Судьба им досталась трудная. Отец пил. Дома было голодно. Я их часто подкармливала. Когда им было 10 лет, отец умер, а через год умерла мать. К тому времени девчушки повзрослели и прекрасно справлялись со своим немудрящим хозяйством. Еду, в основном, ели со своего огорода, да ещё кое-кто из односельчан помогал. Денег у них не было. Одежду носили казённую, что выдавали в школе для неимущих. Выросли девочки большими, сильными, а поклонников у них не было, видно, неудачная им фамилия досталась - Рябая, оттого, может, и красотой они не отличались. Да и побаивались ребята их тяжёлых ручек, да сурового вида. После восьмого класса Маша стала дояркой, а Саша вдруг уехала в город.
Пояснение Любы - дочери Валентины Семёновны
Я думаю, стоит рассказать об истории нашего села и о судьбе моей матери.
Название Котлованово село получило из-за огромного котлована вблизи. Котлован копали зеки, а зачем, для чего - неизвестно. Село заселила всякая обслуга, что должна и еду сготовить, и бельё постирать, и штаны зашить. Но в Котлован из села никто не совался. Там были только в форме, те, что с грифом "секретно". Потом Котлован или закончили или забросили - в общем, об этом никому ничего не известно. Те, что в форме, куда-то разъехались. А куда заключённые делись - никто ничего не знает. Только перед отъездом пришёл в село молоденький солдатик и вынул из-за пазухи свёрток. Вот, сказал он, вам Валечка, она - неучтёнка, учитывать её сейчас недосуг, так что уж растите её сами, как хотите, а по отчеству - пусть будет хоть Семёновна - по имени моему. Подивились мы доброте и храбрости солдатика. Ведь как-никак девочка-то из заключённых, а он не побоялся, вынес, да ещё своё отчество дал.
Так вот и выросла моя мать всеобщей любимицей, фамилию ей подобрали по названию села - Котлованова. Во всех домах она поперебывала, чему смогла - научилась. Стала - мастерицей на все руки. Даже лечиться к ней люди ходили. Как выросла, выделили ей хибару заброшенную, она её достроила, отремонтировала. А вот замуж она не вышла - так и жила одна. Всё говорила: "Я Семёнова, ею и останусь". И ведь, как нагадала - приехал как-то раз, тот самый Семён в наше село. На чёрной машине со свитой - большим человеком стал. Целый день провели они за колючей проволокой в Котловане. Не знаю, что там было, но слышали люди, что сильно кричал Семён. В селе даже поговаривали, уж не переселят ли нас теперь километров за тысячу - от секретов подальше!? Но обошлось. Ночевал Семён в нашем доме. А его свита в палатке около - то ли спала, то ли охраняла. А через год и я родилась, так что я тоже Семёновна. К тому времени соседка Александра уже с год работала в городе, а Маша дояркой была, - мне маленькой молоко носила. Мама часто оставляла меня на тётю Машу, а сама уезжала в город. Там она училась на курсах акушерок-медсестёр. Из города всегда привозила гостинцы и письма тёте Маше от её сестры Александры. Почтой сёстры почему-то никогда не пользовались.
Из письма Александры своей сестре Маше.
Машенька! Всё у меня хорошо, не беспокойся! Получаю достаточно, живу в отдельной квартире…
А сначала здесь было страшно! Но по порядку.
Приехала! Народу - тысячи!! Бегут, толкаются. Стою я, не могу понять… Подскакивает такой вежливый, в служебной фуражечке. Дамочка, - говорит, - вам помочь? Подхватывает мой чемодан и идёт, - я за ним. И тут кто-то как закричит:
- Куда прёшь?! Раздавила!
Гляжу под ноги, - карапуз лет шести.
- Я Петруха - рваное ухо, - говорит, и показывает мне своё рваное ухо, - меня нельзя давить!!
