Знакомый медик когда-то сказал, что у Женьки имеет место "повышенная острота зрения". У Николая такой аномалии не было, но и он разглядел, что темная полоса впереди - не мыс и не изгиб берега, а целая толпа лодок, почти перегородившая русло. Они еще очень далеко, но две лодки Бизонов, которые ушли вперед, теперь в два весла несутся назад. Николай оглянулся: задние лодки тоже уходят!
- Куда?!! - заорал он и всем телом подался влево, почти повиснув над водой.
Женька успел сделать то же самое: деревянный каркас затрещал, заскрипели узлы креплений, но их кожаная посудина, приняв полсотни литров воды, все-таки выровнялась. Хмурое Утро вынырнул метрах в десяти и без всплесков, не оглядываясь, поплыл наперерез ближайшей лодке Бизонов. В точке встречи кормовой гребец убрал весло и лег на дно. Хмурое Утро ухватился за корму и одним рывком перебросил свое мускулистое тело с потеками краски внутрь судна. Через мгновение он уже сидел в центре, а гребцы вновь работали веслами. Еще через пару минут вся эскадра скрылась за изгибом протоки.
- Нам туда не надо, Коля.
- Мог бы не говорить - все и так ясно. Кажется, мы наделали кучу ошибок.
- А как ты хотел? Мы же не персонажи Фенимора Купера.
- Ох-хо-хо… Этим тоже расскажем про Могучего Евражку?
- Расскажем, если они не начнут стрелять раньше, чем говорить. И, между прочим, еще не факт, что они понимают язык Бизонов. Будешь осваивать их лингву… со стрелой в горле.
- Что мне в тебе нравится, Женя, так это твоя жизнерадостность и оптимизм!
- А мне - твои доверчивость и гуманизм! Съел?
- Да-а-а… Хоть бы волшебник какой прилетел "в голубом вертолете". Бывает же в нормальных приключенческих романах.
- У нас роман не нормальный. А голубые волшебники - вон они, на тарелочке болтаются. И на тебя в бинокль смотрят: не тот ли это ковбой, который так метко стреляет?
- Слушай, и правда висит что-то! Это точно тарелка? Мне не разглядеть!
- Тарелка, тарелка, не переживай!
- Может, они просто наблюдают, а? Что-то как-то… Вроде перебор получается по сюжету!
- Они кино снимают про первобытных. Так что можешь не обращать внимания. Лучше слушай меня: наше корыто качается от малейшего движения, а у них там только лодок, наверное, десятка два - больше, чем у нас патронов!
- Это ты к чему?
- К тому, что отдача у карабина сильная, а промахиваться нельзя. Если будем общаться на приличном расстоянии, старайся, чтобы я мог стрелять не с борта, а с носа прямо по курсу. Понял? Не делай резких движений, а просто гаси, по возможности, качку. Когда меня подстрелят, будешь воевать сам, но не забывай про отдачу, а то перевернешься после первого же выстрела!
- А тебе не кажется, что этот летающий блин идет на снижение?
- Коля, забудь про блин!! У нас другие дела! Видишь переднюю лодку? Урода размалеванного с луком видишь? Выруливай, выруливай с ними на одну линию, только плавно, плавно… Не дай им встать к нам бортом, понял?
Он понял задуманный маневр, но выполнить его не успел: первая стрела вспорола воду, а вторая косо пробила кожаный борт и застряла, зацепившись перьями стабилизатора. Грохнул выстрел, и лучника снесло с носа передней лодки. На остальных что-то завопили, замахали руками, гребцы начали разворачиваться, кто-то спрыгнул в воду, кто-то перевернулся.
Николай уже хотел поверить, что воины тотема Кеты испугались выстрела, но не успел…
От немыслимого грохота лодка завибрировала, по воде пошла зыбь. Казалось, барабанные перепонки в ушах сейчас лопнут, а мозги превратятся в кисель. Разобрать в этом реве слова было почти невозможно:
- ХАЙ!!! Я ВКЛЮЧИЛА ЕГО ИЛИ НЕТ?!! НИЧЕГО НЕ СЛЫШУ!!! ДА ПРОСНИСЬ ЖЕ ТЫ!!!
