"Аврора" стояла у вполне добротного пирса, чуть в стороне немного заполз на берег и, опустив аппарель, стоял плашкоут. С другой стороны пирса стоял брат близнец "Авроры"… внешне никак не отличающийся "Альбатрос", Иваныч сказал, что это один первых трех кораблей, построенных на верфях в Лесном. Закончили работу штурмовые группы и сейчас вдоль берега, с руками за головой в ряд лежали 26 пленных пиратов, под стволами автоматчиков, и чуть в сторонке рядок из 12 убитых бандитов. Трофейная группа переносила на плашкоут оружие и боеприпасы. Освободили 63 заложника, точнее они тут были в качестве рабов. Дали им время прийти в себя от неожиданно свалившегося счастья. Среди рабов нашелся хозяин и часть экипажа "Альбатроса", они долго что-то решали, эмоционально обсуждая в стороне, и потом хозяин подошел к нам с Иванычем, мы стояли на пирсе и разглядывали чудо инженерной мысли – самоходная баржа, изготовленная из 38 пластиковых бочек.
– Я даже не знаю как вас отблагодарить, – начал он, стесняясь задать вопрос о судьбе наших трофеев.
– Ты, что ль, хозяин "Альбатроса"? – спросил Иваныч.
– Нет, я его капитан и совладелец.
– А кто другой совладелец?
– Иван Иванович Ганшин, председатель колхоза, что выше Новой на пятьдесят миль.
– Ну, передавай тезке привет… забирай свою птичку, только с условием.
– Конечно, конечно… с каким?
– От чудак человек… я еще условия-то не назвал…
– Простите…
– Короче, всех, кто луневские, к себе берешь и везешь домой. Понял?
– Да, – быстро закивал головой капитан.
– Слушай, а сколько от Лунево выше можно пройти? Как далеко река судоходна?
– От нашего колхоза еще миль сорок, будут два рукава… правый в сопки уходит и по нему еще миль десять можно с осадкой до метра, а левый рукав широкий, но мелкий совсем.
– Понятно, ну иди… собирай луневцев и вези домой.
– Спасибо вам огромное, – повторил он раз пять, долго тряс и жал нам по очереди с Иванычем руки.
– Бывай, и тезке привет не забудь передать.
Худой и сутулый парень дождался, пока мы попрощаемся с капитаном, подошел и спросил:
– Скажите, а вы потом куда?
– В Лесной, а потом домой.
– А домой… это куда?
– Полтора суток ходу, на архипелаг.
– А что там?
– Люди там, живут… трудятся, колхоз у нас там.
– А принимают в ваш колхоз?
– Конечно, принимают… на, почитай, – Иваныч достал из кармана и протянул ему распечатку нашего протокола с приложениями. Сутулый его взял, пробежал глазами и спросил:
– Я людям покажу?
– Покажи.
– Иваныч, ты его что, специально с собой, что ли, носишь?
– Протокол, что ль? А то! Документ, Серый, он нашим людям всегда доверия больше внушает, чем слова.
– Согласен.
"Альбатрос" завелся, тихо как-то… И, взяв на борт человек тридцать, отшвартовался и медленно пополз вверх по Новой.
– Слабоват движочек, – поморщившись, сказал Иваныч, глядя ему вслед.
С берега на пирс зашла толпа человек в двадцать, во главе с сутулым.
– Мы к вам, на остров… возьмете? Там в документе написано, что должен быть подписной лист, но его нет, мы на последней странице все расписались.
Мы с Иванычем переглянулись…
– И сколько вас?
– Двадцать два человека.
– Раз вы уже подписались, – сказал Иваныч, – то идите и помогайте трофейной группе, вон они у бочек копошатся.
– Саша… Никитин, – взялся я за рацию.
– На связи.
– Мы к тебе помощников послали, это уже считай наши, давай озадачивай помогать.
– О, спасибо, Николаич, а то тут еще есть чего взять.
– Да не за что, давай грабь награбленное.
– Это трофей! – сказал Иваныч.
– Я и не спорю.
Подошел Маслов со своими.