Тут оглянулась я, а того - с чемоданом - и след простыл. Выбежала на площадь. Машины гудят… А чемодана нету. Ни денег, ни вещей, ни книг… Стою я зарёванная посреди площади, а люди бегут, не оглядываются, машины меня объезжают… Никому до меня и дела нет. Тут загудело, поехали мотоциклисты в чёрном. Постовой кричит:
- Проходите, проходите! - И меня куда-то толкает, а сдвинуть не может. Тяжеловата я… А гудит всё ближе. Несётся большая чёрная машина. Постовой белый стал, руку к голове приложил и замер. А на меня ступор нашёл. Стою, даже рот открыла. Останавливается машина и выходит из неё какой-то маленький, но, видать, важный.
- Это что здесь? - Спрашивает. - все молчат. Тут меня прорвало:
- Из Котлованова я. Приехала вот, а у меня чемодан украли!
- Сейчас проверим из какого Котлованова. Нет такого села! И не было! Садись в машину.
Села я, ни жива, ни мертва и поехала, поехала. А машина воет и воет, хоть уши затыкай.
Приехали мы куда-то. Хорошо, хоть паспорт у меня за пазухой остался. Он у меня паспорт взял и говорит:
- Какое там Котлованово! Вот, в паспорте написано, что живёшь ты в селе N573, а ни в каком, ни в Котлованове.
- Вы уж извините, - говорю, - но номер этот 573 никто у нас и запомнить не может, все говорят Котлованово, вот и я сказала.
- Ладно, - говорит, - чёрт с ним с Котловановым. Рассказывай!
- А чего рассказывать?
- Да всё рассказывай! Всю свою жизнь рассказывай. Да смотри мне!!
И так грозно на меня взглянул, что внутри у меня что-то обмерло, и начала я ему всё рассказывать. И вот беда - ничего теперь об этом не помню. Что уж я ему рассказала?! Что было дальше?…
Очнулась я неизвестно где. Вроде в больнице. Одежды нет, паспорта нет, а на мне одна рубашонка белая, длинная, видать, больничная. Подёргала дверь - заперто.
Пришла сестра в белом. Умыла меня, дала завтрак. А сама ни гу-гу, может и вовсе глухонемая. Так я в этой больнице дня три жила. Наконец, приходит какой-то. - Собирайся, пойдем.
Быстренько, эта сестричка меня одела в казённый балахон. Вышли мы, - в машину. И опять я оказалась в кабинете, где всё-всё рассказывала. Входит хозяин и говорит.
- Александра Александровна мы всё проверили. Будете у нас работать. Зарплата хорошая. Работа интересная, важная, но секретная. Так что и тебе, сестрёнка, я ничего о ней писать не буду. От работы будет вам положена квартира отдельная. А машину через годок сами купите, зарплата позволит. Меня будете называть Семён Андреевич. Если какие сложности, сначала обратитесь к моему заместителю, а уж если не то, то прямо ко мне. Между нами, - говорит, - Котлованово мне очень хорошо знакомо. Надо будет съездить туда, посмотреть, что к чему. Да, кстати, вот и чемоданчик ваш нашёлся! И такую я тут почувствовала благодарность и любовь к этому человеку, что и передать не могу.
Вот так, с тех пор и работаю….
Целую! Пиши! Твоя Александра.
Из сказок Деда-Плюха, рассказанных своим внукам
Дорогие мои детки, живёте вы все в прекрасном зелёном лесу, сыты, одеты и все вас любят. А я родился в страшном диком городе, где никто друг друга не любил. А иногда, кто-то кого-то даже и убивал. Вот в каком страшном месте я жил в вашем возрасте. Если заберётесь на вон тот холм и посмотрите на север, то город тот и теперь виднеется на горизонте в виде грязного чёрного пятна. И сейчас там живут дикие люди. И сейчас там отравленная земля и воздух. Так что вы, детки, туда никогда не ходите. Но во времена моего детства в этом городе жило в тысячу раз больше людей, чем теперь. А звали меня тогда Петруха-рваное ухо, потому что, как видите, одно ухо у меня действительно всё в лохмотьях. Жил я на вокзале и на рынке, а кормился тем, что удавалось своровать. Вы, детки, никогда не воруйте, так как это делать нехорошо. Но в диком городе, где я родился, без воровства я просто не смог бы прокормиться, так как я был ещё маленький и работать не умел. Вы спрашиваете, почему же тогда я не ел траву или кору деревьев. Отвечаю, в те времена люди ещё не умели питаться одной травой. Да и сейчас, те, что в городе, этого делать не умеют. А научила нас питаться травой моя жена - моя волшебница Роза. Но в городе и это бы не помогло. Травы там было мало.
