"…Через несколько часов после того, как Первая горная дивизия заняла свои позиции, ночью (…) начался первый прорыв окруженных войск. С чудовищным рокотом, в озаряемой осветительными ракетами ночи, русские колонны, плотно сжатые, под пронзительные команды своих офицеров и комиссаров катились на наши позиции. Мы открыли бешеный оборонительный огонь. Вражеские колонны пропахали нашу тонкую линию обороны, забивая и закалывая все, что стояло на их пути, оступаясь и спотыкаясь о собственные трупы, пройдя еще пару сотен метров, и, наконец, падают под нашим огнем. Оставшиеся в живых отошли по долине реки Берека. Через некоторое время - уже светало - от нас были посланы разведгруппы в долину Береки с целью выяснения обстановки. Но разведчики ушли недалеко, везде вокруг были русские. Всюду лежали трупы - неописуемая, жуткая картина. Но бои в "котле" еще не окончились, там внизу, на берегу Береки, были еще десятки тысяч тех, кто не желал сдаваться. Атаки наших танков не имели успеха - их тут же контратаковали советские Т-34. Это выглядело как в кино. (…) Чудовищные крики и рев известили о начале нового прорыва. В мерцающем свете ракет было видно, как они идут. Плотную толпу сопровождали танки. На этот раз противник атаковал нас несколькими клиньями по всему фронту. (…) Вламывались они то тут, то там, в нашу оборону. Ужасны были их следы. С расколотыми черепами, заутюженными до неузнаваемости гусеницами танков, находили мы своих товарищей на этой "дороге смерти"".
Кирилл мотнул головой, прогоняя воспоминания, явно не его и уж точно не лейтенанта Логова, а привнесенные в его сознание информационным подарком из будущего. А вот интересно, остальные игроки-"попаданцы" тоже ведь наверняка получили подобные подарочки? И сейчас каждый из них ведет свою маленькую войну, оперируя знаниями, которых в этом времени еще не существует? А вот, кстати…
Пришедшая в голову мысль, наверное, была совершенно гениальной. А, главное, дико своевременной, будто могла что-то изменить: вот если бы разработчики создали не исключительно танковую игру; если бы можно было, к примеру, подключить сюда авиацию. Даже не надо много, достаточно одного-двух игроков, готовых рискнуть по-настоящему… Которые, к примеру, тупо разбомбили бы штаб той самой Первой горнопехотной дивизии и ее артиллерию, а затем - еще и штаб дивизии Шестидесятой моторизованной… Ага. Прямо сейчас. Как будто такое под силу одному или двум самолетам. А про фронтовую ПВО ты, братец, и забыл? Конечно, забыл, ты ж по жизни танкист до самого мозга костей…
Да их просто собьют, и все. "Вы провалили миссию, game over, все дела", хоть за ней, за той миссией, и стоят тысячи реальных жизней. Это как минимум должен быть массированный авианалет, совершаемый десятками самолетов, и штурмовиков, и фронтовых бомбардировщиков. Тут не один-два и даже не несколько "одиноких игроков", тут надо бы "заслать" целый авиаполк. Угу, всего-то целый авиаполк. Гы. Может, ему следовало обратиться к разработчикам проекта и рассказать, что нужно сделать, а еще лучше - как сделать? Ага, какие мы все умные задним числом: лучше строителей знаем, как строить, лучше актеров, как играть, и лучше программистов, как программировать…
С другой стороны… Ведь получается, что, рассуждая так, он приходит к выводу, что лучше военачальников знает, как воевать? А вот и хрен, на самом-то деле он просто знает, чем все кончилось - и почему. И потом, он ведь не просто дает советы, он готов отдать свою жизнь, чтобы хоть как-то повлиять на ход событий. Свою - да, это-то понятно. Но ведь он сейчас распоряжается и жизнями других людей… Не десятков и не сотен, а тысяч… Готов ли он взять на себя такую ответственность? Опять же, если он не вмешается, люди все равно погибнут. Много людей. Очень много. Куда больше, чем… чем, если у него получится. Но если он вмешается, погибнуть могут совсем другие люди. Те, которые на самом деле дожили до конца войны, вернулись домой, к семьям, или создали семьи, обзавелись детьми… Это ведь не шахматы, чтобы разменивать одни фигуры на другие…
