– А что смешного? Только не говори, что сам на ее месте вел бы себя по-другому. В твоем мире я слышал историю, как одному мужику (кандидату медицинских наук!) подсунули фальшивую таблетку "Виагры". Но он-то не знал, что это подделка, и такое жене устроил!
– Вера – это великая сила! Кашпировский не даст соврать!
– Вот именно! А поскольку ты у нас нигилист и извращенец, то я правильно сделал, что отобрал у тебя старого Кафона!
– Этого придурочного колдуна, который меня чуть не зарезал? А что я должен был с ним сделать?
– Ну, привет! Раз ты пришел занять его место, то, естественно, ты должен был его одолеть каким-нибудь способом, а потом… выпить его желчь и съесть почки.
– ?!
– В них заключена вся колдовская сила, чудак! Как же можно от этого отказываться? А если кто-нибудь другой съест и станет сильнее тебя?
– Слушай, я вообще тут ни при чем! Я…
– Ну да, дождь ты не вызывал и не прекращал, заслуженного колдуна не смещал – просто так погулять вышел! Это ты в своем глупом мире рассказывать будешь!
– Перестань издеваться, Вар! Лучше скажи, почему тебя-то до сих пор не съели?
– Наверное, скоро все-таки съедят… Но я хитрый, да и жить почему-то все еще хочется. В общем, я пытаюсь внушить им мысль, что всякие полезные (и вредные!) свойства не являются неотъемлемым свойством конкретной персоны. Их можно отделять и передавать, не употребляя носителя "внутрь".
– Это как же понимать? Это… душа, что ли?!
– Ну, душа – не душа… Ты же в это слово вкладываешь какой-то свой смысл, а я – свой. Здешнему народу, кстати, известно понятие, очень близкое к нашему "душа". И таких "душ" у каждого по нескольку штук. Правда, местное слово, наверное, надо переводить как-то иначе: совокупность жизненных свойств, внутренняя сила, в общем – нечто этакое… Вот сегодня, например, думаешь, я зачем кривлялся и глотку драл? Это я отбирал у тебя твою колдовскую силу и передавал ее Кафону. Или возвращал ему то, что ты у него отнял, или… В общем, не знаю уж как это объяснить, но ты теперь никто, а он опять в своем праве. Главное, чтобы он сам поверил, что опять все может, – тогда, наверное, еще поживет.
– У тебя вполне убедительно получилось. А нельзя "это самое" перемещать во что-нибудь изначально съедобное? В плоды какие-нибудь или, скажем… в того же поросенка, раз они у них здесь уже завелись?
– Все-таки некоторое сходство мышления у нас с тобой наблюдается. Или эта идея просто витает в воздухе. Есть тут колдовской обряд, действо такое, в котором участвует кукла из глины. Вот если Мунай-Гереб захочет сделать тебе какую-нибудь гадость на расстоянии или, наоборот, поспособствовать твоей удаче, она сделает куклу, прилепит ей на голову твои волосы и чего-нибудь с ней сотворит. Это обычная бесконтактная магия – действует безотказно, особенно если клиент знает или подозревает, что над ним заочно колдуют. Вот я и подумал, что можно эти куклы (или что там необходимо?) лепить из перетертого зерна. Слепил, наделил эту штуку чем-нибудь полезным или вселил в нее что-нибудь – и ешь себе на здоровье!
– Да-да, точно! А замешивать надо с закваской и перед употреблением как следует поджарить на сковородке! Ты что, им тут хлеб изобрел?!
– Ты это прекрати! Мы, колдуны, такими глупостями не занимаемся! Лучше скажи: с точки зрения квантовой физики замешивание и поджаривание теста должно способствовать началу дождя или его прекращению?
– Ну, ты, блин, даешь, Вар-ка! А еще колдуном называешься! Это все из-за того, что ты в экспедициях никогда не работал! Это же много раз проверено на практике: погода испортилась, и ты с вечера ставишь тесто, чтобы завтра с утра начать печь хлеб, потому что работать из-за дождя все равно нельзя. Если ты его хорошо замесил, если оно удачно поднялось, если ты к тому же истратил на него последнюю муку, то утром погода обязательно исправится и ты пойдешь в маршрут! А печь булки будет повариха, которая все испортит!
– Опять ты со своими геологическими баснями! Ничего в магии не понимаешь! Замешивание теста должно способствовать началу дождя, потому что получается субстанция, похожая на размокшую почву!