Потом был удар, взрыв, землетрясение…
Верх - низ, вода - воздух…
Николай открыл глаза и стал грести туда, где было светлее. Ему повезло: это действительно оказалась поверхность.
Он вынырнул, вдохнул воздух, опять ушел под воду и задрыгал ногами, пытаясь сбросить ботинки. Ничего из этого не получилось, но он опять оказался на поверхности. Накатила еще одна, уже небольшая волна, и все успокоилось.
Николай убрал с глаз мокрые волосы, увидел, что ближайший предмет на поверхности - это дно лодки, и по-собачьи поплыл к нему. Лодка хоть и перевернулась, но тонуть, кажется, не собиралась. С другой стороны от нее вынырнул Женька. Краска на его лице не смылась, но изрядно размазалась.
- Ну вот, Коля, ты же хотел волшебника с вертолетом?
Метрах в двадцати от них над водой возвышался пологий холм из чего-то гладкого и серебристого.
- Не сиди на металле - копчик простудишь!
- Он теплый.
- Теплый, теплый… Чуть не оглох! И все сигареты вдрызг! - пожаловался Николай и матерно выругался.
- Подумаешь, беда какая! Я вот карабин утопил и не плачу.
- Слушай, а почему эта скороварка не качается? Она что, на дне стоит?
- Откуда я знаю? Может, она висит в искусственном гравитационном поле? Ты же у нас главный любитель фантастики!
- Я читаю только ненаучную - мне про космические корабли и галактики не ин…
Он не успел закончить свое мудрое высказывание - то, на чем они сидели, без предупреждения, без вибрации и гула стало медленно подниматься вверх. Женька молча подошел к краю и спрыгнул в воду. Николай вздохнул и последовал за ним.
Когда челнок завис в полуметре над водой, Женька залез внутрь сам, ухватившись за край люка. Потом они с Г’Хаем в четыре руки выдернули из воды Николая.
Зубы стучали отчаянно, но он все-таки выдавил:
- П-привет, Элл! Ты изображаешь топ-модель? А эт-то кто? Инопланетянин?
- Это Г’Хай - мой новый поклонник. Раздевайся, Коля, тут тепло.
…Не ругай весь мир в порыве отчаяния,
Сегодня твой разум размяк без наркотиков,
Тебя так манила эта возможность,
Но ты опять останешься здесь…
- Слушай, Г’Хай, а почему вы не возите сюда жратву для себя и все остальное?
- Ты говорил, Коля, что долго жил на севере своего мира и изучал камни. Ты там много ел фруктов, которые растут на юге?
- Понятно. Тогда наливай: эта ваша амброзия вполне ничего…
…Вновь наступит холодный сезон,
И ветер станет хлестать замерзшей водой.
Будет поздно бежать из этого ада,
Даже если ты лишишься разума!..
- А почему ты не дал нам вчера досмотреть катаклизм до конца? Это же и правда как всемирный потоп! И почему в твоей тарелке так много места - вы что, танцы тут устраиваете?
- У тебя еще много этих "почему", Коля? Лучше пей, а то время уходит.
- Чокаться будем? У нас такой обычай! А поч… Но ты же не отвечаешь!
- Зачем тебе смотреть на катаклизм чужого мира? С челнока снято почти все оборудование - раньше здесь негде было повернуться.
- Как же ты доверил управление Эллане? Она нас чуть не пришибла этой кастрюлей! И столько амброзии разлила, что ноги прилипают!
- Ничего, нам с тобой хватит, а они все равно не пьют. Я ее посадил за пульт и велел ничего не трогать. А сам отрубился: двое суток не спал - возился с черным блоком. Ну и перебрал, конечно.
- Получилось с блоком?
- Нет. Почти - нет. Давай по половинке и…
…И холодный сезон, и твоя работа
Когда-нибудь кончатся,
Но ты можешь не дожить до этого,
И твое тело оставят здесь под камнями…
- А скажи мне, Г’Хай…
- Не-е-ет, это ты-ы мне скажи, Коля! Почему ты знаешь наши песни?