Кирилл невесело усмехнулся. Философ, блин… Не поздновато ли вам приходит все это в голову, уважаемый Кирилл Сергеевич; не поздно ли вы соизволили сомнения испытывать? Или такими размышлениями вы попросту прикрываете собственную неуверенность, а то и страх? Ну да, ну да, до сих пор вы не сомневались и не боялись особо - но ведь до сих пор и не было опасности погибнуть навсегда, перестав существовать уже по-настоящему…
Да нет, глупости все это. Какой еще, на хер, страх?! Во-первых, он осознанно пошел на все это, во-вторых, прекрасно понимает, что уже потихоньку умирает от попавшей в раны инфекции. Так, все. Немедленно отбросить глупые мысли и сомнения, и собраться! Слишком многое еще предстоит сделать… и слишком мало осталось сил. И руку, несмотря на перевязку, дергает. Хреново…
Закурить, что ли? Угу, обязательно. Табачный дым развеет все сомнения и заставит думать логично… Бред… Нет уж, пожалуй, от папиросы он воздержится, тем более табачок-то откровенно дрянной. Да и Толик Логов не курил. Так что, если затянется, наверняка закашляется так, что все местные санитары сбегутся…
С трудом поднявшись на ноги, парень вышел с госпитального двора.
Все дальнейшие события отложились в памяти Кирилла разрозненными кусочками рассыпанного пазла. Собрать которые воедино у воспаленного и перегруженного действием мозга просто не оставалось ни времени, ни сил, ни, пожалуй, желания.
В сознании парня остались лишь ключевые, как принято говорить, моменты.
Пошлое, конечно, сравнение, и пазл этот, и ключевые моменты. Штампы, если уж честно говорить. Причем донельзя забитые…
Вот только, несмотря на все вместе взятые штампы, левой руки он уже почти не чувствовал и твердо знал, что, несмотря на захваченные в госпитале порошки аспирина, завернутые в сероватые бумажки, долго не протянет. Тело, казалось, пылало огнем, внутри тоже было горячо, и, найдись у него градусник (бред, конечно, какой градусник у возглавившего одно из направлений грандиозного прорыва танкиста?!), ртутный столбик наверняка б подскочил далеко за отметку в тридцать восемь градусов Цельсия…
Но ведь люди на войне не болеют, верно?
Организм просто отторгает всякую заразу, изо дня в день существуя в условиях постоянного стресса?
Ага, не болеют. Именно так.
Они просто умирают от ран. Поскольку те крохотные осколочки стали, что выбила немецкая болванка и что пробили насквозь его плечо, несли на поверхности просто до омерзения много микробов. Которые с превеликим удовольствием принялись размножаться в ослабленном недоеданием и хронической усталостью организме Кирилла… нет, Анатолия Логова. Всего одна доза примитивнейшего пенициллина, с которым пока не знаком организм его аватара, и Кирилл вышел бы из этого состояния за какие-то сутки.
Но пенициллина в спешно эвакуируемом госпитале просто не было. Как и морфина, на который он надеялся недавно. Боль приходилось просто терпеть, делая перед самим собой вид, что ее попросту не существует.
Да и какое все это имело значение, если он все же находил в себе силы держаться и командовать?
Ровным счетом, никакого значения не имело…
Он просто знал, что выдержит, что просто права такого не имеет не выдержать…
Вот и все, собственно…
И вот эти отдельные картинки, "пазлы", коль уж использовать современные аналогии, намертво отпечатались в его памяти…
- …Прорываться будем ночью.
- Как ночью, тащ майор? Но ночью никто не…
- Никто не воюет, лейтенант? А вот в свое время Александр Македонский это успешно опроверг.
