Услышав звук лопнувшей шины, Ховик понял, что это, видно, и есть тот единственный шанс. Когда машина останавливалась, он навалился на стенку, сопротивляясь крену, и услышал, как хлопнули дверцы кабины. Секунда, и вот оно: лайба чуть качнулась, освободившись от веса охранников. Пока те, огибая фургон, приближались к задним дверцам, Ховик успел спросить высокого парня, "политика":
- Они потянут меня менять колесо. Поможешь?
Парень, помедлив немного под неотрывным взором светлых глаз, сказал:
- Хочешь, чтобы я устроил это… диверсию? Отвлечь их?
- Оно самое. - У парня по крайней мере хватило башки сразу сообразить, что к чему. - Может, что-то и получится, а может, и нет, рассусоливать над планом не время. Просто попробуй, отвлеки их внимание на секунду.
Двое других заключенных таращились на Ховика испуганными глазами.
- А из вас, двух пидоров, хоть кто вякнет - тогда молите Бога, чтоб меня убили скорее.
Коротко щелкнул замок, и задние дверцы фургона приотворились ровно настолько, чтобы мог протиснуться один человек.
- Здоровый, сюда! - на одной ноте, колючим голосом скомандовал охранник. - Остальные не двигаться!
Едва Ховик ступил на землю, кореец с силой захлопнул дверь и дернул, проверяя замок. Вот тебе и вся помощь со стороны. Краснорожий верзила-охранник сказал:
- Надо бы тебе сподобиться, кореш, сделать все это прямо в наручниках.
Запаска у машины находилась внизу, в специальном отделении. Вызволяя ее наружу, Ховик слегка ободрался и ругался, не переставая. Внимания на это, похоже, никто не обращал. Инструмент лежал в длинном ящике сбоку фургона. Ховик вынул домкрат, большой гаечный ключ, и принялся поднимать у машины переднюю ось. Зной ярился, домкрат то и дело соскальзывал. Ясно было, почему охранники не хотели делать эту работу сами. Солнце палило шею; пот, стекая по носу и лбу, жег глаза.
Кореец стоял с М-16 у заднего торца фургона, откуда можно было наблюдать за Ховиком и в то же время присматривать за шоссе. Другой охранник стоял со спины, целя своим 45-м Ховику в позвоночник; Ховик чувствовал, как тот за ним наблюдает. И что оружием сукин сын владеет неплохо, тоже чувствовалось. Один выстрел с такого расстояния из этой пушки, и в самый раз.
Тишину прерывали лишь жалобные завывания ветра да монотонный скрежет домкрата. Оба охранника молчали. У корейца догорела до фильтра сигарета. Окурок он выплюнул, не сняв даже пальца с М-16; зенки так и зыркают: Ховик, шоссе, Ховик, шоссе…
Колесо слегка приподнялось над гравием обочины. Ховик выбил из шины диск и с мнимой небрежностью положил возле себя. В его хромированной поверхности великолепно, как в зеркале, отражались оба охранника.
И тут вдруг внутри фургона что-то гулко стукнуло; кто-то пронзительно вякнул, и по меньшей мере одно тело грохнулось на пол. Фургон начал покачиваться на рессорах.
Кореец, пробурчав что-то себе под нос, быстро отшагнул к задней части фургона. Непонятно, открыть ли дверцы собирался, или просто погромыхать по ним кулаком. Отражение в диске показало, что М-16 с Ховиком разделяет теперь угол фургона, а тот, кто сзади, обернулся вполоборота в сторону корейца, отведя свой 45-й калибр на добрых тридцать градусов от мишени.
Все красиво.
Вскочив, Ховик одним бесшумным быстрым движением обогнул перед машины. Рука с мгновенной мощью послала в полет гаечный ключ, пришедшийся верзиле как раз по переносице. Слышно было, как хрупнула кость, и 45-й легко выскользнул из ладони охранника - Ховик едва успел его подхватить, и от накатившего испуга сделалось душно. Кореец появился из-за фургона секунда в секунду, как раз чтобы схлопотать пару увесистых улиток, по пятнадцать граммов каждая, пришедшихся одна от другой на расстоянии ладони, где-то между золотистым щитком Управления и именной табличкой с надписью "Чо".
