Минское пальто было мечтой советского бюрократа и гарантировало полное погружение зрелого мужчины любого века в местную окружающую среду. Чем-то оно напоминало машину "ЗИМ" - монументально, консервативно и практически вечно. На такое было хорошо скопить. Но времени копить не было.
- Будете мерить? Смотрите, материал какой…
- Материал хороший. А еще дешевле ничего?
- Дешевле куртка - эскимоска полуспортивная. Нейлон сто процентов, китайский пошив. Шестьсот рублей.
- Взглянуть можно?
Продавщица пожала плечами, и перебрав вешалки, представила перед Виктором изделие ширпотреба.
Это была настоящая "Аляска", дефицит восьмидесятых, темно-синяя, с ярко-оранжевой подкладкой, стальной "молнией", крупной, как гусеницы танка и капюшоном, отороченным полоской синтетического меха.
- Ничего… на вас сидит… повернитесь, пожалуйста… А вы лыжным туризмом увлекаетесь?
- Увлекался. Они у вас часто бывают? Я с получки хотел зайти.
- Да эти постоянно. Синий, зеленый и коричневый, все размеры. Это ж китайцы, мы им бронетранспортеры, они нам куртки. Можно в рассрочку. Заходите с получки, лежать будет.
Побродив по секциям, Виктор присмотрел прочие части зимней экипировки: ботинки на ранту фасона "Дембельский аккорд", но с синтетическим мехом (двести рублей), китайская лыжная шапочка с китайским шарфом в тон куртке и китайские теплые кальсоны с начесом под китайские джинсы заместо китайского трико из нашего времени. Мысленно он представил свой будущий вид: выходило что-то знакомое.
"Так это Никулин в "Операции Ы", только будет не так пестро", вспомнил он. "А Никулин взял из жизни, только утрировал. Значит, люди тогда так одевались. Выглядит немного неказисто, совково. И это хорошо. Большинство народу тут или из села понаехало, или с частного сектора, а это та же деревня."
16. Сувенир калибра 7,62
Улица встретила Виктора холодной струей ветра в лицо. По небу плыла серая вата облаков. Прогуливаться как-то сразу расхотелось.
От улицы Грибоедова, за Судком, уходили в перспективу стены комфортных семиэтажек. Вдали, в конце проспекта, темным силуэтом на небесном экране прорисовывалась бетонная стела памятника на площади Партизан. Виктор прошел до моста через Судок, мимо палисадника еще не снесенного деревянного домика, и на основании колонны заметил чугунную табличку с текстом:
Мост им. Ленина
Гушосдор ГКВД
1962
"О как, значит пять лет назад у них еще структура НКВД была, только название поменяли. Может, и сейчас есть? Пройти пару кварталов, проверить? А какая разница? На уровне области и так и так милиция и госбезопасность - разные ведомства."
От оврага сифонило. Снизу, из глубины, послышался лай дворовых собак. Мимо проурчал старый "Москвич".
Если гипотеза с нарастающим влиянием попаданца верна, подумал Виктор, то на Фокина, у кинотеатра "Октябрь", в доме постройки пятьдесят пятого года будет большой книжный магазин. А там можно взять "Историю" и все узнать.
Он повернул назад, к перекрестку, где на стальных шестах стояли молочные шары с синими надписями "Переход", а вместо "зебры" дорожку размечали вделанные в асфальт стальные шашечки.
Фокина действительно оказалась островком его реальности, с парой львов у входа в городской сад и с тем самым желтым, похожим на графскую усадьбу екатерининских времен, здании кинотеатра "Октябрь", пробудившие какие-то детские воспоминания двойным изгибом гирлянды под круглой аркой. Именно здесь, в лучшем храме киноискусств области, в пятьдесят девятом произошла страшная трагедия. Обвалился потолок в зале, собравшем пятьсот людей. Двести оказались погребенными под рухнувшими балками и жагрой. Полсотни спасти не удалось.
И тут Виктора бросило в жар.
"Почему, почему я там, в пятьдесят восьмом, не сказал об этом? Они же могли быть живы!"