- Н-не знаю… но скажу! У меня есть эта, как ее… гипотеза! Сквозь миры и эти… века которые… сквозь время, значит, торчат не только пр-редметы… неодушевленные. Некоторые… которые настоящие… поэты разные, они, значит, тоже пронзают миры… и века! Да!
- Пр-равильно! Надо по этому поводу вы-ыпить. А то у тебя из… яз…ык заплетается!
- Да, надо ср-р-рочна па-адкрепиться!
- Па-адкрепляемся и р-р-разбегаемся!
- И с-споем! Теперь дол… должен быть повтор первого куплета!
- А-абиза-ательно! Только ты - там, а я - здесь! Снимай ретранслятор-р!
Снаружи было пасмурно и промозгло. На небе низкие серые тучи без края и просвета. Этот мир только что пережил катастрофу и еще не начал оправляться. Почти зима в середине лета, а вместо зеленой степи бескрайнее кладбище: заломы, завалы, озера и лужи замерзшей грязи. Северный океан далеко, и основные разрушения здесь пришлись на долины рек, почти не затронув водоразделы: обвалилось и вышло из берегов все, что могло, а потом замерзло… Только их сопка стоит нерушимо, уходя каменистыми склонами в белесое марево наверху.
Женька и Эллана вылезли как люди, а Николай просто вывалился из люка на камни. И упал бы, если б его не подхватили. Г’Хай помахал рукой и захлопнул крышку.
- Что это вы так ужасно пели, Коля? Упираясь при этом друг в друга рогами? - ревниво поинтересовалась Эллана.
- Не рогами, а ретрансляторами. Мы пели боевые песни нашей молодости!
Женька попытался пошутить:
- Теперь ты имеешь право говорить, что тебе не только медведь на ухо наступил, но и…
- Перестань! - возмутилась девушка. - Я не виновата: Хай показал мне кнопку, которой звук снаружи включается, а как громкость правильно делать, не объяснил! Ну я нажала, а оно как заорет!
Многотонная махина челнока на секунду зависла над камнями и резко пошла вверх, обдав зрителей волной холодного воздуха. Серебристый корабль сначала превратился в черточку, а потом и вовсе исчез в серых тучах. Николай стал рыться в нагрудном кармане, надеясь даже не на сигарету, а хотя бы на обломок в две-три затяжки, но там была только труха. За его спиной всхлипнула Эллана.
- Ты чего?
Она не ответила, и Николай продолжал смотреть на мрачную панораму. Прошло, наверное, минут пять, и в небе на севере возникло сияние. Источник был настолько силен, что кое-где свет пробил облака и высветил развороченную тундру. Это длилось всего мгновение, а потом грохот слабым эхом прокатился по распадкам.
Эллана опять всхлипнула:
- Он не смог разобрать черный блок.
- Какой еще блок?
- Ну такой… Который все взрывает. Они не должны оставлять свои машины.
- Так что же он?!
- Он смог только отсрочку. Чтобы не сразу.
Николай все-таки нашел обломок сигареты, пару раз затянулся и затушил микроскопический бычок на камне.
- Терпите, ребята: мы собирались с ним спеть повтор первого куплета. Надеюсь, Городницкий меня простит…
И он заревел в хмурую пустоту чужого мира:
…Со злой тоски не матерись -
Сегодня ты без спирта пьян.
На материк, на материк
Ушел последний караван!..
Часть третья
Глава 1
Исход
В тот день они случайно встретились на выходе из метро и решили прогуляться пешком, благо погода позволяла. Вар-ка купил себе коробочку с соком, а Николай - банку пива.
- Послушай, Вар! Почему ты не сказал посреднику, что уже имел дело с этим амулетом в родном мире?
- А зачем? Наши "заказчики" об этом наверняка знают. Неспроста они так уверены, что мы обязательно встретимся с этими штучками в других реальностях. Между нами какая-то связь.
- Блин горелый! Прямо мистика, да и только! Или расчет на то, что ты вернешься в свой мир и во всем разберешься?