Так вот, значит, воровал я и на вокзале, и на рынке. Однажды поймали меня торговцы и побили, и за ухо оттаскали. С тех пор я и стал - рваное ухо. А вскоре случилось то, что изменило всю мою последующую жизнь. Воровал я тогда на пару с жуликом Фингалом. Фингалом его звали потому, что под глазом у него действительно был фингал. Видно так ему когда-то врезали, что фингал этот остался у него на всю жизнь. Был он жулик опрятный и вежливый. Никогда никому не грубил и отнимал вещи у людей тридцатью тремя способами, но всегда очень вежливо и без малейшей грубости. Стоим мы однажды на вокзале, смотрим на толпу приезжающих, а тут - дамочка! Ну, прямо мечта вора! Большая, некрасивая, и глаза - наивные, наивные - так и хлопают.
Фингал говорит:
- Пошли!
А я всё смотрю на дамочку. И не то, чтобы мне её жалко стало, а скорее как-то не по себе. Это, как говорит моя жена Роза, у тебя предвидение зашевелилось.
Фингал тем временем к дамочке подходит, и берёт её чемодан. Теперь - моя роль. Я к дамочке под ноги подкатываюсь и ухо своё показываю. Пока она на моё ухо зенки вылупила, Фингал - в подворотню чемодан упёр. Да, вы спрашиваете, что такое зенки, и что такое упёр. Это, детки так мы называли глаза, а упёр - значит украл. Роль моя на этом окончилась, мне бы бежать к Фингалу делить добычу, но не бегу - стою, смотрю, что же дамочка делать дальше будет. А она - ничего не делает. Выбежала на площадь, где машины, и стоит - плачет. Машины гудят - её объезжают, а она и не понимает. Я смотрю, что же дальше будет. Может постовой её заберёт куда-нибудь. И дождался - не постовой её забрал, а машина чёрная. А это как раз - самое страшное. У нас уже легенды ходили об этой машине. Кто из воров её видел - недолго на свободе оставался. Прямо мистика какая-то.
Я к Фингалу.
- Всё, говорю, влипли!!
И рассказал ему, всё как есть. Фингал аж побелел, сел тут же на поезд и укатил в неизвестном направлении. Даже чемодан мне оставил. А я не уехал, ведь я же маленький, да и не я воровал. Но всё равно меня взяли через два дня, и отправили в военное училище для трудных детишек. Чему меня там учили, - ничему хорошему. Учили меня там, как лучше убивать людей. Восемь лет учили, а потом отправили в Маразию защищать нашу страну от маразийских дикарей. Вы спрашиваете о дикарях в Маразии, - нет, они были не более дикарями, чем жители моего родного города. Хотя, конечно, сильно отличались по виду. Были более смуглыми, с темными волосами и карими глазами. Жили не в каменных домах, а в саманных или даже в шатрах или пещерах. Но дикарями не были. Просто был у них обычай воевать против нас, а у нас - против них. А вот что со мной случилось в Маразии, я вам потом расскажу.
35 - 30 лет дкс (учение о ЧЕТЫРЁХ ИСТИНАХ)
Система четырёх истин, заменяющая религию на Дхане, могла родится только в этом уникальном мире, где всё живое стремится показать свои углы, где даже солнце из-за рефракции выглядит квадратным. Приступая к рассказу об этой самобытной "религии", я пытаюсь дать вам ключ к пониманию мировоззрения людей Дханы, биологически идентичных нам - землянам, но далёких от нас по духу.
