Мы, как и любое физическое тело, будучи сами физически вовлеченными в расширение, в принципе не можем фиксировать его прямым наблюдением. И нет никаких оснований считать, что, наблюдая за физическими телами, можно их результаты экстраполировать и на всю Вселенную в целом.
Зато, при новом мировоззрении появляется прямо противоположное основание: расширение физических тел связаны с законами, которые неуместны при представлении расширения пространство-времени объективной реальности. И говорить о нем как о давлении, о натяжении и т. п., то же самое, что предполагать Вселенную, как физическое тело в среде, ничем не отличающимся от самой Вселенной.
Это нелепость, потому что возникнет резонный вопрос: почему тогда некую ее часть называть Вселенной?
Точно так же становится нелепостью называть расширение пространство-времени процессом. Оно не процесс, а сущность бытия пространство-времени. При этом нет никаких оснований считать, что сущностное расширение увеличивается в размере. Для этого нужно было бы утверждать, что за периферией Вселенной тоже есть пространство-время, что в принципе невозможно доказать или проверить. Этих оснований, думаю, достаточно, чтобы расширение Вселенной не считать процессом.
Я еще немного хочу сказать вам об отражении действительности в нашей реальности. Речь пойдет о различении расширяющегося времени на "втором слайде", от времени на "первом слайде".
В формулах фигурирует именно последнее. И через него обозначаем время процессирования физических тел в объективной реальности. А процесс - это последовательная смена состояний, чего нет на "втором слайде", то есть в действительности.
На "первом слайде" пространство-время отображены полосами, которые в полной мере отображают реальное состояние произошедшего события.
Отсутствие последовательности на "втором слайде" не исключило отражение на "первом слайде" самое Время действительности, через признаки полосы, которые содержат в себе само объективное время. Следовательно, объективное время тоже является признаком Времени действительности.
Тогда и "второй слайд" тоже отображает пространство-время как действительное состояние произошедшего события, но уже без времени объективной реальности. То есть, является прототипом действительности в принципе без наблюдателя.
Это основа понимания различия Времени действительности от времени объективной реальности. Они различны для наблюдателя, потому что их различие будет касаться нас только через нашу организованность, как наблюдателей, и не выходить за ее пределы.
При таком подходе у меня появились перспективы понять и природу физических констант, как результат перехода действительности в нашу организованность, что называем объективной реальностью.
И выходит, что пространство и время, образующие в суперпозиции пространство-время, должны иметь по взаимовлиянию точки соприкосновения. Если бы это было не так, то не обнаруживалось бы нами время в объективной реальности. А Вселенная была бы представлена только как "второй слайд".
Но раз это не так, значит, у них есть взаимовлияние.
При этом могу предположить два их варианта: либо отдельными своими участками, либо всем целым. Но предположение, что происходит отдельными участками, будет заодно предполагать существование некоего третьего чего-то, которое задает такую выборку, тогда как если всем целым, не требуется третьего. Поэтому, последний, материалистический подход, предпочтительнее для моей рабочей гипотезы.
Я пока полагаю, что эти взаимовлияния обнаруживаются нами, как осцилляция: непрерывные переходы времени в пространство, пространства во время. Что и образует структуру пространства-времени объективной реальности.
Итак, есть у меня предположение, что расширение Пространства действительности, имеющее отражение в нашей реальности, как протяженность объективной реальности, во взаимовлиянии с расширением Времени действительности, имеющее отражение в нашей реальности, как мера процесса, образуют некую структуру. Выходит, что существование физического тела есть стабильная форма такой структуры, а существование физического поля есть нестабильная форма такой структуры. И тоже есть следствие взаимовлияний Пространства-Времени действительности.
Такими вот рассуждениями я сделал важный вывод, что тела и поля имеют единую природу происхождения и, что это их должно тесно связывать в отношениях.
В нашем объективном мире осцилляция Пространство-Времени действительности должно будет отражаться в объективной реальности как последовательное доминирование пространства над временем и наоборот. Нечто похожее на синусоидальный ритм.
Если его максимум в объективном мире является полным доминированием, предположим, пространства, а минимум - полным доминированием времени, то такая нестабильность на максимуме будет порождать магнитное поле, а на минимуме - электрическое поле. А гравитационное поле явится результатом возникающего при этом момента равенства этих величин.
Я понял теперь, этот синусоидальный ритм и есть тот первичный процесс в нашем объективном мире, что положил основу именно нашим квантованным физическим полям. То есть, нашему всему физическому миру, включая и нас с вами. Что физические тела, это их конкретные локальные соотношения. Любые другие подобные соотношения породят принципиально иные физические тела, что уже будет другой объективный мир в том же объеме действительности. Это как матрешка, только упаковка еще плотнее.
