа. Полная остановка по достижении радиуса полета шаттла, - тогда-то Астреос и увидел ее, черную сферу, зависшую над желто-красной поверхностью планеты, одинокую луну, вращающуюся на орбите родительницы. Библиарий заметил слабый блеск там, где она сходилась с луной.
Астреос уставился на нее.
Он отправится к ней, должен отправиться к ней, он знал это, словно звон в ушах вдруг стал голосом на самой границе слуха, призывающим его прийти и посмотреть. Ариман повернулся, чтобы уйти с мостика, и Астреос направился за ним. Ариман остановился и взглянул на библиария:
- Мне не нужен телохранитель, Астреос. Я пойду один. Мне не причинят вреда.
Астреос бросил взгляд на скопление планет и клубы газа. На секунду он увидел око, крупнее газового гиганта, и луна была его зрачком. Затем воин вздрогнул, и видение исчезло.
- Откуда ты знаешь? - спросил он, но Ариман ничего не ответил.
Шаттл приземлился в пещере, разметывая клубы газа. Корабль был небольшим, с короткими крыльями, похожим на коробку, его серый фюзеляж был покрыт вмятинами и ржавчиной. В тесном пассажирском отсеке Ариман услышал, как пилот-сервитор скороговоркой пробормотал код, и ощутил дрожь машины, когда открылись замки и опустилась задняя рампа, явив за собою скрытый в тумане мир. Он вышел наружу. Из тумана сиял слабый синий свет. Руны атмосферной безопасности секунду мигали зеленым, потом погасли и вернулись в нерешительном янтаре.
Пол пещеры был черным и гладким, словно полированное стекло. Ариман заметил, как по нему заскользили отражения, стоило только шагнуть вперед. Вся луна представляла собой черную кристаллическую сферу, зависшую посреди космоса, ее поверхность была чистой и ровной, не считая круглого проема шириною в километр. Шаттл приземлился как раз туда, и снижался потом более часа. По крайней мере для Аримана это показалось часом. Колдун был не настолько наивным, чтобы думать, будто такие понятия, как время, были здесь абсолютными.
Он двинулся вперед, его шаги загремели по черному кристаллу. Спустя пару мгновений шаттл растворился в тумане. В слабом свечении проступили новые очертания. Ариман заметил стены из того же черного стекла, что и поверхность, по которой он шел. Из тумана появились белые каменные статуи. У некоторых, словно в приветствии, были подняты руки, другие выглядели до крайности удивленными. Одна как будто плакала. На него взирали высеченные в камне глаза, и казалось, словно они неотрывно следят за ним. Поток варпа был здесь таким сильным, что колдун уже не понимал, видит ли это своими глазами или же разумом.
"Я - паломник, - понял он. - Как древние поднимались по ступеням Парнаса, так и я пришел сюда, надеясь на откровение".
- История движется по кругу, - сказал однажды Магнус Красный. - На самом деле ничто не умирает. Символы древности меняются и перерождаются, открываются новые пути, которые уже давным-давно проторены.
Через некоторое время Ариман догадался, что попал в туннель. Когда он в очередной раз увидел стены, те оказались ближе, суживаясь к какой-то затерянной в тумане точке. И еще он был не один.
Колдун увидел первого из них, когда посмотрел в просвет, возникший в тумане. Фигура двигалась по потолку. У нее были тонкие конечности, суставы ног вывернуты наизнанку, как у птицы. Кожу между пластинами сапфировой брони покрывали наполовину сформировавшиеся перья. Существо держало алебарду с начищенным до серебристого блеска лезвием.
Ариман почувствовал, как его рука непроизвольно опустилась на рукоять меча. Существо остановилось и наклонило голову, пристально посмотрев на него. На лице заблестели фасетчатые сине-зеленые глаза. Оно не шевелилось, и через секунду Азек убрал руку с меча и пошел дальше. По пути Ариман заметил и других: высокие существа со шлемами в форме длинных птичьих клювов; согбенные фигуры, закутанные в желтые одеяния; приземистые многорукие создания в серебряной чешуйчатой броне. Некоторые плелись за ним в сумраке, двигаясь по стенам, полу или потолку. К нему никто не приближался, не пытался заговорить. Ариман шел словно много дней, не зная, близко ли уже от цели. Все это время его обдували ветры варпа, принося запах сухого песка и молний.
