- Не переживай, Б’Юн! Если бы он погиб, никаким весельем здесь бы и не пахло! Но у него очень серьезные повреждения, и его спасло только то, что он находился рядом с челноком. Г’Хай успел провести консервацию.
- И теперь…
- Теперь с ним будут работать уже дома. Ты же знаешь, в каком состоянии наша регенерационная аппаратура, - нет смысла рисковать.
- Да-а… Слушай, Д’Ол, ты же здесь почти шесть тысяч местных лет: неужели такое когда-нибудь было?
- Ты смеешься, Б’Юн? Атаковать богов! До такого они дойдут еще очень не скоро, если вообще когда-нибудь дойдут!
- Но эти двое?! Они привычно пользуются огнестрельным оружием и действуют как… Нормальный туземец, да еще северный охотник, должен был просто умереть на месте от шока или лишиться рассудка!
- Ошибаешься, Б’Юн, ошибаешься! Ты просто не присутствовал при первых контактах. Это сейчас продвинутые южане-земледельцы, увидев нас, впадают в шок, транс или религиозный экстаз. Их предки-охотники относились к этому гораздо спокойнее - они и без нас жили в мире, наполненном духами и демонами.
- Ты хочешь сказать, что тут совместилось несовместимое?
- Нет, просто не надо распространять наше восприятие мира на других носителей разума, пусть даже и примитивного. Давай поговорим с Г’Хаем, может быть, он что-то прояснит. Или даже с этой туземной женщиной, которую они изъяли.
- Она уже готова контактировать?
- Ты не понял самого смешного, Б’Юн: это как раз ее ты и видел на пиршественном ложе Г’Хая. Я предпочел бы беседовать с ними порознь, но, боюсь, тебе придется пригласить их вместе.
На сей раз Б’Юн вернулся очень быстро. Он опять был один.
- Д’Ол, я не хотел тебя беспокоить, но ЭТО ты должен видеть своими глазами. И захвати фиксатор, пожалуйста.
Выражение его лица представляло такую степень изумления, что старик покорно поднялся и пошел за ним следом. Он остановился в дверях пиршественной залы и попытался понять, что происходит. Вскоре лицо у него стало таким же, как у Б’Юна: в зале шла… драка!
Спазмы прекратились, когда желудок совсем опустел. Николай встал и побрел к ручью, спотыкаясь о собственные ноги. У воды он опустился на колени и стал полоскать рот. К нему подошел Женька:
- Что все это значит, Коля?
- Это значит, что опять придется добывать еду - мне пришлось вернуть ужин природе… А на пальцах у тебя чужая кровь.
- Меня самого тошнит. Ты понял, что это было?
Николай пожал плечами:
- Ничего особенного: к нам подсела летающая тарелка и забрала Эллану. А я - подстрелил инопланетянина. Даже не знаю, как это получилось…
Женька вздохнул и вытер руку о штаны. Инопланетная кровь была голубой.
Рогатый обруч съехал набок, сиськи трясутся, символическая юбочка вот-вот упадет - Эллана в полном восторге! Она прыгает, хлопает в ладоши, смеется и кричит:
- Ну-ка врежь, врежь ему! Вот так, молодец! И ногой! Вот так! Кулак плотнее, Г’Хай, я кому говорю?! И корпус прикрывай! Левой работай, левой!!
Автоны - наследники богов, метисы-полукровки - дрались увлеченно и неумело. Кто-то обменивался кулачными ударами; кто-то, сцепившись, катался по полу в лужах вина и пива; кто-то запустил в противника вазой, и она, разбившись о стену, осыпала визжащих аборигенок осколками и цветами; кто-то засветил противнику в глаз апельсином и тут же свалился на пол от удара в лоб пиршественной чашей; а кто-то, схватив противника за волосы, давил виноград в блюде его головой, пока сам не подучил по затылку кувшином с амброзией…
Д’Ол пришел в себя, прокрутил до упора кольцо диафрагмы и нажал кнопку. Веселье прекратилось, и бойцы, один за другим, стали валиться на пол.
- И что же мы теперь должны делать, Коля? Давай думай - ты у нас самый умный!