Из Красной Книги Дханы
Одолев всю премудрость человеческую и премудрость природную, а премудрость Отца своего - Солнца дана была ему от рождения, задумал Великий Ра одолеть и всю премудрость мира демонов. Ибо одолев все четыре премудрости, стал бы он всеведающим. Нелегко было на благословенной Дхане отыскать путь в мир демонов. Ибо путь туда идёт только через истинно-злого человека. Но найти подобного человека на Дхане, где телепатическое общение повсеместно, почти невозможно, ибо злой человек просто нетерпим в любой общине, так как раздражает всех своими злыми мыслями.
И направился Великий Ра в Гиблые Болота, на Потерянный Остров - куда нет входа, откуда нет выхода. И нашёл там истинно злого колдуна по имени УЫЫ. И злой колдун развёл великий костёр из Священных деревьев Ир. И вызвал злых демонов. И продал им Великого Ра, получив за него 10 волшебных амулетов. И хохотал он великим смехом, так, что земля тряслась, и небо грохотало. Из записок Радека Рексовича о своем отце
Отец покинул меня, когда мне было семь лет. Но несмотря на малый мой возраст, он сумел передать мне почти в полном объёме учение о ЧЕТЫРЁХ ИСТИНАХ. Столь раннее обучение было вызвано тем, что отец жил в постоянном ожидании смерти, а также тем, что никаких иных дел, кроме моего воспитания, у него и не было.
Сам он обучался ЧЕТЫРЁМ ИСТИНАМ мудрецами Повелителей-Муравьёв, и овладел всеми четырьмя премудростями человеческими и всеми четырьмя премудростями природными за положенные восемь лет обучения.
В первый год обучали их премудростям ОХОТЫ, которые, как известно, состоят из:
Премудрости ПОИСКА,
Премудрости ОЖИДАНИЯ,
Премудрости ХИТРОСТИ,
Премудрости ПОЕДАНИЯ.
Последняя из перечисленных премудростей не может быть до конца понята, пока не освоена вторая человеческая премудрость - премудрость ПИТАНИЯ. Её изучали они во второй год.
Как известно, вторая премудрость также состоит из четырёх частей:
Питание ГЛАЗАМИ,
Питание РУКАМИ,
Питание ЗУБАМИ,
Питание МЫСЛЕЮ.
Последняя из перечисленных премудростей также не может быть понята без следующей третьей человеческой премудрости - премудрости ПРИРУЧЕНИЯ, которую изучают на третий год и которая состоит из:.
Приручение НАБЛЮДЕНИЕМ,
Приручение КОРМЛЕНИЕМ,
Приручение ПОДРАЖАНИЕМ,
Приручение ПРЕВРАЩЕНИЕМ.
Последний из этих четырёх пунктов невозможен без четвёртой премудрости - премудрости ПОНИМАНИЯ:
СЕБЯ,
ОТ СЕБЯ,
К СЕБЕ,
ЗА СОБОЙ.
Вся четвёртая человеческая премудрость невозможна без премудрости ПРИРОДНОЙ, которую изучают в соответствии со своей природой ещё четыре года. И состоит ПРИРОДНАЯ премудрость из четырёх частей, на изучение каждой также положен целый год:
Премудрость СЛЫШАНЬЯ,
Премудрость ВИДЕНИЯ,
Премудрость СМЕНЫ ОБЛИКА
Премудрость ПРЕВРАЩЕНИЯ.
Премудрость СЛЫШАНЬЯ состоит из четырёх частей: премудрости обыкновенного слышания звуков и понимания их смысла, премудрости слышания мыслей людей, премудрости слышания мыслей зверей, трав, деревьев, и премудрости передаче мыслей своих окружающим, даже тем, кто не обладает умением слышанья.
Премудрость ВИДЕНИЯ состоит в видении всех обликов встреченных тобой существ. Как известно, камни имеют один облик, животные и растения имеют два облика, человек - три, а Божества - четыре. Все эти облики можно видеть. Камни вообще не могут видеть, животные и растения воспринимают только первый облик - тот, что твёрд и подобен камню, а свой истинный облик не видят. Необученный человек подобен животному, но обученный - видит два облика всех живых существ: тот, что подобен камню, и тот, что подобен живому цветку. Но бывают "настоящие люди", которые, как мой отец, видят и облик, подобный камню, и облик, подобный красоте цветка, и облик, подобный песни этого цветка. Каждый человек поёт свою песню, песню своей доли, песню своего предназначения, только мало кто слышит это пение.