Кажется, на самом деле это был вовсе и не Александр Македонский, но какое это сейчас имело значение? Кто оспорит его слова? Вот этот самый младлей с его двумя уцелевшими легкими танками? Не станет он ничего опровергать. Он и без всего этого герой, поскольку вывел эти самые два танка, "шестидесятку" и вовсе уж раритетный Т-26, из окружения. А с ним вышли еще и полсотни бойцов с двумя десятками раненых на руках. Герой? Еще какой герой, хоть сам пока этого не понимает, ощущая себя всецело виноватым - ну как же, не смог, не сумел… Не понимает пока, что против трех Pz-IIIL с их длинноствольной пушкой в пятьдесят миллиметров его "двадцать шестые" и Т-60 - просто подвижные мишени…
- Что с топливом?
- Топлива хватит… на один конец, - шутит кто-то.
- А нам больше и не надо, - невесело усмехается Кирилл, баюкая руку. На несколько секунд зависает пауза, и неловкий шутник быстро старается исправить положение:
- У фашистов заправимся.
- Неверный ответ, боец. Заправимся мы уже у наших, причем так заправимся, чтобы после фрицу всадить по самые его волосатые помидорины!
Смех. Это здорово, что смех…
Блин, качает-то как. Не упасть бы… Ну, топлива и в самом деле должно хватить до конца прорыва. В один конец. А там… Если они останутся живы, а они останутся, просто права такого не имеют, в живых не остаться… И никаких "если"…
Механики самозабвенно ковыряются в танковых внутренностях. Что-то подкручивают, чем-то звенят, многозначительно матерятся, что-то протирают ветошью. Митька - и откуда он запомнил имя этого промасленного с ног до головы паренька - проверяет дюритовую трубку маслопровода. Вроде бы все в порядке, но на всякий случай надо проверить еще раз. К тому же, когда занят делом, ожидание не кажется столь мучительным. Да и жрать не так хочется, поскольку жрать, собственно, и нечего…
- Фильтр промой, - советует плотный усатый водитель соседнего танка своему коллеге, который подошел что-то уточнить.
- Может, поспать? - задумчиво интересуется стрелок-радист; ему никто не отвечает, но он, похоже, и не ждет никакого ответа. Ох, дурной вопрос, могут и морду за подобное намять. Поспать, конечно, не получится, хотя время-то еще есть, но нервное напряжение не даст… И товарищи косо смотрят, ага… нет, на хрен, какое там спать! И почему он не заряжающий или механик-водитель…
Словно в противовес подобным мыслям, откуда-то раздается оглушительный храп. Стало быть, у кого-то с нервами полный порядок. Ну, и слава Богу… Чем крепче нервы сейчас, тем проще будет в прорыве. А уж после… Храпи - не хочу…
Все.
Время.
Двинули.
"И отсюда - до самой Победы".
Откуда взялась эта запавшая в память Кирилла фраза - из какой-то книги о войне, что ли?..
…Черное ночное небо озарено огнем - где-то справа пожар. Земля изрыта воронками и заплывшими окопами прошлых боев, и танки пробираются между ними медленно, боясь застрять…
- Командир! Справа! Что это?!
Темный силуэт прекрасно различим на фоне пожара. Что-что… Немцы это, а конкретнее, знакомая аж до боли самоходка на базе Pz-III. Та самая "Штуга", ага. Пушка 7,5-см, короткоствольная, но от этого не ставшая менее опасной. Она же "артштурм", ежели по отечественной классификации. А ребята-то, похоже, впервые это приземистое угловатое чудо видят…
"Огонь!" - хочет скомандовать Кирилл, но слова почему-то вдруг застревают в горле. Неужели - все? Неужели сейчас будет конец?!
Два залпа сливаются в один. Кто именно выстрелил, Кирилл сообразить не успевает, сознание словно отключается на какое-то мгновение, но самоходка вдруг вспыхивает, а следом - и еще одна, не замеченная им, но взятая на прицел кем-то из товарищей. Испугались ребята или нет, но не растерялся никто. Кроме него, Кирилла. Хорошо еще, что в танке темно и никто не видит его физиономии. Впрочем, а какая должна быть физия, когда температура под сорок?..
