– Я ни черта не понимаю в этих экономических делах, – признался Борис, – но, вроде, у кооперативов планов нет. Или я ошибаюсь?
– В том смысле, что нам их сверху не спускают, – заметила Светлана, наливая себе в бокал вина, – но сами-то мы их для себя составляем. Ну и, как субъект экономики, обязаны вводить эти планы в АСУЭ. У нас же производственный кооператив, а для производства нужно сырье, нужно оборудование. Еще нужны комплектующие, инструменты, электроэнергия и прочее. Если мы все это в план не вобьем, то ничего и не получим. Опять же и со сбытом готовой продукции, если ее нет в плане, сложности возникнут. Экономика-то в стране плановая.
– Тогда какая у вас разница от государственного предприятия, если все по плану?
– Разница в том, что нам никто не указывает, что именно мы должны производить, каким количеством персонала и кому потом продавать. Да и в ценовой политике простора больше, хотя там и есть ограничения.
– И что это дает?
– Это дает, что заработки в кооперативном секторе в среднем получаются в разы выше, чем у вас на госпредприятиях. Да и вообще многим людям нравится без высокого начальства обходиться, на себя работать и самому решения принимать. Это, что касается преимуществ. Из недостатков, понятное дело, усеченный социальный пакет, например, казенная квартира от государства нам не светит, жилье самим строить приходится. И крутиться надо постоянно, чтобы денежек заработать и в трубу не вылететь. В общем, на любителя. В соцсекторе работа спокойнее, там за тебя начальство думает, да еще коллективные договоры, социальные гарантии и всякое такое. Пришел на работу трезвый, отработал нормально от звонка до звонка, и можешь гулять спокойно, проблемы предприятия тебя больше не волнуют. Или на диване перед телевизором лежи, или на рыбалку езжай.
– Спокойно, ха, сказала тоже! – желчно заметил, Борис. – Слышала, небось, как меня с работы выкинули?
– Так ты Боренька был не абы кто, а начальство, – хихикнула Светка, – за ваши зарплаты нервничать сам бог велел. А я о простых работягах говорила. Тех так просто не уволишь, если за ними больших косяков не числится. И вообще, мне бы твои проблемы! Подумаешь, с госпредприятия уволили, устройся на другую работу и все дела. А мне вот сейчас думать приходится, как производство сырьем и прочими ресурсами обеспечить.
– А есть сложности? – без особого интереса спросил Борис.
– Разумеется. Сейчас все свои планы в АСУЭ введут, а в конце осени Верховный Совет будет принимать бюджет на следующий год, а заодно и делить ресурсы между секторами экономики. Очень важно, какой кусок кооперативному сектору отломится. Выделенные ресурсы потом выставят на наши кооперативные сетевые аукционы, тут нужно не зевать, а то работать будет невозможно.
– И что? Сильно вас с сырьем зажимают?
– Бывает, соцсектор вечно жадничает, все им мало. Им дай волю, мы вообще бы ничего не получили. Но коммунисты в ВС нас в этом плане поддерживают, совсем без ресурсов оставить не дают. Так и живем.
– А зачем коммунякам это надо? – впал в недоумение Борис.
– Политика такая, – влез в разговор Олег, – коммуняки этот мелкобуржуазный элемент своими потенциальными союзниками числят. Якобы с прицелом на будущий постиндустриал, мол, таким туда легче вписаться будет.
– Сам ты "мелкобуржуазный элемент"! – неожиданно зло проворчала Светка, – Мы реально головой и руками работаем, и сами за себя отвечаем. А ты у нас "творческая личность", только языком болтать горазд, денег в дом почти не приносишь, на моей шее сидишь! Ох, разведусь я с тобой, Олежек!
– Ладно, ребята, успокойтесь, – попытался погасить конфликт Борис. Становиться свидетелем семейного скандала ему не хотелось, он и дома на подобное насмотрелся.