– Ну… мы тут вроде как и не пригодились. Может, помочь чем?
– Хорошо, майор, что вы вообще с нами были, чем вас бы с нами не было. Помочь… Тут среди освобожденных остались те, кому в Лесной надо… Ты вот что, бери вот этот мотобот, заливай топливом до полного, цепляй еще вот эти три шлюпки и иди, наверное, домой. А все посудины определи на пирс у скалы и сдай Фиме. Не забудь ему привет от Ивана Ивановича передать.
– Договорились.
– И вон того пленного крайнего забери… и Аслану передай, скажи, что это "Шпала", ну который тут командовал.
– Понял.
Через час мы уже вышли из устья и направились домой, волоча за собой трофейный флот, новых переселенцев, и двадцать пять потенциальных каторжан, но это под вопросом. Так как будут еще допросы и очные ставки, так что у некоторых есть шанс не стать даже каторжанином, а после допросов отправиться сразу на дно пролива с булыжником на ногах.
315-й день. О. Сахарный
Сегодня в обед должен прийти последний рейс с топливом, то есть все, что найдено на "железке", сегодня перекочует на склады ГСМ. Переоборудованный "пожарник", к которому прицепили баржу из "Тортуги", весьма поспособствовали. Один раз в три дня к грузовому пирсу швартовался наш флот и с него выгружали почти 90 тонн груза – мазут, уголь, железо, запчасти и прочие материалы. А завтра все выходят к "железке", чтобы забрать самое тяжелое и технику, которая там работала. Больше всего, конечно, ждем маленький паровоз из тупика, двигатель и силовую установку с тепловоза, паровозные котлы и кучу другого железа, под которые уже не первую неделю разрабатывается проект мультитопливной ТЭЦ. А здесь на Сахарном бригада Федора и два десятка каторжан уже подготовили площадку в пяти километрах от склада ГСМ в сторону южной оконечности острова и теперь занимаются укладкой ЖД-путей. На "железке" все равно оставалось еще много всего нужного, и там решили оставить работать вахтой по десять суток небольшую бригаду, надо было еще разобрать один путь на рельсы и шпалы, второй путь решили оставить на перспективу проехать дальше, на разведку территории, но это позже.
После обеда меня вызвал в форт Алексей, сурово так вызвал, почти потребовал явиться. Оставив дела на промышленном участке, как мы уже стали называть всю территорию от нового пирса и выше, до гребня сопки, я направился в форт. Алексей меня ждал в оружейке, где они с Максимом, до того как я вошел, что-то бурно обсуждали и параллельно возились с оружием.
– Привет, служба, что за срочность?
– Привет, заходи, Серег… да край уже… Короче, надо принимать решение о создании регулярной дружины, ну и, естественно, мобилизационного списка на случай… ну в общем на случай боевых действий. А то одному людей дай, другому дай… нет, я все понимаю, рук не хватает, мне не жалко помочь, но вот смотри какая ситуевина… после ужина заступает караульная группа на суточное дежурство, и теперь подумай, как будет нести службу караульный, если он до этого весь день как "папа Карло" не разгибаясь?
– Хреново, Лех, согласен.
– И я о том же, а "такой хоккей нам не нужен". По этому вот, – он протянул мне лист бумаги.
– Что это?
– Рапорт.
– Надеюсь, не об увольнении?
– Не дождешься! Мы с Максом подумали, и я там наше видение ситуации изложил.
– Ясно, – ответил я и приступил к чтению. Прочитав, спросил: – Пятнадцать человек постоянный гарнизон плюс мобилизация по требованию?
– Да, то есть смори… допустим, ушли мы с тобой и еще с тремя бойцами в экспедицию, в гарнизоне осталось одиннадцать, потом Саня пару человек заберет, к примеру, для поездки за запчастями, уже девять… а потом Михалычу приспичит срочно излишки сельхозпродукции на рынок в Лесной отвезти, и туда в охранение три человека и остается шесть. Серег, шесть человек!!! Которым надо обеспечить дежурство на двух НП, дежурство по форту, охрану этих каторжников, будь они неладны, и еще Макарыча обеспечивать силовой поддержкой, если что. Я не говорю, что постоянный гарнизон может вот так в один день разъехаться, но вполне это допускаю, поэтому надо выдергивать для таких случаев мобрезерв. Ушло четыре бойца в сопровождение экспедиции, значит, четыре человека временно призываются, пока не закончится экспедиция, ну или пока их не сменят другие.
