Рапорт у меня приняли без особого удивления. Оказалось, комиссар уже рассказал о сбитых, правда, он видел только двух, но и это хлеб. В рапорте, как обычно, я достаточно подробно написал, как сбивал и что делал.
Устно доложив майору Никитину результаты вылета и ответив на его вопросы, я взял сменную форму, то есть комбинезон, и направился на речку. Купаться. Благо теперь мне это делать можно.
Вернувшись, когда стало совсем темнеть, заскочил в столовую, поел и направился к самолету. Узнать, как там дела.
- Три дыры в левом крыле, товарищ командир. Бак пробит. Но мы за ночь заклепаем, не волнуйтесь.
- Спасибо. Я - спать. Утром еще забегу.
Утром был вылет на бомбардировку переднего края по заявке одной из стрелковых дивизий. По их предположению, перед ними в глубине немецких позиций, в небольшой роще сосредоточивалась крупная механизированная часть для прорыва обороны. По крайней мере гул множества двигателей они слышали отчетливо.
Привычно заняв свое место на километр выше строя, я расстроенно осмотрелся. Небо было чистым. Укрываться в облаках не получится.
До расположения дивизии мы долетели спокойно, там нам показали сигнальными ракетами, в какой стороне бомбить. Сам я был на четырех тысячах над землей, как работали бомберы, не смотрел - все внимание сосредоточил на наблюдении за воздухом, поэтому мне показалось, что самолеты крутятся над целью слишком долго. Потом, уже на аэродроме узнал, что это действительно было так. Они никак не могли обнаружить немецкую технику, пока лейтенант Ларин не засек их в соседнем леске. Танки были хорошо замаскированы, и их не сразу можно было рассмотреть.
Делая большой круг над нашими, я летел привычной "змейкой", наблюдая не только за подопечными, но и за своим хвостом, так что неожиданного нападения у немцев не получилось.
Увернувшись от атаки пары охотников, спикировавших на меня с высоты, я неожиданно услышал:
- Малой, я Сокол-два, атакован немецкими истребителями. Требуется помощь.
"Видимо, на бреющем подобрались, а я их не заметил, наблюдая за верхней парой".
- Сокол-два, я Малой, веду бой с двумя охотниками, иду на помощь.
Двумя словами я сказал: "Иду на помощь, продержитесь немного, могу опоздать", думаю, комиссар меня понял.
В пологом пикировании догнал пару "мессеров", что атаковали меня, и на попытке уйти на вертикаль левым разворотом срезал ведущего.
"Смотри-ка, а стреляю все лучше и лучше!" - мелькнула мысль. Тут, конечно, перехвалил себя - просто выдал заградительную очередь, в которую немец сам влетел. Сбить я его не сбил - с легким дымком он, теряя скорость, пошел в сопровождении ведомого на свою территорию, а я бросился к своим, где мелькали хищные худые силуэты еще четырех врагов.
- Суки-и-и!!! - заорал я, увидев, как один из СБ, густо дымя, пошел к земле.
Первым в прицел мне попал увлекшийся атакой на отбившийся бомбардировщик и оторвавшийся от напарника одинокий "мессер". Очередь вспорола его от левого крыла до кабины, видимо, убив пилота, так как самолет скользнул вниз и врезался в землю. Резко развернувшись, я чуть было не сорвался в штопор, от которого при подобных маневрах страдали все ЛаГГи, но смог удержаться, так как прекрасно знал о такой мерзопакостной привычке любимого ястребка.
- Малой, двое к тебе сзади заходят, - пришло предупреждение от радиста комиссара.
Развернувшись, я сам пропустил немцев мимо себя и бросился в атаку, навязав им бой на горизонталях. Самое плохое, что третий "худой" продолжал атаковать сплотившийся и огрызающийся огнем строй оставшихся бомбардировщиков.
Слетанность у пары была просто изумительной, поэтому, понимая, что крутиться мы можем долго, я резко ушел от них и, вырвавшись из клубка, на всей скорости понесся к нашим. Немец, что атаковал их, видимо, получил предупреждение по рации, так как резко со снижением ушел в сторону, а потом полез в набор высоты, явно намереваясь атаковать нас сверху. Ну что ж, хорошая задумка.