– Тогда, по-твоему, испекание теста должно способствовать прекращению дождя, потому что под воздействием тепла эта субстанция твердеет, как размокшая земля под солнцем? Но в жизни-то все как раз наоборот!
– Да? Действительно… – вдруг согласился Вар-ка. – Но, между прочим, тут дождь может идти месяц без перерыва! И его прекращать не требуется – пусть себе идет. Это в самом начале его надо прервать ненадолго, чтоб люди могли починить навесы и крыши.
– Тогда, может быть, лепешки надо печь для того, чтобы он вообще когда-нибудь прекратился? И потом, с каких это пор ты стал вмешиваться в чужую жизнь?!
– Так я изо всех сил стараюсь не вмешиваться! Но, во-первых, они и сами до этого почти додумались, а во-вторых… не ем я человечину! Понимаю, конечно, что ничего плохого в этом нет, но… От тебя, наверное, заразился!
– Опять я виноват?! Ладно… – обиделся Николай и умолк.
Вар-ка забросил в рот остатки еды, прожевал, запил водой из сосуда и полез наружу. Некоторое время он бродил там, рассматривая небо. Потом вернулся и уселся на свое место:
– Наверное, вечером опять дождь начнется. И могучий же я колдун, черт побери!
– Слушай, а на фига здесь столько заклинателей? Можно подумать, что в каждой деревне идет индивидуальный дождь!
– Конечно! А как же иначе?! Или ты скажешь, что одна и та же туча поливает несколько деревень сразу? Ты, право, как ребенок!
– Ну, перестань, Вар! И так "крыша едет"! Если здесь есть сезон дождей, то он наступает для всех одновременно.
– Как, как он наступает?! Одно-временно? Поясни, пожалуйста, вторую половину этого слова!
– Да пошел ты! – разозлился наконец Николай. – Хорош издеваться! Давай лучше линять из этой реальности: мало того, что здесь жара, как в бане, так еще и твой амулет работает. А мы собирались выяснять, почему он где-то НЕ работает!
– А ты не хочешь попытаться узнать, почему амулет тут активен? Кого или чего здесь не хватает, что есть необходимость в "инъекции праведности"? Не исключено, кстати, что такую инъекцию я уже сделал – то-то ты еще жив.
– Послушай, Вар, лишняя неделя, которую я провел в "советском мире", для тебя обернулась почти тремя годами здесь. Неужели ты еще не разобрался?!
– Интересно, как бы я мог это сделать? Мне нужно было выжить и дождаться тебя. А для этого надо было крепить и крепить свой авторитет. Ну, как такой могучий колдун и заклинатель, как я, мог задавать людям глупые вопросы типа: "кто из духов самый главный?" Они же, наоборот, именно меня считают хранителем знаний и повелителем этих самых духов. Думаешь, легко так долго пудрить людям мозги?
– По-моему, у тебя это получается легко и непринужденно! Короче: есть идеи?
– О да! – ухмыльнулся Вар-ка. – Целых полторы.
– Ну, – подыграл ему Николай, – тогда огласите весь список!
* * *
– Замысел прост: ты заболеешь, и мы позовем тебя лечить самого крутого шамана в округе. Который даже круче меня. Такой тут есть только один, насколько мне известно. Я специально не стал с ним знакомиться – ждал тебя.
– Э-э, "а нельзя ли как-нибудь обойтись без?.." – процитировал Николай фразу посредника, произнесенную при появлении Женьки.
– Можно, конечно, но это будет уже дороже. Да ты не пугайся: руки-ноги тебе ломать никто не собирается. Ты, помнится, рассказывал, что в молодости имел склонность погружаться в депрессию – когда ничего не нужно, ничего не хочется, разве что вскрыть себе вены от безысходности. Было такое?
– Было, конечно. Это одна из обычных немочей переходного возраста, но у меня она, кажется, сохранилась до седых волос. Просто с годами я научился бороться – вытаскивать себя за волосы из этого болота. И первейшее средство – нажраться до поросячьего визга.
– Так вот: ты слегка расслабишься, я чуть-чуть поколдую (у вас это называется гипнозом)…
– И что?
– Да ничего: будешь лежать пластом и мучиться от нежелания жить. А я скажу людям, что не могу тебя вылечить. Это, конечно, безнадежно подорвет мой авторитет, но у нас будет возможность получить массу интимной информации о внутреннем мире туземцев. А если…
– Можешь не продолжать: уже знаю. Если не нравится, придумай что-нибудь получше, да? Ладно, давай попробуем!
