- Но если все-таки на миг допустить, что это именно так, то взгляните, капитан, насколько понятны и логичны становятся все последние события.
С трудом пропуская сквозь себя услышанное, Гюнтер взглянул на Вагнера, ища поддержки у него. Но на лице у Герберта была написана полная растерянность.
- Что же нам теперь делать?
- Для начала надо с этим смириться, а потом уже думать, что делать, - ответил старший помощник. - Во всяком случае, проблему продовольствия, из-за которой мы здесь, вполне решить сможем.
- Вы думаете, это все из-за взрыва парохода?
- Не знаю, но думаю, что взрыв сыграл не последнюю роль. Необходимо еще раз все обдумать и сопоставить события.
В полном замешательстве Кюхельман отошел и скрылся в темноте. Старпом послушал, как шаги командира затихли на корме лодки, и пошел следом за ним.
- Отто, расскажите мне об этом времени, - произнес Гюнтер из темноты.
- Конечно, капитан. Я рад, что вы смирились с действительностью. Мне было легче, о чем-то подобном я начал догадываться раньше и был готов.
- Может, все-таки мы ошибаемся? Я даже склонен поверить, что так испанцы решают проблему содержания душевнобольных, изолируя их на необитаемом острове.
- А такое хорошее знание этого периода?
- Среди историков тоже есть сумасшедшие, - не сдавался Гюнтер.
- Нет, капитан. Сумасшедшие не разгуливают по морю на паруснике шестнадцатого века и не вооружаются мушкетами. Да и не объясняет ваша теория все загадочные события последней недели. - Отто положил руку на плечо командира и добавил: - Я не знаю, почему это произошло, не могу пока объяснить причину, по которой мы оказались здесь, но я почему-то уверен, что все это правда. Не скажу, хорошо это или плохо. Может, лучше было бы нам тогда всем погибнуть при взрыве. Но раз уж мы остались живы, давайте думать, как выжить в чужом для нас мире. А если сможем разобраться, как здесь оказались, то, возможно, сумеем отыскать дорогу домой.
- Вы действительно верите, что мы сможем вернуться в наше время?
- Почему нет? - улыбнулся старший помощник. - Я вижу, что вы все-таки поверили в невероятное - в то, что мы в тысяча пятьсот семьдесят шестом году. А почему не поверить, что мы сможем вернуться в тысяча девятьсот сорок второй? Если существует дорога сюда, должна быть и отсюда. Надо только поискать.
- Где вы предлагаете ее искать?
- Здесь. Но для начала нам необходимо многое понять и во многом разобраться. А уж потом, поверьте мне, мы обязательно узнаем, как нам вернуться домой.
Гюнтер кивнул, оптимизм Отто вселял в него уверенность, что и невозможное возможно.
- Хорошо… на все у вас есть ответ. Наверное, вы уже знаете, что делать дальше? - произнес Гюнтер, двинувшись назад к рубке. Холодный рассудок помог справиться с минутной растерянностью. - Брать штурмом поселок ради нескольких свиней глупо. Но и как объяснить здешним жителям, кто мы и откуда, даже не представляю.
- Да-а, - протянул Отто. - Пытаться объяснить, что мы из будущего, - только все запутать. Нас не поймут и не поверят. Можно попробовать сыграть на суеверии и невежестве этого времени.
- Объявить себя богами, - усмехнулся Гюнтер. - Или детьми бога?
- Нет. У христиан единственный Сын Божий - это Христос. Нам бы подошел образ каких-нибудь полубогов, небожителей. Или небесных воинов? Точно! Наверняка в Библии есть упоминание о господнем воинстве, способном плавать на воде и под водой. А если даже и нет, ну что же - одной легендой станет больше.
- Уже светает… - произнес Гюнтер, оглядываясь на остров. - На том и решим. Надо подготовить команду, успокоить людей. Придумать красивую сказку. В общем, не мне вам объяснять, займитесь этим, Отто. А я поговорю еще раз с нашим испанцем, но уже в новой роли.
Он обошел рубку и протиснулся к привязанному испанцу. Обступившие пленника подводники, увидев командира, затихли.