- Уважаемый профессор, - остановил его труднодоступные мысли, Сергей. - Это всё архиинтересно. Но не могли бы вы выдать нечто вроде резюме уже сказанному.
Василий Иваныч рассеянно глянул на него, словно первый раз видел, потом кивнул и сказал:
- Конечно, конечно. Я резюмирую в доступной форме. Извольте.
Если коротко о сути, то нет никакого потока времени и нет никаких скачков пространства. Есть только три возможности.
Первое, это то, что мы способны наблюдать только ту реальность, которая нас организовала, как наблюдателей.
Второе, это то, что иные наблюдатели в том же объеме пространства-времени способны наблюдать только те иные реальности, которые уже их организовали, как наблюдателей.
И третье, вытекающее из первого и второго, что теоретически должна существовать такая порождающая их действительность, которая в принципе не наблюдаема.
А для наглядности этой идеи представьте себе коробку с ячейками, в которые воткнуты разноцветные фишки.
Если имеются два принципиально различных наблюдателя, (а это в том, что я говорил, означало: с отличимыми физическими константами), то каждый из них будет видеть только один их породивший специфичный узор из фишек, не совпадающий с видением другого, с кем он в принципе не может контактировать.
Однако если он преобразовывает каким-то образом свой узор, то он, в конечном счете, способен невольно преобразовать узор и иного наблюдателя, что, вообще-то, есть преобразования в самой коробке в целом.
Вот эта самая "сама коробка" и есть третий пункт. Или, по известной притче, сам слон.
- А как это все объясняет схожесть многих вещей в принципиально разных мирах? Если разные физические константы, то и миры должны быть принципиально разные. И еще интересно бы узнать причину нашей избранности, - с жаром спросил Виктор, который наверняка глубже Сергея проникся идеями профессора.
- Что касается схожести. Мы схожи один к одному с теми нами, которые были при других константах исключительно по нынешнему самовосприятию, а не в действительности. Аналогичная схожесть и с остальными наблюдаемыми объектами тут. И даже в большей степени, потому что, чем проще организовано физическое тело, тем больше шансов у него сохранить схожесть в нашем восприятии. Ведь все меняется на одни и те же величины констант. Если окажется в чем-то принципиальное несовпадение, оно должно нами наблюдаться как диковина. Вроде тех странных для нас деревьев.
По второму вопросу есть одна единственная догадка: мы, почему-то отличились от остальных. Почему-то оказались, способными преобразоваться в другие физические константы, а все остальные - нет. Думаю, это может объясниться только специфичностью нашего сознания, а не тела.
- Как же так! - опешил Сергей. - Тогда, все-таки, где те, остальные? И, вообще, где же мы, все-таки находимся сейчас?
За профессора ответил Виктор.
- Если я правильно понял гипотезу профессора, ни в пространстве, ни во времени мы никуда не переместились. Мы в действительности находимся там же, где и были. Изменилась только наша объективная реальность.
Василий Иваныч перегнулся над циновкой и похлопал Виктора по плечу.
- Ты всё правильно понял, мой мальчик.
Глава 17
Они вышли от Василия Иваныча, когда уже стемнело.
На душе у Виктора было тяжко, точно как в тот миг, когда он проснулся среди ночи в своей квартире.
Вся хмель улетучилась без остатка под прессом нахлынувшей информации.
Одна только мысль, что они там же где и были, не хотела укладываться в сознании. На это, наверное, был способен только незаурядный мозг профессора.
Унылые, вернулись в свое жилище и, не говоря меж собой ни слова, просто легли спать. Хотя, сам Виктор, долго еще после этого не мог уснуть.
***
Утром же, как всегда, первым вскочил Сергей и растормошил Виктора.
Они спешно умылись, позавтракали и пошли к своим кузнецам.
Те уже маялись. Привыкшие постоянно чем-то заниматься полезным, теперь вынуждены были шататься по помещению в ожидании оракула Духа войны. Поэтому, появление этого самого оракула, вызвала у них бурную радость.
- Здорово, орлы! - с порога воскликнул Сергей. - Ну что, готовы начать клевать?
"Орлы", конечно, из сказанного ничего не поняли. Еще не до такой степени хорошо знали диковинный язык служителей Духа войны. Но на всякий случай подтвердили свою готовность радостными кивками.
- Вот и замечательно. Тащите-ка сюда все куски железа.
Сергей развалился на шкурах и перед ним высыпали разбитые куски крицы. Он их внимательно рассмотрел. Некоторые вертел в руках, некоторые сразу откладывал. Потом повернулся к Григорию и дал ему первое свое задание.