- Ага: ты самый ловкий, а я самый умный, и круче нас только вареные яйца! О чем я должен думать? Что ты хочешь услышать?
- Как что? Мудрое руководящее слово, конечно! И должен заметить, что если ты будешь так часто курить, то скоро останешься без сигарет. Это, между прочим, будет вредно не столько тебе, сколько мне - без курева ты становишься нервным и злым.
Николай вздохнул и покорно убрал уже извлеченную сигарету обратно в пачку.
- Давай начнем с главной проблемы: нам опять нужно спасать твою Эллану. Так?
- Не передергивай, Коля! Я никогда не говорил, что ее нужно спасать именно НАМ. Ты почему-то решил, что отвечаешь за нее, хотя повода для этого она не давала ни тебе, ни мне. Она же как кошка, которая гуляет сама по себе, и совсем не считает себя маленькой девочкой, которую старшие должны охранять и оберегать. Идти со мной - это был ее выбор, сбежать потом - тоже ее решение. И по-моему, она в своем праве. Понимаешь, в отличие от большинства женщин, она, похоже, не испытывает потребности быть чьей-то. Я же проявил слабость - не оставил ее там, в Хаатике. Наверное, это было возможно, хоть и трудно. Теперь я хочу ее найти и вернуть обратно - исправить, так сказать, свою ошибку.
- Скажи честно: влюбился и все!
- Ну и что? Такое со мной случалось много раз, и я прекрасно знаю, что это обычно проходит. Тут другое: у меня - простого первобытного дикаря - инопланетные хулиганы отобрали самку. Могли бы попросить по-человечески, предложить взамен какие-нибудь бусы или кольцо для носа. А так они оскорбили мое достоинство воина, и я должен омыть свой томагавк их кровью!
- Ну допустим, настоящего посвящения в воины ты не прошел, а этого, я подозреваю, никакие пояса каратистов-дзюдоистов тебе не заменят.
- Не важно! Может, я просто хочу приключений на свою задницу! Но тебе-то зачем рисковать? Тебе мало подземелий Зеленой Богини?
- Во-первых, мы полезли в иные реальности не развлекаться, а собирать информацию об амулете. Во-вторых, это же параллельные миры, исторические сюжеты в них повторяются: вдруг в нашем мире тоже были инопланетяне?
- Но ты же понимаешь, Коля, что никаких доказательств из одной реальности в другую перетащить нельзя.
- Конечно, нельзя! Зато здесь можно найти подсказку-шпаргалку для моего мира. Смотри, как все сходится: рагги - аналоги неандертальцев, и они, похоже, постепенно вымирают. Все остальные, живущие с тотемами, - это кроманьонцы. Кроме того, тот последний мир, в котором мы были, тоже похож на нашу реальность, даже страна…
- В твоем мире есть гипотеза, - подхватил мысль Женька, - в "мире Алана" имеются какие-то доказательства, в этой реальности на нас сваливается летающая тарелка! А не может оказаться, что мы просто попали в "пучок" миров, где пришельцы были, но рядом существуют сотни реальностей, в которых никакими пришельцами и не пахло?
- Наверное, может. Меня больше волнует другое: нет ли связи между инопланетянами и нашим амулетом? Может, это они их раздают и активируют - сеют, так сказать, разумное, доброе, вечное? Ты видел амулет у раггов в свой первый заход сюда, а сейчас Малый Лис рассказал, что такая штучка есть у его отца. Причем, заметь, этот вождь далеко не молод, а его отец еще жив и активен - это при их-то образе жизни!
- Что-то плохо всходят инопланетные посевы, особенно у раггов! Но ты меня уговорил, Коля: пошли посмотрим на этих пришельцев! Может, заодно и Эллану спасем от них. Или… их от нее!
- Пошли! Но куда?
- На юг, конечно, а куда же еще?
- А почему не на север?
- Ну привет! Ты же сам говорил: если они играют в "прогрессоров", то начали с сельского хозяйства. А где это можно? Уж, наверное, не возле Северного полюса!
- Логично! А сколько у нас патронов?
- Пятнадцать. Хорошо, что эти ребята не забрали второй карабин.