Наконец, когда Ариман уже стал задаваться вопросом, не движется ли по вечному кругу, он сделал шаг, и туман рассеялся. Азек моргнул. Он стоял у основания сферического зала, в котором мог бы поместиться боевой титан. Свет был резким и ослепительно-ярким, хотя у него не было конкретного источника, казалось, он исходил отовсюду. Черные стены зала были безликие и зеркально гладкие, но в них ничего не отражалось. Ариман не заметил дверей, а когда повернулся, не увидел входа, через который он вошел. Варп оставался совершенно спокойным. Из-за этого рука колдуна вновь легла на меч.
+ В этом нет нужды, + голос наполнил разум Аримана. Он почувствовал в послании нотки медоточивости, уверенность и веселье. Ариман не убрал руку с оружия.
+ Я ищу ответы, + волна звука накатила на него, заставив плоть под доспехами задрожать. Он слышал, как его собственный голос слабеющими отрывками повторяет те же слова.
- Ответы на вопросы…
- На вопросы…
- Вопросы…
+ Конечно, + произнес голос у него в голове. Позади Аримана ощущалось нечто чуждое, не присутствие, а скорее наоборот, отсутствие в разуме, словно тень, которую отбрасывает что-то, чего он не в силах увидеть. Колдун обернулся, сжимая меч в руке, символы на его лезвии полыхнули огнем. Свечение рассеялось, отразившись от черных зеркальных стен.
Меч накалился, боль спиралью вскружилась от руки к голове. Ариман вскрикнул и выпустил рукоять.
+ Я сказал, в этом нет нужды, + повторил оракул.
- Мне это совсем не нравится, - заметил Тидиас. Астреос проследил за взглядом брата на пикт-экраны. Тидиас и Кадин присоединились к нему на мостике, ожидая возвращения Аримана с черной луны.
- Нет, - согласился Кадин. - Выглядит пренеприятно.
Астреос нахмурился, всматриваясь в экраны. Заполнявшие пустоту облака газа истончились и потемнели, цвет изменился с бледно-синего на небесно-зеленый. Библиарий отвернулся. Голова болела с тех самых пор, как они прибыли в этом место, чем бы оно ни было. От взгляда на экран боль за глазами только усилилась.
- С тобой все в порядке, брат? - спросил Тидиас. Астреос кивнул, но рискнул еще раз бросить взгляд на экраны. Газовые облака стали теперь настолько плотными, что он не мог различить планет и звезд. Что-то казалось в корне неправильным.
- Госпожа, - позвал библиарий и услышал сухость в собственном голосе. - Госпожа Кармента.
Длинная пауза наполнилась шумом статики, а затем на мостике протрещал голос Карменты.
- Да, Астреос?
- Ты чувствуешь изменения в пустоте?
- Да, но мои сенсоры… - ее голос стих. - Работают не вполне удовлетворительно. Я собираюсь подвести нас ближе к луне.
Астреос кивнул. У библиария кружилась голова, он чувствовал себя так, будто его сейчас стошнит. Корабль завибрировал, и картинка на экранах начала медленно смещаться, когда "Дитя Титана" двинулся на сближение с луной.
- Смотри, - сказал Кадин. Астреос посмотрел, и боль в голове перекинулась и на шею.
Облака клубились в пустоте, уплотняясь болезненно-зелеными завихрениями. Неестественно зеленые молнии озаряли их изнутри и вспыхивали на поверхности. Астреосу казалось, будто кто-то пытается пробить кулаком ему затылок. Боль в голове вырвалась резким вскриком. Он увидел очертания, движущиеся под пологом облаков. Они становились все крупнее, но затем растворились, словно рыба, подплывающая ближе к поверхности, только чтобы вновь скрыться на глубине. Колени Астреоса подкосились, и он рухнул на палубу. Библиарий ничего не слышал. Перед глазами плясали огоньки. Крик в голове становился все выше и громче. Астреос попытался оградиться от него, но тот становился сильнее с каждой секундой. Он почувствовал, как кто-то поднимает его обратно на ноги.