Премудрость СМЕНЫ ОБЛИКА состоит в умении менять свой первый облик, тот, что подобен камню. Так, что те, кто видят, как животные, не смогут отличить тебя от того, кому ты подражаешь.
Премудрость ПРЕВРАЩЕНИЯ состоит в умении менять не только первый, но и второй облик так, что даже и видящие порой могут не заметить подмены.
Те, кто одолевали весь этот курс, считались "настоящими людьми" и только они могли иметь детей по законам племени. Отец мой в совершенстве изучил науку ЧЕТЫРЁХ ИСТИН и мог превращаться в муравья (конечно, большого, какие бывают на Дхане) и в собаку. Может, он умел превращаться и ещё во что-нибудь, но я пишу только о том, что знаю. Меня он так и не научил этому искусству, но впоследствии его наука помогла мне освоить некоторые превращения, о чём я расскажу впоследствии.
Но вернёмся к юности моего отца. Представьте себе смеющихся Ра и его жену Съегле в диком лесу на планете Дхана. Или их же - верхом на муравьях…. Муравей - не лошадь, только слившись с ним мысленно, можно внушить ему бежать туда, куда ты хочешь. Зато не надо никакого оружия - страшные жевала муравья разорвут любого хищника, а бронированная голова и грудь прекрасно защищены от любого нападения спереди.
Так дожили Ра и Съегле до двадцати лет, а двадцать лет - это возраст особый. Поясню:
первый год, как человек родился, - не в счет, он лежит и сосёт грудь, затем четыре года - он ребёнок, с ним нянчатся и опекают. В пять лет он становится взрослым. Если пять умножить на четыре, то получим двадцать. В двадцать лет, если тебя признали "настоящим человеком", то мужчина - должен совершить подвиг, женщина - родить первого ребёнка. Двадцать лет также можно умножить на четыре - получим восемьдесят. В восемьдесят лет, если мужчина совершил достаточное число подвигов, - он становится мудрецом и может обучать молодёжь, а женщина, если её дети все стали "настоящими людьми", также становится мудрой женщиной и может обучать молодых женщин воспитанию детей, искусству собирания трав и лечения болезней. Но восемьдесят лет тоже можно умножить на четыре - получим 320. Что же случится с тем, кто доживёт до этого возраста, я не знаю, и отец мой этого не знал. Но что-то явно произойдёт!!!
Итак, Ра сказал Съегле:
- Пора мне совершить подвиг, пойдёшь ли ты со мной, чтобы быть свидетелем его?
- А далеко ли идти, - спросила Съегле.
- Я хочу облететь весь мир верхом на летучих грибах. До меня ведь никто этого не делал. Полетим вместе.
- Нет, - сказала Съегле, - Я с тобой не полечу. Я жду маленького.
И нашёл Ра огромный гриб, совсем поспевший и готовый к взлёту. Взобрался на него, а плачущая Съегле подрезала ножку гриба деревянным (металл на Дхане тогда не добывали) ножом. Тут выпустил гриб струю своих спор и ракетой взвился в небеса. Много лет теперь не увидит Съегле своего любимого! И полетел, понесся гриб по ветру. А Ра ещё часть сопел спереди прикрыл плащом, - ещё быстрее полетел гриб.
Не успел Ра оглянуться, как оказался он над Гиблым Болотом. Тут и ночь наступила, и неведомо было, куда летит гриб и есть ли шанс на спасение. К утру устал гриб, истощились его споры и пошёл он на снижение - а вокруг топь дикая, а в топи чудища болотные ворочаются, пузыри пускают, ждут, кого бы съесть! И упал Ра в топь неминучую и приготовился к смерти противной. Но!! Нащупал вдруг он под ногами тропку, хоть грязную, но проходимую. И пошел, и пошел - шёл четыре дня и четыре ночи и пришёл к хижине чёрной под холмом высоким.