М-16 разразилась длинной необузданной очередью, въевшейся в корпус фургона, а затем в землю. Ховик выстрелил еще раз, когда охранник падал, но очередь тот выпустил машинально: остаточный рефлекс умирающих нервов и мышц. Твердо держа увесистый кольт обеими руками, Ховик резко развернулся и всадил еще два выстрела в верзилу, который беспомощно барахтался на земле с залитыми кровью глазами. Затем он окинул взглядом дорогу - так никого и нет; даже в небе ни облачка, ни птицы.
Ховик подошел к затихшему корейцу. Последний выстрел, увидел он с огорчением, искурочил механизм у М-16, но зато в наплечной кобуре обнаружился короткоствольный пистолет 38-го калибра. Его Ховик взял, вначале неуклюжим движением стянутых рук сунув себе в карман почти уже пустой 45-й. Затем, поискав, нашел ключ к фургону и открыл дверцы.
На него дикими глазами таращились тот высокий парень и стукач из барака Чарли. Третий лагерник лежал на полу с дыркой в груди. Одна из пуль корейца нашла-таки цель.
- Спасибо тебе, - поблагодарил Ховик высокого. - Что там за заваруха была?
- Ничего такого, - отозвался тот с несколько растерянным видом. - Этот вот наговорил, что надо б, дескать, предупредить охрану, что у тебя что-то на уме. Я попытался заткнуть ему пасть, вот и вышла вроде как потасовка. Боюсь, у меня такие вещи неважно получаются.
Ховик различил у стукача на шее красноватые отметины.
- Бог ты мой, парень, - воскликнул он, - да у тебя здорово все получилось! Сходи посмотри, может, отыщешь ключи от наручников у одного из этих, стылых.
Когда парень скрылся за углом фургона, Ховик обратился к стукачу:
- Ну, что, заебанец, достучался-таки? - и прострелил гаду голову.
Высокий бегом возвратился из-за фургона и встал как вкопанный, уставясь на бездыханное тело расширенными глазами.
- О Господи!
- Ключи добыл?
- Нет. Вы же…
- Тогда, - терпеливо сказал Ховик, - добудь, ради Христа!
Чертовы "политики", вечно обо всем спорят, не зря в лагерях от них ступить некуда. Может, подумал, что он, Ховик, сводит счеты. Что ж, разумеется, не без этого, хотя в основном из соображений здравого смысла. Ну, прямо позарез нужен им сейчас стукач, чтобы стоял возле дороги и вопил во всю глотку: "Вон они, туда-а пошли-и-и!!!" С осведомителем было бы затруднительно, теперь трудность была снята.
Высокий собрался что-то сказать, но Ховик его оборвал.
- Ч-черт, некогда сейчас херней заниматься, тащи ключи, понял? На дороге в любую секунду может кто-нибудь появиться!
Через несколько минут, освободив уже запястья, они заволокли бездыханных охранников в фургон и захлопнули дверцы. Ховик подумал напялить их униформу, но та была безнадежно испорчена дырками от пуль и кровавыми пятнами. Он приостановился, втягивая ноздрями воздух.
- Оп-па! Ну точно: не может, чтобы так долго фартило.
Расплывающееся под машиной смрадное пятно лишало возможности ошибиться. Еще один результат той последней очереди - на этот раз бензобак. Удивительно, что не рвануло. Вот тебе и вся надежда на колеса.
- Похоже, придется пешком топать, - невесело подвел итог Ховик. - Надо посмотреть, может, что-то сгодится нам в дорогу. Смотри, ничего не запаливай.
Спешный поиск выявил фуражки охранников, большую флягу с водой и стальной термос с кофе, несколько завернутых в фольгу сэндвичей, пачку сигарет, газовую зажигалку, с полдюжины обойм к 45-му калибру (Ховик все их аккуратно прибрал) и винтовку "Уэзерби Магнум" Гриффина. Последнюю Ховик оглядывал с тихим восхищением.