– Светик, лучше расскажи, это сложно экономику кооператива вести? Все эти формы в сети заполнять?
– Не так уж и сложно, – пожала плечами Светка, начиная успокаиваться. – Это на крупном предприятии сложно, там только по снабжению списки позиций целые талмуды занимают, поэтому вечные накладки и суета. А производственные кооперативы обычно небольшие, наш, например, выпускает детскую обувь из ПВХ. Соответственно, по сырью всего полтора десятка позиций. Я все эти позиции наизусть помню и их производителей тоже. Аналогично и со сбытом, старых клиентов всех знаешь, новых ищешь. А уж всех конкурентов, выпускающих аналогичную продукцию… Есть сеть, там имеется масса информации, необходимой для анализа и планирования, в том числе и тенденций моды. Еще Госплан в случае, если его вычислители обнаружат какие-то перекосы, например вероятность затоваривания по конкретным группам, электронные информационные письма всем заинтересованным предприятиям автоматом рассылает. В общем, работа, как работа. Хватит о ней, может пора кино смотреть?
Гвоздем вечеринки была художественная германская лента, привезенная кем-то из сегодняшних гостей. У Олега дома имелся 16-мм кинопроекционный аппарат "Киев-2М". Фильм назывался "Африканский рассвет". Красивая романтическая история о судьбе пилота Люфтваффе и его возлюбленной. Простой рабочий парень становится летчиком-истребителем, участвует во французской кампании, в первом воздушном наступлении на Англию. В восточной кампании под Николаевом самолет героя получает серьезные повреждения от зенитного огня, раненый он умудряется все же довести свой Мессершмитт до аэродрома. Но в госпитале медики ампутируют летчику раздробленную ногу. Это вызывает у героя серьезный психологический кризис, он больше не может служить Рейху, боится, что его невеста не захочет выходить замуж за инвалида, поэтому задумывается о самоубийстве. Но тут в госпитале появляется героиня и вытаскивает возлюбленного из пучины хандры. Они все же женятся. Молодая немецкая семья получает от фюрера поместье в Африке и приличный кредит на обзаведение. Дальнейшее действие происходит уже на фоне живописной африканской экзотики, включая стычки с вооруженными копьями и луками неграми. Герой с нуля поднимает хозяйство и за десять лет превращает его в высокорентабельное сельскохозяйственное предприятие. Героиня, разумеется, во всем ему помогает, да еще успевает растить многочисленных детей.
Кинокартина понравилась не всем, хотя часть женщин от этой мелодрамы даже прослезилась. На Бориса все эти милитаристские переживания и пейзанские страсти тоже особого впечатления не произвели. Однако он счел необходимым публично заострить один важный момент:
– Обратите внимание, господа, как в нормальном обществе построена система мотивирования граждан. Герой воюет не просто так, а за огромный участок земли от государства. И трудится он, чтобы в итоге получить шикарную виллу в тропическом стиле в живописном месте. Где он сможет комфортно лежать в шезлонге на тенистой террасе, а симпатичные полуголые негритяночки будут почтительно подносить ему прохладительные напитки. А прочие негры в это время будут работать на него в поте лица на плантациях. Вот это жизнь!
А у нас? Ну, дадут герою орден, льготы копеечные. И все! Какой тогда смысл за это государство кровь проливать? Какой смысл вообще работать, если в результате ничего существенного не заработаешь?
Глава 9
В конце предпоследнего рабочего дня, на выходе из института Бориса неожиданно перехватил у проходной отец, чего ранее никогда не случалось. Нетрудно было догадаться, что предстоит очередной серьезный разговор без свидетелей, точнее, без участия мамы.
– Здравствуй, Борис, – сухо поздоровался родитель, – нам надо поговорить. – Поехали, – отец махнул рукой в сторону служебной машины, стоящей неподалеку.