– Ну, смысл понятен… Так, табельное у резервистов на постоянку – тоже понятно… А вот это интересно, "довольствие и льготы".
– А без этого никак. Вояка может за веру, царя и отечество воевать, но у него есть или может быть в перспективе семья, дети… а их кормить надо.
– Это мне как раз понятно, можешь не объяснять, ты просто не развернул этот вопрос.
– Ну… мы просто не знаем тонкостей экономики острова, мало ли.
– Ясно, ну с довольствием понятно. В казначействе уже разработали тарифные сетки зарплат тех, кто работает или служит, так скажем – бюджетников. И те, кто будет мобилизоваться, будут получать по вашей тарифной сетке за период мобилизации. А льготы… что ты имеешь в виду?
– Например, внеочередное получение стройматериала, выделение участка под строительство в случае рождения или наличия детей. Стимул, в общем, должен быть у бойца.
– Хорошо, понял, подумаем… так… срочная служба – два года, по контракту пять на три. Это как пять на три?
– Ну первый контракт на пять лет, потом либо на гражданку со льготами, либо служит дальше еще пять, потом опять… если в добром здравии, еще на пять.
– Понятно, а что по таким, как вы с Максом?
– А что по нам… служим, пока здоровье есть, а потом, глядишь, голодранцем на пенсию не отправишь, поди поможет родной народ пенсией-то обеспечить?
– Ну вам попробуй не помоги, – улыбнулся я, – хорошо, это тоже приемлемо. Сколько резервистов-то тебе надо?
– Думаю, пятнадцать хватит, а потом тех, кто со срочной службы в запас уходит, автоматом попадают в резервисты.
– Ясно… ну что ж, денек-другой придется потерпеть в прежнем режиме, а там соберемся и выпустим постановление по твоему рапорту.
– Денек-другой, не больше.
– Договорились. Ладно, пойду наших чекистов проведаю, раз уж дошел до форта.
В той половине подвала, где у Алексея Макаровича располагался кабинет, над столом склонились Макарыч, Антон Васильевич и Павел.
– Ну отлично, Павел! Таких надо несколько, и Ивану Ивановичу в первую очередь, и Сергею Николаевичу, и командиру боевой части… а эта уже пусть тут будет… а ну, помогите, на стену повесить, – они втроем аккуратно подняли со стола карту Приморского края, только уже в новых берегах и с отметками наших походов, линями дорог, поселениями, реками… Та география, что уже известна, была достаточно точно нанесена на карту, остальное было в предполагаемых контурах. Карта была распечатана на листах А4, потом края были обрезаны, подогнаны и с обратной стороны проклеены скотчем. Очень аккуратная и достойная уважения работа.
– Иваныч бы сейчас сказал: "Дайте две!"
– А, Сергей Николаевич, проходи. Тут Паша нам вот что натворил, – кивнул на карту Макарыч, закрепляя ее канцелярскими кнопками на деревянном щите, разделяющем кабинет и жилую комнату.
– Да, – протянул я, – отличная работа. А вот эти маршруты откуда взял?
– А я судовой журнал спросил у Ивана Ивановича, ну и старую карту посмотрел, в принципе на ее основе и сделана эта.
– А как ты… ну, – изобразил я нечто руками.
– Ну старую карту отсканировал, подтер то, чего уже нет, добавил, что есть, обработал… да, повозиться пришлось, но это ведь моя работа, я так понимаю.
– Правильно понимаешь. Но, насколько я знаю, в стандартных программах нет таких возможностей.