Гюнтер обвел взглядом подсвеченные лучом фонарика осунувшиеся лица.
- Друзья мои, мои морские волки, - обратился он к окружающим, немного стушевавшись от непривычного для него пафоса. - Ситуация фантастическая, но в нее приходится верить. Во всяком случае, я поверил. Мы очутились в шестнадцатом веке. Как это произошло, я не знаю. Обратитесь к старпому, он лучше объяснит.
Гюнтер замолчал. Собственные слова казались невероятными, не верилось, что он их сам произносит.
- Чтобы выжить, нам всем придется сыграть роль мифических воинов, этаких морских полубогов. Я надеюсь, что на короткое время.
- Но, командир, нам не поверят, - возразил, улыбнувшись, Вагнер. - Да и не получится, какие из нас боги? Может, просто высадить десант?
- Послушай, Герберт! Если будет необходимо сыграть чертей, я прикажу, и вы будете отращивать хвосты, и у вас получится! - нервно произнес Гюнтер. - Десант ничего не даст, разве что толику продовольствия на несколько дней. Задача у нас глобальней: вернуться домой, в свое время. Смогли найти дорогу сюда, теперь будем искать дорогу отсюда.
Кюхельман не заметил, что повторил фразу старшего помощника. Затем, обернувшись к Удо, добавил:
- Ну, а вы что на меня смотрите, как на русалку, запутавшуюся в сетях Лорьянской базы? От вас сейчас многое зависит. Подберите челюсть, напустите на себя важности, загадочности. Вы ведь теперь почти божество.
- Из этого ничего не выйдет, - неуверенно промямлил доминиканец.
- Послушайте, Удо! Я понимаю, что в свете сложившихся обстоятельств ваша роль и ценность для нашего экипажа значительно возросла, но не настолько, чтобы спорить со мной! - голосом, не терпящим возражений, произнес Гюнтер. - Скоро рассвет, и нам надо спешить. Переводите, да так, чтобы он поверил, а с ним и остальные на острове.
Он наклонился к испанцу и спросил:
- Как там тебя?
- Алонсо… - подсказал Удо.
- Вот именно. Алонсо и еще какая-то борода.
Гюнтер скривился, почувствовав исходивший от испанца запах перегара.
- Ты доплывешь до берега?
- Он говорит, что ваши слова обидны, - перевел Удо. - Он - моряк и переплывал куда большие расстояния.
- Вот и хорошо. Скажи, что мы его отпускаем, пусть принесет своим радостную весть. На жителей этого заброшенного острова снизошла благодать. Их посетили воины повелителя всех морей и океанов. Повелителя, без воли которого ни один корабль не смеет распустить паруса, и ни одна волна не поднимется без его разрешения. Пусть губернатор и все жители острова готовятся принимать великих гостей, радуются им и выходят на берег для встречи. А мы, как только солнце озарит небо над джунглями, выйдем из-под воды и почтим вниманием радушных островитян.
Вагнер от такого красноречия командира удивленно выдохнул:
- Феноменально, Гюнтер! Даже я уже не сомневаюсь в своей мифической родословной. Будь я на месте испанца, то растянулся бы перед нами в благоговейным трепете.
Но Алонсо, выслушав Удо, окинул скептическим взглядом фигуру командира и брезгливо сплюнул себе под ноги. Речь Кюхельмана особого впечатления на него не произвела.
"Не поверил, - подумал Гюнтер. - Здесь нужны эффекты поярче".
Прибавив басу собственному голосу, он проревел:
- Ты, паршивая собака, смеешь сомневаться в моих словах?! Одного жеста моей руки достаточно, чтобы море поглотило этот никчемный остров! Одного взгляда хватит, чтобы сгорели ваши трухлявые хибары на берегу! Ты сейчас поплывешь на берег и передашь мои слова губернатору и всем жителям острова, и не дай бог вам рассердить нас! А первым, на кого я обрушу свой гнев, будешь ты, Алонсо! Сейчас мы уйдем в морскую пучину, к повелителю и хозяину морей, а когда взойдет солнце, вернемся и подумаем, что делать с этим островом!