От восьми машин осталось только шесть. Одного сбили - сам видел, как он, густо дымя моторами, шел к земле. Да и Сокол подтвердил это, когда я, отогнав немцев, крутился вокруг наших бомберов, словно сторожевая собака около раненого хозяина. А тройка оставшихся "мессеров" кружила, будто волки вокруг отары - боялись волкодава, но все равно пытались резко наскочить и оторвать кусок добычи. Так продолжалось, как мне показалось, не меньше часа, а то и двух. Потом выяснилось, что всего минут десять. Вот и дергался, то отбивая атаки пары, то огрызаясь заградительным огнем на одиночку, постоянно атаковавшего меня сверху, пока я не подшиб его и он не плюхнулся на вынужденную неподалеку от дороги, где шли наши войска. Как они его вытаскивали из кабины, уже не видел. Как мог отбивался от разозлившихся немцев и одновременно не пускал их к бомбовозам. Внезапно "гансы" резко встали на крыло и пошли к себе, а через пять минут показался родной аэродром, где солдаты из БАО засыпали свежие воронки на взлетном поле.
Заняв позицию, я следил за воздухом, пока наши по одному спокойно шли на посадку.
Тут что-то странное привлекло мое внимание. Присмотревшись, понял, что это пара "худых" на бреющем, дав форсаж, идут к аэродрому. Их цель - явно беспомощные бомбардировщики.
- Сокол-два, я Малой, на вас с севера заходит пара немцев, будьте готовы к встрече. Я атакую.
Ведущий немец попытался увернуться, уйдя влево, но получил очередь и свалился на опушке, где-то в районе наших землянок. А второй, у которого я повис на хвосте, проскочив через взлетное поле, попытался уйти на вертикаль, но тоже напоролся на мою очередь и с оторванным крылом, крутясь вокруг своей оси, рухнул. Переведя ястребок в горизонтальный полет, я пошел на посадку.
Подогнав самолет к своему канониру, заглушил двигатель и посмотрел Семеныча, который показал мне большой палец.
Улыбнувшись ему, без посторонней помощи вылез из машины и, скинув парашют, забросил его на крыло ЛаГГа, который уже начали закатывать в капонир.
А старшине сказал:
- Попадания были. Посмотри, хорошо?
- Посмотрим, товарищ командир.
- Ладно, я на доклад.
- Никитин со всем штабом у немецкого летчика, - указал он на группку людей, что-то рассматривающих рядом с обломками "худого" на взлетной полосе.
- Летчика? Что за летчик? - не понял я.
- Так это с "мессера", что вы сбили. Выпрыгнуть-то он прыгнул, да парашют не открылся.
- А, ясно, ну я туда тогда.
Вскочив на подножку бензовоза, ехавшего в нужную сторону, я спрыгнул на ходу и, пробежав несколько шагов, чтобы погасить скорость, направился к группке людей, рядом с которой стояла черная "эмка". Сделав несколько уставных шагов, обратился к полковнику авиации, стоявшему рядом с Никитиным и Запашным:
- Товарищ полковник, разрешите обратиться к товарищу майору?
- Обращайтесь.
- Товарищ майор… - Я быстро доложил в отсутствие комиссара результаты совместного вылета, в конце добавив: - Всего за время вылета сбито четыре Me-109 и один подбит. У нас тоже есть потери. Доложил летчик-истребитель старший сержант Суворов.
Однако ответил не Никитин, а полковник:
- Уже не старший сержант, а младший лейтенант. Вчера был выслан наградной лист для награждения младшего лейтенанта Суворова… званием Героя Советского Союза, с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда", за десять сбитых, важный разведвылет и угон самолета с немецкого аэродрома.
Паузу полковник сделал просто замечательную, даже у меня сердце чуть не остановилось в ожидании продолжения. Что тут было-о!.. Меня хлопали по плечам и спине, выражая свою радость, кричали, поздравляли, а я стоял и глупо улыбался, с трудом веря, что я - я!!! - буду Героем Советского Союза. Нет, ждал, конечно, но все равно это известие как пыльным мешком по голове ударило.