- Вы сейчас вот что сделайте, Гриша. Заберите на наковальню эти куски и разбейте кувалдой на меньшие. Пусть будут не больше твоего кулака. Понял?
Григорий с помощниками понатаскали куски на наковальню и в три руки дубасили по ним кувалдами.
В конце концов завершили дело, вновь посыпали перед Сергеем гору кусочков.
- Так, ребята. Теперь поставьте сюда вон те большие мешки. Слушайте и смотрите сюда внимательно. Вот, перед вами кусочки. Они разные или все одинаковые?
- Разные, - хором ответили молодые кузнецы.
- Верно. Теперь нам нужно их рассортировать. Сначала в эти мешки соберем те, которые серебристо яркие. А в руках чувствуем тяжелыми, плотными.
Они опустились на корточки возле кусков и стали их перебирать. Постепенно куски с серебристым переливом перекочевали в семь мешков.
- Вот те, что остались, какие-то некрасивые. Верно? Они серо-черные и грубые. Но даже они получше, чем то железо, которым вы до сих пор имели дело.
А вот в этих собрали настоящую сталь. Поэтому пока мы отложим в сторону мешки с тусклыми кусками и еще раз рассортируем серебристые из этих мешков. Тут есть очень сверкающие куски и не очень сверкающие. Их мы тоже должны отсортировать.
Когда вся сортировка, наконец, завершилась, перед молодыми кузнецами возвышались три горки кусочков металла. Самая большая состояла из самых серебристых и плотных.
Сергей дал команду собрать их обратно в кожаные мешки и положить отдельно от остальных.
Вторая горка была на треть меньше предыдущей. Ее тоже собрали в мешки и пристроили отдельно от первых. Оставшаяся горка была в половину второй и состояла из малоуглеродистых.
Сергей решил, что визуального разбора на этот раз хватает. Это потом, в будущем, ребята узнают и об углероде в железе, и о кристаллической структуре, и о добавках. А пока им нужно только изготовить качественные инструменты по чертежам Виктора.
Виктор достал из-за ворота туники начирканные листы бумаг и разложил перед Григорием на полу.
- Это, к примеру, называется циркуль. Он будет состоять из следующих частей и таких размеров…
И он подробно описал функции и размер каждого инструмента.
Молодые кузнецы слушали его, открыв рот. Ожидали, что Дух войны прикажет им сразу ковать смертоносные оружия, а не какие-то мелкие штуки, чтобы измерять, резать, подчищать деревяшки. Но с Духами не спорят. Поэтому, по команде Сергея началась работа кузни.
Сергей им указал, на какие из начерченных инструментов, из какого мешка металл должен использоваться. И под конец еще объяснил, как калить их нужно брызгая водой, а режущую часть погружая в бочку.
И, вроде все поняли, запомнили. Потому, решили оставить их самостоятельно трудиться дальше, сами пошли заниматься другим важным делом.
Они направились к дому молодоженов. И вовремя, потому что Семен с учениками уже уходили в сторону ворот.
- Стойте! - закричал Сергей на все поселение. - Подождите.
Лекари обернулись на зов, сами тоже пошли навстречу.
- Что нибудь случилось, Сергей? - встревожено спросил Семен.
- Только то, что рад тебя видеть, - улыбнулся Сергей, обнимая за плечи друга. Потом заговорщически добавил:
- Нужно нам с вами провернуть одно важное дельце. Причем, срочно. Только ты сможешь помочь, так что соглашайся добровольно.
- Соглашаюсь добровольно, - усмехнулся Семен. - Что мне нужно сделать?
- Ты же знаешь, что нам удалось добыть тот самый тайный порошок. Так, мы хотим вырастить сванг нужной нам длины вдали от любопытных глаз. И ты знаешь, что земля от такого дела вокруг дерева надолго оскудеет.
Семен, соглашаясь, кивнул.
- Значит, это дело нужно провести грамотно там, где нужно. Где богатая почва, но без леса.
- Дерево можно вырастить где угодно, - удивился Семен.
- Мы не дом будем строить, Семен. Нам нужен длинный сванг. Понадобится богатая почва без растительности.
- И какой же длины понадобится, что так озаботились? - не переставал удивляться Семен.
Сергей на минуту задумался прежде чем ответить:
- Как отсюда до большого валуна на поляне и обратно.
Глаза Семена полезли на лоб.
Растерянно посмотрел на своих учеников, которые, пока беседует их мастер, индеферентной кучкой стояли рядом и, конечно, ни одного слова из услышанного, не понимали.