Ехали молча, Борис уже догадывался о чем пойдет разговор и поэтому не собирался начинать его первым, а отец видимо не хотел говорить при водителе. Около станции метро "Горьковская" остановились, отец отпустил машину и пошел в глубину парка в сторону Кронверка. Борису пришлось плестись за ним. Найдя свободную скамейку подальше от лишних глаз, отец плюхнулся на нее, неожиданно достал пачку папирос и закурил. А ведь бросил еще лет десять назад.
– Ты что делаешь, придурок? Я ведь тебя предупреждал! Какого черта ты устроил представление в центре занятости? Какого дьявола ты затеял дурацкие баталии с коммунарами в сети? Чего ты хотел этим добиться?
Борис давно подозревал, что среди его друзей у отца имеется свой информатор, который стучит папаше по мере необходимости. Но никак не мог его вычислить. Вот и сейчас…
– А я должен был все это безропотно проглотить? И вообще ничего не делать? Я и так много лет сдерживал себя, но тут…
– Баран! – рявкнул отец, – Ты все испортил! Я уже почти договорился в ГОИ, что тебя возьмут туда на приличную должность! Евсей Абрамович уже практически согласился. Но он человек осторожный, посмотрел твой профиль в Кондуите, а там свежие дополнения. К уже сложившемуся портрету твоей асоциальной личности добавились новые мазки, например выраженная склонность к публичной политической демагогии. И в суде это не оспорить, поскольку приведены конкретные ссылки на твои высеры в сети! Ну, и чего ты добился? Евсей Абрамович сказал, что если человеку нужна работа, то такой человек должен думать о поиске работы, а не устраивать из этих поисков публичную клоунаду! И отказал! Понятное дело, ему нормальные работники в коллектив нужны, а не асоциалы-балаболы от которых только неприятности! Какого черта ты высунулся? Ведь из всех твоих "друзей" никто больше не полез, все в кусты слиняли, несмотря на многочисленные обещания, кроме кучки чокнутых лесбиянок. И что теперь делать?
– Ну, найди другой вариант, – мрачно сказал Борис, уставившись в землю, – у тебя же большие связи.
– Я найду, – с явной угрозой в голосе проворчал отец, – я тебе такой вариант найду… Но для начала, как мне кажется, тебе следует поговорить с хорошим психологом, раз уж я для тебя, как выяснилось, авторитетом не являюсь.
– Спасибо хоть не с психиатром, – съязвил Борис.
– Будешь и дальше дурака валять, то и до психиатра дело дойдет, – посулил папаша, – а пока начнем с психолога. Есть тут один интересный старичок. Наш ленинградский ЦК частенько привлекает его как консультанта.
– Член вашей партии? – поинтересовался Борис.
– Нет, беспартийный, но большой специалист. Я с ним предварительно говорил, объяснил твои проблемы. Глядишь, чего полезного тебе и присоветует. Ты на меня волком не смотри! Сложности у тебя, а не у меня. Если так и дальше пойдет, то предложение о должности истопника в котельной может оказаться вполне приличным.
– А этот ваш "консультант", – попытался уточнить ситуацию Борис, – он в какой больнице работает?
– Преподает. Не столько медик, сколько эксперт по социальной психологии. В общем, – отец бросил взгляд на часы, – пошли. Хоть он тут и рядом живет, но до назначенного времени всего пятнадцать минут осталось. Представлю тебя, а потом во дворе подожду, покурю, нервы успокою.
– А зачем ждать? Езжай домой.
– А чтобы не сбежал! От тебя, придурка, теперь всего ждать можно.
Психолог оказался бодреньким сухеньким старикашкой старорежимного вида, только пенсне на носу не хватало для полноты образа. С явной склонностью к неумеренной болтовне, то есть трещал как сорока, часто перескакивая с темы на тему и задавая многочисленные дурацкие вопросы. Борис неохотно и скупо отвечал, но через полчаса не выдержал и предложил перейти к делу.