- …это будет первый Герой Советского Союза в нашей дивизии с начала этой войны, - услышал вдруг, поняв, что вокруг уже тишина и все внимательно слушают командира нашей авиадивизии. Полковник оказался именно им.
После чего с подошедшим комиссаром мы направились в штаб полка, где комдив слегка отругал Никитина, что я служу в его полку, и велел перевести меня в истребительный полк Запашного, который, оказывается, входил в нашу дивизию. Разговор велся, конечно, не при мне. Но я стоял у штабной землянки и прекрасно все слышал.
- Суворов, зайди, - велел вышедший Смолин.
- Ну вот он, герой, - сказал полковник, осматривая меня еще раз.
- Сколько у тебя сейчас на счету сбитых?
- Семнадцать, товарищ полковник. Если четыре последних засчитают, - ответил я комдиву.
- На моих глазах сбил, - подтвердил Тарасов.
- Да и я тоже не слепой. Ах, как ты его на вираже поймал! Сказка! Никогда такого пилотажа не видел! Где учился?
- У майора Ларина, - ответил я. Именно так было написано в моей биографии.
- Ларин? М-м-м, Ларин, Ларин? Нет, не припомню такого. Где служит?
- Под Москвой, товарищ полковник, в ПВО.
- Хорошо, а теперь, лейтенант, расскажи-ка мне подробно про все свои бои, а лучше зарисуй еще и схемы, - вдруг попросил комдив.
- Так у меня все есть, товарищ полковник, кроме последнего боя. Разрешите принести?
- Разрешаю, - с легкой улыбкой ответил комдив.
Выскочив из штабной землянки, я поспешил к своей, однако навстречу попался один из моих соседей по койкам, сержант Власов.
- Ну ты, Севка, и снайпер! - не очень довольно сказал он, завидев меня.
Что он имел в виду, я понял, только когда добежал до землянки, а вернее до того, что от нее осталось.
На месте нашего жилья была яма с торчащими из нее бревнами настила и хвостом сбитого мною "мессера".
Вокруг ходили парни из первой эскадрильи и качали головами.
- Там был кто-нибудь? - испуганно спросил я.
- Нет, все вышли вас встречать, - ответил комэск-1 капитан Ларионов и добавил расстроенно: - У меня же там все вещи были.
- Извини, я не специально.
- Да ладно, всякое бывает! - отмахнулся капитан.
Один из летчиков сказал, ковырнув носком сапога дерн рядом с землянкой:
- Странно, что он не загорелся.
- Может, летчик был убит? - предположил другой.
- Вытащим - узнаем, - буркнул комэск.
- Блин, у меня же там вещи и дневник!
- Через час разберем завал, посмотрим, что уцелело, - ответил капитан Ларионов и стал командовать подошедшими бойцами. В стороне послышался рев трактора, ехавшего сюда, чтобы вытащить самолет.
"Быстро работают. Черт, у особиста же наверняка копия есть!" - вспомнил я и рванул обратно к штабу.
С помощью дежурного вызвав Никифорова, я быстро объяснил ему про землянку, но, оказывается, он об этом уже знал, только что сообщили.
Сходив к себе, политрук принес копию дневника со всеми необходимыми для работы с ней штампами.
- Держи, - протянул мне.
Поблагодарив его, я глубоко вздохнул и вошел в землянку. Разговор с объяснениями и показыванием на модельках самолетов, которыми выступали обычные щепки, занял почти два часа, пока удовлетворенный рассказом полковник не отпустил меня, оставив дневник при себе. Как его забрать обратно - это уже не мои проблемы, а Никифорова.
Почесав мокрый лоб, покрутил головой и направился в столовую, откуда на миг заглянул в санчасть, а потом - к своей землянке, которую уже привели в порядок и сейчас обустраивали внутри.
Рядом была свалена куча вещей, найдя свои, где был и дневник, я посмотрел - вроде все цело. От землянки уходили следы трактора и волочения - похоже, "худого" утащили куда-то подальше.