С афиши "Сегодня" на него с немым укором смотрело лицо Никулина. "Убийство в библиотеке", комедия. Такого кино в его время не было…
Спокойно, подумал Виктор. В другом пятьдесят восьмом этот кинотеатр не мог развалиться. Не было Великой Отечественной, восстановления, послевоенной нищеты и спешки. Не было отступлений от проекта - судя по помпезному Сталинскому проспекту, скорее всего, не было. Никто в той реальности не погиб…
"А здесь? Вдруг изменение уже тогда начало действовать? Строили чуть получше, чуть добротнее… И здесь он обвалится в шестьдесят девятом? Или в семьдесят девятом?"
Он чуть ли не вбежал в дубовые двери под декоративным портиком. В фойе было тихо; сеанс недавно начался, над кассой висела табличка: "Билеты только в предварительной".
- Что ж вы так опоздали? - контролерша поняла его волнение по-своему. - Теперь после журнала. Билет ваш?
- Что? Нет, я сейчас не иду. Я потом… У меня вопрос такой… - он замялся, не зная, как перейти к делу. - Я недавно приехал в Брянск, советовали сходить сюда… скажите, это правду говорят, что тут потолок обваливался?
- Еще чего! - женщина посмотрела на Виктора так, будто он свалился с Луны. - Вы глупость всякую слушайте! Это когда-то Панков-директор, он Берии написал, что кинотеатр построен вредительски. Лаврентий Палыч же строитель, ученый. Комиссия с Москвы приезжала, крышу меняли, бетон закачивали, грунт укрепить. А тут уж наговорят - обваливался, как же… А вы помните, как Берия на пуск домостроительного комбината приезжал?
- Меня тогда в Брянске не было… Солидный был руководитель.
- А что, разве он умер?
- Разве я сказал, что он умер?
- А, ну вот и я считаю - он на пенсию рано ушел. В МАРХИ лекции читает, говорит, - молодым дорогу надо. Может, оно и верно…
Книжный был на своем месте. Огромные арки окон, вход на углу. Виктор взял учебники за десятый - новейшей и СССР - и волоховский "Брянск" в зеленой обложке с красной полосой.
За Луначарского асфальт прерывался ступеньками, и по обе стороны потянулись дореволюционные дома. Без видимых изменений.
Базара не было. Цепь киосков, ограждавшая торговые ряды, была сломана, и серый некрашеный забор ограждал территорию. У забора сиротливо стоял модерновый "Союзпечать", похожий на автоприцеп, отделанный красными рейками, и под пологим шиферным навесом. Возле трубчатой ограды, отделявшей от проезжей части ряд светильников с трубками дневного света, стоял еще один фанерный щит, с белой летающей тарелкой на фоне голубого неба.
"То тарелками пугают, дескать, подлые, летают…" - всплыли в памяти слова Высоцкого.
Он перешел дорогу и приблизился к тайне: надписи гласили, что на месте базара к концу той же девятой пятилетки будет парк аттракционов, а посредине - цирк, волею архитектора принявший вид искомой летающей тарелки. У поворота, на холме, окруженный облетевшими зарослями деревьев, стоял целым и невредимым Покровский собор; куполов на нем не было, но барабаны уже оделись в леса. Подойдя поближе, Виктор прочел на паспорте строительства, что "ансамбль зданий 19 века" восстанавливается для размещения Дворца занимательной науки и техники и Центра технического творчества молодежи. "Ладно", подумал он. "Не восстановление памятника, конечно, но и не худший вариант…"
С Горького через перекресток оживленно пробегали машины в сторону Радицы. Виктор дошел до угла, где в отреставрированном двухэтажном особнячке стиля модерн расположился "Дом Одежды"; вместо понтонного вдали по улице виднелся каменный мост, от которого, на месте железнодорожной ветки, протянулось объездное шоссе на Володарку.
- Простите, не подскажете, сколько время? Я забыл завести.
Перед Виктором стоял парень в серой демисезонной куртке битловского вида, в берете, очках и с прической, как у Коренева. Этакий образец приличного мена из интеллигентной семьи, который смотрел на Виктора открытым доверчивым взглядом; губы его складывались в чуть стеснительную, извиняющуюся улыбку "извините за беспокойство, но вот так получилось".