- Хорошо. Мы поможем вам совершить этот великий подвиг. Ребята мешок понесут за нами.
Сергей от души поблагодарил Семена, затем чуть ли не бегом припустился за мешком. Вскоре гурьбой вышли из поселения. Семен повел их в сторону болот. С полчаса пропетляв по нему, вывел всех на небольшую долину у болота, подходящую в самый раз их целям.
- Вот тут, - сказал он, показывая на заболоченный край этой поляны. - Будет тянуть из болота. Так что, оно несколько осушится, а сванг станет только прочнее. И по размеру долины места достаточно, чтобы тянуть его в длину, сколько вам нужно. Я только отошлю своих ребят принести молодой саженец.
Он повернулся к ученикам, дал нужное распоряжение. Те шустро пустились на поиски.
- Семен, - заговорил Сергей, когда ученики скрылись за болотом. - Ты догадываешься для чего нам такой длинный сванг?
- Нет, конечно. Я не спрошу, пока вы сами не решите мне об этом сказать.
- Ты делаешь все мудро, Семен. За что и достоин нашего большого уважения. А сванг необходим для устройства, которым сможем подняться на скалы, откуда спускался к вам навстречу Виктор. Это же устройство спустит всех нас на ту сторону скал. Там есть высоко над землей большая территория, на которой все мы вместе сможем создать свое новое поселение.
Семен слушал с улыбкой на губах.
- Да. Валентина говорила об этой твоей задумке. Правда, о скале ничего не сказала, но в общих чертах остальное мне известно. Но я и тогда не понял и сейчас не понимаю, чем не устраивает вас это поселение?
- Вопрос трудный, Семен. Чтобы ты понял это, я должен тебе сказать кое-что, которое ты не осознаешь, даже при своем большом уме. Но я попробую в общих чертах объяснить тебе. Только не уточняй подробности, чтобы не считать нас сошедшими с ума.
Семен как-то притух, предчувствуя большой груз ожидаемых сведений. А Сергей продолжил:
- Семен. На самом деле нет никаких ни духов, ни богов, и не было никогда. Мы никакие не посланцы Духа войны. Мы такие же точно, как все вы. Только оказались тут не по своей воле. Можешь считать, что свалились с невидимой земли, что на небе. Хотя, на самом деле это не так. Потом, знай, что люди того места, откуда мы, гораздо больше вас знают всего. Поэтому, мы можем создавать очень полезные могущественные вещи и оружия. Но ты подумай, что смогут сделать ваши полоумные старики-правители, если вдруг будут иметь такие силы. Они в первую очередь станут уничтожать остальные племена. А ты людей лечишь, не убиваешь. Значит, ты понимаешь как это страшно. Кроме того, все племена и народы этого мира будут искать способы тоже получить такие оружия. Когда нибудь добьются этого, чтобы жизнь на этих благодатных землях превратить в кошмар.
Семен хмуро послушал поучительный монолог друга. Потом спросил:
- Почему на тех землях, откуда вы, не произошло того, что ты говорил?
- Объяснение простое, - улыбнулся Сергей. - Туда эти знания не заносили. Они рождались в умах людей постепенно по мере подготовленности к этим знаниям. И люди успевали защитить себя от них. И то, очень много крови проливалось. Да и теперь там проливается, несмотря на защиты.
- Тогда ответь мне и на другой вопрос, - продолжал хмуриться Семен. - Почему ты решил, что, создав все это в поселении на скалах, этот мир не станет, в конце концов, все равно кошмарным?
Сергей с Виктором удивленно переглянулись. А ведь, действительно, нет никаких гарантий.
- Надеемся, - неопределенно ответил Сергей. - Будем стараться, чтобы попавшие туда люди знали о такой опасности этого мира и всячески не допускали такой возможности.
- Как? - удивился Семен.
- Пока не знаю, - теперь нахмурился Сергей. Но Виктор ответил вместо него.
- Гарантией того может быть только наша собственная подготовленность, неприступная сила и могущество. Образованность граждан-поселенцев. Справедливые и никем не нарушаемые законы. Справедливость и мудрость правителей. Мы создадим колонию строгого режима. Очень строгого.
Сказал и увидел, что и Семен, и Сергей смотрят на него с большим сомнением в глазах. Сам он тоже не очень понимал, как именно это будет достигнуто, но уже давно так решил.
Вернулись ученики с небольшим саженцем. Недоразвитую крону покрыли коротенькие светло-зеленые отросточки на подобии шевелюры.
Опустив деревце на землю, ребята прямо руками быстренько откопали яму и подтащили мешок с порошком.