- Ага: подстрелим пару мамонтов?
- Нет, патроны будем экономить. Я научу тебя бросать боло.
В отличие от своей подруги, Г’Хай очнулся в мрачном настроении. Под глазом у него стремительно наливался синяк, а левое ухо безобразно распухло. Б’Юн смотрел и думал, что, пожалуй, понимает его. Они когда-то - бесконечно давно - учились вместе. Г’Хай не подавал виду, но, кажется, отчаянно страдал из-за того, что худ и мал ростом. Для пилота-наблюдателя это большое преимущество, но женщины… Наверное, свой юношеский комплекс неполноценности он сохранил до седых волос. Скорее всего именно из-за этого он и напросился работать на далекую глухую планету, из-за этого почти никогда не ездит в отпуск, а здесь водит дружбу в основном с автонами. Женщины-полукровки от него без ума.
Д’Ол, вероятно, решил, что подсудимые уже дееспособны.
- Что это такое?!
Вопрос был скорее всего адресован Г’Хаю, но он промолчал. Ответила девушка-аборигенка:
- Ничего страшного! Это через недельку пройдет - надо только компресс сделать. Я же ему говорила, что когда бьешь правой, левой надо прикрываться, а плечом… - она осеклась под тяжелым взглядом Д’Ола.
- До твоего появления, абора, такого здесь не было! В чем дело?
- Не виноватая я! Совершенно! Это - они сами!
- Кто - они? Говори!
- Я и говорю! Ваши длинные тетки придумали игру такую, вроде конкурса красоты: яблоко выдавать (золотое, наверное) самой, значит, прекрасной даме. Я же не виновата, что меня все время выбирают! Тетки, конечно, обиделись: сами на вечеринку не пришли, но всех подговорили (я знаю!), что Г’Хай неправильно судит. Ну слово за слово, мужики поддали, и началось! Только они совсем не умеют - у вас, наверное, драки редко бывают?
- Здесь я буду спрашивать! Это понятно?
- А ты на меня не наезжай, дядя! Подумаешь, какой начальник! Я сюда к вам не просилась, между прочим! Разлетались тут, понимаешь, на своих тарелках! Мало вам Женька с Колей врезали? Они еще и сюда доберутся: вот тогда попляшете! А то наезжают, волну гонят! Тетка тут ваша, голубая, подкатывает вчера: "Что ты себе позволяешь? Ты понимаешь, где ты находишься?!" У самой задница - во, титьки - во, а туда же! Так бы и врезала дуре! И вообще, если…
Г’Хай протянул руку и снял с головы девушки рогатый обруч. Она продолжала говорить, но слова ее превратились в бессмысленный набор звуков. Б’Юн вопросительно посмотрел на Д’Ола. Тот устало кивнул:
- Да, она относительно умна и почти спокойна. Несет чушь и ждет нашей реакции. Она нас изучает. Это не аборигенка.
- Прошла через пространственно-временной узел?
- Наверное. И оружие скорее всего оттуда. Только теперь это уже не имеет значения.
- Пожалуй. Отключить ее?
- Зачем? Г’Хай, верни ей ретранслятор.
- …если кулак неправильно, то выбивается сустав большого пальца, и все - считай, руки нет! А компресс надо обязательно! Здесь растет маулихое? Надо слетать поискать, а то весь глаз заплывет…
- Ты способна молчать, девушка? Или включить фиксатор? Аборигенов после него тошнит.
- Сам абориген! Не нравится - не… Молчу, молчу - тихо сижу!
- Вот и умница. Г’Хай, ты, кажется, успешно усваиваешь местные нравы?
- Я остаюсь, Д’Ол.
- Еще раз, пожалуйста.
- Я остаюсь здесь, Д’Ол. И прошу твоей санкции на использование челнока до… конца.
- Это - твое право, Г’Хай. Ты помнишь, что такое "ликвидация присутствия"?
- Не переживай, Д’Ол: черный блок не сможет демонтировать никто. Даже я.
- У тебя еще есть время: подумай, Г’Хай!
- Уже думал. Дома я не нужен. И ты, кстати, тоже, Д’Ол.