– Ну конечно, вот, – Алексей выложил на стол ключи, на которых был небольшой брелок – флэшка, – ключи от дома… не стал выкидывать после Волны, оставил как память, а флэшка моя рабочая, там много полезного всего, в том числе и нестандартный софт.
– Ясно… ну что могу сказать – молодец! Алексей Макарыч, премировать надо бойца.
– Я подумаю, – важно ответил Макарыч, – у нас тут почти весь остров герои, без всяких шуток, на всех премий не хватит. Но я в качестве поощрения Павлу пообещал, что вы, Сергей Николаевич, как-нибудь его в одну их экспедиций возьмете.
– Это не вопрос, возьму.
– Здорово, – обрадовался Павел. – Идемте, Антон Васильевич, наверх, поможете, нам еще для казначейства кучу бланков делать.
– Ценный кадр, – сказал я, когда они вышли.
– Плохих у нас нет… чаю? – спросил Макарыч.
– Не откажусь, и кстати о плохих… Хотел спросить, среди каторжан много реальных зэка?
– Ни одного, они в прошлом обыкновенные, наши родные обыватели в основном, а "манер" они в свою пиратскую бытность нахватались.
– Ага, то есть теоретически у них есть шанс стать полноправными членами общества в новом мире?
– Конечно, только не среди нас, люди-то знают, что тогда, ночью, они шли нас убивать, грабить и насиловать, и прекрасно это помнят.
– Это да, согласен.
– А вы, Сергей Николаевич, собственно с какой целью интересуетесь?
– Да как-то не добавляет радости наличие на острове невольников.
– И что, какие мысли насчет них?
– Пирс отремонтировали, просеку закончат и пусть катятся на все четыре стороны.
– Ну вот смотри, Николаич… отпустишь ты их, а у них как у латыша – хрен да душа, и чем они займутся? Может, некоторые и попытаются начать, так сказать, с чистого листа новую жизнь, но что-то мне подсказывает, что часть из них вернется к прежнему промыслу.
– Есть такой вариант, но что делать? Тут их содержать, кормить, караул под них выделять тоже не дело. ИТК на Сахарном организовывать у меня в планах нет.
– Не дело. У меня, вот честно, нет никаких предложений по их поводу… пока нет.
– Я схожу к ним и поговорю.
– И что ты им скажешь?
– Предложу, как ты сказал, начать жизнь с чистого листа, вот пробьют просеку до пасечников, и пусть там строятся и живут пока, не попадаясь на глаза, так скажем, коренным жителям.
– Вроде как колония-поселение?
– Ну вроде, только без конвойных и охраны. Захотят жить нормально, пусть живут, а нет – пусть рубят плот, делают весла и гребут отсюда, чем дальше – тем лучше.
– Не знаю, – вздохнул Макарыч, – что из этого выйдет, но то, что с ними надо как-то решать, это да, факт.
– Ладно, попытка не пытка… пойду поговорю.
– Я с тобой схожу.
– Ну пошли.
Мы пересекли площадь форта и дошли до подвала, где содержались наши каторжане. Рядом со входом был небольшой навес, под которым расположились двое караульных.
– Привет, мужики.
– Здравствуйте, – поднялись с места караульные и подтянулись, изобразив строевую стойку.
– Вольно, – махнул рукой Макарыч, – как там наши каторжане?
– А чего с ними сделается? Ужином их накормили, спать, наверное, укладываются, завтра у них день сурка.
– Открой, пусть строятся на площади.
– Куда их?
– Да никуда, просто поговорим.
Один из караульных чуть отошел, положив автомат стволом на сгиб локтя и, сняв предохранитель, а второй, открыв засов двери, прокричал:
– Выходим строиться! В шеренгу по два!
Внизу закопошились, и наши арестанты начали выходить и строиться недалеко от подвала.
– Воспитывать будут… а кто накосячил?.. Да ровно вроде все было, – расслышал я разговоры, когда все построились.