- Наверное, такое в принципе возможно.
- Ну да: если на границе твоей реальности не окажется большого временного скачка, если ее вообще удастся найти.
- Я думаю, что, даже если тыкаться наугад, уж в родной-то мир попасть, в конце концов, можно. Но скачок… Вернешься, а там прошли десятилетия.
- Или столетия!
- Не расстраивай меня, - вздохнул Вар-ка. - Оказавшись в далеком будущем своей реальности, ее можно просто не узнать.
Николай подумал, что ему такое, пожалуй, не грозит, и решил сменить тему:
- Вот скажи мне, как профессионал, почему люди тысячи лет верят в волшебство, в чудеса? Казалось бы, практический опыт давно должен был показать, что ничего такого не бывает.
- Наоборот: практический опыт как раз показывает, что всякое бывает! Просто люди разных времен и культур одно и то же явление могут воспринимать и как обыденность, и как немыслимое отклонение от повседневной нормы. Солнце, к примеру, с неба не падает, хотя, казалось бы, ни к чему оно не подвешено и ни на чем не лежит - чем не чудо?
- Значит, все дело в знаниях? Чем их больше, тем меньше пространства остается для волшебства?
- Не думаю. Знания всегда односторонни, и место для чудес остается. В жизни упорно встречается всякая чертовщина, которую иначе никак не объяснить!
- Даже тебе?!
- Конечно! Скажем, это ваше электричество - ну явная магия! Или телевизор…
- Ты просто еще не совсем привык, - рассмеялся Николай. - Признаться, я тоже не до конца понимаю, почему в проводах не кончаются электроны, но чудом это не считаю!
- Ну а если у меня прямо сейчас вырастут рога на лбу или твое пиво превратится в воду?
- Ты говоришь так, словно это возможно!
- А что такого? Давай попробуем! В конце концов, какая тебе разница, что я изменю: саму реальность или ощущение, через которое ты ее познаешь? Для тебя результат будет тем же!
- Э, нет! Выпью я пару литров пива, думая, что это вода, и окосею!
- Ты уверен? - ухмыльнулся Вар-ка. - А вдруг не окосеешь? Если будешь полностью уверен, что пьешь именно воду?
- Забавно! Хотя, был у меня когда-то знакомый, который йогой увлекался. Он говорил, что ему пить не нужно: при желании он может вызвать у себя состояние опьянения самовнушением - без всякой водки! Представляешь, какая экономия! Но это - самовнушение, а ты-то, получается, на других влиять можешь?
- На самом деле - все могут, только…
- Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка?
- Конечно! Меня же с детства натаскивали. Главное, я всегда был абсолютно уверен, что в этом нет ничего особенного, что я это МОГУ. Понимаешь? С Женькой, между прочим, примерно такая же история…
- А если я буду сопротивляться, у тебя все равно получится?
- Думаю, на тебя у меня сил хватит: тут главное сконцентрироваться и суметь выплеснуть сразу достаточное количество… психоэнергии, жизненной силы - называй, как хочешь. Ты же видел, как это происходит.
- Ага, видел! И знаю, что с тобой бывает после такого "выплеска".
- Конечно, - согласился Вар-ка, - иногда возникает перерасход. К примеру, в драке нет смысла пугать противника до смерти, так как потом тебя самого придется…
Их беседу прервал прилично одетый молодой человек с сумкой в руке:
- Простите, пожалуйста, что беспокою! Извините… Такие обстоятельства… Не могли бы вы дать мне немного денег? Понимаете, у меня в милиции отобрали и документы, и деньги, а я в Сосново живу…
Пока Николай соображал, к какой категории уличных попрошаек отнести данную особь, Вар-ка уже извлек из кармана деньги:
- Держи!
- Большое спасибо!
Некоторое время они шли молча. Потом Николай спросил:
- Ты чего это? Молодой парень не может проехаться на электричке без билета?! Подумаешь, какая проблема! Я сам…
- Да соврал он и про милицию, и про Сосново!
- Зачем же ты дал ему денег?
- Ну… Как тебе сказать? Я не почувствовал в нем зла, и… ему действительно очень нужны были деньги.