- Я знаю. Но дом нужен… мне.
Подобрать аналог местному ландшафту Николай не смог, хотя в свое время немало странствовал по родному миру: это не саванна, не степь и не тундра. Может быть, тот самый гибрид - "тундростепь", который в его современности уже не встречается?
Любой полевик доподлинно знает, как надо правильно жить в "ненаселенке". И степь, и тундру Николай всегда недолюбливал как раз потому, что в них трудно жить правильно: дров нет, стройматериалов нет, все приходится таскать с собой - то ли дело в лесу! И вот, пожалуйста: он в тундростепи, и таскать ему с собой почти нечего. Не нужно тащить емкость с бензином, поскольку нет примуса, не нужно привязывать к рюкзаку палки - стойки для палатки, так как никакой палатки и нет, даже чайника, кружек ложек нет, потому что нет ни крупы, ни тушенки, ни чая… И ничего-то у нас нет! А есть малый (ну совсем малый!) джентльменский набор: нож, спички и две зажигалки, котелок, спальник, клубок тонкой капроновой веревки и куртка - все! А Женьке, похоже, и этого не надо: птичек и сусликов можно есть сырыми, а пить прямо из ручья - сразу столько забот долой! Парень, кажется, вполне серьезно считает, что все время, когда не спишь, нужно двигаться, перекусывая на ходу чем придется.
Вот уж это - дудки! Николаю пришлось ссылаться на возраст, здоровье, цеховые традиции, но одну ежедневную трапезу с костром и горячей едой он отспорил. А остатки еды - на завтрак, хоть и холодный, но не сырой!
Впрочем, мучился Николай первые дня три, а потом как-то незаметно втянулся и даже перестал обращать внимание на постоянную сосущую пустоту в желудке. Он почти все время был один - шел и шел, озирая пустые пространства и дожидаясь полдня, когда можно будет выкурить сигарету. Потом он, естественно, ждал вечера, чтобы выкурить следующую. Женьку он почти не видел: парень куда-то исчезал прямо с утра и мог не появиться до вечера. Иногда Николай видел его далеко-далеко впереди или сбоку, но сходились они, только если нужно было изменить направление движения.
Чтобы не быть совсем уж обузой, Николай вызвался нести весь груз, включая карабин и патроны, оставив Женьке пустой рюкзак, куда тот под вечер складывал подбитую на ходу живность. Время от времени Николай раскручивал боло (два камня, связанных капроновым шнуром) и бросал его в куст или камень. Чаще всего он промахивался. Это его, правда, не сильно расстраивало: дичи вокруг почти нет, только изредка мелькнет куропатка или суслик, пролетит в стороне стайка уток, а уж нога человека здесь не ступала, наверное, от сотворения мира!
Женька придерживался другого мнения: он считал, что еды вокруг навалом, а при движении им надо постараться не угодить в глубь охотничьей территории какого-нибудь племени.
- Какие племена?! Какие территории? Тут же пусто как…
- Ну ты даешь, Коля! Здесь толкотня, как на Невском, просто не знаешь, куда сунуться!
- Это как?
- А вот так! Что у нас под ногами?
- Ну-у… В основном граниты и четвертичка, а что?
- Откуда ты знаешь, ведь камней-то вокруг нет?
- Конечно, нет, но щебенка, высыпки…
- Просто у тебя глаз набит на горные породы, а у меня - на следы. Ты, между прочим, уже полдня идешь по следу троих воинов-охотников, причем они, похоже, не столько охотились, сколько проверяли границу с соседним племенем. Ты не заметил?
- Покажи!
- Хм… И так же видно: вот… и вот… Они на своей земле и следов не прячут! Впрочем, я думаю (не обижайся!), что ты уже не научишься. Но, если хочешь, когда будем на песчаном пляже, я покажу тебе, как это делается.
В середине десятого дня пути Женька материализовался возле куста, который Николай только что миновал, и заявил:
- На сегодня хватит, Коля! Сиди здесь и жди меня, - он протянул ему довольно увесистого зайца. - Только костра не разжигай. Если я завтра к вечеру не вернусь, можешь делать что хочешь. А если пристанут местные, ты пальни из карабина, и я быстренько прибегу… отомстить проклятым гуронам за смерть бледнолицего брата! Не скучай!