Гюнтер посмотрел вокруг, наслаждаясь произведенным на моряков эффектом, и, не желая выходить из роли, погрозил пальцем испанцу:
- Помни! Начну с тебя!
Удо, пытаясь подыгрывать командиру, делал страшные глаза и сипел низким голосом, полагая, что именно так говорят воины хозяина морей.
Алонсо втянул голову в плечи. Теперь он боялся даже взглянуть на Кюхельмана.
Гюнтер удовлетворенно кивнул и, превращаясь обратно в командира лодки, спокойно произнес:
- Все вниз, готовимся к погружению.
Вагнер перерезал веревки и вывел испанца на палубу перед орудием. Он указал рукой на остров, который возвышался над горизонтом, укрытый хлопьями предрассветного тумана.
Кюхельман еще раз погрозил пальцем Алонсо, нырнул вниз, с лязгом захлопнув люк.
Он обхватил перископ и развернул по курсу, выискивая застывшую на палубе фигуру испанца. Зашипел воздух, вытесняемый водой из балластных цистерн, лодка вздрогнула и начала погружаться. Гюнтер с улыбкой наблюдал, как Алонсо заметался по уходящей из-под ног палубе.
Лодка замерла на перископной глубине, над водой возвышался лишь стеклянный глаз.
Гюнтер наблюдал, как испанец, размахивая руками и поднимая тучу брызг, плывет в сторону острова. Течение подхватило его и потащило вдоль берега, унося на усыпанное огромными валунами правое побережье. Голова надолго исчезала под водой, и Гюнтер забеспокоился, что Алонсо может и не доплыть, особенно в таких огромных сапогах. Наконец испанец достал ногами дно и медленно побрел между камнями. Вышел из воды и, обессиленный, рухнул на песок.
Рассвет наступал с быстротой урагана, теперь были видны мельчайшие детали побережья. Гюнтер улыбнулся, оценив стойкость Алонсо, едва не утонувшего, но не сбросившего сапоги, и развернул перископ на вход в бухту. Ему показалось, что там произошло какое-то оживление, но какое именно, он не понял. Вращая резкость на окулярах, Гюнтер пытался рассмотреть причину своего беспокойства, и наконец понял, в чем дело. От скрытой в бухте каравеллы над утесом торчала лишь верхушка мачты. Теперь эта верхушка медленно двигалась к выходу из бухты. Вот показался бушприт с косым парусом, а за ним величественно вышло и само судно. На палубе кипела работа. Команда карабкалась на мачты и раскачивалась на вантах. Гюнтер еще раз залюбовался слаженными действиями моряков. Упали основные паруса, и каравелла, набирая скорость, устремилась на запад.
- Уходят, - произнес он, подзывая к окулярам старшего помощника.
- Да-а, - протянул Отто. - Недолго гостили. Но для нас это лучше, население острова будет по-сговорчивее. Для них эта каравелла - сила, мощь, оплот! Может возникнуть соблазн поиграть перед нами мышцами. И для нас не будет необходимости уничтожать такую красавицу.
- Да, парусник с полными парусами - это завораживает, - мечтательно произнес Гюнтер. Он вспомнил, как еще курсантом слушал свист ветра в вантах и прятался в тени парусов от обжигающего тропического солнца. - Жаль, что так и не рассмотрели названия. Наверняка что-нибудь воздушное и романтическое. Какое-нибудь прекрасное женское имя.
- Да вы романтик! - Отто с усмешкой посмотрел на него. - Вы растете в моих глазах.
- Срываюсь иногда, - смутился Гюнтер. - Давайте готовиться к высадке на берег. Вы подготовили команду?
- Да. Не знаю, все ли поверили. Молчат. Общая реакция - растерянность.
- А вы что хотели - ликования или научно-исторических споров?
Старпом промолчал. Гюнтер вновь развернул перископ в сторону Алонсо. Испанец, сидя на песке, поочередно задирал вверх ноги, выливая воду из сапог. Затем, покачиваясь, встал и скрылся в джунглях.