- А кому они не нужны? Что ж теперь, ходить и раздавать? Ты уверен, что он…
- Нет, Коля, не уверен. Но мне кажется, что лучше наделить сотню мерзавцев, чем отказать одному хорошему человеку.
- Однако!
- Что поделаешь - мне так спокойнее. Может быть, это влияние того амулета, который был у нашего шамана?
Снизу, по едва различимой тропинке между колючих кустов, медленно поднимался человек. Вар-ка сейчас совсем не горел желанием общаться с туземцами и стал прикидывать, куда бы перебраться на ночлег. Правда, лазить по кустам, да еще в темноте, которая вот-вот наступит, хотелось еще меньше. Он остался на месте, но вытащил из крохотного костерка не успевшие разгореться ветки - пускай тухнет, у него же целый карман трухи какого-то дерева, что растет у "входа" в соседнюю вселенную, - эта дрянь горит лучше пороха и не отсыревает. Что там за человечек лезет в гору на ночь глядя?
Вар-ка поднялся на ноги и стал всматриваться в просветы кустов: "Зря я, наверное, доел в одиночку свою добычу - то ли кролика, то ли зайца. Можно было бы угостить мужика… Впрочем, он, кажется, сам что-то несет. Уж не овцу ли маленькую? Или козу? Ну-ну…"
Он развалился на траве между камней и стал смотреть в вечернее небо чужого мира. Гора тут в заоблачные выси не уходит, у нее широкое пологое основание, плавно переходящее в каменистую полупустыню. Там, внизу, бродят стада овец и коз - пастухи их перегоняют от колодца к колодцу. Люди передвигаются и перетаскивают грузы пешком или на животных, похожих на ослов и лошадей из мира Николая. Вар-ка почувствовал, что потенциальный гость перестал приближаться, и вновь всмотрелся в сумерки: человек копошился на склоне метрах в пятидесяти ниже. "Чего это он? Надо бы подобраться поближе - интересно, я еще не разучился ходить бесшумно?"
Пока Вар-ка играл в Чинганчгука среди кустов, человек успел соорудить из камней этакий постамент, мало похожий на очаг. Тем не менее сверху он складывал дрова, за которыми лазил в ближайшие заросли. Оказалось, что он действительно принес с собой связанного ягненка и дырявый глиняный горшок с тлеющими углями. Пока шла заготовка дров, окончательно стемнело, а потом посветлело - это, наверное, взошло местное ночное светило, которого отсюда не видно.
Туземец, как с ходу определил Вар-ка, вряд ли был простым пастухом. Те ходили по пояс голые и носили что-то вроде юбок, а этот был одет полностью: один кусок материи обернут вокруг бедер и закреплен на поясе, а второй изображает рубашку с застежкой на плече. Шапки на нем нет, только роскошная седая шевелюра до плеч и окладистая белая борода - прямо Дед Мороз какой-то! При этом он, похоже, не очень и старый - двигается легко, хотя, наверное, раза в полтора крупнее Вар-ка.
Человек с привычной ловкостью прирезал ягненка и ободрал с него шкуру. Кажется, при этом он даже сумел не испачкаться кровью. В качестве инструмента ему послужил плоский каменный сколок, хотя на его поясе болтался довольно большой нож. Освежеванную, но не потрошеную тушку человек уложил поверх заготовленных дров и стал поджигать их снизу.
"Ничего себе, способ приготовления пищи! - удивился Вар-ка. - Или это он так жертву приносит? Можно только радоваться, что ветра нет и аромат горелого мяса уходит вверх вместе с дымом!"
Человек опустился у костра на колени и начал молиться, время от времени поднимая руки к небу, вслед за дымом от полусырых веток. Костер успел превратился в груду углей и костей, а он все бормотал и бормотал. Вар-ка уже порядком надоело вслушиваться, тем более что понимать язык он начал довольно быстро. Ничего особенного человек не просил: душа его в смятении, он должен принять какое-то важное решение и хочет, чтобы Бог помог ему это сделать - облегчил, так сказать, жизненный выбор.