- Е мое, черт побери, ты взгляни на эту матушку-старушку! Еще и заряженная. - Он поглядел через оптический прицел на дальний телефонный столб. - Ей бо, слона можно свалить. Да что слона, такая и бронетранспортер прошибет!
- Здесь в бардачке коробки с пулями, - обнаружил высокий.
Там действительно лежало несколько плоских пластмассовых коробочек с поблескивающими патронами от "Уэзерби" - видимо, сделанных по заказу - и несколько запасных магазинов к 38-му. Ховик вынул револьвер корейца и заменил израсходованный патрон.
- На! - подал он его напарнику.
Политик принял оружие, но вид при этом у него был кисловатый.
- Не думаю, что из меня в этом смысле получится классный специалист, - признался он.
Ховик вздохнул. Иных слов он в принципе и не ожидал.
- Все равно, держи у себя, - велел он. - Когда будет время, покажу, как с ним надо. Если мы подойдем к кому-то близко и промахнемся из этой вот штуки, херово нам будет. Просто смотри, в какую сторону целишь… Пора делать ноги! Как считаешь, в Калифорнию?
- Да. У меня есть кое-какие выходы в районе Сан-Франциско.
- Вот черт, барахла-то я понабрал. Ладно, сначала надо добраться до тех вон холмов. Погоди минуту.
Бензин уже залил всю обочину, и начинал уже течь в их сторону. Ховик отодвинулся в сторону, зажег сигарету и собрался бросить. - Беги, - сказал он, но высокий и без того уже бежал. Довольно быстро, с удовлетворением отметил Ховик.
Взрывная волна нагнала и едва не сшибла их с ног. Когда они оглянулись, машина была скрыта в дыму и необузданном пламени. "Ч-черт, плохо, - подумал Ховик, направляясь со своим спутником в сторону гор. Но по крайней мере таким образом будет четыре тела, которые иначе как в лаборатории и не опознаешь, и напрочь обгоревший грузовик, что может на какое-то время сбить со следа погоню. Надо пользоваться любой малостью, какая только есть".
- Кстати, - сказал высокий, когда переходили низинку, - моя фамилия Грин. Зови меня Дэвид.
Ховик мельком поглядел на него. Не люди, а чудеса в решете.
- У меня Ховик фамилия, - сказал он. - Можешь звать меня Ховик.
Горы виднелись безнадежно далеко.
Погоня
Сгоревший автомобиль попадался на глаза нескольким случайным проезжим, но все они проехали, так и не доложив, куда следует. Эмблема Управления все еще отчетливо проглядывала на почерневшем и облупившемся корпусе, равно как и отверстия от пуль. Никто, будучи в здравом уме, не хотел ввязываться в это дело.
Первый тревожный сигнал последовал лишь около трех часов, да и то события разворачивались поначалу медленно. У комендантши женского исправительного учреждения "Уолер Вэлли" имелась кандидатура для отправки в 351-й, и комендантша позвонила в районный штаб пожаловаться, что грузовика все еще нет. Этот звонок вызвал ряд других звонков, выявив тот тревожный факт, что грузовик после выезда из Блэктэйл Спрингс не заехал ни в один из назначенных пунктов приемки заключенных. Проход грузовика не значился ни в одном из вахтенных журналов постовых служб, и в Лагерь 351 он не прибыл, равно как не давали о себе знать по рации и Гриффин с Чо.
Это вызывало по меньшей мере растерянность. В конце концов, Управление всегда так или иначе осведомлено, кто из его людей где находится и чем занимается; а тут вдруг исчезает целый грузовик вместе с двумя сержантами состава и полудюжиной политзаключенных.
В дежурном порядке был вызван вертолет. В районном штабе все еще считали, что дело здесь в поломке или каком-нибудь случайном дорожном происшествии, и потому ограничились обычным вертолетом связи и наблюдения, а не патрульно-поисковой боевой машиной Управления. Пилот провел вертолет над трассой, по которой предположительно должен был следовать грузовик, и вскоре после этого все и закипело.