- Герр командир, вам завтрак в каюту принести?
Кюхельман оторвался от окуляров. За спиной стоял кок Дитрих. Одет он был в одни шорты, но с неизменным колпаком на голове.
- Давай в каюту. А чем угощаешь?
- Консервы, герр командир, и лимоны, - ответил с виноватым видом кок.
- Ничего, Дитрих. Скоро будут и мясо, и фрукты.
- Скорей бы, а то стыдно команде в глаза смотреть.
Кок переминался с ноги на ногу, не осмеливаясь задать вопрос. Наконец, решившись, спросил:
- Герр командир, старший помощник говорил странные вещи. Это правда?
- Похоже, что правда, хотя сам с трудом верю. Мы скоро высадимся на берег, а вот куда попадем? В мир шестнадцатого века или дурдом двадцатого, я затрудняюсь ответить.
Он опустил перископ и отправился в свою каюту, взглянул на хронометр. По местному времени сейчас было около шести утра.
"В такое время наносить визиты - дурной тон, - думал Гюнтер. - Выждать надо хотя бы часа три. Пока Алонсо проберется сквозь заросли в поселок и доложит о своих приключениях губернатору. Пока новость облетит и взбудоражит всех жителей. А потом, когда уляжется паника, и все свыкнутся с этой новостью, им потребуется время обдумать, как встречать и чем угощать дорогих гостей. Тут, пожалуй, и трех часов будет мало".
Время тянулось медленно. Моряки заглядывали в центральный пост, с ненавистью глядя на застывший хронометр. Наконец Кюхельман не выдержал и без пятнадцати минут девять поднял перископ понаблюдать, как хозяева острова готовятся к приему гостей.
Первое, что бросилось в глаза, - одинокая собака, бредущая по площади в поисках пищи. Не было толп народа на пристани, ожидающих явления чуда. Не было и праздничной суеты в ожидании дорогих гостей. Никто не гонялся за поросенком, чтобы подать его на стол, украсив пестрым гарниром.
Поселок будто вымер. Гюнтер уже решил, что испуганные жители ушли в джунгли. Но неожиданно дверь ближайшей к воде хибары распахнулась и на пороге появился, потягиваясь, ее обитатель. Он повернулся лицом к стене своего жилища и, недвусмысленно спустив штаны, приступил к обязательной утренней процедуре. Затем снова скрылся внутри, захлопнув дверь.
Гюнтер оглянулся в поисках Отто и, не заметив его, прорычал:
- Старпома ко мне, быстро!
- Я здесь, капитан, - мгновенно отозвался старший помощник, будто ожидал за переборкой.
- Взгляните.
Гюнтер с мрачным видом отошел от перископа.
- Не пове-ери-или… - протянул удрученно Отто.
- Не знаю. Я думаю о другом. Что, если ваши домыслы о шестнадцатом веке - это бред в лунную ночь? Какими идиотами мы выставим себя перед испанцами. Да и перед командой тоже. Вся Европа будет хохотать над нами до конца войны! Тоже мне полубоги, воины повелителя морей, - передразнивая старпома, с сарказмом произнес Гюнтер.
- Подождите, капитан, не горячитесь. - Отто продолжал рассматривать остров. - Командуйте на всплытие, а там посмотрим. Поставьте себя на место губернатора. Я бы тоже не очень-то проникся доверием к россказням неизвестно где пропадавшего всю ночь пьяного Алонсо. Какими бы суеверными они ни были, но даже для них это слишком.
- Хорошо. - Гюнтер кивнул механику. - Всплываем, Эрвин. Посмотрим, что будет дальше.
Он наблюдал за берегом в процессе всплытия лодки, но там по-прежнему ничего не происходило.
- Идемте наверх, - кивнул он Отто и Герберту. - А ты, Эрвин, держи лодку в готовности к срочному погружению. Не хотелось бы нежелательных сюрпризов, но готовыми надо быть ко всему.
Гюнтер поднялся на мостик. Горизонт был чист. Он осмотрел в бинокль побережье и наконец увидел хоть какую-то реакцию на их появление. На вершине утеса мелькнула человеческая фигура и исчезла, скатившись с вершины вниз.