Танки - свои, родимые, - движутся рядом, и вдруг на одном из них… Да нет, не может такого быть! На броне башни - грубо намалеванный карикатурный "медвед", смешно растопыривший верхние лапы. Тот самый, который из будущего. И надпись корявыми печатными буквами, даже сквозь триплекс видны потеки белой краски: "ПРЕВЕД, МЕДВЕД!"
Охренеть. Так, стоп! Откуда в этом времени может появиться этот самый "медвед", да еще и с подобной надписью? А если появился, то это означает, что там, в этом танке, такой же, как и он, Кирилл, "попаданец", выбравший, самостоятельно или по подсказке разработчиков игры, именно это сражение, именно этот бой…
Помнится, в инфопакете были сведения о том, что какая-то девчонка с ником "Филька" сражается здесь же, под Харьковом - может, это она и есть? Но она вроде воевала в южной группировке…
Что ж, если они смогут прорваться, если все окончится хорошо, он обязательно разыщет этот танк. И сумеет найти земляка… или землячку. Тьфу ты, блин, не земляка, конечно, а одновременца. Жуткое словечко, конечно, но как хочется верить, что он здесь не одинок… Узнать его - или ее - будет легко - с помощью всего-то парочки простеньких наводящих вопросов, которые не поймут люди сороковых годов.
Вот только для этого нужно сделать самую малость - выжить…
…Механик-водитель раздраженно - и самому, между прочим, спать хочется! - пихнул придремавшего рядом радиста. Тот вскинулся, готовый то ли драться, то ли мчаться куда-то спросонья, но, моментально проснувшись, тут же виновато кивнул головой. Правильно толкнул, но мало, нужно было со всей дури… А вот не хрен спать рядом с мехводом! Это вообще почти преступление - заснуть рядом с водителем. Тому и так не сахар, да еще когда кто-нибудь придремлет в экипаже, например, справа от тебя, вдвойне спать хочется.
Полуторка с ранеными впереди частенько буксует, но опытный водитель к помощи танкистов не прибегает, справляясь своими силами. Пожалуй, можно прикрыть глаза и подумать о чем-то отвлеченном. Прижаться пылающим лбом - а ведь температура снова подскочила, и аспирин еще вечером закончился! - к прохладной шершавой броне и подумать. Да вот хоть о Лене, например, подумать. Ведь кто их, разработчиков "Слияния", знает, вполне возможно, что они с любимой больше и не увидятся. Останется он тут навсегда - и амба. Блин, голова просто раскалывается! Полцарства за пару таблеток анальгина. Кстати, интересно, его уже изобрели в реальности сорок второго года?
Танк резко дернулся, и Кирилл чувствительно приложился и без того гудящей головой о борт башни.
- Ты чего…
Хотелось сказать "офигел", но, кажется, в сорок втором такого выражения еще не употребляли.
- …охренел, что ли?
- Извини, командир, не смог я, - бормочет себе под нос Федор, и проснувшийся радист, язва языкатая, немедля уточнил:
- Чего не смог-то, Федь? Танк разучился водить?
- Не смог по покойнику проехать. Аккурат под правую гусеницу б попал… - чуть смущенно ответил механик, после чего весь экипаж ненадолго замолкает. Ага, именно экипаж. Поскольку на прорыв Кирилл пошел в составе полностью укомплектованной "тридцатьчетверки", подобрав себе новый - и, скорее всего, последний - экипаж. Даже рация на борту имелась. Вполне работоспособная. Правда, он сразу же приказал ее временно отключить…
Короткая реплика механика вызвала в памяти парня намертво врезавшуюся картину, виденную им во время одного из боев-погружений: лежащий точно в колее, раскатанный в блин труп, по которому уже не раз проехались и гусеницами, и колесами, и прошлись ногами. Определить, кем он был до смерти, фрицем ли, нашим, уже просто физически невозможно, даже каска превратилась в нечто абсолютно неузнаваемое…
В танке трудно дышать - а может, это просто температура?