– Давай! А ты мочиться под себя не будешь? А то тут такая жара…
– Да пошел ты!.. Лучше изложи глубинный смысл своей идеи.
– Излагаю. Мы с тобой не разделяем понятия "колдун" и "шаман". Это, на самом деле, неправильно. В твоем языке термин "шаман" имеет гораздо более узкое значение.
– Это какое же?
– А ты не в курсе? Шаман это… ну, скажем, некий гибрид демона и человека – человекодемон, что ли… В общем, у него есть свой родной дух-демон, за которым он ухаживает и с помощью которого может путешествовать в "тонких" мирах.
– Зачем?
– В узком смысле шаман – это лекарь. Любая немочь или болезнь означает, что человек чем-то не угодил "верхним" или "нижним" духам, и они утащили душу (или одну из душ) больного. Задача шамана – отправиться в соответствующий мир, найти душу, вернуть ее, и человек выздоровеет.
– И всего-то?
– Нет, конечно. Бывают и другие задачи: узнать будущее, найти утерянную вещь, попросить духов о чем-нибудь от имени заказчика и так далее. В общем, это длинная история. Во всяком случае, я – не шаман в этом смысле.
– Ну да, ты же недоучился!
– Э, нет, Коля! На настоящих шаманов не учатся! Посвящение проходят, но не учатся!
– Что-то я тебя не понимаю…
– Ну, у всех оно по-разному получается… Но, по-настоящему, это когда духи сами избирают человека и мучают его до тех пор, пока он не согласится с ними работать.
– А что, добровольно никто не соглашается?
– Бывает, что и соглашаются, но редко, и из таких получаются слабые шаманы.
– И ты во все это веришь, Вар?
– Слушай, Коля… Я даже не буду говорить про шаманизм в твоем собственном мире: множество народов, тысячи лет… Они что, все были недоразвитые? Дебилы? Между прочим, существование духов, кажется, ни одна из ваших мировых религий не отрицает, только придает им второстепенное значение.
– Хорошо, хорошо, Вар! Пусть – так! Но в чем суть-то твоей идеи?
– Ты же, Коля, научник, хоть и бывший. Изучатель, так сказать. Вот и давай поизучаем твой… гм… недуг.
– Камлание устроим?!
– Конечно!
Это была другая хижина, точнее, навес, под который народу набилось сверх всякой меры. Дождь не лил, а просто валил на крышу, и было непонятно, как она это выдерживает. Николай лежал на циновке, смотрел в переплетение веток на потолке, и ему было все равно. Очень хотелось, чтобы все ушли и оставили его в покое. Или хотя бы перестали задавать дурацкие вопросы. Но они не переставали, и продолжалось это бесконечно долго. Наконец от него отстали, и он смог просто слушать чужие слова, не пытаясь понять их смысл.
– Ты понял, Каймун-мна?
– Да, Вар-ка. Я понял, я уверен. Он лишился души каа – это плохо.
– А где ее искать?
– В верхних, только в верхних мирах!
– Точно? Не в нижних?
– Только в верхних, в верхних, Вар-ка! Ее нет, ее нет в нижних! Я буду готовиться. Ты грей бубен – он должен быть теплым, сухим и звонким, а он – он пусть приготовит еду для них. Я буду звать их, они соберутся, нам будет нужно много сил, наш путь далек и опасен…
Николай смотрел вверх, и ему было все равно. Рядом кто-то двигался, брякал в бубен. Шаман бормотал какие-то слова, кого-то звал и радовался, что тот пришел. Он называл бесчисленные незнакомые имена, разговаривал с ними то ласково, то сурово, жаловался на то, каким тяжелым стал бубен… А Николай бродил по лабиринтам прошлого: описывал разрезы, составлял карты, упаковывал образцы, выступал на ученых советах, говорил о чем-то умном и важном с теми, кого уже нет…
Манипуляции шамана, по-видимому, дали какой-то результат:
– У-а-у!! Я прошел! Я прошел на первое небо!
– У-ф-у!! Он прошел! Он прошел на первое небо! – вразнобой поддержали его зрители.
– Здесь темно, но много света! Много света!
– Там много, много света! – подтвердил нестройный хор.
– Тут дороги, и тропы – которая? Где? Куда? Где нужный путь?
– Где? Где нужный путь?! – взвыли зрители.