– А мы с вами, чем занимаемся? – картинно удивился старикан, – должен же я составить представление о пациенте. Вот ответьте, например, нет ли у вас сейчас ощущения, что мир устроен неправильно, а все окружающие сошли с ума?
– Ну, есть, – пожал плечами Борис, – и что с того? Я это с детства ощущаю, привык уже.
– Не вы один, молодой человек, не вы один. Все мы через это проходим. Эффект подробно описан в трудах психологов и современных этологов. Ребенок приходит в этот мир и немедленно впадает в состояние перманентного когнитивного диссонанса, оказывающего крайне угнетающее воздействие на психику. Ребенок старается быть хорошим, чтобы родители его почаще хвалили и поменьше ругали. Но как этого добиться, если они совершенно сумасшедшие и предъявляют требования, против которых восстает все естество?
Почему, например, нельзя отнять у этого типа в песочнице совочек, если я явно крупнее и сильнее его? Он же со мной не справится! Где справедливость?!
Я так ловко стащил в магазине с полки шоколадку, что никто этого даже не заметил! Только решил похвастаться добычей перед родителями, как они меня такого добычливого, вместо того чтобы похвалить, отшлепали по попке! Психи родители, однозначно! Чтобы хоть казаться хорошим, приходится постоянно им врать, но за это почему-то тоже шлепают!
Я так тонко выстроила отношения со знакомыми мальчиками, что они толпой ходят за мной по пятам, исполняют любые мои капризы и делают различные подношения. Достаточно всего пары слов, чтобы они сцепились между собой в драке, доставляя мне немалое удовольствие и поднимая самооценку. А мама, когда узнала, вместо того, чтобы порадоваться за дочь, обозвала меня малолетней меркантильной стервой! Оттаскала за косу, лишила сладкого и, только представьте, совсем запретила кокетничать с мальчиками! Да как вообще можно жить в этом страшном мире!?
Вот это, батенька, и есть воспитание цивилизованного человека.
В результате такого воспитания из жизнерадостного юного дикаря вырастает черт знает что! Нечто угрюмое, постоянно сдерживающее свои чувства и побуждения. Ужас!
Если разобраться, то вся история человеческой цивилизации – жестокое и циничное надругательство над природой человека!
А что делать? Ведь врожденные поведенческие программы, имеющиеся у человека, рассчитаны только и исключительно на дикую жизнь на природе в составе группы приматов в пару десятков особей. Они начали устаревать еще в палеолите, окончательно устарели в мезолите, стали совершенно неадекватными в неолите, постоянно создавали жуткие проблемы во времена цивилизации и смертельно опасны для человечества в настоящее время.
Если им следовать и потакать, то путь один – обратно на деревья в тропический лес. Или в могилу, поскольку ясно, что деревьев на всех людей не хватит.
– Ерунда! – отрезал Борис, – такая, извините за выражение, "цивилизация" яйца выеденного не стоит. Какой смысл бороться с инстинктами? Не лучше ли на них опереться? В Германии это давно поняли.
– Конечно, конечно, – покивал головой старикан, – ваш батюшка сообщил мне о вашем пиетете к сочинениям германских философов, вроде Ницше и Шопенгауэра. Культ сверхчеловека – белокурой бестии вне морали, сильного, решительного, самоуверенного, с несгибаемой волей и неистощимой энергией в достижении поставленной цели. Ныне повсеместно задавленный толпами "рабов", исповедующих сострадательность, мягкосердечие, альтруизм, рассудочное поведение и прочие подобные извращения. То есть надо только вернуться к "истокам цивилизации", поставить "быдло" на место и сразу наступит "золотой век"?
– Совершенно верно! Для любого мыслящего человека это очевидно.
– Так уж и очевидно? – усмехнулся старичок, – вы ведь должны были в 10-м классе прослушать курс прикладной этологии. Да и без школы… по этому поводу вышла масса книг, научно-популярных фильмов. Сейчас даже у детей слова "обезьяна" или там "гамадрил" стали тяжкими оскорблениями.