За ними все-таки наблюдали!
Человек появился у основания скалы, пробежал вдоль пристани, размахивая руками и постоянно оглядываясь на море, устремился к белому особняку на возвышенности. Мелькнув между пальм, он исчез в темном провале дверей.
- К губернатору на доклад, - прокомментировал старпом из-за спины.
Отто с Гербертом по очереди передавали друг другу бинокль.
Через минуту наблюдатель появился вновь, но теперь уже в сопровождении еще двух человек. Некоторое время они разглядывали лодку, затем побежали вниз и скрылись среди деревьев, окружающих утес. В проеме арки дома появилась еще одна фигура. В ней Гюнтер узнал губернатора. В той же широкополой красной шляпе, на ходу поправляя ремень со шпагой, он широко шагал к центру поселка. Лишь один раз мельком взглянув в сторону стоящей напротив входа в бухту лодки, он выкрикивал команды кому-то невидимому. С берега донесся протяжный звон колокола. Гюнтер с трудом рассмотрел на террасе дома губернатора фигуру, раскачивающуюся в такт небольшому колоколу, подвешенному в одном из оконных проемов. В ту же минуту распахнулись двери окружающих хижин, выпуская наружу своих обитателей. Народ стекался на площадь, кольцом окружая губернатора. В толпе мелькнули несколько женских фигур в широких и длинных, до земли, платьях. Качнулся еще один колокол на верхушке церкви. Залаяли собаки, почувствовав общую тревогу. Толпа продолжала увеличиваться. Гюнтер видел в бинокль обращенные в его сторону смуглые лица. Навскидку он определил, что на площади собралось уже не меньше сотни человек. В основном это были мужчины, вооруженные длинными ножами и саблями. Некоторые держали в руках тонкие шесты с заостренными блестящими наконечниками и крюками, напоминающими багры.
Неожиданно все они, повинуясь единой команде, бросились врассыпную. Гюнтер обратил внимание, что это не паническое бегство, а каждый следовал своей четкой роли. Основная масса скрылась в зарослях вокруг поселка. Часть исчезла в хижинах, выглядывая из окон. На площади остался лишь губернатор и два охранника с кривыми саблями наголо.
Под красной шляпой в поднятых руках блеснуло стекло подзорной трубы. Кюхельман физически почувствовал взгляд губернатора. Теперь они рассматривали друг друга.
"Похоже, что о радушном приеме нет и речи", - подумал Гюнтер.
И чтобы окончательно развеять его сомнения, из одной хижины появились четверо мужчин, несущих на двух бревнах небольшую, на деревянном лафете старинную пушку.
Они несли ее на пристань, сгибаясь под непосильной тяжестью.
Глядя в бинокль, Вагнер присвистнул и прокомментировал:
- Нам не рады.
- Это уж точно, - подтвердил Гюнтер. - Они собрались держать оборону.
Его внимание привлекло движение на скале у входа в бухту. Обнаруживший их наблюдатель с помощниками появился на ее вершине.
Кюхельман никак не мог понять, чем они так усердно заняты. Понял только тогда, когда на утесе расцвел шар из белого дыма и донесся протяжный глухой хлопок. Видимое для глаз черное ядро медленно пролетело, описав дугу, и упало, подняв столб воды, метрах в пятидесяти от лодки.
- Все-таки шестнадцатый, - удрученно сказал Гюнтер. - Давай, Герберт, готовьте орудие. Теперь наша очередь ответить.
Вагнер метнулся к люку и прокричал команду, вызывая артиллеристов наверх.
Губернатор на берегу не отрывал глаз от подзорной трубы. Пушку наконец дотащили до причала и поставили жерлом к выходу из бухты. Бросив используемые как носилки бревна, двое пушкарей вернулись к хижине и вытащили оттуда ящики из струганных досок. Губернатор спустился к причалу и давал команды пушкарям. Глядя на лодку, он пытался определить дистанцию.
На утесе, похоже, тоже заканчивали подготовку пушки к повторному выстрелу.