Кирилл выбирается наверх. Стрелок-радист - даром что язык без костей, зато сердце - доброе, - протягивает ему засаленный ватник, и Кирилл удобно устраивается на краю люка, подложив импровизированную подушку под зад и покрепче ухватившись рукой за край застопоренной крышки - свалиться под гусеницы родного танка ох, как не хочется. Кажется, все это уже когда-то было - в одном из погружений… нет, не погружений, боев… Люк старый бушлат под задницей, ночь, постепенно уступающая рассвету свои права… Воронеж, кажется…
Парень повернул голову, разглядывая сброшенную с дороги, чтобы не мешала движению, технику. Ой, е… Сколько ж вас тут - черных, закопченных, покореженных. Со свернутыми набок башнями, с вырванными катками, с дырами в бортах, с сорванными, встопорщенными бронелистами. И сколько ж ребят полегло внутри?..
…Все, момент истины, как говорится. В полутора километрах впереди - крохотная деревенька, где именно в эту ночь временно остановился на ночлег штаб Шестидесятой мотодивизии. Сведения точные, поскольку получены оттуда, из родного будущего. Если их не сожгут на подходе, то все получится, просто не может не получиться. А вот удастся ли уйти - это да, это вопрос. Что ж, чему суждено случиться, пусть то и случится…
Все, начало атаки. Вот теперь, когда точка невозвращения пройдена, как говорится, хорошо бы все-таки связаться со штабом - помешать уже не смогут, а вот поддержать… Но не сложилось, пробовали, да в наушниках только треск помех.
Отмашка рукой, и - пошли!
Впереди он на своей "тридцатьчетверке", или, как тут порой говорят - "три-четыре", следом еще несколько, а дальше - более легкие танки. Долго оставаться незамеченными не получилось, хотя так хотелось… Череда желтоватых вспышек, визг рикошетов от брони, не слышимый в реве дизеля вскрик, когда танк с ходу таранит, подминая под себя немецкий пулеметный расчет, выставленный в охранение на окраине деревушки. А вот это уже серьезнее - всполох орудийного выстрела, легкое журчание пронесшегося мимо снаряда. Ох, как же они быстро оклемались! Даже одеться не успели, так в кальсонах к орудию и рванули. Хорошо еще, что промазали. Впрочем, на подобное "хорошо" рассчитывать не приходится. Не бывает такое "хорошо" долго, проверено уже…
Пехота рассыпалась и залегла, открыв огонь. Правильно, он так и приказывал, не лезть на рожон. Танки на то и существуют, чтобы огневые точки подавлять.
- Есть! Засек!
Хорошие ему попались ребята. И экипаж, и пехота, все эти, готовые идти за ним люди, верящие ему просто потому, что не желают отдавать родимую землю на растерзание немецким стервятникам…
- Засек, товарищ майор!
Выстрел. Все, нет у фрицев больше пушки на въезде в деревню. Вперед!..
С пленными не срослось, хотя так хотелось прихватить с собой какого-нибудь генерала или хотя б полковника… Поторопились ребятки с идущего следом танка, уложив осколочно-фугасный прямехонько в окно хаты, где разместился штаб. Вон они рядочком лежат, пехотинцы подсуетились, вытащили, пока дом всерьез не разгорелся. И командир дивизии, и заместитель его. Зато кое-какие бумаги удалось спасти из огня, что радует…
Ну, вот и все, пора уходить. Ага, сейчас: немцы всполошились уже всерьез, и уйти, очень на то похоже, будет труднее, нежели представлялось…
И снова - набор отдельных картинок, кадров прокручиваемого в голове Кирилла документального фильма…
- Беглый огонь! Стрелять без команды!
Следуя его примеру, танки открывают огонь - с такой скоростью, с какой заряжающие могут загонять в казенник очередной унитар, но Кириллу кажется: медленно, редко…
Орудия - сколько до них? Полкилометра или все-таки больше? Суетятся, сволочи, выкатывают на прямую наводку. Сейчас будут стрелять. Ну, что же… Они-то будут, конечно, зато мы - уже стреляем!