- Двадцать пять второго, - ответил Виктор, посмотрев на часы.
- Спасибо! Вы оружием не интересуетесь?
"Значит, спросить время - повод…"
- Каким оружием? - безразличным тоном слегка любопытствующего человека ответил Виктор.
- Например, ТТ времен войны, без ржавчины… Двести пятьдесят. - продолжал парень, продолжая невинно улыбаться, как будто интересовался, где тут поближе столовая.
С собой ствола у него наверняка нет, подумал Виктор. Он не дурак, понимает, что может нарваться. Под интеллигента косит здорово, дерзок и самоуверен. Если возьмут, скажет, что пошутил.
- Пока не надо, - ответил Виктор. Если это опер - он тоже пошутил. Пока не война, пистолета не надо. И не будем в глазах этого мутного пацана выглядеть фраером. Пусть думает, что не ошибся. Такая публика определяет по приметам, кому сбагрить. Интересно, какие же приметы он нашел у меня, думал Виктор. Часы… Он недаром спросил время. Человек в кожаной куртке с импортными часами, но старается не выделяться. А может, у них здесь тусовка, "у базара". Базара нет, а тусовка есть. Место людное, пересадка на автобусы с разных районов.
- Извините. - Парень обезоруживающе улыбнулся и порулил в сторону гарнизонного универмага.
Надо уходить, подумал Виктор. Пацан наверняка работал не один. Стопудово подельщики пасут. А хвост попаданцу не нужен.
Он повернулся и пошел в сторону остановки - в том же направлении, куда намылился сбытчик. Сообщники будут ломать головы. Это хорошо. Очаг возбуждения в коре мозга подавляет соседние участки.
- Маршрутное! Маршрутное! - послышался женский голос сзади.
Взвизгнули тормоза и прямо напротив Виктора остановился голубой автобус с одной дверью, размером этак с "пазик", но угловатый и похожий на аквариум. На борту красовались знакомые шашечки, и надпись "Артель Восход"; картонка за лобовым стеклом гласила "До Камвольного через Володарский р-н. Билет 1,5 р.".
К автобусу подбежали две девчушки и открыли дверь.
- До Бежицы идет? - машинально крикнул им Виктор.
- Идет! - ответила одна, с округлым лицом, ямочками на щеках и бедовыми глазами. - Вкруговую! Садитесь!
В "аквариуме" оказались самолетные кресла с спинками; не успел Виктор бросить себя в свободное у окна, как снаружи раздался крик "Погодите!" и в салон влетел мужик в драповом демисезоне - тот самый Сашок из четыреста четырнадцатой.
- А! Сосед! - воскликнул он, захлопывая дверь и плюхаясь на место рядом, - Тоже в Брянск прибарахлиться? Давай, я на билет передам.
Он сунул Виктору полтинник с данных ему двух рублей и пустил по ряду дальше; к удивлению Виктора, через десяток секунд им вернулись два билетика.
- Хотел к Советской на автобус вернуться, - пожаловался Сашок, - нога от холода разболелась. Ранение. Ишь сколько прошло, а воно все равно в непогоду свербит. Ладно вон, затарился, на углу кружечку пропустил… Не та погода, чтоб на лугу с девками кувыркаться.
"Аквариум" заурчал и покатился по улице. Салон был полупустой, и пассажиры расслабленно откидывались на спинки кресел, чтобы отдохнуть в дороге. Том Джонс весело орал шлягер "Help yourself" из динамика над кабиной водителя. На окнах сверху болтались ламбрекены с кисточками. Для полного счастья не хватало только кондиционера.
- А ты вообще раньше где работал? - Сашок явно набивался на разговор.
- На одном большом заводе, - уклончиво ответил Виктор.
- А что за город?
- Да так. На Брянск похож.
- Да не, называется как?
- На картах он пока не обозначен.
- Вона чего… Понятно… Судьба, небось, помотала по Союзу?