Поглядев на другие вещи, спросил у сидящего на одном из бревен старшины Гатина, стрелка-радиста в экипаже комэска, который, куря папироску, наблюдал за работами:
- Про наших не слышно?
- Оба сели на пузо. Федоров уже едет сюда, а вот с Секалиным плохо, стрелка, сержанта Темина, убили, остальные побились при посадке, в дерево воткнулись, хорошо, что живы, в госпиталь везут. Машина за техникой и запчастями уже послана.
- Да-а, не доглядел, - ответил расстроенно я, вспомнив Темина, а особенно - как классно он плясал.
- Да ты-то что мог один сделать, тем более ты с другими резался? Может, ждали?
- Не, точно нет. Те, что на меня сверху свалились, из другой части, по маркировкам было видно. Просто не повезло.
- Да, дела. Да, кстати, поздравляю вас, товарищ младший лейтенант.
- Спасибо, - ответил я и со вздохом добавил: - Меня в полк Запашного переводят.
- А вот это плохая новость. Когда?
- Сегодня, комдив приказал.
- Значит, опять без прикрытия будем летать. А знаешь, мы ведь уже привыкли, что ты где-то рядом и если что, придешь на помощь… М-да. Тяжело будет, - погрустнел старшина.
- Это да. Я вещи пока тут оставлю, занесешь на мою койку, ладно? - попросил я Гатина, сложив свои вещи аккуратной кучкой.
- Чего спрашиваешь? Занесу, конечно.
- Спасибо, если что, я у своего ястребка.
- Ага.
Я был несколько ошарашен сегодняшними событиями, поэтому до меня не сразу дошло, а вот когда дошло… Я резко остановился и задумался. Перспективы открывались не самые радужные. Получалось, что попадал в полк со своим уставами и наставлениями. То есть прощай вольность и здравствуй строй. Стопроцентно меня включат в какую-нибудь эскадрилью, где окажусь на вторых ролях, и мои успехи там будут мало что значить, и не смогу творчески действовать. Нет, майор Запашный, конечно, потихоньку вводит новые приемы, но не так, как нужно бы делать. Слишком медленно.
Посмотрев на капонир, до которого не дошел метров пятьдесят, развернулся и побежал к штабу - если есть возможность исправить ситуацию, то надо торопиться.
Мне повезло, комдив еще не уехал и разговаривал с командованием обоих полков у своей машины. Подойдя к командирам, я у полковника спросил разрешение обратиться к майору Никитину.
- Товарищ майор, разрешите поговорить наедине?
Как только мы отошли метров на двадцать, я быстро изложил ему свои мысли. Он сразу ухватил суть, ведь это и его касалось, и даже расширил мою идею. Как только мы договорились, он поспешил к комдиву, оставив меня на месте.
Смысл был в том, чтобы создать в полку майора Запашного отдельное подразделение, ориентированное исключительно на сопровождение бомбардировщиков, в виде усиленного звена из шести самолетов, разбитого на три пары. И временно придать это звено полку Никитина. Летчиками я решил взять тех молодых сержантов, которые так и остались в полку Запашного. Думаю, им это придется по душе и они с охотой расстанутся с постоянными дежурствами, да и мне их учить будет проще.
Встав у березы, я напряженно смотрел, как Никитин что-то доказывает хмурящему лоб полковнику.
Остальные командиры тоже прислушивались к негромкой беседе, некоторые одобрительно кивали, некоторые, наоборот, отрицательно.
"Не согласится. Черт, хмурится! Значит, точно не согласится!" - с досадой думал я. В это время Никитин обернулся и помахал мне рукой, подзывая.
- …давайте послушаем автора идеи, - услышал я, подходя.
- Излагай, только коротко, - приказал полковник.
Глубоко вздохнув, поймал взгляд Никифорова и начал говорить, разжевывая по косточкам все, что успел осмыслить.
- Хорошая идея, но… Где взять самолеты? Вот ты говоришь, лейтенант, что вам "ишачки" пойдут в самый раз? Правильно?