И он исчез. Правда, не сразу - минуты три его еще было видно. Николай вздохнул и стал осматриваться.
За эти дни они продвинулись, наверное, километров на 300-350, а то и больше, но это все равно слишком мало для смены климатической зоны. Значит, где-то рядом большая вода - река или озеро. Кустов явно стало больше, и впереди они сливаются в сплошную полосу. Может быть, там лес по долине, как это часто бывает в тундре?
Зайца Николай съел сырым и успел снова проголодаться. Напарник появился только в середине следующего дня. Выглядел он усталым и озадаченным:
- Понимаешь, Коля, что-то я не так рассчитал. Река тут есть, и, кажется, течет она куда нужно, но народу! До сих пор нам удавалось двигаться если не по нейтральной территории, то близко к ней. А дальше, похоже, начинаются богатые охотничьи угодья, которые поделены очень плотно - я так и не смог найти свободного прохода.
- А нельзя как-нибудь просочиться?
- Ага: на ноги привязываем копыта, на голову - рога и с криком "Ура!" ползком кидаемся вперед? Не смеши меня, Коля, - это не улицу перейти. Территория племени может быть на много дней пути, и ты на ней чужак. А как поступают с чужаками, ты, наверное, знаешь.
- А если прорваться с боем?
- Думаешь испугать их карабином? Чтобы его бояться, надо сначала понять, что это такое. И потом, куда прорываться-то? На территорию другого племени?
- Значит, надо… думать!
- Гениально! Только я сначала посплю пару часов, ладно?
- Говори, Хмурое Утро!
- Великий вождь, воины Оленей идут по тропе нашей охоты!
- Олени подняли Копье Войны?! Они опять нарушили мир…
- О нет, великий вождь! Олени несут знаки мира. Они сопровождают двух воинов неизвестного тотема. Эти двое стоят на тропе войны, но не показывают, чей след пересекает эта тропа.
- Желтый Топор отправил мне пленных?
- Великий вождь, наши разведчики не подходили к ним близко, но они дважды разговаривали знаками. Олени сказали…
- Почему окостенел твой язык, Хмурое Утро?
- Танец Оленей был не очень понятен, но они дважды повторили его.
- Воины Бизонов ослепли? Зачем ты посылаешь на тропу разведки не умеющих видеть?
- Их глаза дальнозорки, вождь. Олени сообщили, что чужие воины напали на них близ границы земли нашей охоты. Чужаки победили их, но не отрезали им уши.
- Этого не может быть!
- Конечно, великий вождь, но уши Оленей были на месте!
- Ничего не понимаю!
- Я тоже. Чужие воины заставили Оленей сопровождать их в земле Бизонов. Они хотят говорить с тобой.
- М-да-а… Они будут здесь?
- О да, великий вождь! Им остался еще один день пути.
Разящая Стрела уже расправлял на одежде связки сушеных ушей, когда в жилище проскользнул Хмурое Утро, разрисованный знаками всех своих побед.
- Я могу говорить, великий вождь?
- Говори!
- Олени просят отпустить их. Они исполнили волю чужих воинов и хотят скорее вернуться.
- Ты ничего не перепутал, Хмурое Утро? Странно… Они просят? Ладно… Окажи им почести в знак уважения к вождю Оленей, что носит имя Желтый Топор!
- О вождь, они хотят уйти сразу!
- Это просто трусливые мыши, а не воины! Пусть уходят, чтобы Топор не сказал, будто я задержал их!
Хмурое Утро вышел, и почти сразу снаружи раздались радостные возгласы, которые вскоре затихли вдали, - такое впечатление, что Олени не ушли, а просто умчались со всех ног, вопя от радости. Кого же они привели?!
Слух о появлении чужаков распространился быстро, и поглазеть на них приплыли люди даже с того берега: не меньше десятка лодок белело в кустах на берегу. Стрела не раз потом вспоминал эту встречу, пытаясь понять, не уронил ли он в чем-нибудь свое достоинство.