- Да. Поездил.
"Связан ли Сашок с торговцем оружием? А может, это проверка? Местная банда приняла за залетного гастролера, теперь вынюхивает - кто, зачем, а может и дело предложить? Будем осторожны."
- Артельный автобус? - Виктор попытался сменить тему.
- Аха… Кооперация.
- Выгодно?
- Как везде. Лопатой деньги не гребут.
Маршрутка была не совсем похожа на нынешнюю: водителя можно было попросить остановить в любом месте улицы, точно так же и пешеходы могли посигналить рукой, как такси. В Бежице она свернула на Институтскую: пользуясь случаем, Виктор попросил остановку у подъезда старого корпуса. Сашок забеспокоился.
- А чего здесь? Она ж до вокзала.
- Дела. - коротко ответил Виктор, и, попрощавшись, сошел.
17. Коммунизм построят вчера
Новый корпус только начинал строиться; на углу, из-за забора, вырастал железобетонный каркас, и даже Станислав Лем не смог бы угадать в этом белом скелете с торчащими прутьями арматуры силуэт будущего здания. Вдали, за стройкой, виднелось третье общежитие - не серый кирпич с плоскими стенами, а башня панельной десятиэтажки с низкими потолками, похожая то ли на заводоуправление "Лития", то ли на горисполком в нашем реале.
В старом корпусе еще пахло масляной краской, как пахнет в школе после начала учебного года. На вахте тихо дремала бабушка; спокойно пройдя мимо нее, Виктор приблизился к большой доске объявлений. "Десять лет студенческому КБ", "Киностудия "Синусоида" представляет новый фильм "Тайна двух замдеканов"", "КВН! Встреча команд ФТМ и МТФ", "Состоится предварительная защита"…
Под широкой лестницей с литыми узорными балясинами пряталась небольшая коричневая дверь во двор; она оказалась открытой. Кафедра в этой реальности могла оказаться где угодно, но Виктор решил пойти по наитию.
Трамвая во дворе в окружении яблонь он не обнаружил, зато на месте плаца военной кафедры лежали рельсы узкоколейки, огибавшие кольцом сарай лесопилки и груды досок, накрытых пленочными навесами, потемневших от дождей опилок и скопившегося металлолома; ветка от кольца шла прямо до кафедры, где под окнами лаборатории стоял красный тепловозик, как на детской железной дороге, с двумя кабинами и надписью "Целина". Табличка у двери напротив гласила, что кафедра локомотивостроения стоит на том же самом месте, словно телепортировалась из семидесятых.
Виктор толкнул дверь; за ней оказалась знакомая лестница. Ноги сами несли его на второй этаж.
В большом зале стояла жара и гудение. Высокие, опутанные паутиной проводов серые, зеленые и коричневые шкафы мигали лампами. В форточке надсадно тужился бытовой вентилятор, пытаясь ускорить тепловую смерть Вселенной. У стола, где качались стрелки вольтметров и нервно дергались самописцы, вычерчивая на графленых бумажных лентах замысловатые красные линии, увлеченно болтали трое незнакомых парней и девчонка. На стене Виктор заметил чертеж муфты. Той самой, которую он предложил в альтернативном пятьдесят восьмом.
- …Статью Дорницкого в "ЭТТ" не читали?
- Серега вообще не читает "ЭТТ". Он, кроме "Вестника ВНИИЖТ" и трудов ВНИТИ, ничего.
- Ладно, что там Дорницкий?
- Опять полемика. Восмиосный или шестиосный с повышенной на ось.
- А динамика?
- А асинхронный?
- А пульсация момента? Вам всем не кажется, что мы нашими результатами похороним тему лет на десять?
- Не боись. Что-нибудь изобретут.
Старший, в белом халате - похоже, из аспирантов - наконец, обратил внимания на Виктора.
- Здравствуйте. Кого-то ищете?
- Вы не подскажете, где я могу увидеть профессора Камаева?
Парень почесал подбородок.
- Анатолия Алексеевича? Знаете, он теперь где-то к шести подойдет. У нас тут долго будут сидеть, пока сторож не выгонит. А вы с завода?