Патрульно-поисковая служба, когда на нее вышли, отреагировала без всякой охоты. Люди у них и так уже разыскивали Джо Джека- Бешеного Быка, плюс пару дезертиров из ВВС; были также и обычные патрули, контролировавшие определенные участки, и чисто технические проблемы: пыльный разреженный воздух играл дьявольскую игру с капризными внутренностями вертолета, а запчасти были на вес золота; да еще несколько пилотов проходили переквалификацию.
В Управлении шло и определенное неофициальное соперничество: люди из патрульно-поисковой считали в целом Управление и Перевоспитание сборищем зажиревших болванов, у которых заключенные только и знают, что бегают и требуют излова (Исправление с Перевоспитанием, в свою очередь, считали патрульно-поисковую бандой расфуфыренных фраеров-ковбоев. Лагерь же 351-1, будучи технически автономным учреждением, подотчетным напрямую каким-то верхним кругам Администрации, сам по себе в Управлении как таковом не состоял; Управлению вменялось лишь поставлять туда охранников и заключенных, оплачивая и распоряжаясь первыми и не задавая вопросов насчет последних, и все на этом. Все это обусловливало неброское снаружи, но стойкое противостояние в рамках Управления.
Тем не менее, теперь был черед патрульно-поисковой, и она включилась в действие с максимальной быстротой.
Всего в наличии имелось четыре вертолета, и все четыре надо было задействовать, доставив на место побега розыскников с собаками. Пока розыскники осматривали место и совещались, а ищейки хлопотливо кружили, нюхали бензиновые пятна и, повизгивая, перекликались одна с другой, четыре вертолета снялись в едином мощном взвихрении пыли и веером рассеялись в направлении гор. Скоростные тяжело вооруженные машины, схожие в основном со стандартными боевыми вертолетами, воюющими сейчас на Ближнем Востоке и на Карибах, в Управлении почитались превосходной воздушной техникой для нужд внутренней безопасности, но их никогда не хватало; боевые потери на отдаленных фронтах поглощали почти весь запас работавшей на износ промышленности.
Розыскники-следопыты пустились по следу пешком, не дожидаясь прибытия с базы грузовиков с лошадьми. В основном народ этот был уже видавший виды, в прошлом егеря или охотники-профессионалы - профессии по нынешним временам фактически музейные, когда национальные заповедники и леса сданы угольным и лесозаготовительным компаниям, а дикая живность крупнее кролика в большинстве окрестностей считай что вымерла. Следопыты в основном держались своего круга, с насмешкой относясь к шумным вертолетам и молодежи, на них летающей. Формой они пренебрегали, предпочитая ей удобную клетчатую рубаху, джинсы, остроносые сапожки, вязаный жакет и ковбойскую шляпу; из оружия в основном носили с собой короткие кавалерийские карабины или длинные охотничьи ружья с оптическим прицелом. По сути гражданские консультанты на контракте, следопыты не состояли в Управлении, хотя и помогали ему, и офицеры любого чина быстро были приучены обходиться с ними с подчеркнутым уважением. Вместе с тем, если уж на то пошло, они были зверски преданы Администрации.
Привлечены были и другие розыскники: несколько грузовиков национальных гвардейцев, подразделение летчиков с соседней авиабазы, команда полицейских из Южной Африки, находившихся здесь по программе обмена, а также кое-кто из местной полиции и военнослужащих. Этих в основном выставят дорогу караулить или ходить от дома к дому с обыском по городкам этой не густо населенной местности. Уверенности в том, что это остережет местных жителей от укрывательства беглецов, не было, но никогда не мешает напомнить, что бдительность должна быть на месте.
Дэвид Грин тяжело приподнялся над верхним краем балки и шумно выдохнул всем ртом.
- О Господи, - сказал он. - Неужто в 351-м упираются еще хуже?
Ховик без выражения взглянул на спутника. В общем-то, пока у парня все выходило не так плохо, если учитывать характер местности и темп, который они держали, но судя по таким словам, он начинает уже понемногу сдавать, а еще слишком рано.
- Выдергивай жопу и шевелись, - грубо подбодрил он. - До темноты еще далеко, а топать еще ого-го сколько!