– Вот этот или тот? Вот этот или тот? В какую сторону?! Сон! Нужен сон! Спроси его, спроси! Большая вода, большие волны! Никогда таких не видел! И скалы, черные скалы! Никогда не видел таких! Он идет по маленьким круглым камням! Он идет между водой и скалами… Куда?! Спроси его, спроси!
Николай почувствовал, что его бесцеремонно теребят. Он ругнулся, но Вар-ка от него не отстал:
– Коля! Коля, ты слышишь меня? Ты когда-нибудь видел сон, как ты идешь по берегу моря?
"Хорошо, я отвечу, только пусть оставят в покое".
– Видел.
– В какую сторону ты шел? Где было море, а где скалы – справа или слева?
– Море справа…
– Да! О да! Это его путь! Его путь! И в воде кто-то плавает, совсем близко от берега! Исчезает и появляется! Рыба? Большая белая рыба?! Никогда не видел таких!! Пусть скажет! Пусть он скажет!!
– Коля! Коля, в том сне… Кто там был в воде возле берега?
– Отстань, Вар! Дельфин там был. Белый полярный дельфин – белуха…
– У-а-у! Это правильный путь!
– У-а-у! Он на правильном пути! – довольно дружно возликовали зрители.
Похоже, присутствующие "спелись" или тоже начали погружаться в какой-то транс. Шаман бормотал, стенал и завывал, а толпа ему вторила. Она поддерживала его и сопереживала, радовалась его успехам и утешала в неудачах. А Николай брел по усыпанным спелой брусникой террасам Делькью-Охотской, ставил палатки, пилил дрова, терзал рацию…
– Я прошел! Я прошел все первое небо! Я обошел его кругом!!
– У-а-у! Он обошел его кругом!!
– У-а-а-и-и!! Она была здесь, но ее нет! Ее нет на первом небе!
– У-а-и-и!! Ее нет на первом небе!!
– Нужна подсказка – тут много путей!!
– Там много путей!
– Спроси его, спроси! Он видел сон? Сон, в котором холм и много троп? Они все из одного места! Они все от большого круглого камня! От круглого камня!
– Коля, Коля, очнись! Ты слышишь? У тебя был сон про тропы и круглый камень?
– Опять пристал… – констатировал Николай с безнадежной покорностью. – Ну, был.
– Я не отстану, пока не скажешь! Куда и как ты двинулся в том сне? Говори! Куда ты свернул?
– Да не сворачивал я! Обошел камень и поперся прямо в гору, а там кусты…
– О-о-о! Кусты! Колючие кусты! И ягоды! Красные ягоды! Их рвали и ели!!
– Ко-оля! Слышишь меня?
– Отстань, Вар!
– В том сне ты рвал ягоды?
– Ну, рвал… Пожевал и выплюнул – гадость… Откуда он знает?..
– У-а-у! Я нашел путь!
– У-а-у! Он нашел путь!
– И-и-и! Это путь на второе небо!
– И-и-и! Это путь на второе небо!…
"И так без конца… Как ему не надоест? Хрипит уже… Лазает по второму небу, по третьему… Откуда он знает про мои сны? Я же никому не рассказывал… Да и сам почти забыл… А, ладно!.."
Николай лежал и улыбался: он опять пек круглые булки на жестяной печке-буржуйке. Прежде чем загрузить тесто, он макал в канистру с подсолнечным маслом палочку, обмотанную ватой, и смазывал сковородки. Эту палочку украл полярный суслик-евражка. За ближайшим кустом зверек сел, взял палочку передними лапами и стал грызть промасленную вату как эскимо…
– У-а-у! Я вижу след!
– У-а-у! Он видит след!
– Наверное, демон Ркатуани устал: он положил здесь каа на землю и отдыхал!
– У-а-у! Ркатуани здесь положил каа на землю!
– Отпечаток каа на земле! Это была его каа? Его каа?
– У-а-у! Это его каа?
– Смотрите! Смотрите все! Все проверяйте: под левым глазом маленький шрам?
– Есть! Это его каа!
– На правой ноге выше колена – длинный шрам с точками?
Николай почувствовал, как чьи-то руки расстегивают ремень и стаскивают с него штаны.
– Есть! Это его каа!
– На левой ноге у большого пальца – серая бородавка?
Николай остался без ботинка.
– Есть! Это его каа!
Теребить его перестали, но погрузиться опять в воспоминания Николаю не удалось. У бесконечной тоски появился привкус тревоги. Что они тут такое устраивают? Откуда этот потный пигмей, увешанный побрякушками, все про него знает? Вар-ка рассказать не мог – они познакомились перед началом спектакля…