- Я из КБ по магнитофонам. А у вас тут, говорят, научная школа по моделированию динамики. Вон какие машины стоят.
- КБ - это у третьих проходных? Так это у вас машины. Аналоговые достигли потолка, их проще программировать, но погрешности…
- В чертежном корпусе котельную из подвала убрали… - начала девушка.
- Мы убирали, - вставил курчавый брюнет с усиками, - третий трудовой семестр.
- Саш, можно, ты потом пояснишь? Так вот в чертежном корпусе в подвале в девятой пятилетке у нас будет институтский ВЦ. И с вами по линии соединят.
- И заодно новый корпус достроят. Вату на кафедру высшей математики поставят. Курсовые считать будем.
- Для курсовых тебе Камаев персональный компьютер на кафедру выбил. Первый и единственный в институте. Лично в Зеленоград ездил.
- Персональный компьютер? - Виктор подумал, что он ослышался.
- Ну да. Миш, покажи товарищу.
Персональный компьютер был размером с кассовый аппарат и оказался программируемым калькулятором - правда, покруче, чем "МК-61", который когда-то был у Виктора. Дисплей в три строки, программы на магнитных картах, встроенный принтер на бумажной ленте, настольный графопостроитель и какой-то серый ящик размером с системный блок.
- Многомассовую систему он, конечно, не потянет, - пробасил Миша, - хотя простые дифуравнения берет. Методом Рунге-Кутта. Мы на нем регрессионный анализ делаем и разложение в ряд Фурье. Вот это, - и он ткнул пальцем в ящик, - расширитель памяти на двадцать тысяч бит. Из опытной партии, технологический. Его испытывали, на стальную плиту роняли.
- И как, выдержал?
- Корпус поцарапали. Самим красить пришлось.
- А остальных преподавателей тоже не будет?
- Может, на стендах кто. Это вон напротив здание…
- Спасибо, я знаю.
Переменившийся ветер потянул по проходу между корпусами сладковатый дым сжигаемой кучи старой травы. Виктор уже хотел переходить пути узкоколейки, но что-то его остановило.
"Подожди лезть со своим прогрессорством", - сказал он себе, "вечно ты во всех реальностях во что-нибудь влипнешь. Ладно, за феномена, бомбы видящего, ты из линейного выпутался и вид на жительство получил. За лентотягу на работе устроился. Попросили тебе дать идеи по магнитофонам - вот и думай. Осмотреться надо. Кафедра не убежит, на нее и через неделю зайти можно. И вообще - сперва изучи местные проблемы, что у них актуально. Советы постороннего не всем нравятся. С наскока не надо."
Он повернулся и пошел к двери, еще одной двери вод вор под другой лестницей, к библиотеке. В здании бывшей гимназии двери во двор были только под лестницами - ученикам там было делать нечего.
Хотелось есть. Последняя аудитория на углу коридора была переделана под буфет; Виктор решил зайти.
За столиками сидели несколько пацанов и что-то обсуждали. К удивлению, Виктор не обнаружил прилавков и буфетных стоек, как и самой буфетчицы. У стены было несколько столиков, на которых стояли корзины с пирожками и бутербродами, электрочайник, чайник с заваркой, кувшины с соком и стаканы на подносе; в углу белел холодильник "ЗИС-Москва", старый и монументальный. А еще на столе стояла коробка с бумажными деньгами и тарелка с мелочью и лежал ценник, отпечатанный на машинке, как меню.
"Вот растяпа буфетчица", подумал Виктор, "ушла и даже деньги оставила".
- Скажите, а буфет работает? - спросил Виктор у пацанов, которые, судя по выражению лиц, обсуждали какой-то прикол на последней паре.
Компания посмотрела на Виктора так, будто к их столику подошел индус в дхоти и с тюрбаном на голове. Смесь удивления и любопытства.
- Конечно, работает, - неуверенно протянул один.
- А девушка надолго отошла?
- Чья девушка? С нами девушки не было.
- Которая товар отпускает.
- Она только к закрытию придет. Убрать, что не продали.