Больше часа они тяжело пробирались по извилистому дну балки, а теперь Ховик решил, что им надо отсюда выбираться и вскарабкаться вверх по склону, перераставшему в гору справа от них. Признаков погони пока не наблюдалось, но у Ховика было предчувствие, что вскоре все изменится. Гора пошла подходящая, с частыми околками сухих темных сосенок, цеплявшихся за тощую почву склонов; можно было укрыться за большими валунами и скалистыми выступами, да и взбираться было сравнительно легко - крутизна склона позволяла. Где-нибудь ближе к вершине должно было быть, вероятно, и место для укрытия.
Когда наступит ночь, можно будет перебраться через гребень и отыскать спуск на равнину, туда, где дороги, дома и, вероятно, автомобили без присмотра. А может, даже и лошади; Ховик никогда не сидел в седле, но не прочь был рискнуть. Когда он служил в десанте, на его долю выпало хлебнуть лиха в пустыне, поэтому была уверенность, что выдюжить в этой местности можно - в песках у Персидского залива было бы куда хуже - хотя будь у Ховика хоть какой-то выбор, он бы предпочел действовать там, где есть люди, просто потому, что так незаметнее. Грин-то вроде сказал что-то насчет его контактов в городе.
Они находились на полпути вверх по гребню, когда заслышали шум вертолетов.
Ховик грубо пихнул Грина в ближайший сосновый околок и сам нырнул следом, пристально наблюдая за небом. Звук этот - "тьюф-тьюф-тьюф" - въедается на всю жизнь, стоит раз побегать, когда на тебя охотятся с воздуха. Ховик ненавидел вертолеты; помнилось, как те сделанные в России боевые машины разворачиваются цепью над грядой холмов, и через минуту - охнуть не успеешь - уже зависают над тобой. Эти куда быстрее и маневреннее, чем те, что были тогда У азиатов-чурбанов.
Вертолеты летели низко, их отчетливо было видно: четыре, зависли на расстоянии друг от друга, неспешно и методично прослеживая примерный путь, каким беглецы устремились в горы. Приближения конных егерей с собаками Ховик пока не различал, хотя сейчас они его в общем-то не занимали; до темноты им сюда не добраться, к тому же ума хватит не соваться на склон ночью за двумя вооруженными беглыми. А при таком рельефе местности впереди лошади может держаться любой сильный; Джо Джек рассказывал: апачи потому и продержались дольше всех воевавших племен, что уяснили, что лошадь порой только помеха, и снимались пешком, оставляя вражескую кавалерию позади.
Эскадрилья из четырех машин, зависнув, разбилась на части над устьем длинной балки, затем вертолеты рассеялись веером, каждый ища точку наилучшего обзора; экипажи высматривали малейший намек на след беглецов. Теоретически, бортовая электроника патрульно-поискового вертолета может учуять тепло человеческого тела даже через несколько часов после пребывания человека, но ясно было, что жара сейчас чересчур для этого сильна и на приборы надежды мало.
Около часа двое беглецов неподвижно лежали, прижатые в сосновом околке, в то время как над гребнями и вдоль склонов утюжили воздух боевые вертолеты. Пару раз внутри все обрывалось, когда они со звонким шумом медленно фланировали прямо над головой. В эти секунды беглецы плотно приникали лицом к земле и вжимались в нее всем своим телом, словно ящерицы.
- Не знаю, сколько смогу еще такое выносить, - выдавил Грин. Лицо у него представляло собой полосатую маску; ручейки пота проглядывали полосками через обильную пудру белесой пыли. "И я с тобой", - подумал Ховик, но ничего не сказал.
Вертолеты перестраивались над ближним концом балки; пилоты очевидно о чем-то совещались. Вдруг три машины внезапно повернули и на предельной скорости рванулись назад к югу чуть колеблющейся цепочкой, надсадно ревя двигателями. На миг у Ховика диким зигзагом мелькнула надежда, что машины отозваны, но один вертолет, как оказалось, никуда не полетел. Он, похоже, собирался садиться и ждать.
- Что происходит? - осведомился Дэвид Грин.