- Да, товарищ полковник. Я думаю, будет пополнение частей техникой, за это время проведу теоретическую подготовку для пилотов, это тоже хорошо.
- Пополнение частей? Хм, да, мне пообещали некоторое количество машин… Знаешь, лейтенант, ты меня убедил, очень уж ты хорошо подвел теорию для создания подобного подразделения. А самолеты будут… Да, будут. Майор! - обратился комдив к Запашному. - Штаб дивизии подготовит необходимые приказы, а ты пока оформляй все должным образом и помни, что это подразделение прикрепляется к полку Никитина временно. Так что действуй.
Когда машина с полковником уехала, я негромко спросил у Никитина:
- Товарищ майор, а я сейчас в каком полку-то?
Чем вызвал хохот у всех, кто меня услышал.
- У меня пока, но документы готовить начали, - ответил Никитин.
- То есть официального приказа еще нет? - уточнил я.
- Будет часа через три.
- Ясно. Разрешите идти, товарищ майор?
- Свободен. Рапорт о вылете сдать не забудь.
- Есть сдать! - ответил я и направился к начштаба.
Через час я сидел в тени одинокой березы и размышлял. Моя задумка удалась, это не могло не радовать, теперь нужно выяснить, кого поставят командовать звеном. Что меня, вызывало большие сомнения. Скорее всего, какого-нибудь капитана, а меня - его замом, это будет правильным решением, трудно не признать. Главное - это ужиться с командиром.
- А, вот ты где! - услышал я голос майора Запашного. Попытался вскочить, но был остановлен: - Сиди-сиди.
Присев рядом на уже пожухлую траву, он сорвал травинку и, сунув ее в рот, сказал:
- Знаешь, ты меня с этой своей задумкой сперва разозлил, а потом я понял, какой это шанс. И не малый, тут ты молодец.
- Кто командиром группы будет? - спросил я. Разговаривали мы, как говорится, без чинов, по-простому.
- Старший лейтенант Сомин, да ты знаешь его.
- Это тот, который мертвую петлю над аэродромом сделал?
- Он самый. Немного лихач, но командир он хороший. Тебя замом, и вам дают еще четверых, как ты и просил - из новичков.
- Хорошо. Когда приступать?
- Как только приказ получишь, так сразу. Для вашего подразделения готовят отдельную землянку, так что можешь уже переселяться. Да и документы фактически готовы, так что ты теперь числишься в моем полку.
Встав, он посмотрел на взлетное поле и сказал, мельком глянув на меня:
- И получи форму у старшины в соответствии со своим званием. В семь вечера чтобы был в штабе.
Сходив на стоянку самолетов и с час повозившись с ястребком, заглянул к Лютиковой, немного поболтал с ней и направился к своей землянке. По дороге попалась группа летчиков, нагруженных вещами. В них я сразу распознал пилотов, с которыми буду служить. Впереди - старший лейтенант Сомин с плащом и чемоданом в руках. Выяснив, что они направляются в выделенную нам землянку, поспешил за своими вещами.
- Прощайте хлопцы, - расстроенно прощался я со своими уже хорошими знакомыми, с которыми жил несколько дней. Обняв напоследок старшину Гатина, который, как и остальные, вышел прощаться со мной, подхватил вещи и, вздохнув, направился к новому месту службы.
Сделав двадцать шагов, подошел к соседней землянке, где стояли мои новые сослуживцы, наблюдая за моим прощанием, и сказал им:
- Разрешите представиться, ваш новый сослуживец младший лейтенант Суворов.
- Иди вещи ложи, клоун, - кивнул Сомин на открытую дверь.
Заняв нары слева от входа, поднялся наверх и, отдав честь командиру, спросил:
- Товарищ старший лейтенант, разрешите сходить получить новую форму и сдать удостоверение на замену?
- Разрешаю, - кинул он и повернулся к сержантам: - Через полчаса ужин, а пока отдыхайте.
Штаб двенадцатого истребительного полка располагался в трехстах метрах от штаба Никитина. Там меня уже ждали, поэтому сдача удостоверения много времени не заняла - не пришлось разыскивать начштаба майора Синицына.