– Ну, знаком я с этими теориями, – не стал отпираться Борис, – и что? Это только подтверждает выкладки Ницше.
– Ну, тогда вы должны понимать, что ваш хваленый сверхчеловек это на самом деле банальный доминантный самец. Только и способный, что жить инстинктами, бить себя кулаком в грудь, тиранить окружающих и подгребать под себя максимум имеющихся ресурсов. В дикой жизни фигура необходимая, но в современном обществе, в общем-то, лишняя, создающая немалые проблемы. Цивилизация же держится отнюдь не на подобных типажах, а как раз на людях рассудочного поведения, низкопримативных в нынешней терминологии, способных проявлять альтруизм вплоть до самопожертвования.
Борис насупился. Выслушивать подобный бред ему порядком надоело. Как все же эти жалкие "омеги" в терминологии пресловутой этологии любят рассуждать об "альтруизме" и "сострадательности". Впрочем, у этого быдла другого выхода нет.
– Иерархии в человеческом обществе неистребимы, – заметил он уже вслух, – а низкая примативность и альтруизм свойственны только низкоранговым особям.
– Почти верно! – обрадовался старичок, – вижу, что кое-что вы все-таки усвоили. В этом и проблема! Альтруистическое низкопримативное поведение на уровне врожденных инстинктивных программ воспринимается, как признак низкого ранга в иерархии. Хотя, конечно, и среди омег хватает эгоистов. Альфа-особи альтруизма не проявляют, а руководствуются исключительно эгоистическими побуждениями. Разве только на мелкие подачки, для поднятия собственного авторитета, расщедрятся. Жертвовать для общества чем либо серьезным, а тем более жизнью, они никогда не будут, поскольку априори ощущают собственную ценность. Жертвовать, по их мнению, должны другие, менее ценные. Это в нас есть. Попробуйте гуляя с девушкой пару раз проявить альтруизм, бескорыстно помогая посторонним людям, или того хуже спасая их, и она на уровне инстинктов сразу запишет вас в неудачники и скорее всего потеряет всякий интерес.
– Вот видите, – воспрянул духом Борис, – что и требовалось доказать!
– Дело в том, – с энтузиазмом продолжил старикашка, – что, как я уже говорил, врожденные поведенческие программы давно устарели. Для современного общества низкая примативность и альтруизм являются гораздо более ценными качествами, чем непомерное самомнение и способность орать начальственным басом. Так что устаревшие программы требуется либо блокировать, либо обходить.
– И что? – ехидно поинтересовался Борис, – удается обходить?
– Вполне! Вы знаете по каким признакам коммунары отбирают к себе людей?
Борис, молча, пожал плечами.
– В первую очередь по низкой примативности, то есть способности сдерживать инстинктивные побуждения, и альтруизму. Это основное. Дополнительными пунктами идут интеллект, коллективизм, физические кондиции, волевые качества и прочее подобное. Поэтому в итоге отбирают так мало. Еще они ищут прирожденных лидеров, способных повести за собой людей личным примером. Авторитет которых основывается на уважении, а не на страхе. Понятное дело, без выраженных ранговых амбиций. Таких еще меньше, но таки встречаются.
И что из этого следует?
– Видимо то, что все коммунары на самом деле являются "омегами", – сделал вывод Борис после некоторого раздумья, – но корчат из себя "альф". Увешаются пистолетами и…
– Ответ неверный, – хмыкнул старикан, – на самом деле сейчас еще в школах полного цикла пытаются поставить детям внеранговое поведение. Уже в коммунах это дополнительно шлифуют, есть специальные техники. Со стороны, согласно инстинктивным критериям, подобным образом обученные люди действительно выглядят, как высокоранговые. Ведь в природе такое поведение могли себе позволить только достаточно сильные и уверенные в себе особи.
– А разве таковые вообще бывают? Без ранга? – Борис скептически покачал головой.