– Да нет у нас времени на воспитательный процесс, тем более в вашем случае, – начал я, – у нас к вам предложение, он которого вы не сможете отказаться… Итак, два варианта. Первый – вы в качестве дембельского аккорда заканчиваете с просекой и потом там, рядом с пасекой строите себе жилье, хотите индивидуальные, хотите бараки… и делаете вторую попытку начать новую жизнь. Вариант второй – заканчиваете с просекой, рубите плоты и плывете отсюда на все четыре стороны. Все, даю вам время подумать пять минут.
– А долго мы там будем на отшибе? – спросил кто-то.
– Минимум полгода, считай на испытательном сроке, а там все от вас зависит.
В толпе негромко переговаривались, кто-то просто стоял, пребывая в задумчивости, трое молодых парней спорили, шепотом так спорили, но очень эмоционально…
– Время вышло. Кто за первый вариант три шага вперед.
Почти все шагнули вперед, на месте осталось восемь человек.
– Что ж, каждый сделал свой выбор. Алексей Макарыч, фото этих восьмерых пусть Павел распечатает, данные на них потом передадите в Лесной и в Лунево.
– А это зачем? – спросил один из тех парней, которые спорили о чем-то.
– Все просто. Содержать вас нет никакого желания, но вы по сути преступники и вне закона, и отправив вас на вольные хлеба, нет уверенности, что вы не возьметесь за старое, поэтому мы разошлем данные о вас во все известные поселения, чтобы там вас держали на контроле.
Вперед шагнул еще один, тот самый, что из троих спорщиков.
– Алексей, этих семерых тогда "на карандаш" и с первым транспортом отправить их документы в Лесной. Все, беседа закончена.
Макарыч переписал семерых, и потом все были отправлены под замок, а мы вернулись обратно в кабинет СБ.
– Не знаю, что из этого выйдет, конечно, – сказал Макарыч, присаживаясь за стол.
– И я не знаю, но во всяком случае здесь они будут уверены в завтрашнем дне, по крайней мере в среднесрочной перспективе.
– Это точно.
– Таищ плковник, разрешите, – просунул голову в дверной проем и постучал Жека.
– Входи. Что-то срочное?
– Да! Я принял сообщение от этих… ну контрабандистов.
– Да ты что!? И? – обрадовался я.
– Они его три раза повторили, вот. "Для острова Сахарный… Находимся на территории Амурской республики, семья жива, люди есть, много… уклад, как у вас, поднимают промышленность, возможно, в скором времени увидимся. Костя".
– И как ты все расслышал? – спросил я.
– Так они не текстом, они морзянкой предали на нашей частоте.
– А ты пробовал ответить морзянкой?
– Да, но бесполезно, ответа не получил.
– Ну… остается только порадоваться за Костю и его друзей, надо, кстати, этому парнишке сказать, который из их компании, – сказал Макарыч.
– Михаилу? – уточнил я.
– Да, пусть успокоится, а то недавно видел его, он все переживал, дошли или нет его друзья.
– Кстати! Насчет друзей… Жека, а где твой этот, палтыргейста? Вообще вывалилось у меня из головы. И ты, Макарыч, тоже хорош.
– Да это мне все некогда было, он сам приходил пару раз, не заставал меня, мне докладывали.
– Так на хуторе он с нами, Михалычу помогает.
– Давай свяжись с хутором, пусть идет, раз уж мы тут с Алексеем Макарычем вопросы социума взялись решать.
– Понял, сейчас вызову, – ответил Жека и убежал к себе на узел связи.
Трошин явился через полчаса, Михалыч его привез, а сам отправился на столярку.
– Чаю? – предложил Макарыч. – Тут у меня шиповник, лимонник и липа…
– Можно, – согласился Трошин.
– Да вы присаживайтесь, вот к Сергею Николаевичу поближе. И начинайте рассказывать.
– Что рассказывать? – немного дрогнул голос у Трошина.
– А все рассказывайте, можете с биографии начать, потом последнее место работы вашей интересует, ну и ваши приключения после Волны тоже… Вы же с материка не просто так сбежали?
– Не просто, – нахмурился Трошин, – искали меня.
– Кто?
– А все… я слышал, даже награду за мою поимку объявили.
– Странно, – сказал я, – я про подобные награды не слышал.