- Я слышу их, - Астреос услышал собственный голос. - Они зовут. Они пришли за нами.
Оракул завис перед Ариманом, разведя руки в стороны, ладонями кверху. Он был облачен в доспехи, которые когда-то принадлежали космическому десантнику, но давным-давно стали чем-то иным. Броня была текучей, словно ртуть. Ариман видел в ее подергивающейся поверхности отражения несуществующих здесь вещей: закутанные фигуры, умирающие солнца, тянущиеся руки. Вокруг оракула трепетали многослойные одеяния, постоянно меняя свой цвет. Гладкий бронзовый шлем, без щелей для глаз, рта и носа, полностью закрывал его лицо. Вокруг оракула, словно планеты вокруг солнца, парили небольшие белые и синие сферы. Ариман пристальнее посмотрел на одну из сфер и увидел, как в ответ на него взирает синяя радужка и черный зрачок глаза.
+ Ты нашел его? Ты понял его? + произнес оракул. Мысленный голос был спокойным и не расцвеченным эмоциями, он казался почти музыкальным. Ариман покачал головой, не понимая сути вопросов и задаваясь вопросом, должен ли.
- Это ты, Менкаура? - спросил Ариман, осмотрев серебристое тело оракула. Он чувствовал, как в его мыслях кружатся психические ощущения оракула. Было бы проще общаться мысленно, но что-то заставило его отказаться от подобного контакта с существом.
Оракул кивнул.
- Утекло много воды, - сказал Ариман.
+ С тех пор, как мы видели друг друга? После изгнания? + Ариман вспомнил молодого воина с заостренными чертами лица в одеянии новиата Корвидов, затем эпистолярия Тысячи Сынов в змеином шлеме, а после - сгорбленную фигуру, читающую книгу в свете девяти солнц Планеты Колдунов. На секунду он заметил, как лицо из воспоминаний отразилось на серебряной поверхности доспехов Менкауры. + Неужели я так сильно изменился? + спросил оракул.
- Ты изменился.
+ Это с какой стороны посмотреть. +
- У меня есть вопросы.
+ А у кого их нет? + оракул обернулся, будто посмотрев в другую сторону своим незрячим лицом, парящие вокруг него глаза одновременно уставились на Аримана. + Конечно, тебе придется уплатить цену. Подношение. +
Ариман промолчал. Менкаура, Оракул Многих Очей - за время изгнания ему приходилось пару раз слышать это имя, которое срывалось с уст колдунов и бормотали те, кого коснулись демоны. Он всегда удивлялся и опасался того, был ли Менкаура, о котором ходили слухи, его бывшим братом. Теперь Азек знал, что парившее перед ним существо уже не было его братом, не в истинном смысле - он стал кем-то большим, чем просто смертным, превратившись в нечто, чего в первую очередь следовало опасаться, а только затем уже доверять. "Я мог избрать такой путь, - подумал он. - У меня была возможность раскинуть свой разум во времени, видеть все, даже то, чего еще не случилось. Я мог продать себя за подобные знания".
Ариман вздрогнул и ощутил успокаивающий запах воздуха в легких.
+ После ответов я задам тебе один вопрос. Ты правдиво ответишь на него. Он и станет ценой. +
Ариман кивнул.
- Я готов на такое подношение.
Оракул повернулся к нему и опустился на землю. Его ноги коснулись плавно изгибающегося пола. Он сделал два шага и остановился на расстоянии вытянутой руки от Аримана. Упавший меч лежал между ними.
+ Спрашивай, и я отвечу. +
Ариман открыл рот, но вопрос оказался не тем, который он собирался задать.
- Что с тобой случилось?
В мыслях Аримана заскрипел смех оракула. Он почувствовал тяжесть лет, которые казались тысячелетиями, тысячелетиями, прожитыми как эоны.
+ Время, брат мой. Выбор. Время и выбор все меняют. Как тебе прекрасно известно. +